***
Какаши никак не мог прийти в себя, сидя в участке после завершенного задания. Он передал раненого Тензо следователям, которые точно вышибут из него все, что захотят. От их сурового начальника Морино Ибики еще никто не уходил, храня молчание, он даже самым стойким развязывал языки. Да и методы у этого хрена с кирпичной рожей были далеко не гуманные, но кто его посмеет в этом уличить? И несмотря на то, что все закончилось пару часов назад, сержант не чувствовал ни капли облегчения, казалось, что, наоборот, над ним нависло самое тяжелое бремя, которое предстоит тащить за собой и дальше – это муки вины в собственной голове. Парадоксально, но он все еще оставался хорошим копом, служба не выбила из него человечность, хотя повидать пришлось многое. Хатаке выжил в суровой реальности лишь потому, что четко придерживался своих принципов и никогда не отступал от них. В конце концов, в чем был виновен Тензо? Он не какой-то особо жестокий преступник, скорее очередная жертва правительства. Никому ненужные дети вырастают безымянными солдатами, Родина их вскормила и пригрела, но взамен пришлось работать на систему, без оглядки назад. То, что они с ним сделали – чудовищно, но вполне предсказуемо. Теперь же модифицированные люди получили свой шанс обхитрить систему. Они незаметно внедрились в общество, которое когда-то их отторгло как инородный объект. А Какаши всего лишь позволил случиться тому, что называется вторичная эксплуатация. То, что не нужно армии, пригодится полиции. По крайней мере в качестве расходника. Он вспоминал, с чего все началось, вернее, как однажды увидел одного из участников закрытого проекта "Стихия" прямо на улицах Сохо, разгуливающего около их участка. Тот выглядел таким потерянным и до смешного наивным. За ним уже тогда присматривали федералы, впрочем, не впервой. Казалось, что Тензо давно привык, что за ним наблюдают: сначала в лабораториях, а затем на гражданке. Его это не останавливало в стремлении найти где-нибудь свое место и зажить обычной жизнью. Обито вдумчиво изучил папку с делом, подозревая, что все члены эксперимента с особыми способностями имели связь между собой. Они общались и, возможно, работали до этого вместе. Сослуживцы из особого отряда, ставшие в последствии первыми сверхлюдьми. Киное был самым младшим. Он им подходил. Оставалось лишь выбрать одного из своих парней, кто смог бы сблизиться с объектом и вызнать от него все то, что им необходимо. Ценная информация о месте нахождения медика спасет жизнь его жены. За это Учиха отдал бы все, не задумываясь. Для очередной миссии под прикрытием капитан назначил более, чем доверенного подчиненного - молодого сержанта Хатаке Какаши. Тот мог втереться в доверие к кому угодно. И пускай обычно его просили соблазнить, а после и разговорить какую-нибудь строптивую птичку из криминального мира, эта ситуация мало чем отличалась. Разве что Киное был военным дезертиром в бегах, ну и еще парнем. Очень странным парнем. Второй раз они столкнулись в закрытом гей-клубе "Root" в Нижнем Манхэттене, где объект пару раз замечали коллеги из штаб-квартиры департамента. Патрульных часто вызывали по ночам на этот адрес, разнимать пьяные драки и пресекать уличное хулиганство. Какаши был одет в гражданское, поэтому почти ничем не выделялся среди местных модников. Он ничего не знал о специфике заведения, а просто шел на адрес, как указывалось в приказе. В сладком дыму танцпола, среди мерцающих стробоскопов и ритмичной хаус-музыки, кружили тут и там силуэты молодых людей и пресыщенных папиков, выискивающих очередную продажную задницу на ночь. Добрая половина посетителей была уже под кайфом. Тут многие мальчики торчали на клубной синтетике, которая быстро впирала, даря ощущение бодрости и беззаботного счастья на всю ночь, притом она еще дешево стоила по сравнению с тем же кокаином. Неужели в это место часто приходит Киное? Что он тут забыл? Все вопросы отпали сами собой, столило Хатаке заметить возле барной стойки знакомого шатена, что пил виски в одиночестве, почти не смотря по сторонам. Его покровитель, уже в годах хрен - Шимура Данзо, совладелец известной корпорации Konoha Inc, сегодня на их случку почему-то не пришел. Хотя до этого он щедро проспонсировал новое жилье Киное на месяцы вперед за классный минет с проглотом. Очевидно, без дедули с толстым кошельком малыш тут быстро заскучал, глядя на остальные довольные парочки вокруг. Какаши уличил нужный момент и подсел рядом, чтобы познакомиться. - Неплохое местечко, я тут первый раз, пока что еще не освоился. А ты один или..? - Как и все мы. Выпьем? - Хатаке согласно кивнул, принимая первый шот за вечер из рук бармена. Опрокинул, не морщась, под звонкое чоканье, глядя в оттаявшие карие глаза напротив. Неплохой доверительный фундамент у них выстроился для начала. Парень не из болтливых, отмечалось на страницах собранного досье, однако ему раскрылся с ходу, представившись под другим именем - Тензо. Может быть сказывалось внутреннее одиночество, которое всюду преследовало его в большом и незнакомом городе, а может просто белокурый красавец-сержант с родинкой на подбородке резко выделялся среди всех остальных претендентов в этом малиннике для престарелых извращенцев. - Так значит ты - Тензо? Мне нравится это имя, - Какаши пытается улыбнуться как можно обаятельней, но явно переигрывает. Слава богу, что шатен уже набрался до его прихода крепким алкоголем, поэтому, похоже, не замечает ничего странного, тупо пялясь в упор слегка размытым взглядом. - Оно тебе очень подходит. - Думаешь? - тот смущенно потирает шею и отодвигается, краснея от своей маленькой лжи. - Чистая правда. Ма-а, кажется, я позабывал все фразы для подката... как мне теперь тебя склеить? - Так ты спланировал это заранее? - хитро косится на него Киное, поправляя передние пряди и непринужденно накручивая их на палец. Игривый настрой быстро перешел и к нему, словно пожар, стремительно поднимающийся во всем теле. - Следил за мной? - Не то чтобы следил... "Бинго! Киное так легко повелся на его прямолинейный флирт. Это всегда работает". Абсурдно, но они вот-вот сравняют шансы, потому что рассчетливому соблазнителю Какаши теперь самому до жути хочется овладеть Тензо прямо в ближайшем отеле. Сейчас он желает лишь одного: чтобы его раздели, уложили на кровать и как следует отымели после сеанса пылких ласк. Или он попросту надрался не в той обстановке? С большим трудом Хатаке подавил все свои похотливые желания, стараясь быть джентельменом до конца, хоть это и так сложно. - Знаешь, о чем все эти парни в клубе говорят у тебя за спиной? "Вау, клевая задница! Я бы ему вдул". Но лично я без ума от твоих красивых глаз. Весь вечер не мог взгляда оторвать... - Это мило, - пьяно хихикая, соглашается шатен. Его большие темные глаза в полутьме зала становятся совсем черными и маняще глубокими, прежде чем он вдруг заявляет. - Не хочешь поехать ко мне? Ночь становилась все прекрасней. Минуты волнительного напряжения резко сменились сладостным томлением внизу живота. И плевать, что он собирался оттрахать парня! В конце концов ублюдки оказались правы: у Киное и впрямь крепкая такая попка, что аж слюнки текут и член моментально напрягается. "Но это далеко не единственное его достоинство", - напомнил себе мысленно Какаши. Вообще быть с ним почему-то приятней, чем с назойливыми девками, что сразу лезли в брюки после первого коктейля. Потом, к моменту секса, уже никакого драйва не было, никакой, блин, загадки, неопределенности... а ведь флирт для Хатаке такая же важная часть, как и то, что непременно последует после него. Скромность и игривость, одновременно сочетающиеся в Тензо, очаровывали и возбуждали до мурашек. Спустя еще несколько встреч, Киное на него безнадежно запал. Самому Какаши это стало понятно лишь после того, как однажды он уловил на себе непривычный взгляд, наполненный нешуточным влечением и явно романтическим интересом со стороны другого мужчины, знания которого решали судьбу дорогого для них с Обито человека. Кстати о капитане. Хатаке первое время возмущался, что друг утаил от него немаловажный факт о том, что их объект являлся представителем меньшинств. Как, черт возьми, он должен был соблазнить гея? Это не одно и тоже, что клеить развязных цыпочек в барах, которые сами ему на шею вешались и раздвигали ноги при первой же встрече. Они, блять, одного пола, пусть и выглядел Тензо немного смазливо. Учиха лишь пожал тогда плечами, мол, сам не знал, с кем он там водится, в деле этого не прописано, однако упустить такую важную цель они никак не могли. Парни все чаще проводили время вместе, пока, наконец, не осознали, что между ними двумя что-то стремительно зреет и вот-вот расцветет. Это также означало, что идеально продуманный план сержанта пошел не по тому сценарию. В тот день они сидели в спальне у Тензо, жевали пиццу и смотрели по телеку интервью автора эротического бестселлера, не так давно взорвавшего весь книжный рынок своей открвоенной серией "Райских игр". От некоторых уточнений и описаний в комнате становилось и впрямь жарковато. Причем терпеливый, понимающий Киное особо ни на чем не настаивал и не бежал вперед, видя как нелегко Какаши дается принятие их новых отношений. Он лишь медленно, с волнением, опустил ладонь чуть ниже, положив ее ровно поверх чужой ладони, с немым вопросом наблюдая за несовпадающими глазами напротив. Пепельноволосый от этого невинного действия заметно поднапрягся. Однако в следующий миг он первый приблизился к Тензо и приобнял, толкая на спину, так что парень теперь лежал на кровати под ним. Хатаке приспустил пониже воротник своей повседневной толстовки и коснулся прохладных губ, быстро получая ответ. Похоже, что Киное долго ждал от него каких-либо активных действий после того раза в баре, потому как сразу углубил несмелый поцелуй. Какаши замешкался, словно подросток, ощущая сладкое головокружение от горячих ладоней у себя под одеждой. В тот момент он почувствовал как его грудь сжимается от резонанса чувств. Сержант не хотел больше обманывать партнера ради миссии, а, тем более, снова использовать на нем свое профессиональное обаяние, ведь, в отличие от него, Киное, охваченный искренним возбуждением, ничего странного не замечал. Он без оглядки доверял ему себя каждый раз. Образ Рин, лежащей без сознания под капельницами, в кислородной маске, привели его в чувство. Это то дело, в котором он не мог проиграть. У него не было шанса пойти на попятную. Она пострадала хоть и частично, но все же по его вине. Щелкнули наручники. Хатаке ловко пристегнул запястья своего парня к кровати. Тот даже не сопротивлялся, все еще ожидая продолжения прелюдии. - Какаши, я не думал, что ты любишь такие игры, - сладко промурлыкал он, понижая свой голос. – Арестуешь меня, плохой коп? - Тензо, прости, мне очень жаль, - сержант грустно опустил голову и отошел подальше от окна. Обратный отсчет кончился, часы на руке трижды пропищали. Звон битых стекол на мгновение сотряс стены комнаты. В здание ворвалась полиция, отряд спецназа SWAT наставил на него пушки, словно он давно разыскиваемый преступник. Хатаке молча стоял в углу, не поднимая головы. Капитан Учиха сообщил по рации, что они захватили цель. В полной растерянности Тензо лежал, окруженный со всех сторон копами, безоружный и уязвимый, с неудобной эрекцией в штанах. Что все это значит?! Прошло меньше секунды, прежде чем осознание, что его предали, ударило в мозг бешеной стрелой. За последний месяц Киное стал слишком беспечным, забывая о том, что на нем всегда будет стоять клеймо "лабораторной крысы", за которой охотится пол Америки. Он без труда разрушил свои оковы, используя Мокутон, а затем просто исчез, выскакивая из собственного дома прямо в окно. Обито с отрядом бросился следом, командуя Хатаке, чтобы тот завершил начатое. Так Киное и оказался тут: на стуле перед следователем, с пулей особого состава в теле. Какаши почувствовал себя подонком. Он должен был сделать хоть что-то, потому что в тот момент, когда его парень был ранен капитаном на его глазах, пепельноволосый неожиданно для самого себя открыл простую истину – Тензо ему реально дорог. Куда больше, чем просто важная цель или друг. - Обито, я должен поговорить с Тензо. Пусти меня к нему, - Хатаке, полный решимости, залетел к нему в кабинет, словно шаровая молния. - Отставить. Что значит поговорить? Твоя работа здесь окончена, сержант. Мы провели допрос и собираемся избавиться от проблемы, - он ловко повертел запрещенным оружием в ладони, пробно прицеливаясь на противоположную стену. От представленного у Какаши в груди все оборвалось в этот момент, но он сдержался, громко прокашливаясь. - Ты не можешь просто взять и убить его! - Это почему же? - словно ребенок, недоумевал Обито, вальяжно развалившись в своем кресле. - Он ни в чем не виновен и не нарушал закон. Это превышение должностных полномочий. К тому же, изначально ты хотел просто раздобыть информацию о том медике для Рин... - Вот именно, Бакаши. Рин сейчас в тяжелом состоянии, в больнице, и уже пошел третий месяц, как она не приходит в сознание. Врачи говорят, что у нее нет шансов, две пули прошли через сердце и легкое, она едва держится на аппаратах жизнеобеспечения… моя жена! Но и они тоже не смогут вечно поддерживать ее в таком состоянии. Настанет день, когда нужно будет их отключить, то есть смириться с поражением, подписать смертный приговор самому дорогому человеку своими же руками... да я все сделаю, чтобы она смогла снова дышать самостоятельно, смогла вернуться к своей прежней жизни, мне плевать какой ценой! - Какаши отпрянул от друга, меняясь в лице. Тот был явно не в себе. Похоже, он так и не смог отойти. Не так давно они оба стали свидетелями жестокого террористического захвата в центре крупного банка Нью-Йорка, лишившего молодого врача Нохару Рин привычной жизни. Ответственность за пострадавших заложников, как раненых, так и убитых, в тот день тяжелым прессом обрушилась на плечи поздно прибывших SWAT и полиции, но больше всего на капитана, заметившего в толпе свою супругу, оказавшуюся не в том месте, не в то время и на сержанта, наблюдавшего за трагедией двух близких ему людей на расстоянии прицела. - Не верю, что кома Рин настолько тебя пошатнула. Посмотри, на кого ты стал похож: готов пройти по костям невиновных, лишь бы получить свое? Но ведь любая человеческая жизнь - высшая ценность, будь то твоя жена или пойманный парень. Совсем не об этом мы с тобой мечтали, когда поступали на службу в полицию, давая клятвы... - Киное – не человек. Он – взрощенный монстр и военный дезертир, который унесет гораздо больше жизней, если мы его отпустим. Общество таких, как он все равно никогда не примет, у этого парня нет будущего! - А вот это уже не тебе решать. Я повторю, дай мне его увидеть, - настойчиво произнес Какаши, не сводя с Учихи пристального взгляда. За подобную дерзость перед начальством любой был бы уже уволен без объяснений, а он мог себе позволить ворваться и требовать освободить их особо опасную цель, которую они выслеживали месяцами. Чертов сержант! - Ладно, Хатаке, у тебя есть ровно пятнадцать минут. И придумай посерьезнее доводы, когда я спущусь в допросную со стволом к вам обоим. На этот раз вы явно заигрались, голубки. Он понял, что нельзя терять ни минуты. Если его друг всерьез собирался покончить с задержанным, то он непременно это сделает. Перемены в Обито начались не вчера. Какаши видел, что с ним происходит в последнее время, вся эта невыраженная месть и обида за Рин собрались в один снежный ком, залепивший его некогда чистое сердце. Нужен был козел отпущения. Тот, кто омоет своей кровью гноившиеся месяцами раны капитана. Учиха отыскал зло во имя возмездия там, где его нет. Вот только Хатаке больше не позволит невинной крови пролиться еще раз. Он не допустит впредь старых ошибок. Рин будет жить, Тензо заслуживает жизни тоже. Пора ему, наконец, тоже кое в чем сознаться перед всеми. На цокольном этаже, где располагались камеры временного пребывания и допросные, было мрачно и темно. Лампы под потолком противно скрипели и едва освещали коридор холодным больничным светом. Когда навстречу пепельноволосому сержанту вышел главный следователь Морино с диктофоном и папкой в руках, он понял, что тот лишь недавно закончил допрос и вот-вот пойдет докладывать обо всем Обито. Они окинули друг друга опасными взглядами, но не проронили ни слова. Какаши грубо толкнул Ибики плечом, смело ступая к нужной двери, и тот обернулся, кинув сухое: "От тебя здесь одни проблемы, снежок". Это прозвище из его грубых уст звучало унизительно, но едва ли оно могло волновать сейчас младшего копа. Тот нетерпеливо проскользнул внутрь, больше всего боясь увидеть Тензо без сознания. - Эй, ты как? - Хатаке подошел к столу и сел напротив, осматривая парня. Потерянное лицо Киное сильно раскраснелось от слез и пощечин, которыми его, видимо, приводили в чувство. Из разбитых губ и носа не переставала идти кровь, на бледных руках виднелись следы от заломов. Он не шевелился, тупо пялясь в одну точку. - Прости, что позволил им так с тобой обойтись. Обещаю, ты выйдешь отсюда живым и полностью свободным, если будешь мне верить. Времени у нас не так уж много. Тензо замер на секунду, не в силах сдержать растущий гнев, а после ударил изо всех сил по столу сжатыми кулаками, так что на нем появилась глубокая трещина. На сбитых руках зазвенели наручники. - Пошел ты, Какаши! Больше я на это не куплюсь. Ты использовал меня и заманил в ловушку! Почему я должен верить тебе снова?! Назови мне хоть одну причину. - Все просто: я такой же, как и ты. Поэтому с самого начала я был на твоей стороне. - О чем ты? - шатен устало закатил глаза. - Что значит такой же, как я? - Взгляни, - пепельноволосый спокойно протянул руку вперед, ладонью кверху, и вскоре над ней засветились голубоватые искры, которые летели во все стороны, издавая при этом харктерный щелкающий звук. – Моя стихия – электричество. Бывший спецназовец, ветеран горячих точек, ныне сержант полиции и эксперимент под номером восемь, кодовое имя - Сукеа. Невольно склонившись вперед, Киное волнительно наблюдал за открывшейся силой. Элемента молнии как раз не хватало в их группе испытуемых. Говорили, что она не приживается в людях, поджаривая их заживо еще на этапе вживления в клетки. - Этого не может быть. Мы ведь были… - Единственной выборкой проекта "Стихия"? Возможно. Но эксперименты на людях по совмещению стихийных способностей с ДНК начались более десяти лет назад. Мои силы проявились не сразу. Я подавлял их и скрывал тот факт, что являюсь модифицированным человеком. Работа в полиции требовала защищать население от таких же простых людей, а не от сверхлюдей, которые стали для копов немыслимой занозой в заднице. Они не знают, что с такими, как мы делать. Их оружие против нас попросту не действует. Мне удавалось пару раз висеть на волоске от смерти, мой бывший напарник думал, что я умер на одном из заданий. Однако мои скрытые способности позволили мне жить дальше и защищать все то, что мне дорого. Теперь я хочу, чтобы такие как я и ты помогали этому миру бороться с преступностью, а не становились ее частью. - То есть, ты хочешь сказать, что с самого начала, это и была твоя цель? Не уверен, в чем тут подвох, однако, сейчас меня больше волнует та информация о медике, обладающей элементом йотона, что им удалось выпытать. Следователь Морино считает, что я лишь расходник - звено в деле вашего капитана, так что после допроса копы с легкостью смогут меня прикончить. Ответь честно, это тоже было частью вашего с ним плана?! - Об этом я сам поговорю с Обито, когда он спустится сюда. Думаю, он сможет пересмотреть и изменить свое решение, когда узнает правду о нас двоих. Но перед этим мне нужно убедиться, что ты на моей стороне и не выкинешь никаких трюков. Скажи, Тензо, неужели ты и правда хочешь умереть? - Конечно нет, - нехотя ответил парень, нахмуривая брови. - Тогда будь благодарен за то, что ты жив. Он все еще злился, но в огромных темных глазах отразилось на мгновенье прежнее тепло и доверие, которые Хатаке видел в тот самый момент, когда их губы соприкоснулись впервые. – Поступай, как знаешь, Какаши. Потому что я всегда буду на твоей стороне. Ты изменил мою жизнь.***
Обито в который раз за прошедшее время молча наблюдал, как солнечные блики из окна мягко играют на бледном неподвижном лице его жены, подключенной к различным медицинским аппаратам, позволяющим ее жизни висеть на тонкой леске между двух миров. Мужчина напряженно наблюдал за медленным движением пульса на дисплее, с тревогой на сердце представляя, как он может в любой момент оборваться. Казалось, если это произойдет, то и его сердце тоже остановится. Капитан больше не жил, он существовал, как отделенный от мира фантом, охраняющий беспробудный сон молодой женщины. - Сэр, мне нужно попытаться еще раз. Прошло так много времени. Все жизненные силы практически покинули ее тело, - разыскиваемый медик теперь стояла прямо перед ним. У нее короткие темные волосы и умные черные глаза. Имя эксперимента – Шизуне. Слабо кивнув, Обито присел на стул рядом, осторожно сжимая в грубых пальцах нежную ладошку Рин. Такая холодная. Он помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Теперь все будет хорошо. Они нашли Шизуне, а уж та точно должна справиться, ведь она не просто опытный военный медик. В ее силах восстанавливать мертвые ткани, запуская полную регенерацию тела. Удивительная сила оживления была в разы страшнее и опаснее, чем Мокутон, с которым он столкнулся ранее, ведь если бы Шизуне, вдруг, захотела начать оживлять мертвых, по городу сейчас слонялись бы толпы разбуженных зомби. Просто охренеть! Пальцы Учихи задрожали, когда он почувствовал слабый толчок тепла в замершем без пульса запястье. Тоненькая ручка дрогнула и слабо зашевелилась в его сильной руке. Брюнет с тревогой затаил дыхание, глядя то на свою супругу, то на медика, сосредоточенно наблюдавшей за показателями аппаратов. Янтарные глаза медленно распахнулись, словно сквозь сон, оглядывая палату. - Р-Рин… ты меня помнишь? Она перевела взгляд на покрытое неровными шрамами лицо капитана, вглядываясь в те черты, что смутно прорисовывались в памяти, и по одному лишь этому взгляду, излучавшему по-прежнему любовь и нежность к нему, Обито вмиг догадался, что жена его узнала. Ее психика осталась полностью сохранной. Лучшего момента, чтобы вновь почувствовать себя по-настоящему живым не существовало. Казалось, что та часть его души, что так сильно болела, постепенно усыхая, стала заживать буквально на глазах. Чувство радости переполнило его до слез, но мужчина их даже не стеснялся. Рин была жива, она пришла в сознание и помнит, все как прежде! - Что со мной случилось? – ее слабый голос едва слышался из приоткрытых уст. - Это не просто объяснить, дорогая... господи, как же я счастлив, что ты, наконец-то, очнулась! Мы все тебя ждали. Здесь ты в полной безопасности. - Обито, я скучала, - она потянулась, чтобы сесть, но силы в неокрепшем теле еще так слабы. Рин растерянно улыбнулась уголками губ, протягивая руки, и Учиха понял все без слов, помогая возлюбленной принять новое положение. - Я сообщу врачам, что пациентка пришла в сознание, - Шизуне вышла из палаты, оставляя мужа и жену наедине. Какаши сидел снаружи у дверей приемного покоя. Он бездумно листал ленту новостей в телефоне, но не читал ни один заголовок. Чувство легкости и парения, теснившее грудь, не покидало его с тех пор, как он вышел из участка поздно вечером с Тензо, крепко держась за руки. Они вместе счастливо шли по городу, ехали на метро и разувались у порога его дома тоже вместе, а после занимались всю ночь сексом, спали и неспешно завтракали. Сейчас младший дремал рядом, облокотившись о его плечо: здоровый, теплый и расслабленный. Новость о том, что оба бывших военных оказались сверхлюдьми с уникальными силами, сблизила их еще сильнее. К тому же, две редкие стихии гармонично дополняли друг друга, как детали красивого паззла: там, где клинок молнии, просияв, разрушает, древесная сила природы восстанавливает и залечивает. Идеально. Возвращаясь из главного корпуса, уставшая Шизуне – боевая сестренка Киное – махнула им рукой и сообщила, что все благополучно завершилось. Нохара Рин пришла в себя и вскоре будет поправляться. Какаши облегченно выдохнул и убрал телефон в карман. Он посмотрел на русую макушку на своем плече и слегка потормошил парня. Сонные карие глаза вопросительно уставились на него. - Ты так и не сказал мне, что случилось. Какаши, зачем мы здесь? – Тензо встал со скамьи и по-кошачьи потянулся, разминая спину. Хатаке незаметно улыбнулся под медицинской маской, вставая следом, чтобы обнять свою вторую половинку. Крепкая рука легла на поясницу парня, а после осторожно, но уверенно подвела его к приоткрытой двери. - Рин пришла в себя. Пора вас познакомить.