***
Хорошего сна не получилось. Спала я крайне беспокойно. И не только из-за приступов кашля, пытающегося регулярно меня «задушить», но и потому что ко мне приходили воспоминания. Правда, я бы охарактеризовала это кошмарами. Но, к несчастью, все мне приснившееся действительно успело случиться. Если коротко, то зовут меня теперь Итачи Учиха и мне двадцать лет. Я шиноби, нукенин и вдобавок ко всему состою в террористической организации Акацуки. Также я смертельно болен, но не собираюсь загибаться, а планирую убиться об теперь моего младшего брата — Саске. Саске Учиха сейчас пятнадцать лет, и он уже почти закончил свое обучение у Орочимару. Однохвостый еще не пойман, но Сасори с Дейдарой уже отправились на эту миссию. Так что через пятеро суток мне следует присутствовать при запечатывании. А сейчас я отлеживаюсь в одном из тайных убежищ клана Учиха, оставшихся со времен Сэнгоку Джидай, после того как проверял своих осведомителей. На пути попались сильные шиноби из Камня, которые решили, что за нукенина крайне неплохо платят, так что Итачи хоть и отбился и даже без травм, но был близок к чакроистощению. Что, в принципе, и породило мою жуткую слабость и общую хреновость состояния. С Кисаме мы должны встретиться через два дня в городке, который отсюда примерно в дневном переходе шиноби. То есть относительно близко. Так что у меня есть примерно сутки, чтобы прийти в более-менее боеспособное состояние. В ином виде отсюда вылезать просто нельзя, потому что я — нукенин и попытки убить — далеко не редкость. А уж моей слабостью однозначно попробуют воспользоваться. Правда, убиваться о собственного братца я как-то не планирую. Может, еще вылечиться получится. В этом-то безумном мире, в котором раз за разом плюют на законы физики. Интересно, выйдет ли вылечить туберкулез с помощью чакры? Например, преобразовать ее в ультрафиолет прямо в легких. Правда, не знаю, не спалю ли я при таком лечении еще и их. Да и сначала надо научиться преобразовывать чакру в ультрафиолетовые лучи. И не факт, что такое вообще получится. С братцем же… Лучшая политика в человеческих отношениях — это честность. Возможно, даже удастся обойтись только словами. Без драки. Ладно, посмотрим, насколько безнадежен мой новоприобретенный родственник. Все равно в моем списке «первостепенной важности» он далеко не на первом месте. А пока следовало своими глазами посмотреть на доставшееся мне хозяйство. Маленькое зеркальце легко обнаружилось в вещах, как и подсказывала память. Пожалуй, первое, что пришло мне на ум, было: Итачи — изможден. Возможно, так наложилось чакроистощение и обычно шиноби выглядел получше, но что-то мне в это не очень верится. Второе, он — тощий. При его росте почти в метр восемьдесят, его вес должен быть на десяток килограмм больше! И только потом я заметила несколько демоническую красоту, присущую всем Учиха. Даже в таком весьма плачевном виде у него от девиц отбоя не должно быть! Сейчас он их брал бы замученностью образа, так что сразу хочется его накормить, спать уложить и потом прыгать вокруг чуть пришедшего в себя парня. А если в нормальный вид прийти, то отбоя от девиц, решивших захомутать себе этого холеного красавчика, и вовсе не будет. Впрочем, думать об этом пока рано. Сначала надо просто выжить. Разобраться с ненавидящим меня за выпиливание клана братцем. Придумать способ лечения туберкулеза в очень запущенной стадии. И просто пережить пришествие Кагуи. Но оставим пока глобальные вопросы и вернемся к более насущным. А именно — крайнему истощению организма. Во-первых, у нукенина были некоторые трудности с нормальным и регулярным питанием. Во-вторых, это было связано с тем, что его съедала болезнь. Потеря аппетита — стандартный симптом, как я уже упоминала. Тех порций, которые не иначе как благословением Ками запихивались в Учиху напарником, не хватило бы для нормального существования и гражданского. Не то что шиноби. Нет, конечно, Итачи понимал необходимость питания и не забывал закидываться собственноручно изготовленными пищевыми пилюлями, но вот есть нормальную пищу… Это не к нему. Кстати да. Именно ради пополнения запасов пищевых пилюль он и завернул в это убежище. — Мда, отлежаться не получится, — недовольно пробормотала я, закончив с расчесыванием тонких и спутанных волос. — Придется заняться делом. Несмотря на собственные слова, подниматься со своей лежанки я не спешила. Одно только расчесывание отняло у меня столько сил… Интересно, я вообще смогу совладать с этой противной слабостью?***
Кисаме засек напарника еще на подходе к кафе, в котором он и устроился, поджидая Учиху. А потому его «Здравствуйте, Кисаме-сан» не стало неожиданностью. Вообще, сенсором Хошикаге не был, но все достаточно сильные шиноби при достижении определенного уровня силы становятся способными отслеживать окружающую обстановку. Иначе это мертвые шиноби. В случае нукенинов мертвые еще быстрее. Обязательно кто-то борзый притащит твою голову в пункт сдачи. — Здравствуйте, Итачи-сан, — откликнулся Кисаме, не отвлекаясь от сукеяки. Впрочем, это не помешало ему заметить, что напарник держится осторожнее обычного и после каждого движения будто прислушивается к собственному телу. Неужели ранили во время отлучки? Итачи с некоторым сомнением оглядел кафе, но все-таки подозвал официанта, чтобы заказать мисо-суп. Это тоже было достаточно необычно. Чаще всего он предпочитал молча дожидаться, пока Кисаме поест. Возможно, медленно цедить чай. Что-то серьезное Учиха заказывал крайне редко. В случае, если чувствовал себя получше. Настолько, что пробуждался аппетит. Или уступив уговорам Кисаме о необходимости питаться не только пищевыми пилюлями. Но «хорошее состояние» не вязалось с замеченной осторожностью. Впрочем, делать какие-то выводы из увиденного Хошигаке не спешил, просто отмечая про себя странности в поведении напарника. Возможно, позже все и соберется в общую картину. А нет — так его не слишком волновали чужие тайны. — Отправляемся, Итачи-сан, или останемся переночевать в этом городишке? — поинтересовался Хошикаге, когда заказанные блюда подошли к концу, а Учиха домучил наконец мисо-суп. До убежища Акацуки, куда они должны были прибыть к моменту извлечения Однохвостого, отсюда было не так уж и далеко. Около полутора суток. Они успевали в любом случае. — Я рассчитываю, что здесь найдется достаточно приличная гостиница, — откликнулся Учиха, и Кисаме молча кивнул, принимая к сведенью, что у напарника далеко не все так безоблачно, как он желает продемонстрировать. Обычно Учихе было плевать на комфорт, да и в городах он старался не задерживаться без веской необходимости. Сейчас она явно была: хреновое самочувствие Итачи. Интересно, к чему тогда был мисо-суп? В то, что Учиха наконец проникся мыслью, что питаться надо не только пищевыми пилюлями, как-то не очень верилось. Они уже пять лет знакомы. Свою мысль донести Кисаме пытается примерно столько же. И вдруг!.. Не, не верится! Гостиницу Учиха тоже доверил выбирать своему напарнику. А вот это было крайне тревожным звоночком, потому что Итачи предпочитал все контролировать. И выбор гостиницы в том числе. Правда, договариваться с хозяином заведения напарник все-таки предпочел сам, так что у Кисаме несколько отлегло от сердца. Сторговался Итачи на двухместный номер и онсен им в аренду почти на три часа. О да, Кисаме мог провести в воде и больше времени, но, к сожалению, на иное владелец купальни уже не соглашался. К удивлению Кисаме, Учиха спустился в онсен не только чтобы помыться, как обычно делал, но и погреться в водичке. Правда, просидел он недолго. Итачи начало клонить в сон, и, чтоб не уснуть окончательно, ему пришлось покинуть теплую воду. Купальни позволили убедиться, что никаких травм во время отлучки напарник не получил, но… С ним явно было не все в порядке. Это же подтвердил вопрос, заданный, когда Кисаме все-таки появился в снятом для них номере: — Как дежурить будем? Да-да, дежурством они не пренебрегали даже в гостинице. Особенно в гостинице. Так какими-нибудь ойнинам их найти было намного проще, а потому не следовало игнорировать меры безопасности. Обычно это Кисаме задавал подобный вопрос, удовлетворяя тягу напарника к контролю всего и вся. Так что интерес Учихи был почти что просьбой его от дежурства отстранить. Кисаме, конечно, не трудно, тем более за него будет бдить водяной клон, но состояние напарника вызывало все больше опасений. Стоило Учиху всего на недельку оставить, а у него крайняя степень истощения! Неужели случилось обострение этой его болячки? — Я клона сделаю, пускай дежурит, — ответил Хошикаге. — Хорошо, — кажется, с облегчением кивнул Учиха, принимая ответ. И тут же перетек из позы для медитации на уже раскатанный футон, стремясь поплотнее завернуться в одеяло. Неужели знобит? Состояние напарника вызывало все больше и больше опасений, но комментировать, а тем более справляться о самочувствии Кисаме не спешил. За такие вопросы можно и кунаем в лоб получить! Итачи ему, конечно, доверяет, раз не боится спать в его присутствии, но не настолько, чтобы в открытую признаваться в собственной слабости. Сколь быстро уснул напарник, Кисаме сказать не мог. Учиха всегда умел прекрасно прикидываться спящим: и общая расслабленность тела, и ритм дыхания, и ток чакры. Его на этом никогда не выходило подловить. Хотя было бы странно, удайся это Хошикаге, все-таки Учиха был мастером гендзюцу, а там крайне важно было внимание к деталям.***
В убежище мы попали вполне вовремя, и даже потом пришлось ждать, пока нас призовут с помощью какой-то не очень мне понятной техники. Чем-то она напоминала видео-звонок по какому-нибудь скайпу. Правда, изображение оставляло желать лучшего и делало «дорогих» коллег из Акацуки еще более стремными, чем вживую. Хотя Дейдара был весьма симпатичен. Но его несколько истерический характер все портил. Еще удалось мельком увидеть Гаару, но его потрепанный вид, а также моя ограниченность во времени, не дали оценить несомненную красоту данного человека. Нагато, он же Пейн, начал свою технику запечатывания. Хорошо, что мой резерв чакры уже успел восстановиться и его половина, ухнувшая в эту технику, как в бездонный колодец, не принесла мне особых проблем. Черт, что-то я начинаю сомневаться, что мне хватит имеющегося объема, чтобы вытянуть все запечатывание. Но оказалось, что самыми сложными были первые сутки, выпившие меня почти досуха, потому что Шукаку активно сопротивлялся и покидать собственного джинчурики совсем не жаждал. — К нашему убежищу движется команда, — внезапно под конец вторых суток оповестил Зецу. — Там присутствует шиноби Конохи с именем Майто Гай. — Джонин, специализируется на тайдзюцу, — откликнулась я, не дожидаясь, пока меня об этом спросят. — Можно я с ним разберусь? — тут же активизировался Хидан. Он, кстати, умудрялся выглядеть симпатично даже в этой технике, которая и меня делала похожим на ночной кошмар. Хотя если вспомнить его стиль боя и вообще жертвоприношения, то… Он сразу же становится далеко не таким симпатичным. Кисаме все-таки отвоевал свое право закончить разборки с Гаем без постороннего вмешательства. А я могла быть спокойна, что они останутся хотя бы живы. Если бы пошел Хидан, такой уверенности у меня не было бы. В начале третьих суток оказалось, что к нам движется еще одна команда. И вот тут следовало выступать мне. Во-первых, я буду уверена, что они выживут. Во-вторых, это будет моей первой дракой в этом мире. А значит, ее лучше проводить будучи полностью уверенным, что тебя не убьют. Ну и в-третьих, надо же на главных героев полюбоваться. А то, что у меня чакры толком нет… Ну так нукенин должен уметь сражаться в любом состоянии. Тем более, я же говорю, можно не беспокоиться о сохранности собственной тушки. Попробовать свои силы в бою было интересно. Я наконец поняла, какого хрена местные болтают перед каждым боем. Во-первых, практическая сторона: перевод организма, и чакры в том числе, на боевой режим. Во-вторых, психологическая, все-таки шиноби, что бы там ни говорили, тоже люди. А еще все эти разговоры — прекрасная возможность для мастера гендзюцу. Рассуждения Какаши меня порядком повеселили. Неужели он думает, что Итачи умел накладывать иллюзии только через взгляд? Да он мог и взмахом рукава гендзюцу сплетать! Шаринган же просто затягивал в себя. Если вовремя не отвести взгляд, то простоять, пялясь в эту красно-черную круговерть, можно до-о-олго и без всяких воздействий. Еще Итачи мог накладывать и звуковые гендзюцу. Не зря же он с Орочимару работал, который впоследствии деревню Звука основал. Кое-что наподобие стиля Таюи у него в арсенале было. Опробовать, что ли? Флейты у меня с собой, правда, нет, но можно и просто мотивчик насвистывать. Кстати, хотите интересный факт про мастеров гендзюцу? Чем беспомощнее они в физическом плане, тем сильнее иллюзии. Это имеет как прямую связь, так и обратную. Во-первых, образуется перекос в духовную составляющую чакры. У меня он, может, очень даже наличествует, а все из-за болезни. Во-вторых, она же не позволяет так уж активно двигаться, если не хочешь, чтоб приступ скрутил тебя прямо тут, а значит, требуется повысить собственные навыки иллюзий. Вот такая вот связь. — Ну вы еще технико-тактические характеристики Мангекью Шарингана обсудите, — перебила я их уже достаточно надоевшие обсуждения. Гендзюцу уже вполне плотно оплело их сознания (и даже не в один слой, так просто и не снимешь), так что можно было переходить к следующему этапу. А именно: сражению с тенью. Ну, не то чтобы прямо с тенью, все-таки сражались они не с собой, но весь бой имел место быть только в их сознании. Я все-таки принялась насвистывать не особенно сложный мотивчик. Так было проще поддерживать и управлять гендзюцу. В нем «я» накладывала на них довольно простенькие, но заковыристые иллюзии, создавая ложную уверенность, что они сражаются в реальности, а не только в их воображении.***
Кисаме со скукой оглядел своих «соратников» по Акацуки. Не хватало Сасори. Да и Дейдара выглядел потрепанным. Так что можно было сделать вывод, что от коноховских команд им все-таки досталось. Что сказать, талантливые ребятишки! Если сумеют пережить эту заварушку, то наверняка станут грозными противниками. Впрочем, они и сейчас очень даже ничего. Вон, Сасори все-таки смогли укатать. А он был не так-то прост. Да и вообще, как можно убить того, кто и так сделал из собственного тела марионетку в этой пародии на жизнь. Лидер вещал. Как всегда, скучно и пафосно. Кисаме это не очень интересовало. — Это Тоби, — наконец объявил Пейн. — Он станет новым напарником Дейдары. — Тоби хороший мальчик! — тут же откликнулся этот странный тип в оранжевой одноглазой маске. Нукенины на такое заявление, которое больше ожидаешь услышать в каком-нибудь борделе, чем на сходке высокоранговых преступников, не отреагировали. Им доводилось встречать и более странных личностей. — А можно я принесу его в жертву Джашину? А нет, все-таки отреагировали. Ну конечно же, Хидан не мог промолчать. Кажется, это уже становилось традиционной «проверкой на вшивость» для новичков. Кисаме усмехнулся и мимолетно погладил Самехаду. Меч в ответ чуть слышно проурчала, соглашаясь, что съесть этого чудика было бы вполне… — Не надо меня в жертву! — тут же заголосил новенький, как припадочный. Да так громко, что у Хошигаке аж в голове зазвенело от его противного голоса. — Я надеюсь, собрание на этом закончено? — поинтересовался напарник. Итачи-сан, вероятно, не собирался наслаждаться или даже участвовать в этом цирке. Хотя Кисаме вот, например, новичка на прочность с удовольствием проверил бы, но… — Можете быть свободны, расположение ближайшего к вам джинчурики сообщит Зецу, — повелительно взмахнул рукой Лидер. Дзюцу переноса отменилось, и они смогли открыть глаза на своей стоянке. — Мы нашумели, — покачал головой Учиха, — скоро о начале охоты на джинчурики будут знать все селения. — Пожалуй, — Хошигаке воздержался от того, чтобы просто кивнуть. В последнее время он стал замечать, что у напарника была проблема со зрением при неактивированном шарингане. Конечно, такое заметное движение Учиха бы не пропустил, но… Следовало привыкать. Ведь вряд ли в дальнейшем зрение будет улучшаться. — Нам стоит остановиться где-нибудь подальше от поселений. — Хошигаке поднялся на ноги. Информация всегда ценилась, и мастеров ее добычи хватало. В последнее время напарник начал ценить комфорт, и стоило постараться выбрать удобное место.***
Ох, воздух… Приступ кашля не был таким уж сильным, но начался внезапно. Наконец получилось перевести дух. От запаха рыбы слегка мутило, и есть не хотелось совершенно, но нужно было. Не скатываться же вновь на пищевые пилюли! В то, что ими можно полноценно заменить еду, не верилось совершенно. Еще не хватало и желудок с кишечником кончать! Костерок почти прогорел, скоро можно было начинать готовить. Четыре крупные серебристые тушки я уже обмазала глиной. Уложила в ямку, а затем сдвинула поверх горящие угли. Стоило сходить к реке, вымыть руки да показаться на глаза Кисаме. Иначе он сам явится под каким-нибудь благовидным предлогом — наверняка же слышал кашель. Такая забота со стороны напарника уже не шокировала, а Хошигаке хотелось спасти от уготованной каноном судьбы. Одежда и оружие Кисаме аккуратно лежали на берегу, тут же возвышалась горка рыбы. А вот самого рыбака видно не было. Он и чакру прятал, чтобы не привлекать лишнего внимания. Спустившись к воде, я смыла с рук остатки глины. Вновь потрескавшийся лак на ногтях вызвал глухое раздражение. В воде мелькнуло крепкое тело. Миг — и Хошигаке вынырнул, держа в руке очередную рыбину и явно что-то дожевывая. Вот ведь любитель свежайшего! Я с трудом подавила инстинктивный порыв передернуться. Конечно, шиноби очень быстро становятся не брезгливы и способны перекусывать, не теряя аппетита, даже на свежих ошметках человеческих кишок… Но вот в отношении самой еды… Вероятно, тут давало о себе знать не только попаданчество, но еще и клановое воспитание. — А ты знаешь, сколько может быть паразитов в сырой рыбе? — ну не могла я промолчать. Не могла! — Это не страшно любому выходцу из Кири, — вроде как беспечно отмахнулся напарник. Из-за особенностей лица считывать эмоции Кисаме было чуть сложнее, но я видела, что тот доволен. Да и слова про селение… вроде мелочь, но даже такое шиноби абы кому не скажет. — Я уж думал, с той джинчурики Двуххвостой тоже будет такая возня, — выбравшийся из воды Кисаме обсушился чакрой и принялся одеваться. — Это Узумаки с ней знаком не был! — я завернула рыбу в большой лист похожего на лопух растения. Хошигаке рассмеялся, видно не поняв, что я не шучу. Короткого общения с Наруто хватило, чтобы понять — он из тех, кто не отдаст то, что считает своим. Притом относилось это не столько к вещам, сколько к друзьям. И мнение этого самого друга могло и не учитываться. Не самое лучшее качество, того же Саске он, помнится, готов был тащить в Коноху даже силой. Только… Канон я досконально не помнила, но дорогой братец в какой-то момент капитально тек крышей — это точно. И за половину его фортелей можно было отправлять отряд АНБУ для зачистки. Но этого не произошло. И если не из опасения, что потом придется иметь дело с поехавшим крышей Наруто, то я и не знаю, чем объяснить подобную амнистию. — Итачи-сан? Тихий оклик напарника вывел из задумчивости. Он был уже полностью одет и поглядывал с едва заметной тревогой. Кажется, я слишком ушла в себя. — Всё в порядке, — удобнее перехватив кулек с рыбой, направилась к лагерю. — Просто в очередной раз пытался понять, кто решил, что мы должны красить ногти. — Еще один бессмысленный ритуал, — Хошигаке глянул на свои руки. — Такое чувство, что эта рыба в дно зарывалась, а ты ее откапывал. — Положив ношу у костра, я принялась выуживать из сумки вот просто «жизненно важные для Акацуки» бутылечки. Какой нормальный человек будет красить ногти темным лаком, особенно если он по долгу службы мотается по горам и долам, то и дело ночуя под открытым небом? Как оказалось — грозные нукенины S-ранга. Я-то думала, что это все художественные допущения. Ну, так мангака решил выделить героев, сделать их выразительнее. Реальность оказалась сурова. При виде трещин и сколов на лаке у меня начинало дергаться веко. Аккуратизм Итачи никуда не пропал, а при наличии додзюцу на ногти было просто противно смотреть. Я вздохнула и принялась усиленно стирать остатки лака. Мысленно поминать биджу и ёкаев выходило уже само собой. Не удивлюсь, если окажется, что такой маникюр у Акацуки появился с легкой руки Обито… — Итачи-сан, — нарушил молчание Кисаме, — но ведь через пару дней ногти у нас будут в прежнем состоянии. — Высвобождать руку он, впрочем, не спешил. И, шаринган не давал обмануться, Хошигаке даже получал удовольствие от происходящего. — Будут, — спорить с очевидным было глупо, — но мне больно смотреть на эти сколы.***
Наконец огромная туша, занявшая большую часть зала, истаяла без следа. В этот раз процесс вроде как шел легче, ведь не было человека, который тоже сопротивлялся извлечению. Прогнала по телу чакру, стараясь взбодриться. Такими темпами меня доконает не болячка, а подобные встречи с коллегами. М-да, вот ведь еще проблемка! К Кисаме претензий не было, что бы ни говорили про Кровавый Туман, мечник оказался на диво адекватен и тихо радовался, что напарник взялся за ум и озаботился здоровьем. С помощью додзюцу можно было не сомневаться — эти чувства искренни. А вот «неучтенный» соклановец вызывал нехорошие предчувствия: у него же крыша давно и прочно улетела. С такими-то приключениями немудрено, но сочувствовать не выходит, скорее хочется прикопать, во избежание. Еще больше опасений внушал Зецу. Если с Обито был микроскопический шанс договориться, хоть той же мистической нарутотерапией, то вот этот плотоядный куст нужно было устранить при первой же возможности. Но пока не было никаких идей, как провернуть это и при этом не отправиться в Чистый мир, или еще куда там меня забросит после смерти. — Итачи-сан, я бы хотел взять Четыреххвостого на себя, — улыбка Кисаме больше походила на оскал. — Развлекайся, — видно было, что напарник жаждал хорошего боя. Вот и прекрасно, лишний раз напрягаться и гробить те незначительные улучшения здоровья, что удалось добиться, не хотелось.***
Кисаме любовно огладил Самехарду и принялся снова перематывать бинты на мече. Схватка выдалась жаркой, а потому обмотки неслабо пострадали. — Накушалась, моя девочка, — с нежностью погладил эфес Хошигаке. В ответ от меча раздалось довольное и сытое урчание, показывающее, что чакра побежденного джинчурики ей тоже пришлась по вкусу. Кисаме закончил с обмундированием и обратил внимание на своего напарника. В последнее время Итачи-сан несколько ожил. Даже периодически позволял себе поковыряться в ужине. А не сразу отставить, заявив, что он не голоден. Сейчас же Учиха спокойненько устроился на поваленном битвой древесном исполине и, кажется, медитировал. — Итачи-сан, какие планы у нас дальше? — поинтересовался Кисаме. Мозги у его напарника, несмотря на дохлый вид, всегда варили отлично, а потому Хошигаке позволял себе оставлять на коноховца их общую дальнейшую стратегию. Не то чтобы он так уж своему напарнику доверял… В Кири быстро вбивали простое правило «каждый сам за себя», но такие маленькие проявления доверия он мог себе позволить. Все-таки столько лет бок о бок — это что-то да значит. — Какие у тебя планы, я не знаю, — негромко откликнулся Итачи. — А я вот давно с братом не виделся. Нехорошо. Надо навестить… — Уж не собираетесь ли вы, Итачи-сан, на собственной шкурке проверять все, чему его Орочимару научил? — с некоторым даже затаенным беспокойством поинтересовался Кисаме. Это чувство было, пожалуй, неожиданным даже для него самого. Учиха — грозный противник. Так просто его было не убить. Конечно, эта его непонятная болячка несколько портила эти выводы, но… Даже несмотря на нее, шансы справиться с Итачи у его брата были невелики. Если только напарник не собирался позволить собственному брату себя убить. И таким нехитрым планом зачеркнуть все грехи клана Учиха. — О, не переживай, — Итачи чуть приподнял уголки губ в намеке на улыбку. — Схватка в мои планы не входит. Нам давно пора поговорить. — Мне отправиться с вами, Итачи-сан? — поинтересовался Кисаме. — Если у тебя есть на то желание… — протянул напарник чуть задумчиво. — Впрочем, почему бы и нет? Я, конечно, не буду проводить тебя на саму территорию, но ты можешь подождать меня где-нибудь рядом.***
— Добро пожаловать! — Тамаки-чан, сокрытая за занавесью, приветствовала пришедшего. — Бабушка, у нас гость, — девушка на миг заглянула к ней. Неко-баа улыбнулась: обычных посетителей ее воспитанница обслужила б и сама. Женщина поднялась на ноги и неспешно направилась к двери. О том, кто наведался в Сора-ку, Старая Кошка знала, едва он вошел под сень древних домов. В этот раз визитер выглядел получше. — Давненько я не видела Учих, — на миг вновь стало больно в груди, — здравствуй, Итачи-кун. Основы для пилюль? — Добрый день, Неко-баа, — обычно он ограничивался поклоном, но сейчас оказался более разговорчив, — в этот раз мне нужны некоторые снадобья и не только. Женщина жестом пригласила его пройти вглубь помещения и без удивления отметила взгляд, каким Тамаки проводила парня. «Скоро и она уйдет, а мне придется искать новую внучку, — мысль принесла легкую грусть. Все ее воспитанницы рано или поздно покидали Сора-ку, часто входя в клан Учиха. Сейчас шансов на это почти не было. Из многочисленных укромных уголков выглянули заинтересованные ниннеко. — Так о чем ты хотел поговорить? — Саске-кун закончил свое обучение и ищет меня, — после некоторой заминки сообщил Итачи. Это не стало новостью: ниннеко были отличными шпионами. — Он имеет право меня ненавидеть, — продолжил парень, — но я хотел бы поговорить с ним, теперь Саске достаточно взрослый, чтобы знать правду. — И ты хочешь, чтобы ваша встреча прошла здесь, — констатировала Неко-баа. — Не уверен, что отото не решит убить меня сходу. У клана договор с ниннеко, в Сора-ку Саске вряд ли атакует немедля. — Конечно, — женщина с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться, как раньше. Слишком часто шарахались и свои же. Сенчакра, искурочившая тело, не давала только использовать шаринган и большинство техник, но и без этого женщина видела: шиноби изменился. Сейчас он хотел жить. Не просто напоследок помириться с братом, а совладать с болезнью. «Что послужило причиной такого изменения? Впрочем, важнее, что теперь у клана есть шанс», — кошачье любопытство удалось взять под контроль. — Конечно, — повторила она, — ты можешь встретиться с Саске здесь. Не волнуйся, отношения с ниннеко не испортятся, я не допущу кровопролития. Тень сомнения, мелькнувшего на лице собеседника, позабавила. «Для клана я давно легенда, — женщина улыбнулась, — а другими забыта, это прекрасно». — Итачи-кун, хорошо, что ты помнишь о договоре с ниннеко, — в голосе поневоле прорезались мурлыкающие нотки, — они не хотят заключать контракты с кем-то другим. Я надеюсь, что однажды в Сора-ку снова придет отряд Учих. На миг Неко-баа показалось, что собеседник сбежит, но нет, лишь вздохнул и слегка поклонился.***
Сора-ку даже в своем полуразрушенном состоянии выглядел величественно. Сидя на последнем из сохранившихся этажей какой-то многоэтажки, можно было по достоинству оценить работу строителей прошлого. — Надеюсь, мы не разрушим тут все своим семейным междусобойчиком, — тишину хотелось хоть как-то нарушить. Вороны и кошки подтвердили: Саске со своей командой уже в Сора-ку, оставалось лишь ждать. От меня теперь ничего не зависело. Если Неко-баа найдет нужные слова. Если Саске окажется достаточно адекватен. Если его команда будет достаточно дисциплинирована… У клана Учиха появится шанс. О том, что будет, если не выйдет выполнить данное Неко-баа обещание, думать не хотелось. Наконец удалось почувствовать родственную чакру. Я поерзала на холодных камнях, стараясь устроиться поудобнее. Вот ведь странно — никаких дзюцу, для того чтобы спокойно сидеть на жестком, не существовало. Шиноби и в голову не приходило, что можно как-то повысить свой комфорт. — Отото, — улыбнулся я вспрыгнувшему ко мне брату. Вот ведь странно. Казалось, ничегошеньки я к нему уже не чувствую! Ан нет, вон как тепло в груди разлилось от вида повзрослевшего Саске. Хотя это и не удивительно, раньше Итачи вообще только мыслями о благополучии брата и держался. Да-да, все, что он делал, было несколько извращенной, конечно, но заботой. — Нии-сан, — откликнулся Саске. — Я стал сильнее. А потому я убью тебя за предательство клана! — Вот так сходу? — в притворном удивлении приподняла я брови. — А как же поговорить за жизнь? Или хотя бы допрос устроить перед смертью? Мало ли, сколько ценного я знаю, м? — Пф! — фыркнул Саске, и это явно имело значение «конечно, так ты мне все и расскажешь!» На самом деле, было довольно удивительно вдруг понять, что без всяких проблем понимаешь все эти фырки и хмыканья. Это после стольких-то лет не-общения! Все-таки клан — это не просто люди одной крови. Существует общность и на другом плане. Странно так… — Если ты будешь задавать правильные вопросы, то, может быть, и расскажу, — чуть приподняв уголки губ в намеке на улыбку, сообщил я. А между прочим, Саске хоть все еще напряжен и в любой момент готов к атаке, но сам пока кидаться в драку не спешит. Явно понимает, что нет ничего важнее информации в мире шиноби, и если я желаю ей поделиться, то надо слушать и мотать на ус. Это хорошо. Адекватность восприятия реальности не потеряна. Значит, договоримся.***
Саске во все глаза разглядывал брата. И поражался. Неужели и в предыдущие встречи он выглядел таким… измученным? Откровенно больным? Неужели он даже с шаринганом не запомнил эту истощенность в Итачи? Что помешало? Ненависть? То, что они встретились в бою? Что? У Саске совершенно не было ответов. — Ты надумал поиграть в очередную игру? — холодно отозвался он. Конечно, то, что брат решил поделиться информацией, было неплохо, но… Саске давно отучился верить на слово. Особенно брату. Тот был горазд выворачивать смыслы и подавать сведенья так, чтобы мнение сложилось строго противоположное. — О, никаких игр, — покачал головой Итачи и внезапно закашлялся. — Болею, — пояснил на вопросительный взгляд. — Так что лучше не приближайся. Эта дрянь вообще-то заразна. Так вот, никаких игр. Ты же не думаешь, что мне просто об этом рассказывать? — Хн, — протянул Саске, раздумывая, как бы получше сформулировать вопрос. Но в голову ничего не лезло, кроме как крутящегося с семилетнего возраста вопроса. — Почему ты это сделал? — Приказ Хокаге, — ответил брат, и, пожалуй, это действительно разбило Саске картину мира. — Мне вообще-то полагалось вырезать не весь клан, а только верхушку, которая надумала принимать участие в перевороте. Да, Саске, наш клан планировал свергнуть Хокаге. Причем силовым методом. Это бы развязало гражданскую войну, не менее кровопролитную, чем в Кровавом Тумане. А еще она почти наверняка опять же привела бы к уничтожению Учиха. Саске замер, пытаясь осмыслить новую информацию. За последние пять минут его картина дважды перевернулась с ног на голову и обратно. Сказанное братом следовало хорошенько обдумать и проверить. Вот только у кого бы спросить? Если учесть, что знающих правду теперь уже почти не осталось? — Пока мне этого достаточно, но мы поговорим еще, — поджав губы, сообщил Саске. — О, боюсь, отото, я могу до этого разговора не дожить, — заявил Итачи и снова закашлялся. И сплюнул кровь на камни, видимо, в подтверждение своих слов. — Хорошо, тебя осмотрит Карин, идем, — тут же принял решение Саске. Терять такой источник информации, пусть даже крайне сомнительный, не хотелось. Особенно когда брат сам идет на контакт. Итачи не исчез, как он обычно это делал, а поднялся на ноги и пошел рядом, ненавязчиво держась в поле зрения. На миг Саске показалось, что где-то далеко лопнула туго натянутая струна и что-то изменилось в самом мире. Но это не было гендзюцу — Учиха не ощутил чужого влияния, да и краткая остановка тока чакры ничего не дала. Брат все так же шел рядом, и Саске почувствовал уверенность: как раньше уже не будет.