Партнёры случайного проекта

      Утро вторника началось очень шумно и необычно. Джисон уже после первой пары всех собрал в аудитории студсовета, чтобы что-то сказать. На это собрание были приглашены не только члены студента, но и все, кто участвовал в проекте. Правда, на это собрание пришло в три раза меньше людей, чем в день начала проекта. Скорее всего, у кого-то были дела, кто-то вообще забил на проект, а кто-то просто не захотел идти. Чанбин ухватился мизинцем за мизинец Феликса, чтобы не потерять его в толпе. — Чан, чо происходит вообще? — Бин, если бы я знал, я бы тебе сказал, но я понятия не имею, что этот Джисон выдумал. — Может, какие-то изменения в проекте? — Предположил Феликс. Чанбин, конечно же, как подобает хорошему парню, согласился. Впрочем, гадать долго не пришлось, Джисон совсем скоро похлопал в ладоши, привлекая внимание, и заговорил: — Я решил вас собрать, потому что писать каждому было бы слишком долго. Как вы все знаете, студсовет активно готовит актовый зал ко дню открытых дверей. Руководство университета очень готовится и ждёт новых абитуриентов, поэтому этот день нам важен. Таким образом, нам запретили проводить какие-либо мероприятия в актовом зале до субботы. А именно, объявление результатов проекта нам придется перенести на понедельник. По толпе, хоть и небольшой, прошёлся громкий шепот. Кто-то говорил о том, что хотел быстрее выиграть, кто-то хотел, чтобы всё это просто быстрее закончилось и так далее. — Но сам проект закончится через два дня, как и должен был. Никаких заданий больше не будет, а также все проекты должны быть сданы в среду в любом виде. Если можете, сообщите эту информацию своим знакомым парам, которые не пришли. — Попросил Джисон. — Это всё. Увидимся в понедельник, ребята! Толпа стала расходиться, около аудитории остались только члены студсовета. — Дружище, я провожу Ликса до его аудитории, а потом пойду на пару, а ты догоняй, не задерживайся. — Окей, я только поговорю с Минхо и послушаю, что скажет Джисон. — Пфф, право слово, этот Хан ничего хорошего ещё ни разу не сказал. Фигня какая-то творится. Ещё и результаты отложили до понедельника. — Да ладно тебе, не парься, выиграешь ты эти билеты! — Чан, — Бин сделал грозный вид. — я думал, тебе уже давно стало понятно, что о билетах я и не думаю в последнее время. Чан посмотрел на Феликса и понял, что его друг имел ввиду. Так много раз Чан напоминал Бину про его «высшие цели», даже не осознавая, что ему уже было далеко не до них. Чан почувствовал себя глупо, он почесал макушку и принял поражение в этом разговоре.       Когда все члены студсовета уселись по своим местам в аудитории, Джисон принялся устало тереть лоб. Вообще, он всегда выглядел так, как будто он не просто президент студсовета, а директор универа с кучей студентов и бумажных отчётов на плечах. Ничего такого особо важного в его роли президента не было, он сам брал на себя слишком много обязанностей и в силу своей гиперактивности успевал делать десять дел одновременно. Наверное, это выматывало. Чан думал об этом, когда к нему подсел Минхо. Он легко положил ладони партнёру на плечи, отчего Чан вздрогнул. — Хэй, Чани. — Непривычно ласково позвал Минхо. — Как настрой? — Да всё, как обычно, вроде. А ты как? — Лучше… Минхо смущённо опустил взгляд, как будто готовился что-то сказать. Чан преданно ждал, разглядывая светловатые волосы, нос, губы партнёра. Когда Минхо поднял глаза, он встретился взглядом с Чаном. Ли никогда не смотрел на него так. Этот взгляд полный надежды… Надежды на что? Сердце Бана снова зашлось в бешеном ритме. О чём же думал Минхо? Кто же он вообще такой, и какой он на самом деле? Любит ли Чан действительно того человека, которого знает? Или просто живёт в иллюзиях, созданных специально для него самим Минхо? Не находится ли Чан сейчас в театре одного зрителя, где является зрителем сам? — Чан, вчера… Я так и не успел поблагодарить тебя… Чан перебил: — Не выдумывай, не за что меня благодарить. — Нет, есть за что! — Всё это время Чан держал руки под партой, и прямо сейчас Минхо положил свою ладонь ему на запястье. — Возможно, для тебя это кажется мелочью, но ты готов мне помочь, и это уже многое значит для меня. Пусть ты со всеми такой, но именно для меня это важно. Спасибо. Чан удивлённо распахнул глаза. Сейчас Минхо был таким искренним. Это были его настоящие эмоции? На самом деле, Чан почти ничем ни разу Минхо не помог, за что же его благодарить? Это действительно мелочь, на которую можно было и не обращать внимание. Чан открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джисон не дал ему этого сделать, он громко заявил: — Значит так! — Все сконцентрировались на речи президента. Минхо сфокусировался на Хане. Его взгляд снова стал безразличным и холодным, а ладонь больше не сжимала запястье Чана. Джисон продолжал: — Лично для студсовета сказанная ранее информация значит только одно, мы с вами дальше продолжаем усердно работать над днём открытых дверей! Начальство сказало, что это должно быть классное мероприятие, так что будьте любезны репетировать на большой перемене. Я надеюсь, вы поняли, о чём я говорю? Жду вас сегодня после третьей пары в актовом зале. А пока бегите на лекции, а то я отнял у вас уже десять минут. Все стали собираться. Минхо подошёл к Джисону, чтобы о чем-то договориться. В это время Чан тоже встал, поднял свой рюкзак и направился к выходу. Уже у двери его остановил Минхо. Он легко коснулся локтя Чана, потянув на себя. Тот обернулся. — Чани, до скорого. — Слишком робко сказал Ли. Для него подобный тон и выражение лица были совсем не подходящими. Такой непривычный вид и такой непривычно тихий голос. Но Чану нравилось. Чану нравилось в Минхо всё, все его стороны. Дрожь пробежала по всему телу от предплечья, которое всё ещё нежно сжимал Минхо. — Конечно, ещё увидимся. — Ответил Чан. Минхо улыбнулся и снова побежал к Джисону, помахав партнёру на прощание. Чан был слишком ошарашен происходящим. Что же Минхо делает? Что всё это значит? Разве может быть такое, что Чан понравился Минхо? Почему-то внутри теплилась надежда, как будто маленький огонёк загорался всё ярче и ярче от каждого взгляда, слова и прикосновения Минхо. Как бы то ни было, Чан, как ребенок бежал по лестнице в припрыжку, улыбаясь сам себе.       На большой перемене, как и обещал Джисон, состоялась репетиция. Чан уже почти полностью выучил свою речь, поэтому был готов на все сто. Джисон умело руководил процессом, объявляя, кто когда выходит, какие слайды показывать на экране и что выносить на сцену. — Где Уджин? Где его носит? — Спросил Хан, когда наступила очередь выходить ведущим на сцену. — Кажется, вчера у него поднялась температура, и он раньше ушёл домой. — Крикнула Джихё. — Наверное, сегодня совсем разболелся. — Всмысле? Как так? Он же должен был быть вторым ведущим! Всё лишь пожали плечами. — Ладно, надеюсь, он выздоровеет до субботы. — Продолжал Джисон. — Минхо, ты единственный более менее знаешь речь. Не подменишь Уджина сейчас? Минхо кивнул и вышел на сцену вместе с Чаном. В итоге, так и получилось. В начале той недели Чан очень боялся, что рядом с ним на сцене будет стоять Минхо. Говорить, когда рядом стоит тот, на кого хочется всё время отвлекаться и перед кем не хочется опозориться, было просто невероятно трудно. — Волнуешься? — Спросил Минхо, явно заметив, что Чан колеблется. — Н-нет, с чего бы? — Не знаю, выглядишь напряжённым. Не волнуйся, всё нормально будет. Джисон только на репетиции так орёт, а на самом деле рад, что всё идёт гладко. — Кажется, ты мне это уже говорил, но я не боюсь Джисона, это было бы глупо. — Посмеялся Чан. — Меня волнуешь ты. -…Я? Минхо очень сильно удивился, судя по его реакции. Его брови сначала поднялись на самый верх лба, а потом опустились к переносице. Хорошо, что никто не слышал этого диалога, и Джисон скомандовал начинать репетицию речи. Чан как можно более уверенно перехватил микрофон поудобнее, стараясь скрыть дрожь в руках, коленях и голосе, спровоцированные тем, что он только что сказал. Что на него нашло? Какие-то неведомые силы заставили его сказать то, что он планировал только подумать, но ни в коем случае не озвучивать. Тем более что сейчас, после этих слов, под взглядом Минхо говорить было намного тяжелее, чем Чан предполагал. Нет, он не путался в словах, он словно на автомате рассказывал то, что так усердно заучивал на протяжении нескольких дней, однако, казалось, что из головы Чана, куда смотрели глаза Минхо, уже пошёл дым от пристального взгляда. Когда Чан договорил свою часть вступления, Джисон похлопал: — Классно, молодец! Я ни разу не усомнился в том, что ведущим должен быть именно ты! Не зря тебя рекомендовали преподаватели. Так, Минхо, твоя очередь. Говори всё, что помнишь, если не помнишь ничего, то можешь подсматривать в планшет Чана. Минхо кивнул. Собственно говоря, Чан думал, что Минхо действительно знал речь хотя бы наполовину, поэтому очень удивился, когда тот особенно близко наклонился к Чану, чтобы заглянуть в планшет. Кисло-сладкий запах персика ударил Чану в нос. Этот аромат всегда сносил крышу, потому что так пахло только от Минхо. Даже складывалось впечатление, что это никакой не одеколон и не шампунь, а он сам пахнет персиком. В горле у Чана пересохло. Но это был ещё не конец, пока Минхо медленно вдумчиво читал вслух то, что было написано в речи, он умудрился соскользнуть ладонью по обратной стороне планшета, и как бы случайно соприкоснуться руками с Чаном. Рука Минхо оказалось прямо на руке Чана. Ладони Бана вспотели от волнения. Скоро нужно будет переворачивать страницу речи, но как это сделать, если все обязательно заметят, как намок лист, и какой огромный мокрый след остался на планшете от рук Чана? Минхо будто делал всё нарочно. Прямо перед носом партнёра провел рукой, заправляя свою непослушную прядь за ухо, открывая обзор на круглую черную серёжку, находящуюся почти на уровне Чановых глаз. Зачем он это делал, эти мимолётные жесты? Почему его ладонь всё ещё крепко держит взмокшую от волнения руку Чана? Что заставляет его так издеваться? А если не издеваться, то чем тогда Чан заслужил такое счастье, быть настолько близко с Минхо? Может, Бин прав, и уже, наконец-то, пора признаться Минхо в своих чувствах? Чан думал только о том, чтобы его партнёр скорее отошёл дальше и перестал держать его руку, но когда это произошло, ему наоборот стало не по себе. Минхо дочитал часть речи Уджина и сделал два шага от Чана. Джисон похвалил своего друга за выразительное чтение и скомандовал выходить на сцену другим участникам программы. Чан посмотрел на Минхо, прежде чем уйти за кулисы. Тот тоже взглянул на партнёра и только лишь улыбнулся. Снова. Также, как обычно. Как умел только он один. Именно той улыбкой, в которую Чан влюбился с первого взгляда. Только улыбнулся, и больше ничего. И ушёл к Джисону на сидения на первом ряду. Как у него это получается? Как он может так просто завести сердце Чана? А самое главное, почему он это делает? Всё это напоминало качели — Минхо то приблизится к Чану, то отдалится, то снова приблизится, то опять отдалится. И так каждый раз. От этого у Чана в голове и возникала каша. Каша из чувств и эмоций, которую Минхо топтал собственными ногами.       Так и прошла вся репетиция. В таком же темпе и ритме. Правда, Минхо больше не брал Чана за руку, не наклонялся близко и не улыбался так открыто. До дня открытых дверей оставалось ещё четыре дня, но Джисон уже провел буквально генеральную репетицию, чтобы убедиться, что всё правильно, чётко и понятно всем. Дело оставалось за малым — только отрепетировать речь в пятницу, ещё раз убраться в актовом зале перед мероприятием и, наконец, выступить. После окончания репетиции ни у Чана, ни у Минхо пар не было. Чанбин уже давно убежал с Феликсом куда-то гулять, поэтому Чан решил, что домой ему торопиться незачем. Он остался, чтобы помочь в студсовете. Джисон припахал разбирать какие-то бумажки в столах, но что это были за бумажки, никто так и не понял. Сам Хан куда-то ушёл с Хёнджином, сказал, что по делам, но, кто знает, может, они просто пошли болтать в коридор. Таким образом Чан и Минхо снова остались одни в аудитории. Бумаги, которые они перебирали, ничего их себя не представляли, здесь лежали какие-то старые грамоты, ноты для фортепиано, речи для разных мероприятий и так далее. Джисон сказал, что всё это они вынесли из актового зала, так что было неудивительно, что среди них лежало так много хлама. Когда тишина между партнёрами стала напрягать, Чан решил завести разговор первым: — Кстати, Минхо, ты же уже давно мог бы быть дома. Пар у тебя больше нет, а в дне открытых дверей ты не участвуешь. Почему остался? — Помочь вам. Помочь Джисону. Он вряд ли справится сам. — Ну да, выносить мозг самому себе трудно. — Пошутил Чан. Минхо засмеялся. — Зря ты так, Джисон не такой плохой, как ты думаешь. — Ты уверен? — Ну разумеется! Я общаюсь с ним со старшей школы. Он довольно неплохой, когда отдыхает от работы. — Он умеет? — Не уверен, хаха. — Минхо, улыбнулся и добавил. — Джисон другой. Не такой как ты или Чанбин, но это не значит, что он хуже. — Что ты, нет, я вовсе не имел это ввиду. — Оправдался Чан. — Просто я никак не могу понять, почему он так усердно занят своей работой президента студсовета, если это не такая уж и великая должность. — Он дотошный, это отличает его от других. А ещё он очень шустрый. — Это я заметил. — Посмеялся Чан. — Вы с ним такие разные, как вы сдружились? — Я перешёл в новую школу. Он был старостой класса, и я с ним познакомился с первым. Думаю, поэтому мы стали общаться, я там никого не знал, а Джисон был рядом, рассказывал о школе, классе и внеклассной деятельности. Так и подружились. — Логично. Тогда… Скажи, ради чего ты в студсовете? — Поинтересовался Чан. — Ради чего? Хм… — Минхо схватился за подбородок, отвлекаясь от бумажек, которые они с Чаном перебирали уже добрые двадцать минут. — Я не знаю. Когда Джисон вступил в студсовет, он рассказывал, как много веселого в них происходит. Я не верил, потому что такое веселье не по мне, но, когда он стал президентом, он попросил меня ему помочь. Я согласился. — Тогда почему ты не вице-президент? — На этой должности уже был Хёнджин. Они с Джисоном тоже неплохо сдружились. — Ты ревнуешь друга к Хёнджину? — Зачем-то спросил Чан. Минхо посмотрел на Чана и пожал плечами. Не дав Чану возможности ответить или спросить что-то ещё, он задал вопрос первым: — А ты ради чего здесь? Этот вопрос вывел Чана из зоны комфорта. Возможно, ложь в этом случае будет слишком очевидной, так как Чан действительно не похож на того, кто привык веселиться по-студсоветски и заниматься бурной внеклассной деятельностью. Однако правда вводила в ступор даже самого Чана, а что же об этом подумает Минхо? Чан вспомнил странное поведение Минхо в последние дни и слова Чанбина. Что если Минхо правда заинтересован Чаном? Что если всё-таки был шанс того, что Минхо нравится Чан? В любом случае, он решил рискнуть: — Я думал, ты уже давно догадался. — Догадался? — Да. Ведь я в студсовете ради тебя. Минхо удивился, это было видно по его лицу. Казалось, будто он правда не ожидал такого ответа. За всё время Чан уже привык находиться рядом с Минхо, поэтому с лёгкостью смог выстоять и сейчас — он смотрел прямо ему в глаза, не прерывая зрительного контакта. — Чани… — Всё, что сказал Минхо и невесомо коснулся кончиками пальцев руки Чана. От этого прикосновения побежали искры в глазах, а тело словно пробило током. Это он сейчас так ответил? Да? Нет? Чан расслабил руку, до этого сжатую в кулак и также коснулся кончиков пальцев Минхо своими пальцами. Ли перевел взгляд на их руки и улыбнулся. Чан двинулся чуть ближе к лицу партнёра. Минхо слегка опешил, но затем тоже приблизился навстречу. Чан почувствовал дыхание Минхо на своих губах. И этот запах персика, что сводил с ума. В голове кружились лабиринты мыслей. Минхо рядом? Или это просто снится? Всё ведь не может быть так радужно. Бан наклонил голову вправо и почти прикоснулся губами к губам Минхо, но тот выставил ладонь вперёд, упираясь рукой в грудь партнёра. — Чан… — Шепнул он, слегка отталкивая того, чьё имя только что назвал. Чан уже был готов идти напролом, лишь бы добиться Минхо, но случилось то, чего он никак не ожидал увидеть. В аудиторию зашёл Джисон с камерой, он громко крикнул: — Стоп! Снято! Спасибо за помощь, Минхо. Глаза Минхо сильно округлились, как будто он сам не ждал такого исхода. Чан ещё с минуту никак не мог понять, что же произошло, а когда, наконец, понял, в глазах потемнело от осознания реальности. Всё не может быть так радужно. Да? Так ведь он подумал несколько мгновений ранее? Чан резко вскочил с места, Минхо встал вслед за ним и жалобно проскулил: — Чан! — Минхо! — Послышалось в ответ. Чан сказал так грубо, как никогда не произносил это имя. Любимое имя. — Джисон! — Снова безысходно произнёс Ли, мотая головой из стороны в сторону. — Минхо? — Ответил его друг. Чан больше не захотел этого видеть. Джисон с камерой выглядел очень довольным. Что он снял? То, как Чан пытался поцеловать Минхо? — Зачем тебе это, Джисон? — Не выдержал Чан. — Да ладно, Чан, ты правда думал, что всё может быть так, как ты решил? Наивно. — Джисон, — Попытался встрять Минхо, но Чан его грубо перебил. — А тебя вообще никто не спрашивал! Джисон, какое тебе дело до того что я хочу, а что нет? — Мне? Да совершенно никакого. — Тогда для чего тебе собирать на меня компромат? — Ты просто меня бесишь, вот и всё. — Неожиданно ответил Джисон. — Выскочка. Думал, что ты пользуешься славой у всех вокруг? У преподов, у студентов? Нифига. И я тебе это покажу. — Ты… — Чан, прошу! — Всё ещё не отставал Минхо, хватая Чана за локоть. Чан резко перехватил руку партнёра и сильно сжал её. Он грозно посмотрел на испуганное лицо Минхо, видимо, Чан действительно больно сжал его запястье, поэтому сам испугавшись своей хватки, также резко отпустил руку и побежал в сторону двери. Не хотелось видеть ни Джисона, ни Минхо, ни эту пресловутую аудиторию студсовета, в которую Чан попал по глупой случайности. В голове никак не укладывалось, Минхо врал? Врал всё это время? Действительно играл на публику, играл на чувствах Чана? Но ради чего? Ради видео? Но для чего же оно? Что произойдёт, если он его выложит? А, самое главное, куда? В мыслях всё смешалось, всплывало так много вопросов, но не хотелось ни о чём думать, хотелось только скорее домой. Хотелось заснуть и проснуться с осознанием того, что это был всего лишь сон. Но это не был сон.       В квартиру Чан забежал, очень громко хлопнув дверью. Чанбин, сидевший на кухне, испугался и сразу же ринулся к другу. Лицо Чана выражало гнев. Бин всегда побаивался Чана в таком состоянии. — Что произошло, дружище? — Да ну в жопу эту любовь. Её просто не существует! Это кошмар, это ненужная трата времени! — Чан, что ты такое говоришь? Что-то случилось? С Минхо? — Джисон, Бин! Он снимал нас на камеру. Я не знаю, зачем, я правда не знаю. А Минхо ему помогал. Видимо, специально пытался меня…совратить, я не знаю, чтобы получить контент для видео! — Подожди, Чан, как такое возможно? Может, ты что-то не так понял? — Бин, поверь, я видел то, что видел! — Ну дела… — Потянул Бин. — Чан зачем им это видео? Что он успел заснять? — Я не знаю, Чанбин, я не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит. — Подожди, успокойся… — Я не понимаю, откуда Джисон знает о том, что я люблю Минхо? Неужели он ему рассказал? Но…как? Я не понимаю. Чанбин притих. Он долго смотрел на друга молча, после чего всё же решил сказать. — Право слово, Чан, прости… — О чём это ты? — Только не сердись. Я не думал… — Да говори уже! — Потребовал Чан. — Помнишь, в том месяце ты чуть не потерял свою тетрадь, в которой одну из страниц полностью исписал именем Минхо? — Да…но какое это имеет отношение? — Ведь её отдал тебе я. — Да, ты ещё сказал, что я оставил её в аудитории на столе. — Нет… Всмысле, да, я так сказал, но всё было не так. В тот день я встретил Джисона в коридоре. Он окликнул меня и отдал твою тетрадь, сказал, что ты оставил её в студсовете. Он спросил у меня про тут исписанную страницу. Право слово, Чан… — Ты сказал ему, что я люблю Минхо…? — Чан не поверил своим ушам. — Возможно, я мог… — Ты мог, или ты сказал? — Да, я сказал. — Да ну ёмаё, хоть кому-нибудь здесь верить можно? — Взревел Чан. — Дружище, это было очевидно, он сам спросил, потому что и без того всё понял. Я подумал, что, может, он как-то намекнет Минхо, как друг, и он обратит на тебя внимание. Я не знаю, я подумал, вдруг получится. — Как видишь, не получилось! Офигеть, друг, самый близкий человек раскрывает тайну, президент студсовета имеет на меня какой-то зуб, а парень, которого я люблю…точнее, любил! — Чан, ну подожди, успокойся. Может, всё не так плохо? — Да ну тебя! Это вообще всё из-за тебя. Если бы не ты, Джисон бы не узнал о том, что я люблю Минхо! — Чего сказал? — Теперь уже разозлился даже Чанбин. — Не смей меня обвинять! Надо свои личные дневники забирать вовремя, а не оставлять, где непопадя! — Да иди ты! — Иди ты! Чан громко закрыл дверь спальни, закрыв её на щеколду, чтобы Чанбин не смог войти. В голове всё ещё путались и мешались мысли. Что теперь делать? Как быть и как жить дальше? Что может быть ужаснее предательства? Чан даже представить себе не мог, что такое могло случиться.