Магистр Дьявольского Культа путешествие в прошлое

«Что со мной случилось в тот день. Ты действительно хочешь знать?!» подойдя и наклонившись прям над лицом Цзян Фэнмяня, он словно просверлил его взглядом. Глаза были настолько дикими, что казалось, словно Цзян Фэнмянь не может пошевелиться, его тело оцепенело, а горло пересохло, удушая жаждой. Казалось, что вся тень, которая только могла быть в этой комнате, упала на лицо Вэнь Жоханя, делая взгляд максимально угрожающим. Видя неловкое и чуть испуганное лицо главы Цзян, Бессмертный Владыка выпрямился и сел обратно на диван. «Я не знаю, когда Цзинь Суси провёл людей внутрь, но это было самое жестокое вторжение на тот момент… после той битвы, которую ты видел, отец толкнул меня и моих племянников в комнату заточения, как и у вас в ордене… они сделаны по одному типу с одним и тем же артефактом. После того как дверь закрылась я больше ничего не видел, но, когда она открылась уже все были мертвы, я понял, что артефакт прослеживает духовную силу и как только он чувствует, что силы внутри нет, он прекращает свою работу и дверь открывается, по-видимому в тот день артефакт специально поставили неправильно, чтобы он открылся, когда уже всё закончится. Та дверь открылась… Я заметил, что там есть потайной проход, который открывается напротив дверей, но вот совершенно в другую сторону, эти комнаты были идентичны, поэтому забрать тебя с подобного места мне не составило труда…» на удивление спокойно говорил Вэнь Жохань, но это длилось недолго, в его рассказах было много моментов, которые до сих пор ранят Бессмертного Владыку. Услышав рассказ о комнате, глава ордена Юн Мэн Цзян предположил, что в каждом ордене такая комната может быть, но не чего не сказал, главное на что обратил внимание Цзян Фэнмянь, так это на то, что Вэнь Жохань подозревает конкретного человека. Указав на определённого человека, предыдущий глава точно знал, кто разрушил его жизнь и орден и это были не подозрения - это был факт. «Я и не знал, что это возможно, отец мне не когда не говорил об этой комнате, только когда я стал главой, я узнал о её существовании… Но если дверь открылась, то куда ты пропал на 5 лет?» оставив все остальные вопросы на второй план, глава Цзян задал главный вопрос, который в дальнейшем объяснял не только поведение Вэнь Жоханя, но и все остальное… «В тот день из всей семьи остались в живых только отец и маленький сын с дочкой двоюродного брата, они были так же спрятаны со мной, как я сказал ранее, в комнате… имена которых тебе известны… на восстановление Цышань Вэнь ушло немало времени, всё это время я был заперт в темнице собственного ордена…» уже Бессмертный Владыка не выглядел таким грозным и беспощадным. Хоть его лицо и было невозмутимым, всё же глаза не могут врать. В них было много боли и страданий. «Это отец с тобой так поступил?» аккуратно спросил глава Юн Мэн Цзян, будто боялся ранить, видя, что этот рассказ даётся трудно, несмотря на то, что это сам непобедимый Вэнь Жохань. «Ты же знаешь, что я получил тяжёлую травму? Она практически парализовала одну мою ногу… В тот день я потерял слишком много людей, у меня просто не оставалось никакого желания жить. Ты должен понять меня сейчас! Но мой отец, закрыв меня, как он говорил… ради моей же безопасности, каждый раз напоминал мне, что они… ЧТО ВСЕ ВЫ сделали с нашим орденом!!! Каждый раз напоминал, что я должен жить, чтобы отомстить за мою травму, за мою семью, за мой орден! Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год... А знаешь, он был прав, в этом мире нет ничего могущественнее силы, не что так не утвердит твою власть как жестокость и сила». Его тон менялся с каждым предложением сначала он был спокоен, потом приглушился почти до шёпота переходя резко в громкий тон, который стал криком, ели сидя на месте, приглушая желания схватить своего недавнего спасителя за горло от невыносимой ненависти, он лишь сжал кулак и превращая крик в реплику, чуть не рыча сквозь зубы, он резко успокоился и на окончании разговора «А знаешь», он откинулся на спинку дивана и с ехидной улыбкой продолжил утверждать, что власть определяется силой. «Я обязан был сделать Цышань Вэнь единственным орденом, чтобы никто не смог больше напасть на него, чтобы никто не смог больше причинить вреда моей семье» уверено с невозмутимым и дерзким взглядом. сказал Вэнь Жохань, его поза всем видом давала понять, что он считает себя повелителем мира. «Присоединяя их таким способом ты должен был понимать, что их недовольство будет только расти!» не выдержав Цзян Фэнмянь резко откинул плечи и подняв голову которая чуть приблизилась в сторону собеседника, чуть не крича на Владыку. «В той битве я потерял мать и брата… в этой битве я потерял одного из моих сыновей, второй же на грани смерти и скажи, если бы я был таким мягким и праведным как ты, то скольких бы потерь тогда? Думаешь намного меньше? Нет ты не прав, жертв было бы на много больше!» Приблизившись, в ответ так же к главе Цзян, он вымолвил почти спокойно, если бы не горящие гневом глаза и не вылетающие сквозь зубы слова от невыносимого гнева. Его реплики были похожи на выдыхающего огонь дракон, с угрожающим взглядом. Его глаза пылали алыми пламенем, словно кровь, но при этом с переливами бордового цвета на концах словно танцующий огонь. «Когда я был добр и милосерден, я поплатился за это, я хотел жить в мире, но Джай с Суси разрушили мой орден… как я мог на это закрыть глаза? КАК Я МОГ НА ЭТО ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА !?» не выдержав он резко встал и одной ногой ударил по одному из подлокотников кресла так сильно, что Цзян Фэнмянь буквально проехался по комнате, пока кресло не остановилось от удара об стену. Вэнь Жоханю действительно сил не занимать, но от такой поездки и от удара спины об кресло, рана отдала не выносимой болью по всему телу, отдавая прям в висок. Она и так не позволяла забыть о себе, но сейчас… она неистово болела. Подойдя и наклонившись над пострадавшим, он взял одной рукой его за нижнюю челюсть, так что свело все зубы и казалось, что челюстная кость вот-вот сломается. Приблизившись настолько близко, что можно было услышать дыхания на своих губах, Владыка посмотрел своими яростными глазами, которые буквально убивали жертву. Если бы на месте Цзян Фэнмяня был бы обычный человек, у него давно бы уже остановилось сердце. Смотря прямо в глубь, измучанных глаз Вэнь Жохань тихо вымолвил: «как… я … мог…?» «я не знаю…» ели слышно прошептал Цзян Фэнмянь. Но не от своей боли, а от понимания того, что Вэнь Жохань действительно страдал все эти годы. Резко отбросив голову своего собеседника назад с таким размахом, что глава Цзян упал на пол он развернулся к нему спиной и продолжил свою речь: «Я предупреждаю себя каждый день, что я не могу быть милосердным, я не могу повторить одни и те же ошибки! Они все и только они виноваты в моей жестокости, пускай они же сами и платят за это!!! В тот день ты не должен был меня останавливать и не должен был меня жалеть! Зачем ты меня отпустил? Ты сам то знаешь?» злорадно улыбнувшись, всё ещё не поворачиваясь к нему лицом, яростно, но с явной насмешкой говорил уже совсем не тот человек, который недавно сидел напротив, с глазами полными боли. «Я не мог… не хотел видеть, как ты с каждой секундой ненавидишь этот мир всё больше и больше!» сжав зубы от боли, но строго и достаточно чётко почти на выдохе вымолвил глава Цзян. Резко развернувшись к Цзян Фэнмяню, от этих слов у Владыки ярость была видна в каждой клетке тела и с невыносимо раздражённым лицом, расходящимся по всем его уже напряжённым мышцам, Владыка Бессмертных присел рядом с чуть привставшим на руки, измучанным главой ордена. Жохань резко схватил собеседника за горло, надавливая так, что дышать почти было не возможно, но с глубокими вдохами, очень малым количеством, кислород всё же смог поступать. «Ты думаешь, моя ненависть стала меньше? Как может моя ненависть стать меньше? Мой сын погиб, мой престол занял не мой ребёнок! Цышань Вэнь разрушен! Как же моя ненависть может стать меньше?!!!» приближая к себе, вымолвил Владыка. Но что же ждёт главу ордена Юн Мэн Цзян дальше, знал только Бог.