Потерянное

      Когда он очнулся — над головой обнаружился белый потолок с вставками ярких ламп. Слева доносился тихий размеренный писк, равнодушно отсчитывая что-то. На лицо давила маска.       Он попытался повернуть голову — свет ламп раздражал, но закрывать глаза почему-то не хотелось.       От движения что-то потянуло в груди, и постепенно начали приходить остальные ощущения.       Боль. Тупая, навязчивая, она скреблась где-то под ребрами, мешая нормально дышать.       В ответ на боль сбился с ритма писк. Спустя минуту резко распахнулась дверь — он как раз смог закончить движение в эту сторону, — и на пороге показалась девушка в костюме медсестры.       — Позовите врача! — закричала она куда-то в сторону. — И доктора Чэн! Скажите, что пациент из триста шестой очнулся!       Пациент — вот он кто. Значит, больница. Значит, почему-то жив. Значит, есть шанс, что он тоже. Нужно только найти…       Проваливаясь в болезненный сон, он ощущал на собственных губах улыбку.       С первого пробуждения явно прошло немало времени.       Он раз за разом просыпался и засыпал, видел медсестер и врачей. Маску с лица давно убрали, но дышать все равно было трудно. Проще было спать — день, другой, совершенно потерявшись во времени.       Каким по счету было это пробуждение? Он не знал.       Перед ним появилось знакомое лицо.       — Доктор Чэн… — голос слушался с трудом, отзываясь колючими иглами где-то в легких.       — Шень Вэй, — та ласково улыбнулась. — Как же я рада, что ты пришел в себя!       — Я в больнице? — вопрос был весьма глупым, но ему требовалось это подтверждение.       — Да. Ох, не разговаривай пока так много, подожди еще пару дней хотя бы.       — А что?..       — Мы нашли тебя в городе, среди пострадавших в том… инциденте с дисинцами. Я так надеялась, что ты успел куда-нибудь уехать. Что твой друг успел тебя предупредить…       — Друг? — грудь сдавило, и хотелось закашляться, но было трудно сделать хоть мало-мальски глубокий вдох.       — Ох, да молчи же ты, прошу! У тебя обширные повреждения грудной клетки. Почти половина ребер сломана! Трещины в грудине, осколочные повреждения легких… И ножевое, ножевое-то откуда? Сердце было задето, счет шел на минуты, едва успели доставить тебя в операционную…       Шень Вэй постарался успокаивающе улыбнуться.       — Извини, мы стараемся не давать слишком много обезболивающих. И так уже десять дней капельницы ставили, как бы привыкание не началось. Придется потерпеть — и прошу, не напрягайся пока и постарайся не разговаривать!       Он осторожно качнул подбородком, подтверждая, что все слышал.       — Посетителей пока не пускаем, тебе это сейчас не нужно. Я постараюсь заходить почаще, а пока отдыхай.       И он отдыхал. День за днем, ночь за ночью. И постепенно уменьшалась боль в груди, спокойнее становилось дыхание. Мысли текли вяло — видимо, так сказывался на них недостаток кислорода.       Но он был жив, несмотря ни на что.       Это… радовало.       Спустя неделю, когда врачи разрешили садиться, объявился первый посетитель.       — Господин Посланник, — и легкий вежливый поклон.       — Чу Шу Чжи.       — На сегодняшний день Дисин отделен от Хайсина, последний проход закрылся через четыре дня после уничтожения Е Цзуня, происшествий с участием дисинцев за последние три недели не зарегистрировано.       Четко и по теме — как и всегда. Резануло по сердцу упоминание Е Цзуня — даже неправый, брат оставался братом.       — Стало быть, Бюро бездельничает? — даже получилось немного усмехнуться.       — Разгребаем последствия. Думаю, еще на пару месяцев затянется — планируется перепись оставшихся здесь дисинцев и все сопутствующее. Много работы. Выздоравливайте, ваше участие было бы очень кстати.       Кстати, об участии…       Шень Вэй в который раз сосредоточился на собственных ощущениях, нахмурился, глядя на руки.       — Боюсь, с участием могут быть проблемы. Я… не чувствую темную энергию.       — Вы… потеряли ее? Из-за того фокуса с человеческой энергией, что вы провернули для сражения с Е Цзунем?       — Да. Видимо, да.       Так вот, что это за чувство. Не пострадавшие ребра и легкие — давило на грудь ощущение потери.       Он потерял…       — Вы не спрашиваете о начальнике Чжао, — осторожно заметил посетитель.       — О ком?       — О… Нет, неважно, — Чу Шу Чжи качнул головой. — Выздоравливайте.       Посетитель спешно откланялся и ушел, а Шень Вэй еще долго и так и эдак вертел в голове его фразу.       Начальник Чжао. Смутное ощущение тревоги и абсолютно никаких ассоциаций.       Похоже, он потерял гораздо больше, чем думал.       Дни теперь тянулись невыносимо долго. Ему нужно было узнать. Понять, вернется ли темная энергия, — без нее Шень Вэй чувствовал себя каким-то… ущербным. Сила была с ним так долго, что он уже не представлял себе жизни без нее.       Но нет. Сколько он не всматривался вглубь себя — не находил ни намека на то, что он все еще сильнейший из дисинцев.       Жизненная сила человека прочно угнездилась в нем, полностью заменив собой родную энергию. Она была упрямой и живой — эта энергия.       Она была… чьей?       Иногда к нему приходил кто-то из сотрудников бюро. Забегал пару раз Да Цин, приходил с отчетами Чу. Чжу Хон прислала что-то из зелий змеиного клана, но сама не появилась. Врачи еще долго удивлялись столь внезапному восстановлению уже было зарубцевавшейся и ставшей бесполезной легочной ткани. Легкие были как новенькие, кости тоже полностью срослись — не осталось и следов. Го Чан Чен заглянул только один раз, и тут же убежал, извиняясь — он теперь был в Бюро старшим, и слишком много дел, поймите, профессор Шень…       «Профессор Шень».       Кто еще звал его так?       Потерянная сила давила. Было ужасно неуютно осознавать, что теперь с ним справится самый слабый дисинец. Он стал… бесполезным? Он уже не сможет помочь.       Помочь — кому?       — Шень Вэй, — доктор Чэн мягко позвала в очередной раз отвлекшегося бывшего однокурсника. — Тебя что-то беспокоит?       — Чжао… — с трудом выудил из памяти фамилию.       — Начальник Чжао? Я давно его не видела. Странно, что он ни разу не зашел. С ним все в порядке?       — Не знаю, — через силу выдавил Шень Вэй, отворачиваясь к окну. — Я… не знаю, кто это.       Частичная амнезия — таким был озвученный диагноз. Доктор Чэн проводила обследования сама, приводила коллег, но диагноз был одинаков. Вероятность восстановления памяти — минимальна.       Этот человек, видимо, слишком много значил для него. И, видимо, был непосредственно связан с травмами Шень Вэя — так они это объяснили.       Ребята из Бюро старательно отмалчивались на все вопросы. Было заметно, что они что-то скрывают от него, не удалось заставить говорить даже Чу Шу Чжи.       Возвращаясь в свою квартиру после двухмесячного отсутствия, он долго смотрел на дверь по другую сторону коридора. Хотелось сделать пару шагов, дернуть за ручку и успокоиться уже, застав там… кого?       «Ты у меня провел времени больше, чем у себя», — всплыл вдруг в голове чей-то голос. Шень Вэй на автомате сделал шаг в сторону странно знакомой чужой квартиры…       Дверь открылась, и оттуда вышел Да Цин. Щелкнул замком, пробурчал что-то наподобие поздравления с выпиской и торопливо смылся.       Ему снились кошмары.       «Брат, ты сам выбрал свою долю защитника», — насмешливо кривил губы его брат.       «Шень Вэй».       «Но в итоге ты ничего не смог защитить», — шептало его отражение.       «Шень Вэй…».       «Я ни о чем не жалею», — с трудом шевелились непослушные губы.       «Шень Вэй…».       «Неужели Вы верите в то, что Глава Усмирителей, которого Вы так страстно защищали, будет в безопасности?», — голос регента был противно снисходителен.       И не было сил ни подняться, ни сдвинуться с места. И невозможно было защитить, хотя бы закрыть собой, хотя бы…       И только острый гравий резал сжимавшие его пальцы, и губы упрямо пытались вытолкнуть имя…       Имя, которое он не помнил.       Он потерял.       Брата.       Собственную силу.       Воспоминания.       Он потерял его.       «Шень Вэй», — привычно звучал в голове голос.       «Шень Вэй!», — с болью умолял его брата остановиться.       «Сяо Вэй», — неожиданно ласково позвал его где-то в лесу. Всего один раз он звал его так. Всего один раз всплыло это воспоминание, сколько бы раз Шень Вэй не возвращался в тот лес.       И неизвестно, какая из потерь сдавливала грудь сильнее всего.       — Как он там? — из лаборатории Линь Цзина вдруг донесся такой знакомый голос, и Шень Вэй, зашедший проведать Бюро, замер, так и не дотронувшись до ручки двери.       — Внешне — нормально, — уклончиво ответил местный гений.       — А не внешне? — голос напрягся.       — … Не отвлекай, а? — старательно замял тему Линь Цзин. — У нас время на исходе, я, правда, не уверен, что успею.       — Премии лишу! — насмешливо произнес голос, но в нем отчетливо сквозил усталый страх.       Так пытаются смеяться над судьбой безнадежно больные.       Резко распахнув дверь, Шень Вэй надеялся поймать обладателя этого странно-знакомого голоса, но в лаборатории не было никого, кроме ее хозяина.       — Профессор Шень?       На большом стенде возле стола ученого на хитроумной подставке стояла Лампа Усмирителей Душ, вокруг, под стеклянными колпаками, располагались остальные реликвии.       И ни души.       — Добрый день, Линь Цзин, — с трудом выдавил из себя учтивую улыбку Шень Вэй. — Очередное исследование?       — Да, там такие интересные энергетические процессы происходят после отделения Дисина!       — И как результаты?       — Надеюсь, скоро будут, — отстраненно пожал плечами в ответ, снова утыкаясь в компьютер. — Извините, я бы не хотел отрываться посреди процесса…       «О, даже от тебя иногда бывает польза», — всплыло в голове.       Шень Вэй снял очки и устало потер глаза.       — Чжао Юнь Лань…       Имя словно проявилось само, и Шень Вэй замер, пораженно уставившись на штатного гения Бюро.       — Юнь Лань. Чжао Юнь Лань! Где он? Линь Цзин, где начальник Чжао?!       Тот вжал голову в плечи, как-то странно покосившись на Лампу.       — Шень Вэй? — вдруг раздался из ниоткуда такой родной и знакомый голос.       Хотя почему это из ниоткуда?       — Чжао Юнь Лань, — он шагнул к говорящей Лампе.       — Шень Вэй, — отозвалась та.       — Юнь Лань, — он осторожно коснулся ручки Лампы, провел пальцами по стеклу с горящим за ним огоньком…       Пальцы обожгло, и словно током изнутри отдалась ставшая своей энергия человека.       Энергия другого человека. Его энергия.       Стенд взорвался, отбросив его на пару метров.       Где-то кашлял от едкого запаха гари Линь Цзин, судорожно пытаясь нащупать на стене огнетушитель.       С трудом поднявшись — грудная клетка отозвалась воспоминанием о боли, — он жадно всматривался в проступающую сквозь клубы дыма фигуру.       Кашляющий мужчина вдруг замолк и как-то немного смущенно выдал:       — Привет. А я тут… слегка застрял.       Шень Вэй молчал, пытаясь справиться со шквалом вернувшихся воспоминаний и эмоций.       Хотелось приветливо улыбнуться.       Хотелось наорать за этот самоубийственный поступок — а как бы еще он оказался в этой чертовой Лампе?!       Хотелось… обнять.       Он никогда не позволял себе этого раньше.       — Шень Вэй? — Чжао вдруг оказался так близко, и так осторожно коснулся его рук.       Никогда и ни за что.       Он порывисто обнял стоящего рядом мужчину, утыкаясь лбом куда-то в плечо.       — Шень Вэй-а, Шень Вэй, — Чжао, улыбаясь, осторожно обнял в ответ, утыкаясь носом в волосы и нежно касаясь губами немного растрепавшейся прически.       Поза была странной, и заныла неудобно согнутая шея, а джинсовка под пальцами мешала, не давала прочувствовать полностью.       Ну и пусть.       Главное, что потеря нашлась.       А остальное — не важно.