Запах леса и грозы

      К ночи деревня быстро опустела, а на холмах вдали зажглись сигнальные факела. Каждый знал, что по негласному правилу никто не смеет выйти из своего дома ровно до семи утра, ибо в это время, над молчащей без жизни долине, нависают древние потусторонние силы. В самый темный час туман сгущается особенно низко, стелется густой пеленой над полем и пастбищем, окутывает площадь и узкие улочки, проникая в каждую плохо прикрытую щель. Сегодня над лесом взошло алое полнолуние. Раз в пять лет оно приходит за кем-то из них, чтобы забрать с собой в лес, откуда не возвращаются. Даже звезды, небрежно рассыпанные по небу, расступились в стороны, покорно приветствуя огромный кровавый диск. Кроны елей задрожали, пламя в факелах заструилось по воздуху, бросая тени на острые камни, чертящие границы двух миров. Самый крайний дом из белого камня, построенный в аккурат возле смотровой вышки, принадлежал семье Сарутоби. Именно Хирузен со своей женой и еще пятью старейшинами, главами своих семейств, присматривали за этим местом, сохраняя в нем мир и гармонию. Когда-то давно они подписали дружественное соглашение с таинственными силами, обитающими в лесу, о том, что никто из сторон не посмеет вторгаться на чужую территорию, и что зло, не подвластное даже божьим силам, не будет терроризировать тем самым местный народ. Однако в последнюю кровавую ночь, когда на небе горело алое марево, бросающее нехорошую тень на деревню, случилось нечто, выходящее за рамки обычной жизни их автономного поселения. Лес изверг из себя крошечное существо из пророчества, то о котором упоминалось в первых священных писаниях основателей деревни, скрытой в листве. Ребенок леса был охотно принят людьми и усыновлен продолжателями клана первопроходцев Сенджу. С тех пор прошло много лет. Холодный ветер ловко поднимал листву с дощатого пола веранды, кружа и подбрасывая ее в воздухе. Однако завывания, напоминающие плач дикого зверя, не тревожили спящих внутри. Все семейство Хирузена отдыхало перед важным днем. Ну или почти все. Дверь дома тихо отворилась, пропуская неяркий свет ночника наружу. В проеме показалась робкая невысокая тень. Сидевший на лестнице гость обернулся, заметив одного из сыновей Сарутоби перед собой. - Отец и братья спят крепко, но, думаю, нам безопаснее будет отойти подальше. Так что же ты думаешь делать теперь? Пришедший долго молчал, глядя вдаль немигающим взором. Единственный глаз, что был виден из-под широкополой шляпы, потрепанной временем, уставился на что-то невидимое в темной дали сгорбившихся деревьев. - Я не хочу оставаться на ферме. После того, что случилось с моим отцом, местные презирают наш род. Старейшины разочарованы, однако я все еще потомок знатной семьи, а не какой-нибудь случайно забредший в селение проходимец. Наше имя навеки поругано на этих землях, так что мне лучше убраться подальше и поскорее, пока не начался рассвет… - Но куда ты пойдешь? Взгляни вокруг, лес – беспощаден, он поглотит тебя. - Тензо, я и сам всей душой хотел бы остаться, привести тебя в свой большой дом, познакомить с семьей, однако теперь все это сделалось невозможным волей моего покойного отца. Моя жизнь разрушена и, если бы я не любил тебя столь сильной любовью, если бы моя страсть к тебе не равнялась моему уважению, я бы сбежал в одиночку той же ночью без всякой оглядки назад, но я не могу. И хотя понимаю, что если сегодня ты пойдешь за мной, то я навсегда оторву тебя от привычного общества, взрастившего нас обоих, заставлю забыть отчий дом и семью, все же смею просить об этом ради нас двоих и нашего будущего. Поэтому я здесь. Задумчивый длинноволосый мальчишка уселся рядом, подстелив плотную шаль под себя. Его пугающе черные глаза ровной миндалевидной формы смотрели в никуда пустым расфокусированным взглядом. - Какаши, кем бы ты ни был для этих людей: уважаемым или изгнанным, бедным или богатым, я буду хранить твою тайну, будь уверен, не выдам ее никому даже под страхом смерти, потому что нет у меня другой воли, кроме твоей, нет других надежд и желаний, кроме твоих, ведь я обожаю тебя! Говори мне, приказывай – я всегда буду на твоей стороне. Я люблю тебя и буду любить вечно, но мысли о побеге делает меня несчастным. И что скажет Данзо, прознав про твой план?! Я не хочу потерять тебя навсегда… - Тензо – небесное создание! Твоя преданность и чистота – моя защита от всех невзгод. Я сам ручаюсь за наше совместное будущее и обещаю, что мы будем счастливы, верь мне, - под шляпой быстро блеснуло острое белое, как мел лицо, обрамленное торчащими во все стороны грязно-серыми волосами. Подросток напротив даже не шелохнулся, ощутив легкое прикосновение прохладной ладони к своей щеке. - Тебе нельзя здесь быть, - прошептал Тензо, бледнея при мысли, что их обнаружат. Планы возлюбленного казались ему слишком самонадеянными и опасными. - Я ушел с семейной фермы и не собираюсь больше туда возвращаться. Они помолчали, но на этот раз Хатаке чувствовал, как бездонные невидящие глаза без зрачков проедают его насквозь в немом вопросе. - Через пару часов я ухожу навсегда. Я, наконец, стану свободным и начну новую жизнь. - Новую жизнь?! – пришел в ужас Тензо. - А как же договор старейшин с древними силами? Они никого не выпустят отсюда. За пределами деревни тебя ждет явная смерть! И неужели после всех своих слов ты оставишь меня одного? - Плевать на старейшин и договор, пойми же, - начал сбивчиво пепельноволосый. – Ты не то божество. Не Ямато! Эти люди ошиблись. Ты не ребенок из их пророчества... - Не Ямато? – имя вдумчиво прокатилось по языку, затихая. Парень повернул вбок темноволосую голову. – Кто я тогда? Какаши крепче сжал зубы, нервно запуская ладони в свои лохматые волосы. Либо он так хорошо притворяется, либо и вправду Хирузен поит его слишком большими дозами запрещенного отвара. Конечно. Им нужен послушный мальчик, который выполнит свое главное предназначение. Вот для чего его усыновили тогда, пятнадцать лет назад, у старого пня на границе. - Ладно, послушай. Вся беда в том, что ты наивно веришь людским толкам. Завтра алая луна наберет свою полную силу, и тогда они без сожаления отдадут тебя им. Ямато смышлено кивнул, соглашаясь, решительно приблизился почти вплотную, заглядывая в один единственный такой же черный глаз Какаши, полуприкрытый тяжелым веком. У того похолодели вены. В свете ночника, оставленного неподалеку, тени на лице младшего сгущались в уродливую маску, налипшую на его нежном аккуратном лице. Несчастный парень не видел в жизни ничего кроме тьмы. Слепота настигла его с рождения, лишая красок и образов. Зато он умел общаться с лесом и усмирять его, что до этого удавалось лишь Первому. В день пришествия новорожденного, Тензо посчитали особенным, растили все эти годы в доме главы деревни и с почетом избрали для завтрашнего ритуала. У этого ребенка не было родителей, не было прошлого и будущего. Все, чем он жил – его предписание. Обреченность с самых первых дней. Его даже за человека-то толком не считали. Скорее подошло бы слово – существо. Именно Ямато был священным существом их деревни, но не Тензо, которого он так долго знал и любил. - Скажи, разве не поэтому я здесь, а, Какаши? Не в этом ли моя судьба, чтобы, явившись однажды из леса, снова быть проглоченным им же? - Конечно нет! То есть так было раньше, они все за тебя решали, а что думаешь ты сам? Ты чувствуешь что-то помимо долга перед старейшинами? Парень робко отвернул голову, обдумывая заданный вопрос. Его собственные чувства? Его дом и семья? Было ли место, где он мог быть свободным? Хатаке протянул худую кисть к нему, нащупав под шалью тонкие длинные пальчики Тензо. Его Тензо. Крепко переплел меж собой их замершие руки. - Ты помнишь, что случилось три года назад? Помнишь, как я держал тебя за руку, защищая от той сущности, которую мы тогда встретили в лесу. Скажи, ты доверяешь мне? - Я помню старую игру, в которую играют все дети в деревне. Вопреки запретам старших, они выстраивались на высоком пне, где местные сторожевые когда-то нашли меня, - шатен пошевелился в тесном коконе из шали, подсел поближе к старшему и неуверенно склонил голову на его плечо. - Мальчишки встают по порядку спиной к лесу и стоят так до тех пор, пока им хватит смелости. Ты выстоял дольше всех, ты был самым смелым… никто так и не перебил рекорд сына фермера - Хатаке Какаши. Тот глухо усмехнулся. Это правда. В жуткой игре ему не было равных среди боязливых сверстников, однако позже сущность еще не раз дала о себе знать по-настоящему. Ночью, когда погасли факелы, сквозь дикий лес прорвалось древнейшее зло. Тьма караулила за каждым домом, дети плакали, взрослым пришлось потратить много сил, чтобы собрать все ополчение для внезапной атаки. Все ждали худшего, но им помог Ямато. Он как всегда не спал во время полнолуния и все выслеживал по звукам приближение Зверя. Когда же тот подошел к их селению непозволительно близко, решившись поживиться, парень сдержал натиск незваного гостя с помощью своих удивительных способностей, коими обладал лишь он один. Тьма отступила, вновь даруя Скрытому Листу привычную гармонию. Вернее, позволяя жить до следующей луны. Однако Хирузен больше не радовался вместе с остальными. За тот год, это был далеко не первый налет Зверя. Вылазки все учащались. Тьма настойчиво хотела забрать то, что он когда-то отнял. Близился час главного события в деревне. Время ритуала. Именно поэтому Хатаке просто не мог больше ждать. Он собирался тайно выкрасть юного возлюбленного из-под носа старейшин, стереть рок судьбы, предначертанный в свитках, поменять ход всей истории скрытого в долине народа и присвоить Ямато себе. Имел ли он на это право? - Я готов убежать с тобой, Какаши. Все, что скажешь мне, приму, как свое. Потому что доверяю. Ты – мои глаза, мой свет, моя надежда, - тихо, почти шепотом, сказал Тензо, вставая с лестницы и мысленно прощаясь с домом. - Тензо, я никогда не был счастливее, ведь наше будущее уже близко. Бежим! Они решили выдвинуться сразу, исчезли в тенистых зарослях, не дожидаясь рассвета. Лес забрал обоих, поглотил, хмуро шурша листвой, как бы предупреждая, что обратной дороги не будет, а впереди лишь туман и неизвестность. На вершинах крон изредка раздавалось эхо сов, услыхавших копошение бессонных грызунов под корнями. За речкой вдали звучал вой волков, это стая приветствует взошедшее круглое небесное светило. Хатаке ускорил шаг, надеясь, как можно раньше покинуть тропу, ведущую к деревне. Сердце глухо стучало в груди, замерзшие пальцы не слушались, но, несмотря на это, он продолжал цепко сжимать аккуратную руку Тензо, едва поспевающего за ним позади. Какаши не отпустит его теперь ни на шаг от себя даже под страхом смерти. Не даст в обиду, зная, как он сам беззащитен ночью в мрачном лесу. Ямато, как называли его старейшины, был чужаком с самого начала в их замкнутом строго распределенном мире. Он с первого дня являлся лишь орудием скрытого селения - инородным, противостоящим тьме, но и дающим свет. Они никогда не пытались его понять, не собирались принимать за своего. У каждого с детства была своя определённая роль, но Хатаке так и не смог смириться с тем фактом, что именно его возлюбленный должен был стать для деревни козлом отпущения. Отдать свою жизнь за чужие грехи. За их право жить. Это несправедливо. Он ведь был таким невинным и добрым. Да, свет горел в его сердце, в то время как глаза всю жизнь видели только тьму. Удивительный парень! И имя Тензо ему очень подходит. - Какаши, ты знаешь, что лес защищает меня, и те темные сущности не причинят мне вреда, однако я переживаю за тебя. Ты должен быть осторожен, когда мы дойдем до реки. За ней лежит та черта, после которой никто уже не возвращается обратно. - Все будет в порядке, Тензо. Держись за меня крепче, здесь повсюду скользкие камни, не оступись, - он крепче переплел их пальцы между собой, плохо скрывая дрожь. Река была крайней точкой до которой доходили жители. После нее шла запретная зона. И никто не знал, что скрыто по ту сторону густого сосняка. Попросту не было тех, кто, вернувшись, смог бы рассказать обо всем увиденном и пережитом. Они будут первыми. Вместе. Шорохи сов за спиной и протяжный волчий лай уже давно не пугали Хатаке. Он уверенно бежал вперед, пока перед ним не встала, наконец, темная водная гладь. Холодные потоки реки уносили все, что попадало в их русло по течению вдаль. Вода тихонько шумела, бурлила, словно шепот хозяина леса. Пепельноволосый обернулся на своего спутника, одетого лишь в тонкую ночную пижаму и легкую обувь. Он непременно простудится и заболеет, если шагнет туда так. - Послушай, за этой рекой наша с тобой надежда на будущее без нападений, ритуалов и клятвенных договоров. Лишь ты и я. Будем жить как обычные люди, поселимся в ближайшем городе или поселке. Только ты должен немного мне помочь, - он ловко перехватил гибкое тело младшего под коленками и у плеч, беря его на руки, отчего Ямато негромко охнул, чувствуя, как теряет опору под ногами. - Я сейчас перейду ее, а ты крепко держись за меня и не отпускай, пока не скажу, понял? - Да. Пожалуйста, будь осторожен. Ничего не ответив, Какаши начал движение, заходя по щиколотки в ледяную воду. Его сапоги были новыми и ладно сшитыми, но и они долго не смогут защитить от холода, нужно ускоряться. Пока он шел вперед, страх липкой тяжестью сидел на нем почти осязаемо. Громкие звуки ночных животных, тени на земле и скрип старых сосен не произвели столь леденящего впечатления, как странный гул в лесу, совсем не похожий на волчий. Очевидно, напуганная стая злобно лаяла, опасаясь тех же самых звуков, издаваемых невиданным существом. Дрожь мурашек скопилась в районе шейных позвонков. Тензо, сжавшийся у его груди, затих, словно бельчонок, увидевший коршуна. Спрятал лохматую голову и невнятно что-то зашептал себе под нос. Через несколько секунд Хатаке понял, что он торопливо молится на непонятном ему языке. Следом тут же пришло осознание, каково было слепому Ямато, в опасном и жутком лесу, слышать все эти звуки, но не видеть даже дороги перед собой. Он прижал ближе трясущееся от ветра и испуга тело, обнимая самую дорогую ценность, что осталась от прошлой жизни. Тощий от недоедания пятнадцатилетний Тензо почти ничего не весил для привыкшего к тяжелой работе на отцовской ферме Какаши. Только бы дойти, не свалиться в бегущую воду от внезапной судороги. Течение здесь оказалось очень бурным, но он лишь крепче сжал дрожащие зубы. Еще чуть-чуть. Журчание в ушах гремело все громче. Гул со стороны сосен усиливался. Кто-то к ним приближался. Кто-то большой и ужасно свирепый. Хатаке оступился, чуть не рухнув вперед. Ямато, замерший в его руках, резко вздрогнул. Оглушающий рев пронесся над кронами хвойного леса прежде, чем луна полностью скрылась с небесного горизонта. Наступила сплошная тьма.       В утреннем свете совсем по-другому блестели капли воды на траве. Лес как будто смягчился после бессонной тяжелой ночи, даря изнеможенному путнику долгожданный покой. Однако вымокший до нитки, похожий на всклоченного котенка, Тензо был безутешен. Он до сих пор не мог прийти в себя после всего пережитого минувшей ночью. Нападение, которое едва ли удалось пережить, чуть не обернулось для них трагедией. Какаши, такой же вымокший и потрепанный, лежал около него до сих пор без сознания. На бледном лице играли мелкие росинки. Он был живой. В нескольких метрах от поляны шумела дорога. Значит где-то близко город или поселение. Там должны быть лекарства и пища, а еще люди, которые смогут ему помочь. Парень не был уверен, что сможет донести старшего до той самой дороги, поэтому, убедившись, что Хатаке дышит и лежит в относительной безопасности от диких хищников, Тензо начал осторожно и медленно спускаться вниз на услышанный шум лошадей. Двое крепких мужчин остановили телегу неподалеку от чащи, услыхав странное шевеление в кустах. Может то была просто белка, а может лисица. Они высадились напротив источника шума и с любопытством принялись ждать, кто же выйдет навстречу. Спустя полминуты из-за веток дикой малины показалась темноволосая голова подростка, одетого в едва подсохшую ночную одежду. - Господь, посмотри, кто идет! Откуда ты здесь взялся, парень? Люди меня заметили, - Ямато радостно пошел на звук, спотыкаясь о ветки и камни перед собой. Сейчас ему казалось, что после всех страданий открылось второе дыхание, и даже воздух вокруг ощущался иначе. Он нашел дорогу, ведущую к городу, а на ней и проезжающих мимо людей. - Ты заблудился? - снова задал вопрос один из путников, разглядывая вышедшего к ним незнакомца. Его ослабшие руки и ноги ощутимо дрожали, а на побелевших щеках выступали свежие ссадины и порезы от острых веток, длинные волосы были сильно запутаны, словно он попал в жуткую непогоду. - Да он, кажись, слепой, - чуть тише добавил второй, вглядываясь в пустой нечитаемый взгляд огромных черных глаз Тензо. - Пожалуйста, помогите. Мне нужно в город. - Подойди ближе, я тебя подсажу на телегу. Через несколько часов будем как раз в городе. Но Ямато не торопился подходить. Он помнил, что в чаще, под сосной, лежит без чувств его любимый. Тот, кто его спас. Без Какаши он никуда не поедет. - Я не один. - Не один? - мужчины синхронно переглянулись, про себя раздумывая, можно ли доверять этому странному найденышу. Не работает ли он в сговоре с лесными бандитами, чтобы ограбить их на безлюдной дороге? - Где же твой сопровождающий? - Остался в лесу, на поляне, он без сознания. После этих слов, попутчики уже не сомневались, что с двумя путешествующими по лесу друзьями случилось что-то серьезное. Да и вид Тензо, валившегося с ног от голода и усталости, не вызывал у них больше наводящих вопросов. Оставалось понять, где же находился второй парень, чтобы оценить его состояние. - Довести сможешь? - Думаю, да. - Тогда веди.