Попытаемся изменить судьбу!

— Мáриа, помоги. Я словно очнулась ото сна. Во сне… Место я не узнала: обычный богатый особняк, так сразу не поймёшь, кому принадлежал. Стояла я посреди большого холла-гостиной, откуда вверх уходила мраморная лестница, крытая ковром. — Мáриа! — вновь окликнула одна из служанок, судя по всему меня. — А? Да, сейчас. Вот так, путешествуя по мирам, учишься быстро вникать в ситуацию и действовать соответственно. Как оказалось, моя коллега уронила заколку и просила меня помочь отодвинуть кресло, чтобы её достать. Успешно вернув вещь, мы продолжили уборку. Для разнообразия было даже забавно смахивать пыль лёгкой перьевой метёлкой. Правда смысла в этом занятии, на мой взгляд, было мало. Влажная уборка была надёжнее против пыли. Объём работы на первый взгляд был большим, но рабочих рук хватало, чтобы содержать весь дом в чистоте без проблем. В холл вбежали маленькие дети, весело смеясь. Девочке было около шести, мальчику — года четыре. За ними вошли их родители — хозяева особняка. — Совсем скоро у нас будет третий, — с улыбкой говорил мужчина. Я украдкой глянула на женщину — вроде живота не намечалось. От следующего вопроса женщины мне стало не по себе: — Что будем делать с первыми двумя? — заговорщически прищурилась она. — А то ты не знаешь, — рассмеялся он, притягивая к себе жену, обнимая. Они говорили нарочито громко и чётко, чтобы ни одно слово не ускользнуло от слуха детей, которые с любопытством наблюдали, прячась за массивными перилами лестницы. Вдруг, не выдержав, девочка выбежала из «укрытия» и звонко заговорила: — Это будет папин или мамин? — Это будет наш, — взяв дочку на руки и покружив немного, ответил отец. — Но, если по факту, я буду держать его при себе. — У тебя уже есть один, — надув губки, изображая крайнюю обиду, произнесла девочка. — И у мамы тоже, — как бы ненавязчиво намекнула она, на что женщина весело рассмеялась. — Я отдам свой тебе, — пообещала она. — А папин достанется Эмилио. «Эмилио?» При упоминании этого имени кольнуло в сердце. Посмотрев на мальчика, я окончательно убедилась, где находилась и о чём велась речь: семья Хьюго, ещё счастливая, и Свордианы. Вот-вот глава семьи собирался внести в дом заразу, погубившую его и едва не уничтожившую мир — шестой Свордиан, лишённый личности героя. Нужно было что-то делать! Срочно! Из головы напрочь выпало, что это был только сон. Я запаниковала. «Украсть? Выкинуть? Что делать?» Не зная, где меч находился сейчас, мне оставалась только ждать, нервно кусая ногти. Не выделяться — стало едва ли посильной задачей. Служанки то и дело корили меня в рассеянности, давая такие задания, чтобы держать подальше от глаз хозяев. А я продолжала лезть «на рожон». Я не должна была упустить тот момент, когда проклятая вещь с заключённой в неё чёрной душой попадёт в руки примерного семьянина. День за днём. День за днём… «Разве его уже не должны были привезти?» — начала через какое-то время подозревать я, внимательно наблюдая за поведением Хьюго. Со стороны казалось, что всего лишь занят очень по работе, сильно устаёт, но меня терзали смутные сомнения, что дело в том, что из меня бездарный шпион. «Семя зла посеяно», — вспыхнула фраза в мыслях. Пришлось помахать над головой рукой, отгоняя глупости. Всё было слишком серьёзно, чтобы играть в игры. Необходимо было найти Свордиан прежде, чем грянет гром. Когда случится первая трагедия, будет запущен механизм уничтожения. Шестерни судьбы придут в движение, и уже ничто не сможет их остановить. Первая трагедия — она самая важная. Она — отправной пункт. «Может, убить Хьюго? — пришла в голову совсем уж дурная мысль. — Нет, не выйдет. Дело не в нём, а в мече». — Тётенька, что-то случилось? — отвлёк меня от обдумывания плана ребёнок — Эмилио. — Нет-нет, что ты! — постаралась как можно убедительнее улыбнуться я. Кривовато вышло, прямо скажем. — Нет, что-то случилось. И правда. Случилось. Мальчик, который всегда ходил с сестрой, стоял передо мной один. В последнее время я настолько была сконцентрирована на Хьюго, что редко видела детей, да и жена не давала о себе знать. Меня часто отправляли куда подальше, но не настолько, чтобы совсем их не видеть. — Эмилио, где твоя сестра? Мальчик помотал головой, закусил нижнюю губу и опустил голову. — Не знаю. Не могу найти. «Плохо дело. Всё уже настолько запущено, что Хьюго отдал дочь. Насколько я помню, это последнее, что он сделал, будучи ещё собой. А значит, Крис…» — Значит так, Эмилио, сделаем вот как: ты спрячешься под лестницей, а тётенька пойдёт кое-что проверит, затем мы отправимся на поиски твоей сестры. «Благо, я знаю, где её искать». — А мама? — Ах да, мамин подарок, — пыталась я не выдавать нервозность и не отводить взгляд, — где Чалтиер? Один из двух «чистых» Свордианов, отданных детям. Он мог оказать даже сейчас серьёзную поддержку, а в будущем он в любом случае станет надёжной опорой для мальчика. — В комнате. — Забери его и держи всегда при себе. Ты меня понял? Мальчик кивнул. Мне так хотелось обнять его, крепко прижать к груди, погладить утешающе по голове, но не было времени на сантименты: Хьюго мог вернуться в любой момент. Я только хотела убедиться, что Крис уже действительно не помочь, что порядок событий я помню верный. Я поднялась на второй этаж, двигаясь в сторону комнаты женщины. Вскоре почуяла дурной запах, понимая, что можно было даже не пытаться открыть дверь, и всё же потянулась к ручке, словно какой-то загипнотизированный зомби. — Что ты делаешь, Мáриа?! Господин Хьюго запретил приближаться к этой комнате! — вскричала одна из служанок. Я посмотрела на неё всё взглядом, в котором смешивались ужас и злоба. Она отшатнулась, как от прокажённой. — Ты совсем тупая и ничего не понимаешь? — с угрозой в голосе проговорила я. — Чувствуешь запах? — Служанка подошла несмело и принюхалась, тут же закрыв нос рукой, морщась. — Трупный запах, — чуть ли не выплюнула я слова. — Отдавай ключ! Я грубо вырвала из рук служанки нужный мне предмет. Она же, отойдя от первого шока, убежала прочь. Меня не волновало, что будет с ней дальше. Я думала только о том, как спасти Эмилио. Открыв дверь нараспашку, оставила её так для остальных служанок, чтобы убирались отсюда как можно скорее. Кто умный или же просто любопытный увидит и сбежит. Кто останется — что тут поделать? Сама внутрь не заглядывала, смотрела в пол: хватало запаха, следов засохшей крови и… безжизненной руки той, которую когда-то нежно любили. — Тётенька? — окликнул меня с первого этажа Эмилио. Я поспешила спуститься. Мальчик крепко вцепился в причудливый меч — в Чалтиера. — Мáриа, — первое, что произнесла. — Меня зовут Мáриа. Теперь идём. Стояла ночь. На улице, освещённой редкими фонарями, было пугающе пусто. Лампочка над нами судорожно заморгала, словно подгоняя — и я побежала, взяв ребёнка за руку. Впереди мелькнула тень, но она так быстро исчезла, что я не стала тормозить, что едва не стоило мне жизни: передо мной резко вышел Хьюго, выставив вперёд свой меч, на который я почти напоролась. — Папа? — спросил мальчик. — Это не папа! — в испуге воскликнула я. — Беги. Хьюго хищно улыбнулся, что заставило Эмилио поверить в мои слова. Мы попытались побежать в другую сторону, но Хьюго быстро перекрыл нам дорогу. Нужно было его отвлечь, и другого выхода, кроме как взять Чалтиера и сразиться, я не видела. — Уходи отсюда как можно скорее и как можно дальше, — не сводя глаз с мужчины, приказала я Эмилио. — И никогда не возвращайся. Ты понял меня? — спокойно и и без нажима спросила я. Мальчик кивнул, едва слышно произнеся «Угу», и пошёл прочь. Сначала медленно, затем уже бегом. Я еле заметно выдохнула с облегчением. «А теперь как выжить мне?» Я не успела ничего придумать. Я не успела ничего понять. Я не успела ничего почувствовать. Просто внезапно увидела тело безголовой служанки, роняющей из рук меч, затем чёрное небо, а после онемевшего от ужаса Эмилио. И всюду были брызги крови. Вскоре мир померк.