1-е декабря 2002 г. - резиденция Тосака
Рин Тосака была недовольна. Для неё это настроение было не редким, особенно в воскресенье утром, когда она проснулась от сна всего через три часа после того, как вышла из своей мастерской, натянула пижаму и упала на постель, последний набор экспериментов наконец-то был закончен. Она провела более двадцати часов, работая над своими драгоценностями, и с нетерпением ждала возможности провести весь день в постели, прежде чем вернуться в школу в понедельник. Вместо этого она проснулась, когда этот проклятый роторный телефон, который она унаследовала от своего отца (удивительно современного по меркам магов) зазвонил и продолжал звонить, несмотря на её попытки заставить заглушить, зарывая голову в подушки и упрямо отказываясь двигаться. В конце концов, она выползла из постели и спустилась вниз по лестнице этого пути вполне хватило на то, чтобы часть её усталости сменилась холодной, кипящей яростью на того, кто нарушил её покой. — Что, — прорычала она, взяв трубку, едва сдерживаясь от того, чтобы не расколоть её пополам. — Доброе утро, Рин, — ответил голос в трубке, совершенно необеспокоенный ненавистью в её тоне. — Кирей, — она почти рычала. — Почему, ты звонишь, мне, утром, в воскресенье?! — Уже почти одиннадцать утра, — ответил священник, даже не потрудившись скрыть своё веселье. — Как твой опекун, я думаю, что должен беспокоиться о времени, которое мои подопечные проводят во внеурочные дни. — Если ты позвонил мне, чтобы разбудить, да поможет мне Бог… — Конечно нет, — он прервал девушку, внезапно сменив тон. — Как бы забавно это ни было, даже я не так глуп. Я звоню тебе не как моему подопечному, а как второму владельцу Фуюки. Слова обрушились на неё как ведро холодной воды. После того как она завершила своё обучение под руководством Кирея, взяла в свои руки бразды правления семьей Тосака - вместе с её сильно уменьшившимися финансами - и заняла должность, многие поколения принадлежащую её семье, фальшивый священник никогда не поднимал такие вопросы. Она могла найти много причин, по которым Кирей звонил ей прямо сейчас - немногие из них хорошие. Она сглотнула и спросила: — Что случилось? — Зокен и Синдзи Мато умерли в пятницу вечером, а резиденция Мато сгорела дотла. В течение нескольких секунд Рин молчала, последние следы её сонливости исчезли и сменились шоком. В конце концов, её разум сумел включиться и она спросила: — Ты уверен, что старое чудовище мертво? У меня сложилось впечатление, что он использовал какое-то магическое искусство, чтобы сохранить себе жизнь, а такие вещи нелегко преодолеть. Кирей усмехнулся. — Поверь, я знаю об этих средствах больше чем ты. Я проверил, используя некоторые из методов, имеющихся в моем распоряжении как экзорциста. Да, Рин, я уверен. Зокен мертв. Рин едва удержала безразличный голос, не позволяя эмоциям захлестнуть её, когда вновь заговорила: — А как же наследница Мато? Неужели она… тоже умерла? — Рин так не думала, иначе Кирей сказал бы об этом - но она не стала отрицать возможность того, что фальшивый священник просто скрыл эту информацию лишь для того, чтобы ей пришлось спрашивать. — Не похоже. Полиция считает, что она жива. Очевидно, она провела ночь в доме друга и, таким образом, спаслась от смерти. Друг? Насколько Рин знала, у Сакуры в школе не было друзей, кроме Эмии. Конечно. Она знала, что Сакура навещала его в его доме - они приходили в школу вместе довольно часто. И влюблённость Сакуры в рыжеволосого мальчика была абсолютно очевидной. Не то, чтобы Рин не могла понять - Эмия был единственным, кто проявил доброту к девушке, и кроме того, он неплохо выглядел, но всё равно удивительно, что Синдзи разрешил сестре провести ночь вне дома, учитывая, как резко он реагировал, когда Сакура и Эмия приходили в школу вместе. — Она была у Эмии, не так ли? Была пауза, и когда Кирей снова заговорил, в его голосе был слабый намёк на удивление: —… Да, она была в доме некоего Широ Эмии, согласно последнему полицейскому отчёту. Мои контакты также сообщили мне, что в настоящее время подаются документы, чтобы она могла там жить и что есть определенное количество давления, чтобы все прошло быстро и без шума. Такое же давление оказывается и на расследование по делу Мато… разрушение резиденции, давят на то, что это классифицируется как несчастный случай. — Откуда это давление? — Она ожидала, что это сделает Кирей. Неизвестно что полиция может найти, расследуя развалины резиденции Мато, это могло угрожать секретности магии. Но если это был не он и Зокен (единственный другой маг в Фуюки оказавший такое влияние на полицию после смерти её отца) был мертв, тогда кто? — Не знаю, — признался фальшивый священник, и Рин чуть не улыбнулась, когда услышала, как ему неприятно говорить это вслух. — Что само по себе является ключом к разгадке, так как это означает, что тот, кто стоит за этим, имеет достаточное влияния, чтобы противостоять моему. Это… было неприятно. Не говоря уже о том, что тот, кто сумел убить Зокена в центре его силы - о смерти Синдзи она почти не задумывалась, поскольку даже ребенок мог придумать способ убить подростка - наиболее вероятный подозреваемый. Что означало, что им удалось довольно глубоко проникнуть в администрацию города перед нанесением удара, если они могли оказать такое влияние на полицию. — Хорошо. Я признаю, что у тебя была неплохая причина разбудить меня, — проворчала Рин. — Я навещу Са- наследницу Мато и узнаю её версию. Дай мне адрес. Она знала, что Кирей уловил оговорку, но как ни удивительно, фальшивый священник не упомянул об этом. Он сказал ей адрес, прежде чем замолчать. Как раз в тот момент, когда Рин собиралась повесить трубку, он заговорил еще раз: — Рин, есть кое-что, что ты должна знать. Мальчик, Эмия… он, скорее всего, маг. Она нахмурилась. — Я встречалась с ним много раз в школе, Кирей. Он никогда не казался практикующим мастером. — Это просто значит, что он хорошо скрывает свои навыки, как и любой разумный маг, — упрекнул её фальшивый священник. — Меня заинтересовала фамилия «Эмия», когда я увидел его в отчете. Когда я копнул глубже, я обнаружил, что он был приемным сыном Кирицугу Эмии, известного как Ассоциации, так и Церкви, как убийца магов - маг с ужасной репутацией как среди твоих собратьев, так и среди моих. До сегодняшнего дня я не знал ни о присутствии парня в городе, ни о том, что вы были близки с ним в любом виде, иначе я бы предупредил тебя раньше. Рин, если он похож на своего отца, то он будет намного опаснее, чем ты, можешь представить. На самом деле он вполне мог убить Зокена. — Это смешно, — она сорвалась. — Эмия, угроза? Он даже на оскорбления Синдзи ответить не мог! — Рин… Кирицугу Эмия был одним из последних Мастеров Войны Грааля. Он сражался за Айнцбернов, и был Мастером с самым большим количеством убийств. Официальные церковные документы отмечают, что он умер примерно в то время, но было много тех, кто подозревал, что он просто инсценировал свою смерть. Но никто из его врагов, которые искали его - и поверь мне, у него было много врагов - никто из них не мог его найти. Если он остался в Японии после войны, то это многое объясняет: Ассоциация имеет мало влияния на этой части континента, как ты хорошо знаешь. Конечно, она знала. Что касается Ассоциации магов, Япония - и вся Азия, если честно, - была захолустьем, населённая только магами-любителями и горсткой нелюдей, единственный интерес которых был в поиске испытуемых для опытов над своими «улучшениями». И несмотря на то, что Фуюки стоял у слияния нескольких лей-линий, он был лишен таких родословных, так что единственной причиной, по которой западные маги были заинтересованны в этом городе, это Война Грааля, которая происходила тут каждые пятьдесят лет. Если бы у этого «убийцы магов» действительно была такая ужасная репутация, как считал Кирей, то Фуюки действительно был отличном местом, чтобы залечь на дно: Ассоциация интересовалась городом только тогда, когда наступала война за Грааль, и он точно знал бы, когда начнётся следующая. — Даже я верил в его смерть, — продолжал Кирей, — что, признаюсь, было большой ошибкой, учитывая, что он, по-видимому, провел в этом городе годы. — И он даже не потрудился сменить имя, — отметила Рин, немного позлорадствовав над масштабом просчёта священника. — Он действительно был настолько хорош, или ты просто пытаешься оправдать свою оплошность? — Я понимаю что облажался, Рин, но мне всё равно нужно, чтобы ты выслушала меня. Только маг мог уничтожить Зокена, и мы с тобой заметили бы если этот маг был не из Фуюки. Как правило, маги не самые хитрые люди, и хотя один из них мог бы проскользнуть, гораздо более маловероятно, что они были бы способных нарастить влияние, необходимое для того, чтобы вертеть полицией как им угодно. Я предполагал, что Мертвый Апостол тоже может нести ответственность, но не было никаких сообщений об исчезновениях, а такое существо не оставило бы выживших. Вот почему я считаю вероятным, что Широ Эмия был тем, кто убил Зокена и его внука, а также организовал сокрытие атаки. Рин заставила себя отложить в сторону свои эмоции и объективно подумать над тем, что говорил Кирей. Это было возможно? Мог ли Эмия все это время обманывать ее, сохраняя свои способности в секрете от неё - второго владельца этого города? — Я настоятельно рекомендую тебе не ходить в резиденцию такого человека в одиночку, — сказал Кирей. — Как бы ты ни была сильна, ты и близко не… Рин в ярости положила трубку. Кем себя возомнил Кирей, чтобы указывать что ей делать?! Она не боялась Эмии, даже если он, по-видимому, был приёмным сыном какого-то убийцы из Лунного Мира. Она была главой Тосаки, преемницей тауматургического линии, насчитывающей сотни лет. Она была вторым владельцем Фуюки и то, что она была вынуждена узнавать о том что случилось с Мато от Кирея больно било по её гордости. Она была достаточно честна с собой чтобы признать, что она была отвратительной сестрой. Когда их с Сакурой разделили, она следовала указаниям отца и относилась к ней как к незнакомке. Забудь, что у тебя есть сестра, сказал Токиоми, и когда она вспомнила об этом, ей показалось, что в голосе мага был оттенок сожаления, хотя, возможно, это была просто желаемая мысль. Потом отец умер, затем её мать и она осталась с Киреем Котомине в качестве наставника и опекуна. Он не обращался с ней плохо - её обучение было суровым, но не более, чем следует ожидать от экзорциста, обучающего наследника старой родословной магов. И все же с этим человеком, всегда было что-то… не так. То, что заставило её презирать его от всего сердца, не имея возможности сказать, почему. Она хотела стать ближе к Сакуре, если не как сестра, то как друг. Их семьи должны были быть союзниками, в конце концов. Но к тому времени, как она была освобождена от опеки Кирея и обрела независимость в Лунном мире, она не осмелилась попробовать. Что она должна была сказать сестре, от которой отказалась её семья? После долгих лет обучения заклинаниям, которые были наследием, которого Сакура была лишена, как она могла попытаться воссоединиться с ней? Она не могла этого сделать. Девушка с горечью осознавала, что именно трусость мешала ей протянуть руку помощи младшей сестре. Она лишь наблюдала как Синдзи оскорбляет Сакуру и пыталась перетянуть часть его гнева, отшивая его максимально унизительным образом. Даже так, она сделала для Сакуры гораздо меньше, чем Эмия - в прошлом году они стали почти неразлучны, и Сакура стала намного оживленнее, как только появился рыжеволосый мальчик. Она не могла осчастливить свою сестру. Но это? Это она может сделать. Она придёт в дом Эмии и вытянет из него всю правду, если он навредил Сакуре, если её самые худшие ожидания оправдаются - если дружба Эмии с Сакурой была лишь манипуляцией хладнокровного мага, стремящегося использовать её, чтобы украсть секреты семьи Мато - тогда он столкнется с полнотой её гнева, как второго владельца. По словам Кирея, Эмия был необъявленным магом, действовавшим на её территории. Она была в праве убить его даже без событий последних дней. Но сначала, она собиралась выпить пару кружек кофе, девушку терзало предчувствие, что ей это понадобиться. Через час после того, как Рин привела себя в порядок и взяла с собой заряженные праной драгоценности, она встала перед воротами резиденции Эмии. Похоже, до того как она легла спать пошел снег, и Фуюки был украшен сверкающим на свету белым нарядом. По дороге, она прошла мимо поместья Мато, проверяя не исходило ли от руин магической энергии. Район все еще был закрыт, пара полицейских следила за тем, чтобы никто не подходил слишком близко. Как и Рин, Эмия жил в районе Мияма, хотя его дом находился в квартале в восточном стиле, а не в западном районе. Судя по деревянной стене, окружавшей его, собственность была больше, чем её собственной - того, что от неё осталось после многих лет бездарного распоряжения финансами её семьи фальшивым священником. Убедившись, что на улице больше никого нет, она закрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях. Она построила образ своего сердца, удерживая его в уме, затем проткнула его с помощью воображаемого кинжала, запускающего её магические каналы. Прана текла по ним, даруя ощущение лёгкости. Она прошептала «Структурный анализ», активируя заклинание, хранящееся в ее магическом гербе. Её восприятие расширилось, и она почувствовала ограничивающее поле, окружающее дом. В отличие от многослойных защит, которые покрывали её дом, она смогла обнаружить лишь одно поле - слабое, казалось бы, направленное на частную жизнь, а не на защиту… ах. Поле реагировало на использование праны. Она не была уверена, что ее драгоценностей будет достаточно, чтобы запустить его - она почти опустошила свои запасы перед приходом, взяв даже свой семейный рубиновый кулон. В этом украшении было достаточно праны, чтобы при малейшем потреблении его запасов, несомненно, вызвать реакцию - но опять-таки, она принесла его только в качестве последней меры. Она сделала глубокий вдох и подняла руку, чтобы нажать на дверной звонок… — О? Что ты здесь делаешь, Тосака-сан?***
Сакура Мато была счастлива. Ощущение всё ещё было ей непривычным, хотя она уже не боялась проснуться в яме с червями. Вчерашняя беседа с семпаем, в сочетании с их страстной ночью вместе, развеяла этот страх. По крайней мере она могла с уверенностью сказать, что даже в самых диких снах она никогда не представляла себе ни своего нынешнего положения, ни подробностей прошлой ночи. Впервые она поняла, почему люди говорят «заниматься любовью», когда говорят о сексе. Для неё секс всегда был жестоким и унизительным процессом, но прошлая ночь была другой. Без червей, чтобы заставить её чувствовать удовольствие против её воли, ощущения, как это ни парадоксально, были сильнее, казались более реальными чем, когда они были навязаны ей. Без чувства вины, отвращения и ненависти к себе, она смогла позволить себе испытать чувства, которые принесла ночь. У семпая не было никакого опыта, но он все еще был более внимательным партнером, чем когда-либо был Синдзи, и огромная радость от пребывания с ним снова и снова приводила ее в экстаз, пока она не рухнула в его объятия, истощенная и довольная. Пробуждение рядом с ним лишь усилило эти чувства. Она была голодна. Ни она, ни семпай не завтракали, так как к тому времени, как они проснулись, им уже было необходимо одеваться и готовить обед. Семпай был уверен, что Фуджимура-сенсей придет с ними поужинать, поэтому он начал готовить пир - наполовину, чтобы отвлечь опекуна и убедиться, что она не заметила того, что они сделали вчера вечером, и наполовину, чтобы отпраздновать самим. Они сошлись во мнении, что еще слишком рано говорить Фуджимуре-сенсею об изменении характера их отношений, тем более, что им даже не потребовалось 24 часа, чтобы сделать то, что она им запретила. Сакура не была уверена, что Фуджимура-сенсей не одобрит - она заметила, как учительница подмигнула ей перед уходом. Но она всё равно согласилась с семпаем, так как даже с одобрением Фуджимуры, они стали любовниками очень быстро - и одна лишь мысль об этом заставила её щеки предательски порозоветь. Так что Сакура была голодна, но этого было недостаточно, чтобы испортить ей настроение. В конце концов, она готовила вместе с семпаем, а так как он спас её, еда стала намного вкуснее. — ШИРО! САКУРА! ИДИТЕ ПОСМОТРИТЕ, КОГО Я ПРИВЕЛА! — Ты можешь пойти и позаботиться об этом? — спросил семпай даже не вздрогнув от внезапного крика. — Я тут доделаю. — Конечно, семпай. Оставив семпая на кухне, где готовились последние элементы обеда, Сакура направилась ко входу в дом, поправляя свою одежду в последний раз, чтобы убедиться, что на ней нет никаких следов прошлой ночи. — Здравствуйте, Фуджимура-сенсей и… Тосака-сан? Она замерла. Рядом с Фуджимура-сенсеем стояла её сестра. На ней был красный плащ и чёрная юбка, под которой были длинные чёрные леггинсы. Под её глазами были тёмные круги. — Привет, Сакура-чан! — поприветствовала Тайга, её голос был наполнен весельем. — Я пришла проверить, как у вас двоих дела. Тосака-сан услышала о том, что случилось, и пришла посмотреть всё ли у тебя хорошо! Разве это не мило с её стороны? — Здравствуй, Сакура, — устало сказала Рин. — Я рада, что с тобой, кажется, всё в порядке. Сакура моргнула, переводя взгляд с чрезмерно энергичной учительницы на истощённого мага, не зная, что думать и что делать. В конце концов, она решила действовать в рамках приличий: вести себя вежливо и гостеприимно встретить гостей в доме семпая. — Здравствуйте, Фуджимура-сенсей, Тосака-сан. Пожалуйста, входите. Семпай заканчивает готовить обед. Присоединитесь к нам? — Я не хотела бы навязываться… — пробормотала Рин, по-прежнему смотря на Сакуру, оглядывая её с ног до головы. — Не волнуйся, Тосака-сан, — засмеялась Тайга. — Широ всегда много готовит, когда знает, что я приду. Я… эх… я откажусь от части своей порции, чтобы ты могла присоединиться к нам. Если женщина и поняла, как по-детски она звучала, когда произносит последнее предложение так, будто она приносит ужасную жертву, то она не показала никаких признаков этого. — Правда, ты многое упустишь, не присоединившись к нам. Широ отличный повар, а Сакура-чан едва ли хуже. Кстати вот, Сакура-чан, — сказала Тайга, вручая ей пакет. — Я ходила сегодня утром в школу и купила тебе форму на замену. Сакура заглянула внутрь бумажного пакета, увидев сложенную одежду внутри, и поклонилась в знак благодарности. — Конечно, она тебе сразу не понадобится, но я подумала, что лучше разобраться с этим как можно быстрее. Сейчас же! Что это за запах?***
Рин не была уверена, что происходит. Это явно было не тем, чего она ожидала, входя в дом мага, который убил Зокена и Синдзи, уничтожил поместье Мато, взял сестру в плен и скрыл всё это от городских властей. С того момента, как эта странная учительница - она достаточно часто видела Фуджимуру-сан, сопровождающую Сакуру и Эмию, чтобы знать, что она работала в школьной секции Академия Хомурахара - окликнула её, всё пошло наперекосяк. Она пришла, готовая драться за свободу своей сестры, но эта же сестра встретила её на пороге дома и пригласила отобедать вместе с ними. И как эта женщина, кстати, подкралась к ней?! Она была уверена, что на улице больше никого не было! — Добро пожаловать, Тосака, — поприветствовал Широ, выкладывая дополнительный набор столовых приборов. — Пожалуйста, присаживайтесь. Мы приготовили с запасом. Было бы глупо принимать подобное предложение. Она была на территории мага неизвестных талантов и навыков, но достаточно сильного, чтобы убить Зокена в его собственном доме. Урчание. За исключением того, что она съела только чашку супа перед сном несколько часов назад, не съела никакого завтрака, кроме кофе и хвалёная дисциплина мага проиграла манящим запахам еды. Живот предал её и, побежденная и краснеющая, Рин Тосака села за стол. Она начала есть, и на мгновение замерла, когда её рот взорвался фейерверком вкуса. Её финансовое положение всегда было напряженным, и ни она, ни Кирей не были хорошими поварами - или, в случае с фальшивым священником, вообще неспособным к готовке, - Рин не привыкла есть вкусные блюда. Она сидела, ошеломленная, пока не увидела, что Фуджимура и другие за секунды уплетают содержимое своих тарелок. Затем она снова начала есть, боясь, что ничего не останется, когда она закончит свою нынешнюю порцию. В мгновение ока еда на столе исчезла. Еды было много, но и ели немало - и, хотя Рин знала, почему она проголодалась, девушка задавалась вопросом, каковы причины трех других. — Это было восхитительно, — похвалила она Широ и Сакуру, всё ещё ошеломленная кулинарным мастерством. Парень принял похвалу с легкой улыбкой, в то время как младшая девушка покраснела и опустила голову, расставляя чашки ароматного чая на стол. — Точно! — вздрогнула Тайгу. — Ты сегодня превзошёл сам себя, Широ. Ты точно ничего не хочешь мне сказать? — Ничего особенного, Фуджи-нэ. Мы с Сакурой просто решили взяться за готовку пораньше. — Хм, прааавда? Это подозрительно… — Учительницу прервал поистине титанический зевок. — Вы встали пораньше, чтобы купить Сакуре форму, не так ли, сенсей? — сказала Рин. — Разве вы успеете отдохнуть перед своей работой? — Мооожет, — простонала Фуджи-нэ. — Но я не хотела, чтобы Сакура-чан беспокоилась об этом… — Это очень мило с вашей стороны, но, вам стоит вздремнуть, — предложила Рин не сводя глаз с Тайги. Женщина моргнула раз, два, прежде чем кивнуть. — Ты права, Рин-чан… — Широ убрал тарелку как раз перед тем, как руки и голова Тайги коснулись стола и учительница мерно засопела, погрузившись в царство морфея. — Что ты сделала? — спросил Широ безэмоционально. И он, и Сакура замерли, пристально смотря на неё. — Небольшой гипноз, — ответила Рин. — Она проснётся через пару часов, или если какой-нибудь маг разрушит заклинание. Нам нужно поговорить, Эмия-кун, Сакура. Широ вздохнул. — Ты права. Пожалуйста, не применяй магию на моём опекуне в будущем. — С-семпай… — Прошептала Сакура, приближаясь к Широ. Она испугалась, поняла Рин, но не Эмию. Она боялась её. Осознание ударило Рин, словно молот, и ей стало плохо. — Эмия-кун, — начала она, — я здесь как второй владелец города Фуюки. Я думаю, что хоть это ты знаешь? Широ кивнул. — Да. Папа рассказывал мне об Ассоциации и её правилах. — Тогда почему сегодня утром я впервые услышала о твоем присутствии на моей территории? Рыжеволосый подросток пожал плечами. — Я не знал наверняка, что ты была вторым владельцем до вчерашнего дня, когда Сакура подтвердила это, но в основном это было по указанию отца. У него были враги, которые, как он знал, не были бы выше того, чтобы вымещать их гнев на его сыне, даже усыновленном. Было бы безопаснее, если бы никто в Ассоциации даже не знал о моем существовании. Это соответствовало тому, что Кирей рассказал ей, впрочем, это нисколько ни умаляло тяжесть оскорбления. Тем не менее… — Как маг на моей территории, ты попадаешь под мою ответственность, Эмия-кун. За всё что делаешь ты, отвечать мне. — Я не маг, Тосака. Она подняла бровь. — Ты думаешь, я дура? Вокруг этого дома есть Ограниченное Поле, каким бы слабым оно ни было. И я знаю, что ты занимаешься магией. — О, да, занимаюсь, — подтвердил он, застигнув её врасплох. — Но я не маг. Я не ищу Исток, и не унаследовал Магический герб отца. Я пользователь магии, а не маг. Моя магия - всего лишь инструмент, а не самоцель. —… Хорошо, — уступила она, — но это все равно ставит тебя под мою ответственность. И в любом случае, — добралась она до причины, по которой пришла, — если ты должен был оставаться вне поля зрения, то почему у тебя дома последний выживший Мато? На миг повисло молчание. — Ты хочешь знать, что случилось в пятницу вечером. Да неужели, подумала Рин, мысленно ругаясь и позволяя только мельчайшему подергиванию брови передать её раздражение. Широ вздохнул. — Хорошо, — сказал он. — Ты права: как второй владелец, ты имеешь право знать всю правду. Что еще важнее… — Его взгляд заострился, а Рин напряглась. —…как сестра Сакуры, ты должна знать. — Ах, — Рин вздрогнула. — Ты знаешь? Он кивнул. — Сакура рассказала мне вчера. Она рассказала мне, как твои родители передали её Зокену и больше никогда с ней не связывались. В его тоне не было тепла, что каким-то образом усугубило ситуацию. — Но пока не об этом, — продолжил он, к облегчению Рин. — Как ты знаешь, Тосака, я пропустил школу в пятницу. Это было из-за тауматургического эксперимента, который я провел в четверг вечером. Я недооценил ответную реакцию от заклинания, которое я практиковал, из-за чего и не смог прийти в школу. Рин нахмурилась. Это был первый урок, который каждый практикующий маг узнавал: быть магом означало ходить по краю, и каждый раз когда они использовали заклинания, они рисковали своей жизнью. Это было особенно верно при тестировании незнакомых заклинаний. — Когда Сакура посетила меня утром, последствия заклинания позволили мне понять, что она была магом - так же, как и то, что было с ней сделано. Я, за неимением лучшего термина, видел это. — Ты «видел» Сакуру изнутри? — спросил Рин, не пытаясь скрыть скептицизм. То, что он описывал… это был вид магии, за который маги могли и убивали. Широ несколько секунд молчал, затем его глаза начали светиться золотом, и он осмотрел её с ног до головы, пока сияние не потускнело. — Твой магический герб расположен на левой руке, — начал он. — Он состоит из 30 магических каналов. Ты также несешь на себе семнадцать драгоценных камней, заряженных праной, причем один на твоем ожерелье заряжен наибольшим количеством. Кроме того… — Хорошо, — Рин поспешно оборвала его, ее лицо побледнело. — Я тебе верю. Часть её хотела наброситься на него за то, что он осмелился применить на неё заклинание без разрешения - особенно такое, - но сейчас не время. — Скажи мне, — продолжил он. — Что ты знаешь о магии Мато? Рин моргнула, застигнутая врасплох. Она покопалась в голове, вспомнив прочитанные ею дневники предков, в которых упоминались их тесные связи с семьёй Мато. — Мато специализируется на связывании других с собой, — ответила она, — поглощая их энергию и черты характера. Как следствие, их мастерство в обращении с фамильярами уступает другим, и их знания были неотъемлемой частью некоторых из величайших совместных проектов. — Я знаю о Граале, Тосака, — вздохнул Широ, и Рин чуть не дернулась. — Отец сражался на прошлой войне. Он рассказал мне всё. Но это не то, что мы обсуждаем сейчас. Я спросил тебя о магии Мато, чтобы узнать, знаешь ли ты, на что твой отец приговорил Сакуру, когда бросил ее. Она сказала мне, что не верит, что он знал, но я хотел удостовериться. — Эмия-кун, — Рин почти прорычала. — Я вижу, что ты к чему-то клонишь. Хватит играться. Что ты видел, что случилось с Сакурой? Широ не сразу ответил. Он повернулся, чтобы посмотреть на Сакуру, как будто спрашивая разрешения продолжить. Сестра Рин молчала и явно чувствовала себя неуютно. Она едва заметно кивнула. — Зокен поместил червей внутрь нее, Тосака. Это чудовище имплантировало своих фамильяров в ее плоть, чтобы они действовали как импровизированные магические каналы и истощали её прану, чтобы поддерживать своё собственное мерзкое существование. У Рин перехватило дыхание. — Это то, что я увидел, когда посмотрел на неё в пятницу утром, — безжалостно продолжил Широ. — Я видел, как они зарывались в ее плоть, питаясь ею, как гротескные паразиты. — Они были по всему её телу, — продолжал он, — самый большой, был обёрнут вокруг её сердца, но большая их часть была в её половых органах. Они были изменены, чтобы питаться её телесными жидкостями, и поддерживали себя, стимулируя ее. Рин почувствовала тошноту. Она чувствовала, как пол уходит из-под ног. Черви. Черви внутри её сестры. Отец никак не мог знать об этом. Она отказывалась верить, что Токиоми Тосака сознательно позволил бы чему-то подобному случиться с его собственной плотью и кровью. Она посмотрела на Сакуру. Несмотря на тему обсуждения, девушка молчала, опустив взгляд и делая медленные, глубокие вдохи. — Сакура рассказала мне, что это продолжалось годами, — сказал Широ. — Очевидно, Зокен назвал эти вещи гербовыми червями, в честь магического герба, используемых семьями магов, чтобы передавать их наследие от одного поколения к другому. После того как родословная Мато начала вырождаться, Зокен разработал Гербовых Червей как альтернативу магическим каналам. Еще один грех, которым проклята черная душа Зокена. Магические гербы были священными. Они были символом семейного наследия, приравниваемого только к семейным исследованиям. Магический герб был записью заклинаний семьи, встроенных в те самые магические каналы, которые каждый из владельцев добавил в него. Это было вершиной достижения семейства, каждое поколение делало его сильнее и добавляло новые заклинания в свой арсенал. А Зокен превратил герб Мато в… червей. Если бы Ассоциация услышала об этом, то вся семья были бы уничтожены, как еретики и их исследования предали бы огню, чтобы у любого другого мага не появилось идей пойти по тому же пути. — Первые черви были имплантированы в Сакуру всего через несколько месяцев после того, как она стала Мато, — сказал Широ, — после того как была проведена первая серия инвазивных процедур, изменивших её глаза и цвет волос. — Хорошо, — хрипло сказала Рин. — Я поняла, Эмия-кун. Что было дальше? — Когда я узнал о ситуации с Сакурой, я не мог позволить этому продолжаться. Я провёл день на выздоровлении, и как только я был готов, пошёл в резиденцию Мато. Я обманом заставил Синдзи открыть ворота для меня, прежде чем заставить его сказать мне, где Сакура. — Резиденция Мато была покрыта ограничивающими полями, — недоверчиво заметила Рин. — Ты не должен был даже в состоянии даже вступить на неё с враждебными намерениями, не превратившись в пепел или еще хуже. — Гораздо хуже, — подтвердил Широ. — Но… скажем так, у меня был способ обойти их и двигаться дальше. Ну, Рин подумала, Ничуть не угрожающе. Не то чтобы обереги вокруг её дома были примерно того же качества, что и те, которые защищали поместье Мато и которые сын наёмника, которого Ассоциация боялась настолько, что наградила его титулом «убийца магов», прорвался без проблем. Вовсе нет. — Я пошел в подвал, сражаясь с кучкой фамильяров скелетов. Из того, что я могу сказать, это были останки всех, кого убил Зокен, чтобы продлить свою жизнь раньше. — Подожди минутку, — Рин перебила его. — Что значит «убил, чтобы продлить свою жизнь»? Я знала, что Зокен использовал какое-то заклинание, чтобы продлить свою жизнь - это было довольно… очевидно, учитывая, что у моей семьи есть записи о нем более чем за столетие. Но что, Зокен был чем-то вроде Мертвого Апостола? — Нет, хотя, я полагаю он позаимствовал их черты. Зокен… Зокен больше не был человеком, ни по какому определению. Всё, что от него осталось - это разлагающаяся, всё ещё цепляющаяся за жизнь душа в теле, сделанном из червей и кожи. — После того, как я пробился сквозь скелетов, я добрался до подвала и нашел Зокена и Сакуру. — Снова он посмотрел на Сакуру - та сжала его руку и вновь кивнула. — Подвал был мастерской Зокена, — начал он. — Сакура лежала в яме, полной червей, которые кормились от неё, неоднократно насиловав её. Раздался треск и у Рин ушло мгновение, чтобы понять, что источником звука была её чашка, выпавшая из ослабевших рук и расколовшаяся на кусочки от соприкосновения со столом. Широ, поднял полотенце и начал собирать осколки, пока Рин приходила в себя. Это заняло некоторое время - из-за того, что контроль Рин был разрушен и потому Широ пришлось двигаться крайне осторожно, так как Сакура всё ещё сжимала его правую руку. — Я поговорил с Зокеном, — продолжал он, когда собрал все осколки. Почему-то Рин сомневалась, что этот разговор был светским. — И когда я дал ему понять, что я не уйду без Сакуры, он попытался убить меня своими фамильярами. Синдзи последовал за мной и умер во время стычки. — Как он умер? — Тихо спросила Рин. Может, она и презирала высокомерного подростка, но не настолько, чтобы желать ему смерти. — У Зокена были огромные комары в его мастерской, с жалами размером с кинжал. Один из них бросился на меня, а Синдзи был прямо за мной, я решил… уклониться, зная, что вместо этого он ударит Синдзи. Она моргнула. Он… — Ты ведь понимаешь, что это не твоя вина? — Меня уже проинформировали, — ответил он со слабой улыбкой. Она быстро исчезла, когда он продолжал: — Смерть Синдзи заставила Зокена приостановить свои атаки. Оказалось, что старый монстр годами заставлял насиловать Сакуру, чтобы «стабилизировать» её. Вся жалость к Синдзи мгновенно испарилась. — Этот… Этот ублюдок пытался пригласить меня на свидание, — задохнулась она. — И всё это время он… он… — Верно, — подтвердил Широ. — Но я не уверен, что у него был выбор в этом вопросе. Зокен был искусным манипулятором, а Синдзи был бы под его влиянием всю жизнь. Несмотря на это, после смерти Синдзи, Зокен предложил мне занять его место в качестве «партнёра» Сакуры. Естественно, я отказался. Вспоминая об этом сейчас, я почти уверен, что он лишь предложил, потому что его душа разложилась до такой степени, что он искренне верил, что я соглашусь с этим, пока он обрисовывал это как единственный выбор, который позволит и Сакуре, и мне выжить… как бы отвратительна ни была сама идея. — Ты отказался, — подытожила Рин. — А потом? — Он взял Сакуру в заложники, чтобы заставить меня подчиниться его желаниям. Взамен я уничтожил его и очистил Сакуру от всех следов его магии. —… Я не уверена, что из этого более впечатляюще. Ты скрытый волшебник, Эмия-кун? Боже, она надеялась, что это было не так. Если бы Ассоциация Магов узнала, что она каким-то образом пропустила появление пользователя Истинной Магии на своей территории, имя Тосака высмеивалось бы вечность. — Определённо нет, — ответил Широ, вызвав у Рин облегчение и любопытство. — Были особые обстоятельства, но они не имеют отношения к нашей дискуссии. Мы можем поговорить об этом позже. —… Хорошо. — После уничтожения Зокена я поджег его мастерскую и вынес Сакуру на улицу, и огонь каким-то образом распространился по всему поместью. Вернувшись домой, я уложил Сакуру в постель, наложил… некоторые исцеляющие заклятия, которые я знаю, и… ну, я заснул. К этому моменту я был полностью истощен, физически, умственно и магически. Но, по крайней мере, мне это удалось. — Твой отец гордился бы, — безучастно заметила Рин. — Ты хорош на своем пути к успеху в качестве убийцы магов. Широ нахмурился. — Убийца магов не воспитывал меня. Я сын Кирицугу Эмии, и он никогда не хотел, чтобы я сменил его на этом посту. Тосака… где ты услышала это имя? — Мой опекун, — призналась она. — Кирей Котомине, священник в Фуюки. Он - экзорцист из Церкви, направленный сюда для наблюдения за Войной Грааля после того, как предыдущий смотритель умер в последней. Это он рассказал мне о том, что случилось в пятницу вечером. — Правда? … Я был бы признателен, если бы ты могла свести к минимуму то, что ты ему говоришь. Я не хочу, чтобы сведения о том, что случилось, достигли до Часовой башни. — Посмотрим. Продолжай свою историю, Эмия-кун. —… Хорошо. На следующий день я позвонил своим знакомым из местных якудза — — Подожди, — отрезала Рин. — Подожди, подожди. У тебя, Эмия-кун, есть связи с Якудзой?! — Эм… да. Фуджи-нэ - внучка местного Оябуна. Рин моргнула и посмотрела налево, где женщина еще спокойно посапывала. — Эта женщина, — сказала Рин с невозмутимым лицом, — внучка босса Якудза? — Ага, — ответил Широ с улыбкой, которая показала, что он понимает её сомнения. Она закрыла глаза и сосчитала до десяти, перед тем как поклясться себе, что больше не удивится ничему из того, что ей скажут. Она сомневалась, что эта клятва продержится долго, но надежда умирает последней. — Хорошо. Прекрасно. Итак, ты позвонил своим знакомым Якудза… дай угадаю, так ты заставил расследование в сгоревшей резиденции Мато признать это несчастным случаем и удостоверился что Сакура может жить с тобой? — Угадала. Конечно, после этого мне пришлось убедить Фуджи-нэ разрешить это, но… всё получилось. — «Получилось» — пробормотала Рин. — Ты уничтожил целую семью магов, выкрал последнего живого представителя, взяв её под своё крыло, а затем потянул за ниточки в преступном мире, чтобы замести это под ковёр. Всё это, прорываясь через обереги древней семьи, уничтожая старейшину магов, которого даже Кирей не верил, что может убить и устранение физических последствий многих лет… магических экспериментов на другой. Я что-нибудь пропустила? — Хм… Вроде нет. Это был риторический вопрос, придурок, подумала Рин, ее брови дернулись от раздражения. Она глубоко вздохнула, прежде чем сказать вслух: — Что именно ты сделал с Сакурой? — Я удалил червей и некоторые другие модификации, которые Зокен проделал с её телом, — объяснил Широ, — прежде чем исцелить накопленные повреждения. Но как ты видишь, цвет глаз и волос остался прежним. Я не уверен, что это потому, что ответственные клетки уже сформированы, или потому, что изменения, которым она подверглась, чтобы сделать её совместимой с магией Мато не были стерты. Думаю, мы узнаем, начнут ли они возвращаться в будущем… хотя мы могли бы сделать ДНК-тест, чтобы проверить, все еще ли вы с ней зарегистрированы как сестры. — Она моя сестра, — возразила Рин, — что бы ни сказал такой тест. Широ поднял бровь. — Правда? Тогда почему ты узнала всё, что с ней произошло от меня? Она вздрогнула. Значит, они всё-таки дошли до этого. Ну, этого было не избежать Не было никакой возможности, чтобы этот разговор прошёл нормально. — Сакура рассказала тебе, почему её удочерила Мато? — спросила она. — Она сказала. И я считаю отвратительной идею отдать собственного ребенка, чтобы упростить вопрос о наследстве. Не говоря уже о том, что он никогда не навещал её после. — Семьи Тосака и Мато были союзниками на протяжении многих поколений, — протестовала Рин, впрочем, без особой уверенности. Да и откуда этой уверенности появиться, после того как ей рассказали, через что прошла Сакура? — У отца не было причин думать, что с Сакурой будут плохо обращаться! — Твой отец ошибался, — сказал Широ мягким и непреклонным голосом. — Ужасно ошибался. — Теперь я это знаю, — призналась она. — Но маги скрытны, даже со своими союзниками. Мой отец искренне верил, что разделение между Сакурой и нами пойдёт всем на пользу. Он думал, что было бы жестоко поддерживать контакт между нами, по крайней мере пока она не вольётся в семью Мато, и мы могли бы встретиться как друзья, а не сестры. — Она знала, что ее голос становится всё меньше по мере того, как она продолжала: — Если бы он знал, что происходит, он бы никогда этого не потерпел. Он бы развалил особняк Мато по камешкам! Повисла напряжённая тишина, затем Широ вздохнул, и напряжение в комнате немного ослабло. — Независимо от того, что бы твой отец сделал, корень мучений Сакуры кроется в том, что он сделал. И именно поэтому, Тосака, я отказываюсь считать себя… магом. В тот момент, когда ты ставишь честь и наследие своей семьи выше собственных детей, ты уже заходишь слишком далеко Рин ничего не сказала. Что она могла сказать? Она была согласна с Широ, даже если это противоречило мышлению мага. Решение её отца послать Сакуру к Мато стоило ей сестры: когда Токиоми умер, горе от его смерти и потеря младшей дочери стоили ей и её матери. Следование по пути магов уничтожило их семью, и ради чего? Они так и не приблизились к истоку. Но если она не могла оправдать действия своего отца, она могла бы, по крайней мере, объяснить свои собственные. — После того, как отец умер, а затем и мама, — медленно говорила Рин, — я стала подопечной Кирея, потому что он был учеником моего отца. Он был тем, кто закончил моё обучение в магии. К тому времени когда я закончила обучение и стала независимой в глазах Лунного мира, я… Она заставила себя сглотнуть, прежде чем продолжить: — Я думала, что Сакуре будет лучше без меня, — прошептала она. Она засмеялась, горький звук. — Эмия-кун прав, Сакура. Моя - наша семья поставила свою честь и свою магию выше собственной дочери. Насколько это отвратительно? Мато потеряли способность колдовать на протяжении поколений, но, по крайней мере, они никогда не отказывались от одного из своих. — Я вундеркинд, — без заносчивости сказала она - в конце концов, это правда. — Способный владеть всеми пятью основными элементами. У меня есть сорок врожденных магических каналов высокого качества, и, по словам Кирея, я могу владеть дополнительными тридцатью каналами герба Тосака лучше, чем кто-либо до меня. — Всё это, — продолжала она с унынием, — не принесло мне ни одного момента счастья. Я… я не хотела втягивать тебя в это, Сакура. Я знала, что твоя жизнь с Мато была не идеальна - все видели, что Синдзи был козлом по отношению к тебе даже больше, чем ко всем остальным. Но по крайней мере, когда ты была с Эмией-куном, ты выглядела по-настоящему счастливой. Я не хотела рисковать и разрушать это. — Нээ-сан… Долгое время Широ смотрел на Рин, его выражение лица было нечитаемым. Затем он кивнул сам себе, и Рин почувствовала, как будто она прошла какой-то тест, о котором она не знала. — Я сказал Сакуре, что не буду останавливать вас двоих от попыток воссоединиться друг с другом, — сказал он. — Я понимаю, что вы были ещё детьми, когда вас разделили, и я не виню тебя за это, Тосака. — Спасибо, Эмия-кун. И… и тебе, Сакура? Я… я пойму, если ты меня возненавидишь… — Нет, — сразу же ответила Сакура мягким голосом. — Я… иногда я думала, но… больше нет. —… Хорошо, — Рин выдохнула. — Ладно. Они вновь замолчали. Широ ловко наполнил пустую чашку Фуджимуры и толкнул её Рин. Она с благодарностью подхватила её, вдыхая аромат, прежде чем медленно выпить, позволяя себе расслабиться. Только после того, как она допила свой чай, она почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы снова заговорить: — Ты все еще живешь на моей территории без моего разрешения, Эмия-кун. Даже если закрою глаза на действия твоего отца - я знаю, что ты сейчас здесь, и это накладывает на нас с тобой определенные обязательства. И да, эти обязательства существуют, даже если ты не связан с Ассоциацией. Твоя помощь Сакуре была благородной, но правила всё ещё существуют, и мы все попадем в неприятности, если не будем их соблюдать. — Я знаю. Я подготовился к этому, когда Сакура подтвердила, что ты второй владелец. Я почувствовал облегчение - я знал, что ты разумный человек. Если бы это был другой маг, мне, возможно, пришлось бы пойти… на обострение. Дай мне минуту, мне нужно пойти, и кое-что достать. Он встал, бросив взгляд на Сакуру, повернулся и вышел из комнаты, оставив двух сестер наедине со спящим учителем в неловкой тишине. — Сакура, — осторожно спросила Рин, — ты согласна с планом Эмии-куна? Она не осмелилась озвучить другой вариант - что Сакура может жить с ней. Было бы… неправильно с её стороны предполагать это. — Я люблю семпая, — ответила девушка. — Он спас меня, Нее-сан. Я… я хочу жить с ним. — Я понимаю, — прошептала Рин в ответ. — Всё в порядке. Они молчали, пока Широ не вернулся менее чем через две минуты с кожаным чемоданом. Он положил его на стол и повернул в сторону Рин, прежде чем открыть и раскрыть его содержимое, в то время как Сакура любопытно наклонилась над столом. Рин задохнулась, пока Сакура расширила глаза. Чемодан был полон аккуратно сложенных банкнот по 5000 йен, лица на купюрах не мигая смотрели на нее. — Сколько… сколько здесь? — удалось спросить ей. — Сто миллионов йен, — мягко ответил Широ. Рин покачнулась там, где сидела. Это была… это, была куча денег. Недостаточно, чтобы повернуть вспять судьбу своей семьи - Тосака была богата до того, как Кирей почти полностью истощил их финансы из-за своей некомпетентности - но годы тщательного управления её бюджетом, чтобы иметь возможность заниматься семейным ремеслом означало, что она понимает ценность денег лучше прочих. — Хорошо, — ответила Рин, покачав головой, чтобы очистить свой разум. — Хорошо. Этого… этого достаточно, чтобы покрыть арендную плату, которую ты мне должен, плюс проценты. Что касается будущей арендной платы, я… мне нужно подумать об этом и проконсультироваться. Я позвоню тебе, когда приму решение. — С-семпай, — спросила Сакура, выглядя так же удивлённо, как Рин суммой денег, которую её любимый так небрежно преподнес. — Откуда у тебя столько денег? — Папа оставил мне несколько таких чемоданов, — ответил Широ невозмутимо, — для экстренных ситуаций. Остальные разбросаны в безопасных местах по всей стране, на всякий случай. — Значит, это кровавые деньги, которые ты унаследовал от убийцы магов, — вздохнула Рин. — Просто… идеально. Неважно, я всё равно смогу их использовать. Не то что бы Ассоциация следила за моими финансами: я всегда могу притвориться, что это то, что оставил мне отец, и я только что об этом узнала, если Кирей начнет задавать вопросы. Это решает одну проблему. Но у нас будет проблема, как только Сакура вернется в школу. — Хм? Почему? — История которой мы придерживаемся, состоит в том, что она потеряла брата и деда из-за несчастного случая, — отметила Рин, перед тем как указать на Сакуру. — Но она не выглядит убитой горем, не так ли? Люди заметят, когда она вернется с лучезарной улыбкой, особенно учитывая… ну… учитывая, что раньше она мало улыбалась. Широ моргнул. — Я… даже не подумал об этом. Спасибо, Тосака. Ты знаешь как решить эту проблему? — Мы можем установить ограничивающее поле вокруг школы, — подумала Рин вслух. — Что-то незначительное, чтобы никто не считал поведение Сакуры странным. — Я не люблю манипулировать умами наших одноклассников, — нахмурился Широ, — но в данной ситуации, полагаю, это к лучшему. Спасибо, Тосака. Как я могу помочь тебе это устроить? — А? О, не волнуйся об этом. Сакура, у тебя ведь есть неделя для скорби, да? — Когда пурпурно-волосая девушка кивнула, Рин продолжила: — Я подготовлю материалы к концу следующей недели. Ты, — обратилась она к Широ, — можешь прийти и помочь мне настроить их в конце недели. — Хорошо, — Широ кивнул. Впервые после того, как Фуджимура-сенсей была усыплена, на его лицо появилась тёплая, искренняя улыбка, которая вызвала бабочки в животе Рин. — Спасибо, Тосака. — Семпай, — надулась Сакура - надулась! Рин никогда не видела, чтобы она так делала, — пожалуйста, не соблазняй мою сестру. — Ч-ч-ч-ч-ч-ч-что ты говоришь, Сакура?! С-с-с-соблазнить меня?! Этот олух?! Сакура моргнула при словах Рин. Надувшиеся губы, сменились задумчивым выражением, а затем маленькой хитрой улыбкой, которая заставила Рин очень, очень сильно нервничать. Затем, прямо на глазах Рин, Сакура потянула Широ в страстный, горячий поцелуй. Её челюсть упала, и она смотрела. И продолжала смотреть. И продолжала смотреть… Через полминуты Сакура наконец оторвала свои губы от губ Широ, повернувшись к лицу Рин с улыбкой на лице. Через шок Рин всё ещё заметила, что её сестра была очень, очень красной - видимо, она всё ещё была смущена тем, что сделала. — Вот, — сказала Сакура. — Я чувствую, что это кое-что проясняет, не так ли, Нее-сан? — Эм, Сакура. Ты и Эмия-кун… эээ… — Я любовница семпая, — подтвердила Сакура, всё ещё прислонившись к груди Широ. Она всё ещё улыбалась, когда смотрела на Рин, похожая на кошку, которая поймала канарейку после того, как та искупалась в сливках - и Рин подумала, что потеряла смысл метафоры, но это не имело значения, потому что ЧТО? … И она дала клятву не удивляться ничему, чему она сегодня здесь узнала. — Когда?! — Со вчерашнего вечера, — сказал Широ, который, по крайней мере, имел добрую милость выглядеть смущённым. — Мы с Сакурой говорили о некоторых вещах, и, ну… — Могу себе представить, — быстро прервала Рин, прежде чем вдаваться в подробности. — Я знала, что Сакура влюбилась в тебя, но всё же… — Правда? — моргнул Широ. Рин смотрел на него. — Конечно, знала, — она замерла. — Все знали. … Этот идиот до вчерашнего дня понятия не имел, что Сакура влюблена в него, не так ли? Это… это многое объясняет. Если бы он не заметил любовь Сакуры, когда было мучительно видно, что младшая девушка влюблена в него, то, конечно, он бы не заметил… — Тосака. Тосака. РИН! — А?! Широ вздохнул. — Хорошо, ты снова с нами. Есть еще одна вещь, о которой мне нужно с тобой поговорить. — Хорошо, — она кашлянула. — В чем дело? — Когда я столкнулся с Зокеном, он упомянул что-то о девушке из Айнцбернов. Он, казалось, думал, что я узнаю это имя по какой-то причине, и что для меня будет достаточно важно, чтобы я позволил продолжить пытки Сакуры. Рин моргнула. — Айнцберны? Посмотрим… Айнцберны - одно из трёх семейств, которые создали систему, стоящую за Войнами Грааля. Кирей сказал мне, что твой отец был их представителем в последней войне. Кроме того… они специализируются на создании гомункулов - искусственных людей, выращенных специально для выполнения определенных задач для семьи. Я думаю, что у них есть замок где-то в Германии, но говорят, что они очень замкнутые, даже по магическим меркам - и неприлично богаты. — Понятно, — сказал Широ. — Как ты думаешь, ты могла бы выяснить то, что Зокен мог иметь в виду? В частности, если бы у папы были какие-то особые отношения с членом их семьи? — Конечно, — согласилась Рин, — я могу задать несколько вопросов, но, скорее всего, потребуются некоторые взятки, чтобы развязать языки. — Я возмещу любые расходы, с которыми ты столкнешься, — Широ отмахнулся от её едва скрытой попытки получить вознаграждение за свои услуги, в то время Сакура недовольно посмотрела на сестру. Что? Драгоценные камни были дорогими! Они потратили еще немного времени, обсуждая детали истории, которую Рин расскажет Кирею, прежде чем разговор перешел к обучению Сакуры магии. Младшая сестра Рин прошла некоторое обучение искусству Мато, но с разрушением семейной библиотеки все их секреты были утеряны. И хотя ни у кого из них не было намерения копировать мерзости Зокена, Мато были настоящими практиками до того, как Зокен, в своем безумии, уничтожил их наследие. Рин покинула дом Эмии с облегчением, и намного более счастливой, чем она была раньше. Между ней и Сакурой все еще была трещина, но этого следовало ожидать. Годы пренебрежения не могли быть так легко стерты, независимо от их причин. Теперь всё, что ей нужно было сделать, это убедить Кирея не делать глупостей…***
— Понятно. Если ты считаешь, что это к лучшему, то я поверю твоему решению. Прощай, Рин. Кирей Котомине в задумчивости положил трубку. Он вышел из комнаты, где принял звонок, и вошёл в церковный неф, глядя на алтарь и не видя его. Он почувствовал, что его пульс ускорился бы, если бы у него все еще было сердце. Но темное чудо, которое сохранило ему жизнь, не зашло так далеко. — Смерть Зокена и Синдзи Мато стала результатом разногласий между первым и Широ Эмией, которые переросли в открытый конфликт, — сказала ему девочка-подросток. — Хотя Эмия убил мага на моей территории, учитывая обстоятельства, я решила не наказывать его за это. Кроме того, я признаю Широ Эмию, шестым главой Дома Эмии, как независимо практикующего магию и достигла соглашения с ним, чтобы продолжать давать ему разрешение жить на моей территории. Сакура Мато сейчас его ученик: Дом Мато формально вымер. Он должен был это признать это было умно с её стороны. Признав таким образом Эмию, он теперь попал, хотя и косвенно, под действие соглашений, связывающих Церковь с Часовой Башней. Несмотря на то, что предложенная защита была незначительной, это означало, что Кирей не мог просто убить его без уважительной причины. И объявить Дом Мато вымершим… если новость выплывет наружу, то это вызовет волнение в сообществе магов. Мато были старым семейством, одно из немногих существующих на дальнем востоке. На Западе еще оставались те, кто помнил их - ещё когда они были Макири, до их путешествия в Японию. Старые семьи обычно не одобряли исчезновение одних из них. И с участием имени Эмии… у Кирея был соблазн скрытно организовать доставку информации до нужных ушей в Часовой Башне, хотя бы для того чтобы посмотреть на последствия того, как сын убийцы магов вышел из безвестности, чтобы убить главу древней семьи и претендовать на их единственного оставшегося наследника в качестве своего ученика. Первый убийца будет в пути ещё до конца недели. — Кажется, ты наслаждаешься собой, Кирей. Священник повернулся к тому месту, где сидел молодой человек. Золотые волосы падали на красивое лицо, острые глаза, красные как рубины. Его понимающая улыбка обнажила жемчужно-белые зубы, и, несмотря на холод снаружи, он был одет в открытый жилет, под которым была обманчиво просто выглядящая белая рубашка. На самом деле, каждый кусочек одежды, которую носил молодой человек, стоила больше, чем средняя месячная зарплата японского офисного работника. Кирей знал об этом, потому что именно он покупал их, когда златовласый мужчина неохотно согласился с тем, что не может ходить по улицам Фуюки, одетый в свою обычную одежду - но он настаивал на том, чтобы носить лучшую одежду этой эпохи, даже если он всё ещё жаловался, что они намного ниже его стандартов. Учитывая, что эти стандарты принадлежали Королю Героев, царствование которого предопределило упадок Эпохи Богов древнего Вавилона, этого следовало ожидать. Потребовалась очень творческая бухгалтерия, чтобы скрыть расходы Кирея от начальства в Церкви. Но это была достаточно маленькая цена, чтобы удержать Слугу в Церкви, и это были не его деньги, которые он потратил. В конце концов, Арчер был вызван главой Тосака, так что разве не имело смысла в том, что финансы его семьи будут поддерживать его? — Полагаю, что да, — признался священник. — После окончания войны мы оба верили, что нам придётся скучать, пока Грааль не будет снова готов. Я… рад, что обстоятельства позволяют мне развлечься пораньше. Было нелегко заставить Рин навестить Эмию. Девочка была умна, в этом не было сомнений, но она также была очень прямолинейна, не обладала необходимой тонкостью чтобы увидеть сквозь его вопиющие манипуляции. Между её гордостью за свое мастерство и любовью к своей сестре - и о, как он наслаждался этой трагедией, когда он все ей раскрыл - не было никаких сомнений в том, что она пойдет к Эмии, готовая убить любого, кто угрожал сестре, которую она так давно бросила. Несмотря на то, что два подростка пришли к согласию, Кирей не сомневался, что Рин многое упустила из своего лаконичного отчета перед ним. — Удивительно, что всё закончилось мирно, - признаюсь, - и немного разочаровывающе. Но сближение Рин с Эмией и её сестрой открывает новые возможности. — О? — Гильгамеш из Урука улыбнулся, ожидая продолжения. — Уничтожение Зокена - это благо для наших целей, — продолжил священник. — Его знание о Граале было больше, чем любое безопасное знание Айнцбернов, и он был гораздо ближе к нему, чем они. Я не сомневаюсь, что у него был план забрать Грааль для себя в следующей войне, и, хотя я не сомневаюсь, что ты мог бы легко уничтожить его, его вмешательство все же могло разрушить всё, чего мы желаем. — Червь был препятствием, — уступил Король Героев. — Не непреодолимым, конечно. — Конечно, — Кирей согласился, зная, что лучше не думать об обратном. — До начала следующей Войны Грааля осталось меньше двух лет, — вслух задумался он. — И уже начали двигаться фигуры. Почти гарантировано, что все трое будут выбраны Мастерами, когда придет время. — Если мальчик похож на своего отца - и учитывая, что он убил Зокена и забрал девочку, то, скорее всего, так и будет - в будущем он будет противостоять нам. — Гильгамеш не казался обеспокоенным такой возможностью. Он упоминал об этом только для того, чтобы понять, что Кирей думает об этом. — Широ Эмия выжил в пламени последней войны, — указал Кирей. — Одного этого, было бы достаточно, чтобы заинтересовать его нашими планами. Только четверо из тех, кто находился в непосредственной близости от Грааля, выжили при пожаре в Фуюки, Король Героев. Ты, я, Кирицугу Эмия и этот мальчик. Я не верю, что это совпадение… что он выжил там, где не выжили многие другие. Волей Грааля мы оба выжили и получили новую жизнь. И именно проклятие Грааля сохранило Кирицугу Эмию от гибели, чтобы стать свидетелем гибели всего, за что он сражался, прежде чем умереть медленно и мучительно. Память о гибели его заклятого врага вызвала ещё одну улыбку на губах Кирея. Он никогда не ненавидел человека так сильно, как ненавидел убийцу магов, которому было даровано причастие к Граалю и который отвернулся от него. Было приятно смотреть, как он бродит среди развалин, сломанный и с запавшими глазами. Может, ему стоило потом присмотреть за ним повнимательней: тогда события последних дней не застали бы его врасплох. Но было трудно думать о пустой оболочке, в которую Эмия Кирицугу превратился после Четвертой Войны Грааля как о какой-то угрозе, и ему многое нужно было сделать для того, чтобы следующая война за Грааль увенчалась успехом. Он приложил все усилия для того, чтобы Кирицугу Эмия считался мертвым как Церковью, так и Ассоциацией, чтобы никто не мог помешать наказанию, которое даровал Грааль убийце магов. — Но у мальчика не было ни одной из этих связей с Граалем, — продолжал он, возвращаясь к предмету разговора, — и всё же он продержался достаточно долго, чтобы убийца магов нашел его и, согласно его старым медицинским записям, вылечил его, используя тот трюк с регенерацией, который он показал мне во время войны. Получить доступ к медицинским записям было несложно, но Кирей должен был быть осторожен. Он не хотел привлекать внимание лиц, ответственных за смазку колес бюрократии в пользу мальчика. Чудесное выздоровление ребенка было задокументировано лишь частично, однако, с приложенной запиской о том, что первоначальный диагноз должен быть был ошибочным из-за того, что больница была переполнена пациентами. Это было правдоподобное оправдание: хотя только вышеупомянутые четверо выжили под прямым воздействием пламени Грааля, разрушения распространились гораздо дальше, и было много случайно раненых. Но Кирей не был дураком, и он видел, что это просто Кирицугу Эмия, заметает собственные следы и сохраняет тайны магии. После катастрофического конца Четвертой войны, Ассоциация и Церковь положили глаз на город. Чудесное исцеление ребенка, который был так близок к смерти, привлекло бы их внимание, даже когда Кирей неустанно работал над тем, чтобы скрыть правду. Кирей вернул свой взгляд на алтарь, и икону над ним. Прошло много времени с тех пор, как он действительно верил в заветы Церкви, даже если он продолжал с осознанием долга каждую неделю доставлять мессу. Он сделал это только сегодня утром - это было частью причины, по которой он позвонил Рин так поздно, несмотря на то, что узнал все, что он рассказал ей накануне. Когда он позвонил ей в субботу вечером, она не ответила, несомненно, запертая в своей хорошо охраняемой мастерской. — И теперь этот ребёнок, которого пощадило пламя, позаботился об одной из немногих оставшихся угроз нашей конечной цели, — сказал священник, потому что, несмотря на оскорбления Рин, он все еще был священником в сердце: изменилась только направленность этой веры. — Разве ты не видишь в этом руку провидения, о Король? — Мы избранные Грааля, Кирей, — сказал Гильгамеш, слегка нахмурившись - единственный признак его вспыльчивости. — Мы были свидетелями его силы, и были избавлены от его гнева. Мы те, кто принесет новую эру. Этот мальчик может быть орудием Грааля, и может быть какая-то ирония, что один Эмия, помогает исправить грех другого, но я отказываюсь, чтобы он стоял рядом с нами. А, подумал Кирей. Конечно. В то время как священник презирал Кирицугу Эмия, эта ненависть бледнела по сравнению с презрением, с которым Король Героев относился к убийце магов. — Я не буду убивать мальчика, — отмахнулся Гильгамеш, и Кирей позволил себе тихий вздох облегчения. — Когда Война Грааля начнется вновь, если его выберут Мастером, тогда он получит возможность показать свою храбрость и преданность. Но в конце концов, как только наша цель будет достигнута, если я обнаружу что он жаждет, я уничтожу его и очищу этот мир от последних следов имени Эмия. — Как пожелаешь, о Король, — ответил Кирей, поворачиваясь, чтобы поклониться Слуге Арчеру Четвертой Войны Грааля. На его руке командные заклинания, которые он украл с трупа своего отца, слегка покалывали - напоминание о связи между ним и Слугой, с которым он был связан после смерти Токиоми Тосаки. Эта связь была единственной вещью, которая поддерживала его живым со времен войны, заставляя его тело жить даже после того, как Кирицугу Эмия уничтожил его сердце. В конце концов, Слуга требовал, чтобы Мастер существовал, даже если динамика между ними была обращена вспять. Без Кирея, как его якоря, Гильгамеш в конце концов исчез бы либо из-за того, что у него закончится прана для поддержания своего тела, либо из-за привлечения внимания Гайи и будучи стертым как аномалия. Даже слуга класса Арчер с навыком Независимого Действия не сможет продержаться долго - несколько дней, возможно, но недостаточно, чтобы дождаться начала следующей Войны Грааля. И вот Грааль, омыв Короля Героев в его темных водах и признав его достойным, вытащил Кирея из мира мертвых. В то время как священник был далеко не настолько могущественным магом, чтобы поддерживать Слугу в одиночку, уничтожение Грааля обеспечило, что его запасы магической энергии были в основном нетронутыми, и через Командные Заклинания Кирея Великий Грааль, мог подпитывать Гильгамеша. До тех пор, пока Король Героев воздерживался от использования своих самых пранапоглощающих способностей, утечка этих резервов останется незначительной, и следующая Война Грааля не будет отложена. Кирей был не совсем уверен в механике этого воскрешения: он не постарел ни на день за десять лет, но ему все равно нужна была еда, вода и отдых. Он не мог спросить… магов, чтобы исследовать его тело на предмет ответов, не говоря уже об одном из ученых Церкви. Его коллеги бы отправили его в очищающее пламя, как только поняли бы, что случилось. И Кирей не мог позволить себе умереть или потерять свое положение представителя Церкви в Фуюки и будущего смотрителя Войны Грааля. Как он должен был помочь Граалю достичь завершения и установить власть Хаоса в этом мире? А еще он должен был убедиться, что Арчер не уйдет и не привлечет внимание одной из сил Лунного Мира. При всей своей огромной силе, Гильгамеш не был непобедим, хотя Кирей был очень осторожен и никогда не говорил этого в присутствии Короля. Если бы Церковь или Ассоциация Магов узнала о его продолжающемся существовании, они бы ни перед чем не остановились, чтобы уничтожить его и разрушить Систему Грааля. К счастью, связь между Киреем и Гильгамешом означала, что последний был вынужден более или менее оставаться в пределах Фуюки, при условии, что священник делал то же самое. В общем, это была изнурительная, но необходимая задача. Не было похоже, что он сможет вызвать Гильгамеша снова, если Король Героев исчезнет. В конце концов, даже катализатор Токиоми был утерян, окаменевшая змеиная кожа была уничтожена во время ритуала вызова бывшего хозяина Кирея… …было трудно вызвать Слугу, чей Дух Происхождения был вырван из Трона Героев.