Вещи очень быстро меняются, когда Гранат распадается. По большей части потому, что она играет важную роль в их жизнях, поэтому кажется странным, когда Гранат вот так просто исчезает, но ещё более странными кажутся два самоцвета, появившиеся на её месте. Рубин и Сапфир хотят оставаться в слиянии вечно, так что должно произойти что-то серьёзное, чтобы разделить её. На самом деле, Стивен по пальцам одной руки может пересчитать, сколько раз он видел Рубин и Сапфир за эти годы.
Но он не видел их в более страшных обстоятельствах, чем в свою первую встречу, когда он их не знал и обнаружил, что Гранат — слияние, когда они оказались на корабле Перидот какое-то время назад. Но это должно быть что-то более страшное, потому что он никогда раньше не видел, как ломается какой-либо из самоцветов Гранат.
Когда самоцветный монстр бросается на Гранат, она не рассчитывает время для контратаки, и тогда монстр вонзает свои клыки в её руку. Один из огромных клыков давит так сильно на её самоцвет, что все могут услышать отчётливый хруст.
И Гранат замирает совершенно неподвижно, если не считать сияния, появившегося вокруг её самоцвета.
— Гранат! — кричит Стивен, бросаясь к ней.
— Стивен, будь осторожен! — выкрикивает Жемчуг, хватая его за руку, чтобы он не побежал напрямую к монстру.
— Поймала, — говорит Аметист, хватая монстра своей плетью и крепко его зажимая.
Жемчуг пользуется моментом, чтобы пронзить монстра своим копьём. Он пуфается, самоцвет ударяется о землю. Даже не думая о том, чтобы запузырить его, Стивен бежит к Гранат.
— Гранат? Что-то не так?
— Её самоцвет треснул, — говорит Жемчуг.
Аметист кривится, отчётливо вспоминая, что случилось в прошлый раз, когда треснул её самоцвет.
Стивен смотрит на Гранат, его глаза полны слёз. Гранат не может быть повреждена. Просто не может.
И тогда физическая форма Гранат начинает искажаться. Стивен думает, что деформация распространяется, но вместо этого…
Очертания Гранат размываются, и Рубин и Сапфир падают на землю.
— Рубин? — кричит Жемчуг.
— Сапфир? — произносит Аметист.
И слёзы текут по лицу Стивена, такому напуганному всем происходящим.
Рубин корчится на земле, её тело искажается из-за трещины на самоцвете, один из её глаз увеличивается, нога искривляется. Сапфир падает перед ней на колени, обнимая, и позволяет Рубин положить свою голову ей на плечо. И она плачет, слёзы льются из её глаза и стекают по лицу.
— Что произошло? — спрашивает Жемчуг, обнимая Стивена, когда видит, что он плачет.
— Мы распались, — бормочет Рубин, её голос нечёткий.
— Я всего лишь очень волновалась за неё, — говорит Сапфир, плача. — Я должна была разделить слияние.
— Пожалуйста, не реви, — произносит Аметист. — Стивен может всё поправить.
— Да, я могу вылечить твой самоцвет! — вскрикивает Стивен, отталкивая Жемчуг и бросаясь к Рубин и Сапфир.
Но Рубин более сосредоточена на первой части сказанного Аметист. Она смотрит на лицо Сапфир и приходит в ужас от того, что видит её всю в слезах.
— Ну-ну, не плачь, Саффи. Я буду в порядке.
— Не храбрись, — Сапфир кричит, слёзы стекают с её подбородка на лоб Рубин.
Аметист хлопает Сапфир по плечу:
— Ну же, Сапфир. Она будет в порядке через минуту. Я обещаю.
— Да, — произносит Стивен, пытаясь звучать уверенно, даже несмотря на то, что он до сих пор плачет. — Мы обещаем.
Он присаживается перед Рубин и вытягивает руку:
— Подашь мне свою руку, Рубин?
Рубин смотрит на него и протягивает руку. Но всё выглядит будто в замедленной съёмке, словно даже самые простые движения даются ей с трудом. Сапфир обнимает её крепче, всхлипывая.
Стивен смотрит на красный самоцвет Рубин, приходя в ужас от огромной трещины, пересекающей его поверхность. И тогда Стивен облизывает свою ладонь и прикладывает вместе со слюнями к самоцвету. Медленно физическая форма Рубин возвращается к норме, трещина на камне исчезает.
Она смотрит на него и улыбается:
— Спасибо, Стивен.
Он не может видеть из-за скрытого чёлкой глаза, но Стивен знает, что Сапфир тоже смотрит на него. Ещё больше слёз стекает по её лицу.
— Спасибо тебе большое, Стивен.
Стивен краснеет, утирая слёзы с глаз. Аметист обнимает Жемчуг, которая сначала подпрыгивает, а потом улыбается и возвращает объятия. И Сапфир целует Рубин, и они выглядят такими счастливыми, когда всё возвращается к норме.
***
Вернувшись домой, Сапфир укладывает Рубин на диван (она настояла на том, чтобы понести Рубин, хотя та утверждала, что может идти сама).
— Я знаю, что ты не можешь дождаться снова увидеть Гранат, Стивен, — произносит Рубин, её голос всё ещё звучит слабее, чем обычно. — Но, пожалуй, мы немного подождём, прежде чем слиться вновь.
— Всё в порядке, — отвечает Стивен, улыбаясь. — Я не хочу, чтобы вы сливались, когда чувствуете слабость. Кроме того, не то чтобы Гранат исчезла. Она всё ещё здесь. Она — часть вас обеих.
— Да, всё верно, — подтверждает Сапфир, улыбаясь. — Она — часть нас.
— Но ты должна признать, — отвечает Рубин, — всё лучшее Гранат взяла от тебя, Саффи. Ты идеальна.
— Я не идеальна, — говорит Сапфир, целуя губы Рубин.
— Ну, раз ты так говоришь. Но ты всё ещё самый прекрасный самоцвет, который я когда-либо видела.
— Нет, это не так.
— Да, это так, — произносит Рубин, целуя её шею. — Ты моя милая, чудесная, прекрасная Саффи. И во всей Вселенной нет кого-то более прелестного и идеального, чем ты.
Сапфир хихикает, целует Рубин в обе щеки, а затем в нос:
— Ты такая удивительная.
Рубин смеётся и прижимается носом к шее Сапфир:
— Не такая удивительная, как ты.
Стивен решает уйти, краснея. Он выходит на крыльцо, где сидят Аметист и Жемчуг и смотрят на запузыренный самоцвет монстра, который почти уничтожил Гранат.
Когда Аметист замечает, насколько смущённым выглядит Стивен, она смеётся:
— Они, случаем, не флиртуют?
— Им позволено «флиртовать», Аметист, — произносит Жемчуг, жестом показывая кавычки. — Они влюблены.
— Да, и они самые тошнотворные влюблённые, которых я когда-либо видела, — отвечает Аметист. — Я никогда не видела людей, которые хотя бы в половину любили друг друга так сильно, как эти двое.
— И Гранат сделана из любви, — говорит Стивен, цитируя песню, которую однажды спела Гранат. — Вот почему она так сильна.
Улыбка сползает с лица Жемчуг:
— И раз монстр смог разбить один из её самоцветов…
Стивен понимает, что она имеет в виду. Иногда он забывает, насколько опасны их миссии, и в такие моменты, как этот, он вспоминает об этом, будто его ударили по лицу. Если что-то смогло навредить Гранат… тогда это должно быть невероятно опасно.
***
Когда Стивен, Жемчуг и Аметист снова заходят домой, они обнаруживают…
— Гранат! — кричит Стивен, бросаясь ей навстречу.
Гранат поднимает его в воздух и крепко обнимает.
— Стивен! Так здорово видеть тебя.
— Порядок, Гранат! — вскрикивает Аметист, подбегая и хлопая Гранат по спине.
— Ты вернулась, — произносит Жемчуг, её голос на грани шёпота.
— Спасибо, что исцелил мой самоцвет, Стивен, — говорит Гранат. — Твоя мать гордилась бы тобой.
И когда глаза Стивена наполняются слезами от такого прекрасного комплимента, он обнаруживает себя в объятиях всех трёх самоцветов. И он обнимает их в ответ, так радуясь, что всё возвращается на круги своя.
