Когда к вечеру я оказалась у дома своей матери, то старательно оттягивала момент, чтобы зайти в подъезд. Я даже пожалела, что не курю, потому что тогда я могла хотя бы проторчать на подъездной площадке пока не кончатся сигареты. Но я не курила. Поэтому достала телефон и проверила сообщения. Мне никто не писал и не звонил. Я расстроенно вздохнула и убрала его. Мне на самом деле, было плевать на всех других, я надеялась увидеть сообщение только от одного человека. Но я прекрасно осознавала, что Марго ни за что не объявится первой. По крайней мере, точно не в ближайшее время.
И когда тянуть стало уже бессмысленно, я открыла подъездную дверь и зашла внутрь.
— Мам, это я! — крикнула я с порога, скидывая сапоги и снимая пальто.
Мне никто не ответил, и я решила, что мама либо разговаривает в своей комнате по телефону с какой-нибудь соседкой, либо смотрит очередной сериал, и в данный момент полностью погружена в выяснение отношений между каким-нибудь Педро и Хуанитой.
Но когда я прошла по коридору, то увидела свет на кухне, и направилась туда.
Мама сидела на табуретке у окна, а на столе стояла чашка и маленькая вазочка с сушками. Все как всегда.
— Мам, привет, ты не… — начала я, но в тот же момент была грубо прервана.
— Кто он, Ксения? — перебила меня мама и повернула голову ко мне. В ее взгляде читалось негодование и какая-то отрешенность.
— К-кто… он? — не поняла я, почему-то начиная волноваться. О чем она говорит вообще?
— Кто тот мужчина, к которому ты ушла от своего мужа? — строго спросила она, прожигая меня взглядом.
— О чем ты говоришь вообще? — нахмурилась я, подходя к ней ближе.
— Саша приезжал. Привез остатки твоих вещей и… — мама глубоко вздохнула, прикрыв глаза, словно собиралась произнести самую страшную вещь на свете. — Все мне рассказал.
Я тут же вспыхнула. Что ей рассказал этот гад?!
— И что же он… рассказал? — медленно проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. Мне нельзя показывать слабость, иначе моя мать, словно хищник, почуявший страх, тут же бросится в атаку.
— Что ты… Господи… я даже не знаю, как произнести это вслух! — мама покачала головой. — Что ты… изменила ему! И поэтому ушла от него! И хотя он предлагал тебе все забыть, хотел простить тебя, ты все равно решила остаться с этим… ! Дочь, что с тобой происходит?! — возопила мать, вставая. — Разве я тебя воспитывала таким человеком?!
— Боже, мама… — простонала я. — Все было не так.
— Не так?! — продолжала повышать голос моя матушка. — А как тогда было?! Расскажи мне? Почему ты решила развестись, если все было не так?
— Ну… Все было
не совсем так, — пробормотала я, усаживаясь на табуретку.
— Что это значит, Ксения?! — требовала ответа мать, стоя надо мной, как палач.
— Я… я изменила ему, это правда, — набравшись смелости, начала говорить я. В конце концов, я и сама собиралась обо всем ей рассказать. Правда, Сашиной версии в этом плане не было. Интересно, почему он не сказал ей, что я связалась с женщиной? Ему было стыдно, что я предпочла ему именно женщину? Или чтобы я сама насладилась моментом, когда матери станет известно, с кем именно я ему изменяла? — Но…
— Что «но»?! — снова перебила меня мать. — Ты что натворила?! Как ты могла? Я всегда считала тебя приличной! Это же позор нашей семьи! Как тебе не стыдно?! Так, Ксения, я знаю, что происходит, — вздохнув, мама постаралась говорить более спокойно. — Я об этом читала. Это кризис среднего возраста. Очень часто женщины после тридцати начинают искать новых ощущений. Все дело в этом. Но мы с тобой решим эту проблему, поговорим с Сашей, и ты вернешься в семью. Все будет хорошо…
— Мам, — пришла моя очередь прервать ее. — Я никуда не вернусь. Я не люблю его, и более того… Он мне противен. Он сделал мне достаточно, чтобы я не хотела о нем даже слышать. Так что ни о каком воссоединении семьи речи быть не может, — отрезала я.
— Но вы муж и жена!
— И что дальше?! — тоже повысила я голос. — Это что, обязывает меня жить всю жизнь с нелюбимым человеком, который только и делал все эти годы, что сосал из меня кровь?!
— Ты просто помешалась. Кто этот негодяй, в которого ты влюбилась, как малолетняя дурочка? Это многое говорит о человеке, когда он разрушает семью! Он заставил тебя изменить мужу, значит и он когда-нибудь изменит тебе! Одумайся, Ксения, одумайся пока не поздно! — восклицала мать, а я поняла, что дальше тянуть просто бессмысленно.
— Да нет никакого мужчины! — почти проорала я, тоже вставая. — Нет, понимаешь?! Я не изменяла ему с мужчиной, я изменяла ему с женщиной!
После моей фразы, сказанной слишком громко, наступила полная тишина. Мама смотрела на меня непонимающим взглядом и просто моргала, приоткрыв рот. Я вздохнула и снова опустилась на табуретку. Мама сделала то же самое, продолжая смотреть на меня.
— Я… Я не понимаю, — наконец, пробормотала она, начиная часто моргать. — Что значит… «изменяла ему с женщиной»?
— Именно это и значит, — спокойно ответила я, понимая, что мне абсолютно плевать на то, как она отреагирует. Моя жизнь катилась вниз. Я разочаровала, обманула и предала многих людей, и одним разочарованием больше, одним меньше — уже не имело значения.
— Ты… Ты хочешь сказать, что ты… Ты…
— Да, я спала с женщиной, — помогла я договорить, чувствуя какое-то странное удовольствие от своих слов. Точнее, от реакции на мои слова. Они были ядом для моей матери, и я произнесла их с удовольствием, словно хотела причинить ей боль. Словно хотела увидеть ее разочарование, гнев, ненависть. Я хотела этого ужаса в ее глазах, ее непонимания, ее… отвращения. Наверное, я стала какой-то ненормальной, но я буквально впитывала все то, что происходило на этой кухне. И мама не разочаровала.
— Ты… Ты больная! Тебя же нужно лечить, Ксения! Это… Это извращение! — мама встала с табуретки и начала ходить по кухне, прикладывая ладонь то ко лбу, то к сердцу, то туда и туда одновременно.
— Извращение, мама, это врать себе всю жизнь. А все остальное нормально.
— Нет, — горячо зашептала мама, снова усевшись рядом со мной и взяв меня за руку. — Она тебя заразила! Эта страшная женщина заразила тебя… этим! Мы должны обратиться к врачу! Нужен психолог или психиатр! Постой, дочка, подожди!
Мама вскочила с места и кинулась в свою комнату. Вернулась через пару минут с какой-то маленькой записной книжкой.
— Я знаю, он был где-то здесь… — бормотала она, нервно перелистывая страницу за страницей. — Ты не переживай, все будет хорошо, я тебя не оставлю, я не брошу тебя! Ты же моя дочь. Ты просто… запуталась.
— Мам, что ты делаешь, позволь узнать? — нахмурившись, спросила я.
— Нашла! — радостно воскликнула мама и посмотрела на меня. — Вот, телефон. Заведующий кафедрой психиатрии. Он, наверняка, порекомендует хорошего специалиста. Я прямо сейчас ему позвоню! — мама опять встала, чтобы взять телефон, но я остановила ее.
— Не нужно никуда звонить, мам, я не ненормальная и не больная…
— Ты просто запуталась, Ксения, — снова перебила меня мать. — Ты не осознаешь, что идешь против природы!
— Да плевать мне на природу, мам, я люблю ее! — в сердцах воскликнула я.
— Молчи! — глаза мамы заняли пол лица. — Не говори таких слов! Ты сама не понимаешь! Тебе нужна помощь!
— Мама, хватит! — рявкнула я. — Если ты хочешь считать меня больной — твое дело! Но лечить меня не нужно. Лично меня все устраивает! И я лучше буду всю жизнь одна, чем снова вернусь к этому козлу, ясно тебе?! И вообще, что ты можешь знать об отношениях?! Что правильно, а что нет?! Почему ты говоришь, как мне следует жить, как нужно строить свою судьбу, если ты ни с кем даже не строила этих самых отношений?! Это все равно, что я буду давать советы инженеру, который строит космический корабль! Я же та еще ракетчица!
Мама молча смотрела на меня широко открытыми глазами. Потом медленно покачала головой и прошептала:
— Либо мы обращаемся за помощью, чтобы тебя… избавили от этой заразы, либо…
— Что «либо»? — осторожно спросила я тихим голосом.
— Либо можешь здесь больше не появляться, — тихо проговорила она и… вышла из кухни.
Я осталась одна и усмехнулась сама себе. По щеке скатилась слеза, но мне было плевать. Моя жизнь полетела к черту.
***
— Я же говорила, — грустно усмехнулась Ленка, глядя, как я вместе с таксистом из ближней Азии затаскиваю к ней свои чемоданы.
Я расплатилась наличными, и когда дверь за таксистом закрылась, повернулась к подруге.
— Знаешь, к ней приезжал Саша. И наговорил всякой херни. Она думала, что я спуталась с каким-то мужиком, а когда узнала, что это была женщина, то… просто вышла из себя. Побежала искать телефон какого-то психиатра, чтобы меня вылечить, — вывалила я на Самсонову информацию о событиях последних пары часов.
Она стояла сначала молча, а потом хрюкнула и начала ржать в голос.
— Ты серьезно? — смеясь, спрашивала подруга, держась за живот. — Вылечить? А чай с корешками она не предлагала?
Самсонова так заразительно смеялась, что я не выдержала и тоже начала хохотать. Минут через пять мы все-таки успокоились, и она сказала:
— Ладно, беженец, проходи. Пойдем выпьем немного, и обсудим, что делать дальше.
***
Я жила у Ленки уже полторы недели. Мама сама мне ни разу не позвонила. Когда звонила я, она первым делом спрашивала, не передумала ли я насчет психиатра. И когда слышала, что нет, то просто бросала трубку.
Марго тоже категорически не хотела идти на контакт. Я звонила, писала, даже приезжала к ней, но… Дверь мне никто не открыл. Машину ее я тоже не видела во дворе, поэтому решила, что, может, она все еще у родителей. Думать о том, что она сейчас проводит время с кем-то другим, не хотелось. Но полностью избавиться от этих мыслей все-таки не удавалось.
Я побеседовала и съездила на встречу с тем человеком, телефон которого дала мне Марго. Он мне показался приятным и милым мужчиной средних лет, который знает, чего хочет, и ставит перед своим бизнесом определенные цели. Мы продуктивно пообщались и договорились о зарплате и других рабочих моментах. И, в общем-то, я не осталась разочарована.
Наконец, когда настал мой последний рабочий день, я решила во что бы то ни стало увидеться с Марго.
Я тепло попрощалась со всеми коллегами и забрала свое барахло. Я ушла пораньше, чтобы успеть доехать до здания, где был склад и другие отделы до того, как рабочий день финансового директора будет закончен.
Оказавшись в нужном месте, я поняла, что понятия не имею, где мне ее искать, но, видимо, судьба решила-таки надо мной сжалиться и немного помочь.
Когда я шла по протоптанной среди снега дорожке, увидела, как дверь, к которой я направлялась, открылась. Из здания вышла Марго в компании Аркадия Сильвестровича. Я не ожидала увидеть их вместе, поэтому сначала встала, как вкопанная. Но мой уже бывший самый главный начальник заметил меня первым.
— Ксения? — удивленно проговорил он и улыбнулся. — Вы тут какими судьбами? Никак пришли отдать честь и попрощаться с нами? — усмехнулся он.
Марго до этого смотрела под ноги и подняла голову только когда он начал говорить. И ее взгляд, полный изумления, сказал мне о том, что она точно не ожидала меня здесь увидеть.
— Я… Да, — кивнула я, чуть улыбнувшись и не отрывая взгляда от Марго, которая смотрела на меня с какой-то настороженностью. Меня это кольнуло, потому что сделать больно ей я хотела в самую последнюю очередь.
— Приятно знать, что вы про нас не забыли, — продолжал говорить директор. — Хотя я с вами почти не взаимодействовал, знаю, что вы делали свою работу хорошо. Марго Дмитриевна постоянно говорила о вас, как о преданном делу работнике. Жаль, что вы покидаете нас. Надеюсь, что в вашей жизни все наладится, и семейные обстоятельства не помешают построить карьеру.
— С-семейные обстоятельства? — переспросила я.
— Я рассказала Аркадию Сильвестровичу, что ты вынуждена уйти из-за… болезни матери, — наконец, подала голос Марго, буквально испепеляя меня взглядом.
Ну да, конечно. Что еще она могла ему сказать? Не правду же. Да и выставлять меня особой, которая просто нашла место получше, тоже был не вариант. Он мог решить повысить мне зарплату, и тогда смысла уходить бы не было. Марго, как обычно, все сделала правильно.
— Ну, в таком случае, желаю вам успехов, Ксения. И маме здоровья. Удачи вам, всего доброго, — доброжелательно улыбнулся он и пожал мне руку. — Марго, я тогда поехал…
— До свидания, Аркадий Сильвестрович, — кивнула Марго и оторвала от меня свой взгляд, посмотрев на мужчину. — Хороших выходных.
— И вам, девочки, и вам, — кивнул он и быстрым шагом направился к своей машине.
Я продолжала стоять молча и смотреть на Марго.
— Что ты здесь делаешь? — сурово спросила она меня, поняв, что я не собираюсь ничего говорить.
— Я… Я приехала… увидеть тебя. С понедельника я выхожу на новую работу, — промямлила я, понимая, что Марго выглядит… агрессивной. Если раньше она была похожа на человека, которому больно, то теперь она выглядела так, словно в любой момент ожидала от меня удара под дых. Она будто заняла оборонительную стойку.
— Увидела? Молодец. Удачи на новом месте, — грубо бросила она и, обогнув меня, направилась к стоянке.
— Марго, постой, — почти взмолилась я и бросилась за ней, схватив за рукав.
Марго резко обернулась и выдернула свою руку.
— Что тебе еще от меня нужно?! — зло проговорила она, а ее черные глаза сверкали. — Черт возьми, Ксюш, я была вполне великодушна. Я разрешила остаться тебе у меня на все выходные, помогла с работой, что еще ты хочешь?!
— Марго, я просто хочу поговорить с тобой, — попыталась я пробиться сквозь эту броню, которая с каждым сказанным ею словом становилась все толще. — Я звонила тебе, но…
— Звонила?! — она почти рассмеялась мне в лицо. — А зачем? Придумать очередную сказку, что все вокруг плохие, а ты — жертва обстоятельств? Или хотела еще попросить денег? Тебе же это нужно было? На, держи, сколько тебе надо?! — она резким движением вытащила кошелек из куртки и, достав оттуда несколько купюр, протянула их мне. — Что стоишь, бери! — было ощущение, что ее лихорадило. Щеки покрылись нездоровым румянцем, а алые губы подрагивали.
— Марго, не нужно так, — взмолилась я. — Ты же знаешь, что я была с тобой не из-за этого!
— Я ничего вообще о тебе не знаю, — прошипела она, приблизившись ко мне почти вплотную. — Я жила с тобой, трахалась с тобой, ела из одной тарелки, а выяснилось, что я ни хрена о тебе не знаю!
— Марго…
— Ты же у Самсоновой сейчас живешь? — неожиданно резко переменила она тему. — Я тебя по-человечески прошу, ее-то хоть не трогай.
Я нахмурилась, не понимая, о чем она говорит.
— Ты же… Ты же как паразит, — проговорила она, глядя мне в глаза. — Приходишь, высасываешь из людей все, что тебе нужно, и сваливаешь. Ты вообще хоть когда-нибудь бываешь искренней?! Или ты всегда изображаешь из себя невесть что?!
— Марго, да что с тобой?! — не выдержала я. — Ты правда думаешь, что я такая?! Что я была с тобой из-за денег?
— А для чего еще замужней натуралке прыгать в постель к другой женщине?!
— Да потому что я люблю тебя! А не сказала о том, что замужем, потому что ты бы тогда даже не взглянула в мою сторону! А я… — я судорожно вздохнула, переводя дыхание. — Я не хотела тебя потерять. Я люблю тебя, Марго, и это — правда.
Я рассчитывала, что мои слова хоть немного развеют ее сомнения. Но я ошиблась.
— Никогда, — прошипела она, склонившись к моему лицу. — Никогда не смей этого говорить мне. Ты вся прогнила от своей лжи. И я больше не хочу даже видеть тебя. Никогда. Ты слышишь меня?!
Я стояла, не в силах поверить в то, что слышу. Это словно была не она. Марго никогда не выглядела и не разговаривала таким образом.
Она наклонилась к моему уху и прошептала, отделяя каждое слово:
— Исчезни из моей жизни.
После чего выпрямилась и, развернувшись, двинулась к машине, оставив меня совсем одну.
