(не) про девочек в бикини

Девушки в бикини… Кацуки готов присягнуть на святом кресте (не то что бы он был религиозен, он то в бога еле верил и больше причислял себя к ряду атеистов, но не в этом сейчас дело, ясно?), что это словосочетание прозвучало как минимум раз сто. Он нихрена не имеет против девчонок, особенно девчонок в бикини. Ему пятнадцать, ясно? Он ходячий взрывной вулкан из гормонов и… чертового нитроглицерина. Поднес спичку и все рванет к чертям. Конкретно сейчас создавалось впечатление, что одна особа пытается свести счеты с жизнью поднося спичку туда, куда ее подносить не следовало. — Горячая девушка в горячем бикини, — мечтательно тянет Киришима и продолжает перерывать свой гардероб на предмет наличия чего-нибудь сексуального или хотя бы отдаленно привлекательного. — Я видела у нее бирюзовый купальник на фотках в соц-сетях… Хей, братан, как тебе? Бакуго смотрит сквозь одежду на Киришиме… Горячо? Я бы поцеловал тебя? Ты мне нравишься, я не хочу чтобы ты шла на свидание с рыжей девкой из класса поддержки? — Ужасно, выглядишь, как… — …самая горячая девчонка пляжа! — Каминари радостно демонстрирует два больших пальца подруге. — Если бы я был на месте Кендо просто бы растаял. Но Денки с Кендо вроде как нихера не светит и вообще, не в электро-мальчике дело, вся эта каша исключительно из-за того, что Бакуго не умеет говорить словами через рот. Из-за того, что Киришима согласилась на свидание с девушкой. На пляже. Господи, ему нужно больше нервных клеток. Старые кажется кончаются. *** О том, что Эйджиро и по мальчикам, и по девочкам Кацуки узнает чуть ли не в первый месяц знакомства. Подруга не то чтобы скрывала, но вроде как и боялась реакции окружающих. — Мне насрать, — нейтрально ответил тогда Бакуго, и тема на том была закрыта. Ключевое слово «тогда» в начале знакомства это было не важно, да и какая блин разница, если честно временами даже было приятно, что у них с дурищей Киришимой совпадают вкусы на девушек. По крайней мере это не было чертовой проблемой. Проблемой это стало ровно в тот момент, когда пришло осознание, что Киришима вообще-то не «бро», «чувак» или «свой парень», а девушка. Привлекательная офигенная девушка. Она вечно касается Бакуго, как бы невзначай и блять это не было проблемой! Она улыбается ему и улыбается всему миру, находится где-то на своей орбите (или блин создает ее. Кацуки не силен в чертовой астрофизике от слова «совсем») и мир улыбается девочке с акульими зубами в ответ. Это не проблема, это не раздражает как должно, только чертова голова пустеет от одного вида чужой улыбки, а сердце бьется как сумашедшее. Это любовь, и это стоит признать, а валять дурака с самим собой как-то глупо, только… Это же Киришима. Сто семьдесят сантиметров дружеского позитива, идиотизма и глупых шуток. Девочка-скала. Монументальная, вечная, верная и надежная, такую взрывом то не сместишь (хотя сместишь, но для того чтобы пробить дыру надо постараться, а Кацуки и не хочется). Она не женственная ни разу! Таскает мужские шмотки и ведет себя как свой в доску парень! Уперла у Бакуго толстовку в прошлом месяце! Мать Кацуки ее в первый раз как увидела за парня приняла. И считала так добрые три недели, пока Эйджиро не стянула с себя объемную толстовку размера XXL и не продемонстрировала вполне себе женскую фигуру. Это Киришима. Которая геройское имя себе выбрала «Красный бунтарь» (потому что «бунтарка» звучит не прогрессивно, и вообще у героя не должно быть пола! И это блин прямая цитата от Эйджиро). Киришима. Эйджиро Киришима. Бакуго с силой разносит бетонный блок на тренировке и кажется выкладывается по полной в этот ужасный вторник. Перед мысленным взором все еще стоит образ подруги, которая меняет наряды и спрашивает нормально ли идти в этом на свидание с девушкой. *** — Купи ей розы! Мне бы понравилось если бы мне подарили розы, — Ашидо виснет на плече Красного бунтаря. — Розы банально, купи ей ирисы, — вклинивается Момо. Нафига этот чертов цирк в общей гостиной? Почему все вдруг решили, что их долг дать совет перед свиданием Киришиме? Восемнадцать человек, им что делать ничего? — Обязательно проводи ее до дома! И поцелуй! — выкрикивает Минета. — А целоваться на первом свидании разве не дурной тон? — красноволосая одергивает непомерных размеров гавайские шорты и поправляет черный кроп-топ. — Хей, братан, напутственное слово от лучшего друга? Не надо быть гением чтобы понять, что Киришима обращается к нему. Бакуго считает до десяти, злость никуда не девается и… — Просто не облажайся, бетоноголовая. — Заметанно! *** Он не должен сидеть в чертовой гостиной допоздна и ждать ее возвращения. Не должен. Но он сидит. Тупо пялиться в телефон и в общем-то делает вид, что ему плевать с высокой колокольни, где там носит Эйджиро с ее новой подружкой. Становится чуточку легче, когда все наконец расходятся по комнатам и прекращают мозолить глаза. Ключевое слово «чуточку» потому что взорвать что-нибудь или разнести все еще ужасно хочется. К примеру диван. Хотя он нихера ни в чем не виноват и вообще… В районе десяти вечера наконец возвращается Эйджиро… с пластырем на носу, сбитыми костяшками и букетом роз в руках. *** — В общем, ей нужно было заставить ревновать свою бывшую или типо того… в общем девушку. Ну и план сработал… Честно, я даже не сразу сообразила активировать свою причуду! Поэтому в нос и прилетело. Кендо долго извинялась, даже чуросс меня угостила. И еще хот-догом, — радостно щебечет Киришима. — Ну и ее девушка тоже прикольная. Хук справа что надо! Наверное никто кроме бетонноголовой не способен восхищаться человеком, который чуть не сломал ей нос. — А если честно, я тут пока гуляла с Кендо поняла, что мне нравится другая горячая девчонка. — Завались, а? — устало произносит Бакуго. — Не ебет. Просто свали спать. А надо свалить самому. Свалить из гостиной. С проклятого дивана и как можно дальше от Киришимы чтоб мозг не трахала и сердце не рвала своими «девочками в бикини». Но девичья рука на удивление крепко лежит на плече Кацуки и уйти вроде и хочется, а с другой стороны и не особо. Геноцид своих нервных клеток в этот вечер явно превысил свой лимит, но кого это волнует… явно не Бакуго. — Это не совсем девушка, но этот человек точно горячий! — вторая рука Киришимы неожиданно оказывается на колене Кацуки. Туда же кстати неожиданно перекочёвывает букет с розами. Гормоны делают бум, а воздухе начинает слишком сильно пахнуть нитроглицерином. Девушка с улыбкой акулы говорит что-то еще, а потом резко замолкает, напоследок похлопав Бакуго по коленке и уходит куда-то… вероятнее всего в свою комнату. — Убью, — на грани слышимости шипит парень в темноту гостиной. Диван в этот вечер все-таки страдает. И букет сраных роз тоже. А Киришиму, Кацуки догоняет у комнаты последней и вполне ясно доносит до нее что он блять думает о ней, девочках в бикини и провокациях разного рода. Не словами, но все-таки через рот.