Утомленная солнцем

      Тсунаеши всегда знала Реборна, как мелкого и противного садиста с ярко выраженной самовлюбленностью. Он всегда обижался на нелицеприятные эпитеты, что посылала в его стороны, изможденная суровыми тренировками, ученица. И обиду он выплескивал с большим размахом, будь то жестокая битва с гигантом Энзо или его собственные пендали, которые, к слову, были очень болезненными. Савада понимала, что ее репетитор та еще мелочная сволочь и за каждое оскорбление мстить он будет с особым садистским удовольствием. Поэтому все накопленные эмоции из — за его безобразных выходок выплескивала на Каваллоне, который тоже прошел этот нелегкий путь ученичества. Когда он приезжал она позорно плакала на его плече, а тот все понимая, нежно поглаживал по голове и успокаивал своим глубоким, ласковым голосом. Тсуна была благодарна за то, что рядом с ней есть такой человек, как Дино. Хотя она не слишком понимала, как он смог остаться таким теплым и светлым в этом жестком мире мафии. Однако хваленная интуиция Вонголы подсказывала, что у него есть и другая сторона. Темная и загадочная, но для нее не опасная. Поэтому Тсуна и не обратила внимание на то, что после его становления доном семья Каваллоне поднялась на третье место в альянсе. Это ей казалось неважным.       Когда Тсунаеши познакомилась со всем составом проклятых младенцев, она поняла, что все они в какой — то степени самолюбивы. И Реборн страдал этим больше других, о чем она не преминула упомянуть, за что и поплатилась большой шишкой на затылке. Впрочем это не помешало ей и дальше говорить об этой черте Реборна всем, кого она встретила.       Познакомившись с Фонгом, Савада ощутила, как в ней просыпается зависть к И — Пин. У нее был такой добрый, понимающий и все принимающий учитель, не смотря на то, что он был разрушительным ураганом. В его глазах плескалось такое уютное спокойствие, что ей самой захотелось пойти с ним куда угодно. С ним было приятно что — то обсуждать, медленно наслаждаясь ароматным чаем и прекрасным видом гор. Еще приятнее рядом с ним была тишина. Не отягощающая, а тепло обволакивающая своей безмятежностью. Все было бы прекрасно, если бы Реборн в очередной раз не вмешался и не утащил нерадивую ученицу подальше от загребущих лап аркобалено урагана. Тсуна невольно сравнивала их. Фонг мог быть умиротворенным и спокойным, словно штиль в необъятном океане. В ту же минуту он сменялся на свирепый и неистовый ураган с пылающими от ярости глазами. Его называли богом боевых искусств. Он был словно мудрый и многоликий дракон из восточных легенд. Такой же проницательный, не склонный к бессмысленной агрессии, отдающим легким флером таинственности. Именно таким он представлялся в необъятной фантазии Тсунаеши.        Реборна Тсуна ассоциировала с фениксом. Нет, Савада не считала его благородной и мифической птицой. Просто он был таким же обжигающим и опаляющим все вокруг пламенем. Когда — то в детстве ей очень нравились мифы и она считала феникса потрясающим и невероятно прекрасным созданием. Многие связывали эту королевскую птицу с солнцем. И надо же какое совпадение! Реборн и был солнцем. Не теплым и ласкающим, дарующим жизнь, а знойным и палящим, приносящим с собой лишь засуху. И он покинул ее, оставив наедине с собственными мыслями, выпивающими досуха. Савада считала Реборна неблагодарным. Она избавила его от проклятья, заставила возродится из пепла и гордо взмыть вверх. Но все, что она получила взамен — лишь горький привкус пороха и жженый запах бумаги, на которой он запечатлел свое прощание.       Время шло. Обида уходила, а с ними и то чувство, которого так боялась Тсунаеши. Привязанность. С тех пор, как он ушел, Савада не ощущала ничего кроме жуткой опустошенности в груди. Она не понимала, когда так успела привязаться к этому гордому итальянцу, называющему себя сильнейшим киллером современности. Поражалась тому, насколько сильно скучает по его язвительным репликам, забавному писклявому голосу и странному приветствию «чаоссу». И когда после очередного собрания альянса Тсунаеши устало опустившись в кресло, услышит бархатистый голос со знакомой фразой «Хаос», к ней вернется давно забытая обида. Тсуна поднимет свой взгляд вверх и натолкнется на насмешливый взгляд угольных глаз, жадно скользящие по тонкой фигуре девушки.       Саваду будет раздражать назойливое внимание внезапно вернувшегося повзрослевшего репетитора. А тот чувствуя, как вздымается ее пламя, еще больше будет надоедать, доводя Тсунаеши до бешенства.       Реборн заметит, как поразительно изменилась его никчемная ученица. На смену маленькому и растрепанному воробью пришла хищная орлица, зорким взглядом наблюдающая за своей семьей и ловким движением острых когтей беспощадно умерщвляющая врагов. Тогда он признается себе, что никогда так не был горд выполненной миссией. И правда ведь было чем гордится. Его ученица — Десятая донна Вонгола, которую почитают, как Великое небо.       Тсунаеши бесилась от внимательного взгляда бывшего репетитора, который преследовал ее везде. Ей казалось, что он вернулся лишь для того, чтобы подразнить, поиграться и снова уплыть в тень. Пытаясь скрыться от его навязчивого взгляда, Савада изгалялась, придумывая все новые и изощренные способы уйти от преследования настырного репетитора. Однако Реборн не носил бы звание «лучшего киллера», если бы не его навыки, с помощью которых юркая ученица в миг находилась. Игра в кошки — мышки утомляла Тсуну. Она как никогда чувствовала себя изможденной. И когда ее правая рука, верный пес, заботливая мамаша и просто лучший друг Гокудера спросит в чем дело, Савада ответит: — Я просто утомилась от этого палящего солнца. Еще немного я или растаю или сгорю в его пламени.