- Чем тебе не нравится мой план? - Твой план - отстой!

Вообще-то Пак Чимин не был трусом. По ночам он спокойно перемещался в их с Тэхёном квартире, не включая свет при каждом шаге и не вздрагивая после каждого поворота за угол. Ему не составляло особого труда пройти мимо подозрительной компании или сократить путь, предпочитая оживлённой улице безлюдный переулок. И любой, кто хоть раз видел его пресс или мышцы рук, даже и подумать не мог о том, что этот парень вообще может чего-либо бояться. И вот сейчас, когда перед ним возвышается темноволосый парень с третьего курса и выжидающе смотрит, скрестив руки на груди, Чимин совсем даже не напуган, что вы. Вовсе нет. — Ну же, Чимин~и. Ты ведь обещал мне. Не хорошо отказываться от своих слов. Особенно, когда ты обещал что-то своему хёну. Ну давай же. Чего тебе это стоит? – приторно-сладким голосом продолжал гнуть свою линию третьекурсник. — Хён, мы в столовой! У всех на виду! Ты ведь понимаешь, как долго мне будут об этом напоминать?! Тем более, я был пьян… — Ох, Чимин~и, мы все там были пьяные, поэтому даже не думай отвертеться. – парень дарит Чимину дьявольскую улыбку и отходит от него на несколько шагов, становясь почти в самом центре университетского кафе так, что теперь его видно почти с каждого столика, и, повышая голос, обращается уже к студентам. – Хей, ребята, как жизнь?? Все вы знаете нашего любимого моти-Чимина, ведь так? – со всех сторон послышался одобрительный гул. Чимина в университете любили, ну, а если нет, то хотя бы уважали. Оно и неудивительно: Пак Чимин был образцовым учеником, талантливым танцором, да и просто хорошим человеком. Он многим помогал не только с учебой, но и с танцами, а иногда, будучи старостой группы, выгораживал перед преподавателями. Но не думайте, что он такой безответственный, глупый, старающийся всем угодить пай-мальчик. Далеко нет. Чимин понимает, когда человеку действительно нужна помощь, а когда им двигает банальная лень и нежелание хоть что-то сделать самостоятельно. Такие люди сразу получали отказ, но, а если вдруг с первого раза не доходило, то Пак, в уже менее дружелюбной форме, посылал их куда подальше. А если быть точнее – на долгое и тщательное исследование мужского полового органа. – Наш Чимин~и очень хочет кое-что всем вам рассказать, но вы же знаете какой он стеснительный. Давайте-ка дружно его поддержим! Со всех сторон послышались аплодисменты, топот и свист, оглушая бедного парня и вынуждая исполнить обещанное. Когда же шум наконец стих, Пак в последний раз обвёл взглядом собравшихся в столовой студентов – все они притаившись ждали, что он будет делать. Некоторые даже держали в руках телефоны, готовясь в любую секунду начать снимать происходящее. Собрав всё своё мужество в кулак, Чимин медленно поднялся со стула и также медленно, будто ступая по минному полю, направился к третьекурснику. Когда до него осталось всего пара метров, Чимин остановился, приподнимая голову и смотря прямо в глаза темноволосому, надеясь найти там хотя бы намёк на то, что это всё шутка и что Чимин может спокойно вернуться к себе за столик и продолжить упрекать Тэхёна в том, что он забил весь их холодильник вишнёвыми соками, потому что “в универе они дорогие, а в том магазинчике за углом один очень сексуальный парень на кассе и он постоянно делает мне скидку”. Но нет, в глазах напротив ни намёка на шутку, поэтому Чимин тяжело вздыхает и начинает медленно опускаться на колени, продолжая с обидой смотреть в глаза своего хёна. Где-то за спиной слышно хихиканье и перешептывание, но Пак не обращает на это внимание. Когда его колени касаются холодного пола, Чимин делает глубокий вдох и почти что кричит на всю столовую — Я, Пак Чимин, официально признаю, что мой любимый хён, Чон Хосок, является лучшим танцором, которого я когда-либо встречал в своей жизни! Я люблю тебя, хён, и восхищаюсь тобой! – словно скороговорку проговаривает Чимин, и кланяется в пол, перед стоящим рядом парнем, почти задевая подушечками пальцев носки его кроссовок. На пару секунд в кафетерии наступает гробовая тишина, после чего раздается оглушительный смех, и Чимин даже думает, что, вероятно, в скором времени сюда спустятся преподаватели, потому что это было действительно очень громко. Неожиданно его плеча касается чья-то рука, на что парень резко вскидывает голову и выпрямляется, оставаясь всё также сидеть на коленях. Хосок, улыбаясь самой невинной и лучезарной улыбкой, на которую только способен, протягивает Паку вытянутую руку. Чимин хмурится пару секунд, но потом всё же принимает помощь и встаёт на ноги. — Ты жестокий, хён. Это ведь теперь не скоро забудут. – Чимин уже собирается обиженно надуть свои губки - секретный приём, после которого Хосок обязательно купит ему что-нибудь сладенькое, лишь бы не видеть эту грустную моську, как вдруг в спину ему прилетает хриплое —Эй, Пак Чимин, а передо мной на коленки встать не хочешь? Если бы Чимин услышал это пару недель назад, то обязательно вспылил и ответил бы что-нибудь не менее колкое. Но сейчас, когда он вспоминает, чем занимается Юнги вне стен университета, думая, что его никто не видит, Пак тихонько усмехается, поворачивается на каблуках и смотрит в глаза Мина с такой неподдельной теплотой, что последний невольно вздрагивает. Пару мгновений спустя Чимин произносит дружелюбным тоном — Почему же, хён? Я ведь и так низкий, зачем мне ещё и на колени вставать? – младший одаривает Юнги мягкой улыбкой и возвращается к своему столику, не обращая внимания на перешёптывания студентов и шокированного Мин Юнги, чья челюсть в данный момент, кажется, могла бы рухнуть прямо на кафель столовой.