твердость и предупреждение

- Луи! - раздается громкий и сердитый голос. Луи закусывает губу, с волнением ожидая Зейна в ванной. Сегодня он вел себя хорошо, ему нечего бояться. Он так думает ровно до того момента, пока его парень не появляется в ванной. - Что это? Зейн тычет ему в лицо телефоном, в ярости раздувая ноздри. Его брови нахмурены, губы крепко сжаты, а дыхание прерывистое и громкое. Луи сглатывает, когда видит на подрагивающем экране свой сегодняшний пост в сети: слегка задранная футболка и приспущенные брюки, которые совсем немножко обнажают тазовые косточки Луи, дают широкий простор фантазии пользователей. - Тут все прилично! - протестует Луи, а у самого руки начинают дрожать от вида такого сердитого Зейна. - Ты комментарии читал? Каждый сукин сын считает своим долгом оставить что-нибудь похабное! Тебе что, нравится, когда на тебя пускают слюни пузатые мужики и шлюхи в сети? - Мой инстаграм, мое дело! - гордо отвечает Луи, складывая руки на груди. Он задирает подбородок, но не сводит глаз с Зейна, который яростно листает комментарии, и с каждым новым красноте его лица становится все насыщеннее. Внезапно он поднимает голову и молча смотрит на осмелевшего Луи. Мучительно долгое пожирание глазами буквально сводит Луи с ума, его смелость уменьшается в размерах каждую чертову секунду. Он не хочет сегодня ссориться, орать и бросаться громкими фразами, но Зейн не оставляет выбора. Он всегда на взводе и может разгореться с любой мелочи. Луи даже стараться не нужно. Он, не выдержав, хочет раскрыть рот и что-то ляпнуть в ответ, но сильная рука Малика резким движением обхватывает его горло и прижимает к стене. - Ни хуя подобного! - в его глазах можно буквально прочесть все его претензии и злость, каждый лопнувший капилляр так и кричит "Ты снова проебался, Луи!". Горячее дыхание начинает больно жечь лицо. Луи пытается вырваться, потому что это не похоже на Малика, он слишком силен и серьезен. Ему уже не хватает воздуха, который он перекрыл своей хваткой. Луи чувствует, как начинает синеть его кожа, а вены на шее надуваются. Но сил ему не хватает. Когда в сантиметре от его виска раздается глухой звук от удара кулака об кафель, Луи зажмуривается. - Пожалуйста, отпусти. Ты делаешь больно, - хрипит он, потому что все вышло из-под контроля. Зейн словно не слышит, его зрачки расширены до неприличных размеров, глаза полностью застланы яростью. Поэтому Луи перестает оттягивать его сжимающую горло руку, и неожиданно для него и себя одним тяжелым ударом проходится его по подбородку, отчего Зейна заносит в сторону, а хватка на горле ослабляется. Луи тоже злится. Он грубо толкает парня в грудь, а потом снова, и ещё раз. - Я не твоя собственность, блять! Ты слышишь меня? Зейн поднимает на него взгляд, все ещё потирая ноющую челюсть. В глазах стоит нездоровый блеск, а губы расходятся в довольной ухмылке. - Тут бы я поспорил, - спокойно говорит он и неожиданно заламывает руку Томлинсона за спину, отчего тот непроизвольно складывается пополам и шипит от боли. - Если я тебя трахаю, значит ты принадлежишь мне. Значит ты не можешь светить своими причиндалами перед всем инстаграмом. Я вбивал это в голову тысячу раз, почему ты не можешь этого понять? - Кто кого ещё трахает! - Кричит откуда-то снизу Луи и пытается вывернуться. Но одно неуклюжее движение, и два тела оказываются внутри ванны, все также неудобно скрюченные вместе. Она скрипит под их тяжестью, а Зейн бьется о кафель головой с громким звуком. - Блядство. - Ты заебал меня со своими выходками, Луи, - кажется, Зейн снова начинает вскипать. Он хватает Луи за короткие волосы и оттягивает назад, грозно смотря в глаза. Непонятно кто на ком лежит, но позиция Зейна выигрывает, контроля больше. Луи терпеть не собирается, цепляется ногтями тому в шею, чувствует, как дергается кадык и пульсирует венка под линией челюсти. Взгляд непроизвольно падает на приоткрытый рот с раскрасневшимися от злости губами. Из носа начинает слабой струйкой идти кровь, вероятно, после такого нехилого удара о плитку головой. С минуту они таращатся друг на друга, а после Зейн грубо целует его, притягивая его голову ближе к себе. Он не планировал, но тело теряет контроль, начинает жить своей жизнью, а Луи почти не сопротивляется. Поцелуй выходит грубым и мокрым, обычно все не так. Зейн прикусывает его губу до крови, оттягивает, исследует его рот языком изнутри. Одна рука все ещё крепко тянет волосы, а вторая укладывается на талию и больно сжимает кожу Луи, отчего тот стонет прямо ему в губы. Тогда Луи глубже цепляется ногтями в шею Малика, тянет вниз, оставляя красные отметины. Это больше похоже на игру «кто больнее», чем на поцелуй. Но теснота в штанах говорит о том, что им это только нравится. Они отстраняются, когда воздух в легких уже не исходе, смотрят друг на друга с красными воспалёнными губами с капельками крови и дикой улыбкой. Все не так, как обычно, но оттого не менее интересно. Это неизведанная территория. Грубости всегда были неотъемлемой частью их секса, но до драк никогда не доходило. Луи снова грубо толкает Зейна на противоположный бортик ванной, оказываясь сверху. Его голова несильно задевает рукоятку смесителя, и небольшая струйка воды из образовавшейся трещины течёт по волосам Зейна, падая на грудь. Одежда намокает, но так даже лучше. - Ты меня тоже тоже заебал, Малик, - сипло и прерывисто заявляет Луи, грязно слизывая скопившуюся под носом и на губах Зейна кровь. Приятный металлический привкус словно отравляет, голова начинает кружиться, а довольный стон под ним все только усугубляет. Руки интуитивно нащупывают ширинку, приятно удивляясь уже полностью затвердевшему члену под тканью. Зейн издаёт тихий стон от прикосновений к уже изнывающему дружку, и невольно толкается бёдрами вверх, желая большего. Все его тело болит, он слышит, как в ушах бьет кровь, хотя не должен. Он не знает что сильнее, боль или удовольствие, но и не важно, потому что вместе - это дикая смесь. Он снова кусает Луи за нижнюю губу, но уже не специально: невозможно контролировать это тело, когда к нему прикасается Луи. Умелыми движениями тонкие пальцы проходят от головки до яиц, сжимая в кольцо и затем отпуская, а большим пальцем утыкаясь в маленькое отверстие головки. После нескольких таких манёвров Малик уже готов кончить, но ещё рано. - Снимай, - требует он у Луи, взглядом окидывая его одежду. Он облизывает губу и старается не трогать до изнеможения твердый член, пока Луи одним движением скидывает футболку и начинает снимать свои до ужаса тугие джинсы. Зейн не может больше ждать, все кажется слишком долгим, поэтому рывком переворачивает Луи спиной к себе, впечатывая его грудью в край ванной, а джинсы нетерпеливо спускает сам, оставляя их висеть где-то у колен. Луи стонет, когда собственный налитый кровью член касается холодного металла ванной. Дрожь по телу становится крупнее, он и сам сходит с ума, мечтая, чтобы его заполнили и оттрахали, наконец! И Зейн не медлит. Подносит пальцы ко рту Луи руку и требует: - Оближи. Луи послушный. Он выполняет приказ, обильно смачивая слюной два пальца парня, сосет и стонет в такт, глядя прямо в глаза Зейну, насколько возможно в его позе. Он выглядит так грязно и горячо, что от одного этого вида уже можно сойти с ума и кончить, даже не прикасаясь к себе. Но Зейн должен позаботиться и о Луи, поэтому тут же проталкивает сразу два пальца в тугую дырочку парня. Поддаётся не сразу, а когда всё-таки пальцы оказываются внутри, Луи шипит. От боли. Сразу два - многовато. Но спустя жалкие секунды колечко мышц расжимается, давая Зейну свободу. После нескольких неритмичных толчков Луи расслабляется и стонет, когда задевают простату. Зейн толкается ещё пару раз, растягивая анус Луи в стороны, и понимая, что теперь двух пальцев слишком мало для дальнейших действий. Но, блять, он хочет как можно быстрее вогнать в Луи по самые яйца и достать до горла изнутри, чтобы он кричал от боли и просил ещё. Он вытаскивает пальцы из Луи, но тормозит, потому что смазка в спальне, а Томлинсон понимает, что его собираются иметь почти насухую. Слюны тут никак не будет достаточно. - Этим, - он закатывает глаза, кидая Зейну флакон непонятно с чем с полки, а голос звучит умоляюще. При всей любви к боли и Зейну, рвать свой зад он пока не готов. Малик выдавливает сразу треть бутыли, даже не интересуясь содержимым, и щедро смазывает пульсирующее розовое отверстие. От холодной жидкости Луи вздрагивает. - Сейчас будет больно, - предупреждает он и подносит головку к анусу, проводя по нему членом, но не входя. Дразнит. Луи вздыхает, всем своим видом умоляя поселиться в нем со своим стояком как можно скорее. - Как будто до этого не... Блять! - кричит Томлинсон и сильно выгибается в спине, когда Зейн одним резким движением входит почти до конца, не церемонясь и не медля. Он не совсем животное, он даёт Луи привыкнуть к ощущению. Пару секунд. А затем начинает очень медленно двигаться, почти полностью выходя из него. Луи хныкает от пустоты, и Зейн снова рывком загоняет всю длину, издавая низкий гортанный стон. С каждым толчком он ускоряет темп, и стоны Луи от болезненных начинают переходить в довольные, а когда головка проходится по простате, парень выгибается в спине, почти скуля от наслаждения. Его руки тянутся к изнывающему от недостатка внимания члену, но Зейн грубо заламывает обе руки у него над головой, заставляя принять полустоячее положение. Второй рукой он удерживает парня поперёк груди, чтобы тот не падал. - Нет. Ты кончишь без рук, - властно требует Малик, вколачиваясь в податливое тело. Движения резкие и болезненные, но максимально быстрые и ритмичные, и в новом положении каждый толчок приходится прямо по простате, отчего Луи уже не сдерживаясь кричит во все горло, а из глаз начинают течь слёзы. Зейн видит это, когда старший парень откидывает голову назад, не в состоянии контролировать собственное тело. Тогда он начинает долбить с новой силой, быстрее, и сильнее прижимая его к своему телу. Ближе уже только хирургическим путём. Может быть, это и странно, что боль от почти рвущихся изнутри стенок ануса и синяков на запястьях от крепкой хватки Малика настолько распаляет Луи, но об этом он подумает позже. Сейчас все его внимание сосредоточено на пульсирующем члене, который наровит взорваться здесь и сейчас, а ещё - животных рыках Зейна прямо в шею. С каждым движением эта пытка удовольствием становится все более невыносимой. Томлинсону сложно дышать, каждый стон сопровождается болью в руках, заднице, голове и сердце. Ещё пара очень яростных толчков, и Луи начинает дрожать. Его руки все ещё за головой, удерживаемые Зейном. Из-за выступившего пота, тела начинают скользить по глянцевой поверхности. Луи сильнее прогибается в спине, а скулёж и стоны переходят в настоящий, нарастающий крик вперемешку с дрожью от ритмичных толчков. - Зейн... Я... Зейн.... - Давай, - почти ласково произносит Малик дрожащим голосом, и Луи заливает стену и край ванной белёсой жидкостью, все ещё крупно подрагивая в руках Зейна. Душа выплескивается вместе со спермой, Луи физически чувствует это. Крик утихает, и теперь слышно только слабое хныканье обмякающего в сильных руках тела. Как бы в себе не был уверен Зейн, он и правда не надеялся, что можно получить оргазм, не касаясь себя. Он кончает следом, с громким животным рыком изливаясь прямо внутри Луи. Вся та физическая боль дала о себе знать в этот момент, только усиливая удовольствие в несколько раз. Пара капель крови из носа падает на мокрую поясницу Луи. Он бессильно падает обратно на дно ванны, утягивая в том же положении бездвижное тело Луи. Укладывает голову Луи на своей груди поудобнее, а сам подставляет и без того мокрые волосы и лицо под струйку воды из трещины. Он не против, когда Луи с таким же липким от пота телом уютно сворачивается на его груди с улыбкой на все ещё красных губах. Малик только сейчас осознаёт, какой Луи маленький и хрупкий, когда его совершенно обмякшее тельце с ровной янтарной кожей умещается на нем полностью. Зейн мягко убирает его прилипшие ко лбу волосы, гладит по щеке и проводит пальцами по багровым пятнам на шее, которые сам же и оставил полчаса назад. Он почти приводит дыхание в порядок, когда Луи смотрит на него исподлобья. Его губы все ещё растянуты в довольной улыбке, а тело еле заметно подрагивает. - Давно такого не было, - хрипло говорит он. - Ага, типа ... никогда? - с сарказмом отвечает Малик, доставая из заднего кармана пачку сигарет с зажигалкой. Только в этот момент он и вспоминает о том, что на них все ещё висят штаны. - Что ты мне дал? Для смазки? Луи лениво шарит по дну ванной рукой, в поисках отброшенного флакона, пока Зейн поджигает белый свёрток с табаком. - Гель для душа. Все нормально. Пока дым заполняет ванную, белыми комками растворяясь на плитке, за окном уже совсем темнеет, а Луи чертовски счастливый, вырисовывает на мокрой коже Зейна контуры его же татуировок. - Удали нахер эту чёртову фотку. - Заебал уже. Все знают, что я с тобой. Какая разница, кто на меня дрочит, если сейчас я здесь и оттраханн тобой. Зейн смеётся, выпуская облако дыма. Тем не менее он жуткий собственник, как бы упорно с этим не боролся Луи. - Знаешь, иногда мне кажется, ты так специально делаешь. - Зачем мне это? - Луи подносит пальцы Зейна с сигаретой к своим губам, делая глубокую затяжку. - Чтобы позлить меня? - Скорее, заставить поревновать, чтобы потом ты меня как сейчас, - с ехидной улыбкой отвечает старший парень и зарывается Зейну в шею. - Блять, Луи! - Да удалю я, заткнись уже. - Ты меня и правда заебал. - Рад стараться. Оба глупо улыбаются, прикрывая глаза. Даже если им сегодня не хватит сил выбраться из этой чертовой ванны, им плевать. Пусть струя воды так и течёт по их телам. Тоже плевать. И плевать на сломанный кран, потом починят.