История Вальтера Шульца, гиены мафиози

Утро. Зарядка. Крепкий кофе. Вроде бы всё как всегда, но после вчерашних событий, я никогда не примечавший свой страх, в глубине души начал чего-то бояться. Наверное, я впервые стал бояться смерти, а именно смерти внезапной. Но, как только моё подсознание опустилось в глубокую мысль на этот счёт, своей резкой трелью зазвонил телефон. «Хорст звонит»- подумалось мне, посему я без промедлений взял трубку, на благо, аппарат находился в шаговой доступности. Я всегда старался держать телефон рядом, что не раз выручало меня. В трубке я услышал до боли знакомый, и даже ставший за двадцать семь лет моей жизни родным, голос. Старый, добрый голос Хорста. -Вальтер, ты готов? -Похоже на то, что я готов? Позвони бы ты раньше, разбудил бы меня. -Если в ближайшее время не срубим денег для Хаима, то нам капец! -Гений, откуда мы просто так возьмём почти пол-лимона марок, а? -Не знаю, но под матрасом они точно не лежат. Пауль подкинул нам работу. Деньги платит довольно хорошие. -Правда? Ему что, ещё не донесли про наши похождения? -Правда, и, слава Богу! Я заеду через пару минут, так что одевайся, бери пушку и жди меня. В машине всё тебе расскажу. -Надеюсь, это не очередная твоя «блестящая» идея… -Вальтер, заткнись! Я не в духе. -Оу, Хорст, извини. Не хотел на тебя наезжать. -Ой, да забыли уже. Ты берёшься за дело? -Да, почему бы и нет. Когда у меня будешь? -Я звоню из будки на улице, недалеко от тебя. Буду через минуты две-три. -Хорошо, заезжай во двор, так удобней будет. До встречи. Друг положил трубку. Я же пошёл одеваться, предварительно выпив ещё одну кружку кофе, для того чтоб проснуться окончательно. Спустя пару минут, я, прихватив свой пистолет и дополнительный магазин к нему, вышел из дому. Как и было сказано, Хорст ждал меня на заднем «дворе-колодце». Одетый в свою «фирменную» гавайскую рубашку и простые брюки с ботинками, он стоял рядом с купе марки «Мерседес-Бенц» последней модели, окрашенный в «матовый серебряный металлик». Оглядев машину, я спросил у друга. -Наша новая тачанка? Где ты её раздобыл? -Мне Пауль её подогнал, сказал, что специально для нашей сегодняшней работы. Клёвая, а? Садись за руль. У меня до сих пор голова гудит. Едем на Хельмцштрассе. Обратив внимание на понурый вид Хорста, я вновь задал ему вопрос. -Что, нажрался вчера? Заснуть не мог? -Да.… Как и ты. Но бутылочка виски - и без проблем. Сон накрыл как волной. -Завязывай с этим. Лишь сказал я и занял водительское место. Мы завели машину и направились к пункту нашего назначения. Ориентировочное время в пути - около десяти-двадцати минут. По дороге мы завели разговор о задании. -Теперь-то расскажешь в чём дело? Что за задание? -Просто приехать, убить, кого следует, и уехать. Раз плюнуть. Как мне Пауль сказал, это услуга Ассоциации из другого города. Их незаконченное дельце. Он дал мне инструкции: всё должно быть сделано чисто, быстро и непременно сегодня. -Как я помню, ассоциации не могут поручать свои дела другим группировкам. Да и почему они сами этим не займутся? -Старое руководство сейчас за решёткой. Они долго искали его и только-только нашли. Боятся, что он скроется из страны, поэтому-то и спешка. -А что этот некто сделал? -Вроде как сдал своих полицаям и МГБшникам. Заслужил он. -Погоди-ка, Хорст. Он ведь должен быть под программой защиты свидетелей, так? Если её сняли, то просто прекрасно. -Вальтер, мне неважно есть у него охрана или нет. Нам за это дело по нескольку штук платят. Так что оно того стоит. -Хорошо. Нам сейчас деньги позарез нужны. Надо будет найти еще, где подзаработать. Думаю, разделимся, и пусть каждый поищет что-то. -Идея хорошая.…Так, Вальтер смотри. В инструкции написано кто наша жертва такой. Зовут Альберт Браун, бывший полковник ассоциации Тидемана из Еймца-на-Вестере, напрямую ответственный за их развал. Сейчас живёт под другим именем в нашем городе, работает таксистом. Наверное, надо ему что-то сказать, а уже потом мочить. -Хорошо, замётано. Сделаем в лучшем виде. Тут друг замолчал, а после назидательным взглядом посмотрел на меня и строго произнёс следующее. -И да, если увидишь Пауля, то НИ СЛОВА о вчерашнем! Нас там не было, а последний доберман, которого мы видели, был простым прохожим! Понятно? -Да я понял! Ты что, думаешь, что я тупой? Весь оставшийся путь, что был весьма и весьма длинным, мы проехали в полной тишине. На мосту нам посчастливилось опробовать «красотку Мерседес» в действии. Форсированный шестицилиндровый двигатель позволял развить спортивному купе очень приличную скорость, а именно двести километров в час, но на мосту наш максимальный разгон составил сто десять километров в час за одиннадцать секунд, что также очень и очень хорошо. Также это купе прекрасно слушалось руля, что не могло меня, заядлого автолюбителя, не радовать. Вскоре мы, съехав с моста на Зюйдштрассе, проехали основные ориентиры, а именно автомойку и памятник одному известному актёру, который жил и работал в нашем городе, мы совершили поворот и продвигались прямо по Хельмцштрассе. Остановились мы только когда подъехали к коттеджу под номером 28. Его владелец, пятнистый гиена, которому на вид бы я дал лет пятьдесят, безмятежно поливал лужайку перед домом. Хорст же тем временем достал с заднего сидения оружие вендетты - обрез одноствольного егерского ружья, и зарядил его мелкой картечью, с кустарными дробинами из гвоздей. Мы вышли из автомобиля и направились к немолодому гражданину. Тот, заслышав наши шаги, бросил на землю садовый шланг, понимая, что то чего он ожидал, свершилось, по его душу пришли. Вероятно, он даже хотел, чтобы всё случилось именно так, ибо как только я окликнул мужчину его настоящим именем, тот повернулся к нам, и уверенным голосом, без капли страха, неожиданности или каких-либо других чувств, сухо ответил. -Да. Я Альберт Браун. -Тогда Герр Тидеман передаёт вам свою благодарность. Ответил ему Хорст и тут же застрелил его, выстрелив ему в грудь практически в упор. Дело сделано. Осталось лишь быстро свалить. Чему бы явно помешали офицеры Тайной полиции, или же служащие МГБ. Но субъект оказался без защиты, ну или, по крайней мере, дом его никто не охранял, что позволило нам скрыться с места преступления без проблем. Но всё же нами были предприняты меры осторожности. При помощи отвертки, что была в бардачке, я в укромной подворотне скрутил номерные знаки на машине, чтобы уж точно, если что-то пошло бы не так, на нас не пали подозрения. Пока мы держали путь до окраин одного из спальных районов города, где Хорст сказал оставить машину, он рассказал, что Пауль заплатил нам авансом, и соответственно передал мне мою долю. Деньги неплохие, три тысячи марок, да вот только это лишь ничтожная часть того, что мы были должны Хаиму. После непродолжительной поездки до старого гаражного кооператива, мы разделились. Каждый пошёл своей дорогой, искать свой способ заработать. Хорст направился к своему другу, скотч терьеру по имени Скотти. Я же решил отправиться в городской порт к Уильямсу. У него работа найдётся всегда, да и всё это время мы продолжали держать связь, и как-то раз, по телефону, кот посетовал на «непокорных рабочих», которые то и дело устраивают стачки, и отказываются платить за услуги, которые предоставляет им начальник профсоюза, тобишь он. Мне же нужны были любые средства для погашения займа. Посему я, сев на поезд городской электрички, направился в доки. Спустя некоторое время, поезд довёз меня до станции «Штадсхафен» и после непродолжительного пути пешком, я уже был в кабинете британца. Тот, поприветствовав меня, сразу же стал изъяснять расклад дел. -Вальтер! Я как знал, что ты приедешь! Вообще ситуация у меня сейчас, полный швах. Мои тупицы не хотят работать и устроили несанкционированную стачку. Ты- то мне и нужен, я же тут тебя, как Канцлера ждал! -Что за работа? Разогнать докеров обратно по ангарам? Спросил я, как тут в комнату вошёл Карл. У бультерьера явно были плохие новости. -Не хотят они уходить! Всё из-за того что ты уволил того калеку! -А что случилось-то? Спросил я у Уильямса. Тот, отмахнувшись лапой, ответил. -Да упала тут балка на одного. Он больше не может работать, я его и уволил, чтоб финансовых проблем мне не делал. А теперь его дружки забастовку устроили, даже плакатов наделали. Ты, Карл и моя тройка, наведёте там шухер. Эти придурки испугаются и вмиг забудут, как бастовать. Плачу две с половиной штуки. -Я согласен. Если что то будет ещё нужно, то звоните мне. -Отлично, Вальтер! Делов-то - стой рядом, да держи морду кирпичом, а хвост пистолетом. А, Карл? Бультерьер протягивая мне второе помповое ружьё, вновь удручённо вздохнул и вновь поддакнул своему боссу. Мы спустились вниз. На улице перед офисом управления, нас ждали ещё три пса, та самая «Тройка Уильямса». Два далматинца и один колли. Вооружены они были югославскими пистолетами, да парой кастетов. Наша «бригада» возглавляемая лично Бенедиктом, пошла к месту забастовки. Молодой, но горячий на расправу хорват спросил, Уильямса, на весьма неплохом немецком, о сути задания, мол, сколько их там и что мы будем с ними делать, на что получил закономерный ответ: «Какая тебе разница! Заткнись и делай свою работу!». Голоса возмущённых рабочих стали усиливаться, и вот мы уже были у толпы протестующих. Их самодельные плакаты говорили: «Долой вора!»; «Нет произволу профсоюза!»; «Плати компенсации или умри!» и «Помни про зиму!». Эти же тезисы, в рупор громкоговорителя вещали их предводители: молодой рысь и пожилой гиена. Уильямс попытался вступить в переговоры с забастовщиками. Кот обратился к пожилому рабочему. -Чего вы хотите? -Мы хотим, чтобы Бернарду выплатили компенсацию! А так же, чтобы его семью обеспечили всем самым необходимым! И третье наше требование: Бенедикта Уильямса - В отставку! Мы хотим уладить всё миром, а не кровью! Не надо оружия! Лишь перо сильнее меча! -Тут я ставлю требования! А не вы! Я решаю всё, и вопрос с Бернардом не обсуждается! Так же как и вопрос моего отстранения! Немедленно всем разойтись по своим рабочим местам! В ответ на это, молоденький рысь, стал приводить примеры всех нарушений Уильямса. -Мы просто так не уйдём! Бернард чуть не погиб, когда работал на тебя! Ему ноги раздробило, а вы, согласно любым законам, обязаны заплатить за его реабилитацию! Да и условия труда у нас адские, а если что случится, то нас всех выкинут, как Берни! Мы день и ночь рвём задницы на жирного придурка, и ничего кроме нагоняев и уменьшения пайка не получаем! А деньги наши? Разве они идут в фонд профсоюза, нет! Они идут этой сволочи в карман! Уильямс держался стойко, но всё же начал давать волю своему гневу. -Всем за работу! Пока у самих лапы и ноги целы! У вас большие неприятности! Если не начнёте работать, я вас всех уволю нахрен и отдам под суд! Как только молодой рабочий хотел возразить и был готов повести на нас всю свирепствующую толпу, Карл и хорваты сделали предупредительные выстрелы в воздух, а затем направили стволы в сторону протестующих, но стрелять не стали. Я же, в тот момент, был готов провалиться под землю, спрятаться от самого себя, лишь за то, что согласился пойти против таких же зверей, как и я. Хоть я и преступник, но я сын простого рабочего, выросший в рабочем квартале и знающий обо всём не понаслышке. Что-то во мне в тот момент щёлкнуло. Я не смог поднять на них оружие. Во мне заиграло потерянное чувство совести. Только «бригада» собралась уходить, считая цели достигнутыми, пожилой гиена вдруг заговорил. -А ведь то же самое вы сказали Шульцу девять лет назад! Что отдадите его под суд, за то, что он пошёл против вас и вашей деспотичности! А что же было потом? «Шульц пропал. Не вышел на смену»- так вы говорили нам, хотя на самом деле всё было не так! Я сразу понял, что речь идёт о моём отце. Он работал в доках, тоже участвовал в стачках. И девять лет назад утонул. Я как никогда близко был к разгадке семейной трагедии. Моё сердце неистово колотилось, я хотел узнать правду о папе. И хотел этого всю свою осознанную жизнь. Я тщательно вслушивался в слова бывшего отцовского сослуживца. Его речь хотели грубо и резко прервать Уильямс и Карл, но я не позволил. «Пусть говорит до конца»- сказал я британцу, продолжая слушать рабочего. Он же, видимо признав во мне сына Эриха, спросил меня. -Ты ведь Вальтер, верно? Сын Эриха Шульца? Ты на него очень похож… А твой отец… Захотел пойти против правил. Он почти уволился из доков, взял взаймы денег, чтоб помочь твоей маме, и был готов рассказать полиции об Уильямсе абсолютно всё. Тогда, зимним вечером, Эриха решил «проводить до дома» Карл. Они ушли вместе, а потом Карл вернулся: Весь мокрый и с пятнами крови на куртке! Уильямс приказал бультерьеру убить твоего отца, а труп сбросить в Вестер! В тот момент, моё сердце словно остановилось, голову пронзила пульсирующая боль, а лапы сами сжали цевьё ружья. Тогда я всё понял. Мне всё это время лгали, я лгал сам себе, что отец просто спился и утонул. И лишь когда я узнал всю правду, развеял всю ту пелену лжи, которая нависла у меня на глазах, то мною управлял не мозг, а неистово колотившееся сердце, полное жажды мести. Кровной мести тем, кто сломал мне жизнь. Я вскинул ружьё и навёл его на Уильямса. Карл тут же вскинул своё оружие и был готов меня застрелить, но его остановил босс, сказав. - Оставь, не при рабочих же! Мы его потом убьём! После кот стал меня «образумливать» или же пытаться «успокоить» меня. - Вальтер! Ты кому больше веришь?! Мне, или этим уродам?! Убери пушку, я всё объясню! Ты дал клятву, что верность ассоциации важнее, чем верность семье! Ты меня разочаровал, Вальти! Очень сильно разочаровал! Всё ещё можно уладить миром! Но мои уши не слышали этого. Я лишь был готов спустить курок и покончить с несправедливостью. Бенедикт и «бригада» стали ретироваться, ибо протестующие тоже достали оружие, как холодное, так и огнестрельное. У меня теперь стояла единственная задача: покарать всех виновных и всех причастных. Не раздумывая, я выстрелил. Картечина попала в спину Карла, тот упал навзничь, а его дружки стали стрелять по мне, но на благо, среди работяг были отменные стрелки. Они то и разобрались с хорватами и шотландцем, не понеся ни единой потери. Окончив мучения бультерьера выстрелом в голову, в «расстрельном списке» оставался только главный ублюдок - Бенедикт Уильямс. Он как этого и следовало ожидать, скрыться не смог, ведь доки охватил мятеж, и выезды были забаррикадированы рабочими, поднявшимися после выстрелов в едином порыве, посему кот заперся в своём офисе, откуда вёл по мне и восставшим огонь из автомата. Но добраться до него проблем не составило. Уклоняясь от пуль, я добежал до лестницы, а после, поднявшись по ней и выбив с ноги дверь, ворвался в кабинет, где начинил Уильямса свинцом. Лишь тогда у меня с души свалился огромный груз, наконец-то восторжествовала правда. Я был по-настоящему счастлив, ведь теперь всё, наконец, стало на свои места, а отцовская душа была отмщена и могла спокойно отправиться на небеса. -Всю жизнь я старался не повторять ошибок отца, а теперь оказалось, что почти иду за ним след в след. Но хорошо, что я узнал правду. Да и смерть Уильямса поможет решить одну проблему. Вслух подумал я, плюнув отцеубийце в морду, и обратив внимание на сейф, замурованный в стену. На моё счастье он был не закрыт, видимо Уильямс хотел сбежать, прихватив с собой то, что в нём хранил. А именно какие-то документы в красных папках, магазины к автомату и деньги. Вероятно, это была «неприкосновенная» часть профсоюзного фонда. Тридцать пять тысяч марок. И ведь явно Бенедикт не дурак, чтобы хранить все свои мафиозные сбережения у себя в офисе. Наверняка все его миллионы находятся на счетах в швейцарских банках. Но долго рассуждать мне как обычно не позволяло время, ведь явно на перестрелку в речном порту будет съезжаться полиция, посему я принял решение, взяв деньги, поскорее слинять. Рабочие на прощание сказали мне, что сами справятся и уладят всё с копами, и что никто не скажет, что я здесь был. Я же в свою очередь, отдал тому рыси семь с половиной тысяч марок, на нужды Бернарда. Ну не мог оставить зверя в беде, мне бы это просто не позволила бы сделать моя внезапно объявившаяся совесть. Я вышел с территории порта и, поймав такси, поехал к Хорсту. Обсуждать дальнейшие наши действия и прорабатывать какой либо план. Спустя сорок минут езды, меня высадили у дома по адресу Верстштрассе,45. Поднявшись на третий этаж, я подошёл к двери квартиры Хорста и позвонил в дверной звонок. Никто не ответил, видно Хорста не было дома. Сперва я подумал, что он просто опаздывает, поэтому пошёл перекусить в близлежащее кафе. Там заказал себе дёнер-кебаб, лёгкий салат и газированный напиток. За едой я всё продолжал думать о том, что случилось сегодня, хотя мне уже стоило выкинуть это из головы, ведь всё закончилось, да и в мою пользу. Закончив обедать, я вновь направился к Баргену домой, в надежде, что он пришёл. Но дома его вновь не оказалось, а тем временем на улице начинало темнеть. Мне подумалось, что Хорст может быть у Пауля в «Сорокопуте», поэтому я поспешил туда, еле-еле успев на автобус. В «Сорокопуте» меня ждал разнос, самый настоящий, ведь Пауль обо всём узнал. Почти обо всём. -Вальтер! Проходи и садись. Ты ведь знаешь, что случилось. -Нет, а что произошло? -Не знаешь, да? Вальтер, я ложь за морскую милю чувствую! Расскажи, как всё было на самом деле, и я тебе ничего не сделаю. Только я, но Комиссия может решить иначе. -Да не знаю я ничего! О чём ты вообще говоришь!? -Ладно. Напомню: торговля наркотиками, убийство Томаса, шведский квартал, перестрелка. Помнишь такое? -Ничего я не помню, я ничего не делал, клянусь! -Умеешь ты лгать, да только меня не проведёшь! Говори, что было на самом деле! -Ладно.… Попался я всё-таки. Да, мы решили втайне от Ассоциации поторговать наркотой. Я знал, что дело запретное, но согласился. Каюсь, виноват, бес меня попутал. А потом, Эриксоны, у которых мы всё и купили, узнали, что Томас - информатор тайной полиции. Они его убили. А я и…Хорст отомстили за него, не зная о его второй личине. Теперь я в долгах, а в городе началась война. Ты, видать, и о событиях в порту слышал? Я и рабочие убили Уильямса, правда, было за что убивать. -Молодец, Вальтер, что правду сказал. Эрнста сейчас нет в городе, так что тебе и Хорсту, считай, повезло. Вашу халтурку он простил, забрав деньги себе. А нам сейчас осталось всё разрулить с Эриксонами и Кройцами. Последние уже нам угрожать начали. Скоро состоится Съезд Комиссии. Мы попробуем всё исправить. Хотя, Кройц никогда не отступит, а Гектор слишком импульсивен. Тебе остаётся вернуть долги и ждать. Я помогать с займом не буду, ты эту кашу заварил, ты её и расхлёбывай. Так же как не буду покрывать тебя перед Эрнстом. Забери Хорста, его увезли Кройцы на допрос в свой ресторан. Я разрулю «приём-передачу», и о тебе тоже поведаю... Расскажешь ему все то же, что рассказал мне сейчас. Только помни, что в нашем бизнесе нет ничего личного. Можешь идти. Я встал из-за стола, и понуро посмотрев на Пауля, покинул «Сорокопут». Но всё же, на моей душе стало легче, ведь я сказал правду. До ресторана фон Кройцев, не то, что ехать, идти было не далеко, поэтому в десять - пятнадцать минут ходьбы быстрым шагом я был уже там. На входе меня разоружили, досмотрели, а после сопроводили до полуподвального помещения, где хранились бочки с пивом, и где сидел привязанный к стулу Хорст. Меня посадили на соседний стул, и тоже, «для безопасности», связали. Я спросил у своего, уже изрядно потрёпанного, друга, что же с ним произошло. Тот ответил, что его вызвал Пауль, допросил, а после отправил сюда. Не успел Хорст «полить ушатом грязи» старого Маршала, как сам Альберт фон Кройц спустился к нам и завёл беседу. -Ну, здравствуйте, сладкая парочка. Добро пожаловать! Вальтер, я прошу тебя подтвердить показания. Хорст взглянул на меня, а потом на фон Кройца, и, пытаясь вырваться из пут, громогласно вопросил. -Да какие в задницу показания!? Мы вообще не при делах! Что за хрень тут творится?! -Ну как это «не при делах»? Сначала инцидент с Гельмутом. Потом Эриксоны и перестрелка в шведском квартале. И начался полный бардак! Все словно ополоумели. А теперь Гектор пытается меня убрать! Никакого порядка, и будто бы и не было тех соглашений! Поэтому вы, объясните мне, старику, что происходит!? -Герр Кройц, подойдите, пожалуйста. У меня есть одна просьба. Пожилой глава Ассоциации подошёл ко мне, я же смотря ему прямо в глаза, уверенно сказал. -Я бы хотел побеседовать приватно. Разговор будет касаться и моего друга тоже. Можете отпустить Хорста? Фон Кройц подал знак своим парням, и те, развязав Баргена, проводили, или правильней сказать поволокли его наверх, оставив меня наедине с Альбертом. Я опять, несколько поколебавшись, рассказал ему о своих похождениях, всё как есть. Пожилой маршал внимательно слушал меня. А после вновь подтвердил мне, что я «хороший мальчик», и что покрывать меня и Хорста никто не будет, что нам осталось лишь вернуть долги и ждать своей участи, а какой, решит Комиссия. Так же разговор зашёл и про Уильямса. Кройц говорил, что, вот же ирония, сам хотел его отстранить, но не такими методами. В общем, меня развязали и отпустили с миром, посоветовав не делать глупостей и сидеть тихо. Я поднялся из подвала в общий зал ресторана, забрал с собой своё оружие и Хорста. На улице, мы сразу нарушили моё обещание, и угнали чей-то автомобиль, почти что под носом у постового. Следом, мы поехали к Баргену домой. По дороге друг рассказал мне, что не нашёл лучшего способа как заработать, чем ограбить банк или сберкассу. Наводку на одно «сочное» местечко подкинул его друг Скотти. Я же, помня об обещании, хотел было возразить, но тут же понял, что наша смерть и так будет неизбежна, так же как будет неизбежна и масштабная война между ассоциациями. Ведь, как сказали мне Пауль и фон Кройц, на наши похождения никто не будет закрывать глаза, и что моё чистосердечное признание, о котором Хорст, к счастью, а может, и нет, не знает, не сделает нам прощения. Я лишь дал своё согласие на вторую халтурку. Мы тем временем миновали центр города и подъезжали к дому номер 48 на Верстштрассе. Хорст сказал мне -Знаешь… Спасибо, Вальтер, за то, что поехал меня выручать, да и шкурой при этом рисковал, ведь кто знает, что у этого старикашки на уме! -Ну, мы же с тобой в одной лодке, а? Как всегда. А теперь расслабься, и не думай мне тут нюни распускать! Хотя, мозги всё-таки напряги, продумай план ограбления. Мы же не просто ворвёмся туда и заберём бабки, а? -Ладно, друг! Сделаю в лучшем виде. -Каков будет куш? -Если грабим сберкассу, то около четырехсот пятидесяти штук. Почти столько, сколько нам нужно. -Я заработал сегодня ещё двадцать семь кусков. Этого нам с лихвой хватит. -А то! Хоть с Хаимом разберёмся, а остатки потом поделим. Приходи ко мне завтра, после полудня. Обсудим, что делать будем. Высади у крыльца. Я остановил машину. Хорст пошёл к себе домой, а я отправился к себе. Весь оставшийся вечер прошёл почти что обыденно. Но на меня вновь нахлынули воспоминания, обо всей моей жизни. И в каждом таком воспоминании, я пытался найти тот момент, который можно было бы хоть как-то исправить, чтобы избежать последствий в будущем. Но тщетно. Вскоре, я лёг спать. А после всех сегодняшних морально-душевных потрясений, долго не мог уснуть. Я вставал посреди ночи, курил, думал об отце, думал и о собственной судьбе, и пил. И отнюдь не воду или чай, а то противное румынское вино. Оно то и отогнало все мои мысли куда-то за, вновь заставляя меня засыпать, чтобы проснуться уже через несколько часов, с новыми проблемами, уж куда посерьёзней простого похмелья.