***
27 ноября 2004 года нашей эры - храм Рюудо
По словам Широ, пешая прогулка от резиденции Эмия до храма Рюудо занимала час. Использование автомобиля, чтобы добраться до основания горы (после чего всё равно приходилось подниматься к храму пешком), сокращало время примерно вдвое в зависимости от пробок. С Сейбер и Лансер за рулём мотоциклов они добрались до храма за десять минут. На горе было неестественно тихо. Дикие животные, которые должны были бы паниковать из-за потемневшего неба, полностью отсутствовали, за исключением нескольких ворон, отдыхающих на ветвях деревьев, растущих вокруг тропы. Сейбер чувствовала взгляд птиц, но не ощущала в них маны: это были обычные животные, не фамильяры. Даже попросив Илиясвиль просканировать их с помощью своей магии, она не обнаружила ничего необычного. Однако когда она спросила об этом Широ, ответ удивил её. — Вороны были единственными животными, которые оставались в парке. Но даже их уже не было, когда мы туда пришли, но есть ещё кое-что… У меня нет доступа ко всем воспоминаниям Корсвейна, даже сейчас, но, насколько я могу судить, он боялся чего-то, связанного с этими птицами. — Разве Космические Десантники не должны «не знать страха»? — спросила Илиясвиль. Сейбер кивнула: она тоже видела что-то подобное в записях Рин. — Это всегда было скорее пропагандой, чем абсолютной правдой, — пояснил Широ. — Мозг Астартес был изменён, чтобы подавить способность к страху, но даже до Ереси существовали вещи, которые могли их напугать. Основной задачей было не позволить им паниковать и с этим, адаптация, в основном, справлялась. — В основном? — спросила Лансер, приподняв бровь. Широ пожал плечами. — У демонов есть неприятная особенность прорываться даже через самые сильные барьеры, когда дело доходит до наведения ужаса. Вернёмся к воронам… Я не знаю почему, но они определённо заставляют меня нервничать. — Разве вороны не связаны с Одином? — предположила Илиясвиль. — Ну, знаешь, старый бог, чьё копьё у Райдер? Может ли это быть связано? —… Я не уверен. Возможно, он заинтересовался происходящим в Фуюки… — В его голосе было неприкрытое сомнение. Это было вполне логично, учитывая, что, насколько Сейбер знала, Возвышенный Бог не вмешивался в мирские дела за много веков до её собственного рождения. Даже Мерлин не был уверен, жив ли ещё Король Эсиров или нет. — Может, нам убить всех птиц, раз ты их так боишься, Они-чан? — полушутя спросила Илиясвиль. — Нет, — немедленно ответил Мастер Сейбер. — За нами могут следить, и я не хочу ничего выдавать. Что бы ни происходило с воронами, сейчас у нас есть более насущные проблемы. Вчетвером они добрались до вершины горы и встали перед воротами, ведущими на территорию храма. Заглянув через ворота тории, они увидели совершенно безмятежное зрелище, хотя никого из обитателей храма видно не было. Конечно, это была ложь: все они чувствовали перед собой пелену Ограничивающего поля, скрывающую то, что ждало их по ту сторону. Сейбер и её Мастер шли первыми, бок о бок, с оружием наготове, готовые прорвать возможную засаду. Широ уже призвал свою силу, хотя и не в полной мере, и она чувствовала, что в нём что-то изменилось. Теперь, когда он знал правду о прошлом Корсвейна после попытки Притворщика сломить его волю, её Мастер был более уравновешенным, меньше полагаясь на свой контракт с Рин и Сакурой, чтобы сохранить контроль над своей энергией. Мысль о том, что Кор Фаэрон случайно помог сделать Широ сильнее, показалась Сейбер очень забавной, но все лишние мысли исчезли из её головы, когда они прошли через ворота, и на них сразу же обрушился шквал обжигающего воздуха. Весь храм Рюудо был охвачен пламенем. Только ворота тории, через которые они вошли во внутренний двор, остались нетронутыми. И это было неестественное пламя: Сейбер чувствовала в нём бездумную злобу, а также магическую энергию, которая подпитывала огонь не меньше, чем деревянные конструкции, которые они пожирали. Она почувствовала шок Широ. Её Мастер умер и был возрождён в похожих условиях. Это был намеренный ход врага напомнить Широ о его травмирующем прошлом, или просто насмешка? Из ада вышел человек, которого, казалось, совершенно не волновало окружающее его пламя. Он был облачён в золотые доспехи, и не имел при себе никакого оружия. Его светлые волосы развевались в потоках тепла, и даже в таком расслабленном состоянии он излучал силу и власть. Сейбер сразу же узнала его. Должно было быть невозможно, чтобы он оказался здесь, чтобы он продержался десять лет после окончания Четвёртой Войны Грааля. Но так много якобы невозможных вещей уже произошло, что Сейбер даже не удивилась при виде золотого Слуги. Раздражение, злость и даже мрачная радость от того, что у неё появился шанс отделать заносчивого ублюдка, но не удивление. — Гильгамеш, — прошипела она. — Сейбер, — приветствовал он её с высокомерной улыбкой, которую она так презирала. — Ты выглядишь ещё прекраснее, чем в последний раз, когда я тебя видел. — Твой друг, Сейбер? — спросил Широ обманчиво спокойным тоном. — Старый враг, — ответила она. — Он был Арчером Четвёртой Войны. Он также презренный тиран, который считал, что я должна быть удостоена чести стать его наложницей, а хочу я этого или нет - не имеет никакого значения. — О. — Она почувствовала презрение со стороны всех трёх своих спутников, включая её второе «я», и это заставило её улыбнуться. — И это было до того, как его утопили в порочной грязи Грааля, — добавила она. — Кто знает, каков он сейчас. — Я прощу тебе разговор с этими дворнягами в моём присутствии, Сейбер, — заявил Гильгамеш, — но только потому, что, увидев тебя снова, у меня исключительно хорошее настроение. Теперь, когда Грааль очистил тебя от слабостей, ты действительно можешь стоять рядом со мной как моя королева. Сейбер ухмыльнулась. Несмотря на всю серьёзность ситуации, это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить её. — Боюсь, ты опоздал, Гильгамеш. — Она наклонилась в сторону Широ и провела левой рукой по его руке. — Я уже нашла кое-кого, и он гораздо более достоин моей благосклонности, чем ты. Прошло несколько секунд, в течение которых Король Героев непонимающе смотрел на неё, в то время как Широ смотрел на неё невозмутимым взглядом, который так и кричал: «Ты что творишь?», Илиясвиль смотрела на неё, а Лансер… покраснела и отвернулась? Действительно, её вторая сущность была слишком застенчивой для её же блага. — Тебе недостаточно было оскорбить Богов, отвергнув их благословения, мусор? — прорычал Гильгамеш, глядя на Широ ненавидящим взглядом. — Ты посмел наложить руки и на мою собственность?! — Сейбер не твоя собственность и не моя, — сказал Широ. — Она сама делает свой выбор. Он сделал паузу, а затем добавил слова, которые потрясли Сейбер: — В отличие от тебя, Альтер Эго.***
Гильгамеш был бы красив, если бы не выражение его лица, напомнившее Широ о Саламандрах, которых Корсвейн встретил во время Ереси, когда они отказались даже от притворства заботы о других людях. Это было существо, которое считало всех остальных ниже себя, рассматривая их не как людей, а как потенциальные инструменты и игрушки, которые можно использовать и выбрасывать по своей прихоти. Красные глаза делали сходство с жаждущими власти социопатами Восемнадцатого легиона ещё более полным. Однако внешность Короля Героев скрывала истинный ужас, который могли видеть лишь усиленные глаза Широ. Если бы не его поползновения в сторону Сейбер, он бы даже пожалел древнего Героического Духа. Именно это, в сочетании с информацией, которую он мог почерпнуть как Мастер Войны Грааля, открыли ему нынешний класс Гильгамеша. — Что ты имеешь в виду, Широ? — спросила Илиясвиль, её взгляд всё ещё был прикован к Королю Героев. — Он не Арчер, по крайней мере, уже нет. Его История была переписана, как и твой меч. Каким бы высокомерным он ни был, мне трудно поверить, что настоящий Гильгамеш из Урука когда-либо подчинился бы Тёмным Богам Кор Фаэрона. Я думаю, что мы видим результат, к которому стремился Грааль и которого смогла избежать Сейбер. Сама его легенда была переписана в соответствии с целями Хаоса, превратив его в марионетку. — Я не марионетка! — прорычал Гильгамеш. Его гнев, когда Сейбер раскрыла свои отношения с Широ, мерк по сравнению с тем, что он демонстрировал сейчас. — Я - избранник Истинных Богов! — Допустим, что легенда, которую мы знаем, ошибочна, — признал Широ. — В конце концов, прошли тысячи лет. Логично, что твои враги сделают всё возможное, чтобы правда осталась погребённой, чтобы никто не повторил твоих ошибок. Но я вижу тебя, Гильгамеш. Ты был на нулевом уровне пожара Фуюки десять лет назад, не так ли? Как и Сейбер, чёрная грязь, выброшенная разрушением Грааля, поглотила тебя. Восприятие Широ было ограничено, тем более что Гильгамеш не имел при себе никакого оружия. Но он всё ещё мог читать прошлое золотых доспехов, и даже этого хватило, чтобы вызвать у парня тошноту. Как он уже сказал, оно было переписано, как переписали Экскалибур, и хотя Король Героев не считался бы героем по современным меркам, Широ не сомневался, что он был бы святым по сравнению с той гротескной историей о геноциде и бессмысленной жестокости, которую он видел. — Ты не Арчер Четвёртой Войны, — сказал он. — Ты - Альтер Эго, извращённое и искажённое отражение Короля Героев, обладающее силой, украденной у Трона Героев. — Трон Героев? Трон - это всего лишь тюрьма, — усмехнулся Гильгамеш. — Клетка для архитекторов этой лжи, в которой мы живём, чтобы заключить в неё души, способные превзойти их. Сначала она была создана для меня после того, как мне почти удалось привести в этот мир Истинных Богов, а затем расширена для других, кто слепо следовал по моим стопам на пути к славе, даже если никто из них даже близко не подбирался к моему уровню. … Стоп. Почему он не отреагировал на остальную часть предложения Широ? Почему он зациклился на его последних словах, которые были абсолютно не важны? Широ содрогнулся, когда его осенило. Не думаю, что он понимает, что мы ему говорим, — тихо сказал он своим союзникам. Грааль даже не позволит ему понять, что им манипулируют. Он почувствовал внезапный всплеск тревоги Сейбер, когда она поняла, что такая же участь постигла бы и её, если бы она не сумела противостоять разложению Грааля во время своего плена. Её воспоминания были бы переписаны, а мысли контролировались, чтобы она не могла восстать. Неужели именно так Тёмные Боги контролировали Десантников Хаоса в реальности происхождения Корсвейна? — Я искал бессмертия, чтобы освободиться от оков времени, — продолжал монолог Гильгамеш. — И в своих поисках я открыл истину этого мира. Отрезанное от Истинных Богов, человечество слабо, недостойно жизни. — Он улыбнулся. — Но когда Грааль откроет им путь на эту несчастную планету, произойдёт великая чистка, и только сильные, те, кто заслуживает жизни, останутся в моём возрождённом королевстве! Наступило мгновение тишины. — Ладно, — наконец сказала Сейбер. — Я вижу, ты ещё более сумасшедший, чем десять лет назад. И последнее, прежде чем мы начнём: где ты прятался всё это время? — Церковь Котомине, — уверенно ответил Широ. — Он всё ещё Слуга, и ему нужен Мастер. Только Кирей мог подойти. — Ты прав, мусор, — кивнул Гильгамеш. — Не то чтобы это имело значение. Последние десять лет были ужасно скучными, если не считать лёгкого развлечения, в виде твои жалких игр. Кирей полагал, что они были прелюдией к тому, чтобы ты осознал глупость убеждений своего отца и присоединился к нам, как и Кор Фаэрон, но я всегда подозревал, что ты слишком сломлен для этого. На какую бы силу ты ни наткнулся после бессмысленного неповиновения Кирицугу, ты её не заслужил. Король Героев сделал шаг вперёд, и Широ почувствовал, как вокруг него всколыхнулась сила. — И я с огромным удовольствием вырву её из твоего трупа. В воздухе появилась золотая рябь, в центре которой возник целый арсенал: копья, посохи, мечи, топоры… все виды орудий, которые люди изобрели, чтобы убивать друг друга в ближнем бою, и даже больше. Все виды оружия были представлены лучшими образцами человеческого ремесла. Благодаря своему улучшенному зрению, Широ мог видеть историю каждого из них: это было оружие из мифов и легенд, которое когда-то несли в бой люди, ставшие Героическими Духами. Конечно, это было не настоящее оружие, как и то, что стояло перед ними, не было телом Гильгамеша. Это были конструкции из маны, выкованные в точном подобии оригиналов с помощью легенды Короля Героев и системы призыва Грааля. К сожалению, это различие было скорее философским, чем практическим: каждое оружие арсенала было столь же смертоносным, как и его оригинал. По ленивому взмаху руки Гильгамеша на Широ и его союзников обрушился целый шквал легендарного оружия, словно им выстрелили из пушки. Лучезарная Луна была в его руке, и вместе с Сейбер и Лансер им удалось блокировать первый залп Альтер Эго - но было ясно, что это лишь прелюдия. Было бы слишком глупо надеяться, что разложение ослабило его: Хаос неизбежно приводил тех, кого заманивал в ловушку, к гибели, но редко кто из них не успевал сыграть свою роль в безумных планах Тёмных Богов. Вот как он сражается, послала Сейбер. У него нет собственных боевых навыков: всё, что он может, — это использовать оружие других. — Я научу тебя послушанию, Сейбер, — пригрозил Гильгамеш, шокировав их, когда они поняли, что он каким-то образом слышит их через связь Слуга-Мастер. — К тому времени, когда я закончу учить тебя твоему месту, ты будешь оказывать мне должное уважение даже в своих собственных мыслях. — Ты вообще никакого уважения не достоин, сумасшедший, — ответила Сейбер, теперь уже вслух. — Ты всегда был эгоцентричным нарциссом, а теперь ты просто раб. Твой народ бы рыдал, увидев как низко ты пал. — Почему меня должны волновать мысли моих рабов? — На лице Гильгамеша было искреннее непонимание, как будто он не мог даже представить себе такого. — Рабов? — Заговорила Лансер, её голос был спокойным, но всё ещё яростным. — Подданные короля - не его рабы. Его долг - это долг перед ними, его жизнь должна быть посвящена им. — Ахаха! — Смех Гильгамеша был прерывистым и истеричным. — Я уже обсуждал это с Сейбер десять лет назад. Я с нетерпением жду возможности повторить это с тобой позже, Лансер. Разрушение твоего духа будет не менее приятным, чем развлечение с твоим новым телом! — Хватит твоих бредней, — резко сказала Лансер, её благородные черты слегка исказились в гримасе отвращения. — Просто… замолчи. Гильгамеш продолжал осыпать их дождём легендарного оружия, но было видно, что Король Героев всё ещё не воспринимает это всерьёз. Он наслаждался своим мнимым превосходством, тем, как они были вынуждены использовать все свои силы, чтобы противостоять лишь малой толике его мощи. Но гордость, как знал Широ, была слабостью, из-за которой пали существа куда более могущественные, чем Гильгамеш. Сейчас, Сейбер. Под прикрытием Широ, Сейбер смогла прорваться сквозь град клинков и добраться до Гильгамеша. Её почерневший клинок взметнулся к его шее, но Альтер Эго едва удалось избежать обезглавливающего удара, в последний момент бросившись назад с расширенными глазами. — Ты смеешь атаковать меня?! — выплюнул Гильгамеш. — Твой список провинностей продолжает расти, Сейбер! Внезапный поток оружия заставил Слугу Широ отступить, а когда пыль осела, они увидели Короля Героев, сидящего на странном, похожем на трон устройстве, которое тут же взмыло в воздух. — Это космический корабль?! — спросила Илия, потрясённо. — Откуда у него космический корабль?! Он использовал его, когда мы сражались с Кастером в последней Войне, послала Сейбер. В то время, я помню, он был способен обогнать самолёты вооружённых сил этой страны. Быстрый структурный анализ подсказал Широ, что это Вимана, Трон Короля, Парящего в Небе. К счастью, ни один индуист никогда не узнает об этой битве и о том, как этот трон использовал Гильгнамеш, - это было кощунство, из-за которого начинались священные войны. — Станьте свидетелями моей истинной силы! — прорычал Гильгамеш, и количество золотых порталов в воздухе удвоилось. Широ перебирал варианты, пытаясь найти выход из этой ситуации, одновременно парируя дождь оружия Лучезарной Луной, чтобы защитить себя и Илию. В одиночку он был бы побеждён в считанные секунды, но Сейбер и Лансер прикрывали его. Вместе им троим едва удавалось защищаться, но достаточно было допустить одну ошибку и они вряд ли сумеют оправиться. Обычное оружие не могло причинить вреда двум Слугам, и даже Широ смог бы продолжать бой под градом ударов, пусть и ощущая боль. Но это было не обычное оружие. Каждый из этих снарядов был оружием с длинной и богатой историей. Это были легендарные артефакты, которыми когда-то пользовались герои, запечатлевшие свою легенду в коллективной памяти человечества. Как и Вимана, они были символами соответствующих культур, символами ценностей, хранимых поколениями. И Гильгамеш использовал их с таким же пренебрежением, с каким современные военные отправляют в полёт артиллерийские снаряды. Гнев Широ, и без того разгоревшийся из-за угроз Гильгамеша его сестре и Слуге, становился всё сильнее с каждым Благородным Фантазмом, который читал его Структурный захват. Человек не мог надеяться противостоять арсеналу Короля Героев. Но ведь он и не был человеком, не так ли? Может, он и не был тем монстром, каким стал Корсвейн, но он не был слеп к истине. Ни в этом мире, ни в мире из его видений не было названия тому, кем он стал и кем становится. Но пока он мог защищать тех, кого он любил, пока он мог следовать своим идеалам, это не имело значения. Благодаря неудачной попытке Кор Фаэрона обратить его, отдельные воспоминания первого Эрцгерцога Цисгорога были открыты для него. И с этим знанием он мог получить доступ к большей силе Корсвейна, чем когда-либо прежде, и, что ещё важнее, использовать её гораздо эффективнее. Широ закалил свою волю и обратился к колодцу энергии, который покоился внутри него. — И это всё, что ты можешь, Король Героев? Угрозы и пустые обещания? — крикнул Широ, достаточно громко, чтобы привлечь внимание Гильгамеша. — Теперь я понимаю, почему вы с Кор Фаэроном так хорошо ладите, ты такой же, как он, вплоть до того, как вы бежите от боя, который хоть немного идёт не по плану. Лицо Гильгамеша исказилось в гримасе лютой ненависти. Когда он заговорил, его голос был обманчиво спокоен: — Я заставлю тебя смотреть, как я вырываю сердце этой куклы, чтобы Притворщик использовал его в своём ритуале, а затем покорю твоих Слуг своей воле. Гнев Широ, который принадлежал только ему и не имел ничего общего с Корсвейном, внезапно перерос в пекло, сравнимое с тем, что окружало их. — Нет, — ответил он, расправив тёмные крылья на спине, и сила хлынула через его плоть. — Ты не сможешь.***
Сейбер с удивлением смотрела на трансформацию своего Мастера. Тени, образовавшие его крылья, распространились по всему телу, словно живая броня, превратив его в трёхметрового аватара тьмы, в руках которого Лучезарная Луна наконец-то стала похожа на клинок нормального размера. Он был очень похож на повелителя демонов из того видения, которым она с ним разделила, и в то же время, несомненно, отличался от него. Оттенок злобы, нависший над Эрцгерцогом на поле битвы в Аду отсутствовал, как и несколько более тонких проявлений порчи. Для смертных, Широ по-прежнему был бы ужасающим, это было очевидно, но теперь из падшего ангела он превратился в ангела мщения. Взмахнув крыльями, он взлетел к парящему трону Гильгамеша. Развращённый Король Героев быстро оправился от шока и бросил в него ещё один набор мифического оружия, казалось, забыв о тех, кто ещё оставался на земле. Но благодаря своему мечу и подвижности Широ сумел избежать или блокировать каждую атаку, кружась вокруг летающего трона. Гора задрожала, когда Благородные Фантазмы, промахнувшиеся мимо Мастера Сейбер, падали в лесу вокруг храма. Рядом с ней Лансер и Илиясвиль наблюдали за этим зрелищем с тем же благоговением, что и она. И всё же, несмотря на всю свою силу, Широ не мог подобраться к Гильгамешу достаточно близко, чтобы нанести удар. Хуже того, чем дольше это продолжалось, тем больше разъярялся Гильгамеш и тем больше своей силы он использовал, вызывая всё новые и новые Благородные Фантазмы из своего арсенала. Он никогда не смог бы сделать ничего подобного во время Четвёртой Войны, не тогда, когда он полагался на Токиоми, но, похоже, Грааль снял эти ограничения. Лансер, — произнёс напряжённый мысленный голос Широ. Ронгоминиад. Полная мощность. Сейчас же. Три женщины на земле не сразу поняли, что имел в виду Мастер. Ты попадёшь под взрыв, — послала Илиясвиль, её мысленный голос был на грани паники. Сейбер могла понять, почему: ей самой приходилось сдерживаться, чтобы не попытаться образумить этого самоотверженного идиота, зная, что любое отвлечение от его битвы против испорченного Короля Героев может означать его смерть. Я уклонюсь, — отрывисто ответил Широ. А Гильгамеш - нет? Гордость, — ответил Широ, как будто это всё объясняло. И Сейбер действительно поняла. — Просто сделай это! — крикнула она Лансер, которая посмотрела на своего Мастера спрашивая разрешения. Спустя, казалось, целую вечность, Илиясвиль кивнула. Сейбер переместилась, чтобы прикрыть их на случай, если Гильгамеш заметит, что происходит, несмотря на отвлечение. То, что Лансер смогла использовать свой Благородный Фантазм без использования последнего Командного Заклинания Илиясвиль, было свидетельством огромного запаса маны сестры Широ. Но даже в этом случае Слуга Меча не осмеливалась думать о том, какой урон такое напряжение нанесло бы дочери Айрисвиль, если бы не копия Авалона внутри неё. Одна только боль, несомненно, искалечила бы обычного мага. Но, как ни пугала её эта мысль, Илиясвиль привыкла к боли.***
По мысленной команде Ронгоминиад принял свою основную форму: ярко-белое копьё, но это была лишь тень истинной формы оружия, существовавшей в сферах за пределами физического. — Тринадцатая печать, начало решения! С этим заявлением Лансер почувствовала вокруг себя призраки своих товарищей. Они были лишь отголосками их истинных сущностей, но она всё равно находила утешение в их присутствии, несмотря на горечь расставания. Ронгоминиад был слишком мощным оружием, чтобы использовать его свободно. Она знала это с того самого момента, как взяла его в руки, ещё до того, как Мерлин объяснил ей его происхождение и конечную цель. Это было оружие, предназначенное для защиты самого мира, пережиток эпохи, забытой ещё до рождения старых богов. Никому нельзя было доверить такую силу, и уж точно не ей. Именно поэтому она попросила своего придворного мага запечатать большую часть его силы под Тринадцатью Ограничениями, чтобы вся мощь Копья, что Сияет до Края Света, можно было использовать только в тех обстоятельствах, когда это было абсолютно необходимо. Во время её правления, каким бы бурным оно ни было, таких обстоятельств не возникало. Хватало и той части мощи, что не была запечатана. В конце концов, не недостаток военной мощи стал причиной падения Камелота. И, несмотря на приказ Широ, она не смогла бы высвободить всю силу Ронгоминиада здесь. Что, учитывая, что парень хотел, чтобы город пережил эту битву, было, наверное, к лучшему. Она не смогла полностью объяснить Мерлину, но знала, что каждое Ограничение не блокирует одну тринадцатую часть силы Копья: скорее, каждое дополнительное снятое Ограничение добавляет больше силы, чем предыдущее. — Это битва против более сильного врага. — Принято. — Бедивер. Верный, преданный Бедивер. Всю свою жизнь он считал себя самым слабым из её рыцарей, не понимая, что в том, что действительно имело значение, он был, возможно, самым сильным. — Это не битва против Элементаля. — Принято. — Ланселот. Рыцарь Озера, воспитанный одним из таких существ и поклявшийся поддерживать хрупкий баланс между человечеством и скрытыми обитателями мира. — Это не битва ради личной выгоды. — Принято. — Галахад. Идеальный рыцарь, воплощение всех идеалов Круглого Стола, до такой степени, что он был ещё более слеп, чем она, не понимая, что не все могут им соответствовать. — Эта битва не против человечества. — Принято. — Гахерис. Мягкий и тихий, скрывающий ярость, которая пылала в нём, рождённая свидетелями преступлений, совершенных врагами Британии против её народа. — Эта битва не является бесчеловечной. — Принято. — Гарет. Добрый, юный Гарет, самый молодой из её рыцарей, который однажды должен был превзойти их всех. Но его жизнь оборвалась, став очередной жертвой неудач Артурии как короля. — Это битва за правду. — Принято. — Агравейн. Её племянник и советник, чьё сердце было искорёжено вероломными амбициями её сестры, но который жаждал света утопии, за которой они все гнались, несмотря ни на что. — Это не битва против чистых сердцем. — Принято. — Персиваль. Храбрость, сдерживаемая осторожностью, доброта, сдерживаемая справедливостью, гнев, сдерживаемый милосердием. Не самый совершенный из рыцарей, но, возможно, всё же величайший. — Мои товарищи по оружию храбры. — Принято. — Тристан. Первый из её рыцарей, который отвернулся от неё из-за её настойчивого стремления отдалиться от своей человечности, ибо он не мог вынести того, что она потеряла себя в своём долге. — Это битва за жизнь. — Принято. — Кей. Её приемный брат вступил в Круглый стол не ради славы, богатства или даже защиты народа Британии. Он пришёл в Камелот, чтобы помочь ей, чтобы защитить её. Именно поэтому его сдержанность можно было считать «эгоистичной». — Это битва за спасение мира. — Принято. — Её личное ограничение, добавленное Мерлином без её разрешения. Её друг не сказал ей, почему он решил, что это необходимо, и Артурия снова задалась вопросом, насколько далеко простирается взгляд Мага Цветов. — Десять ограничителей сняты, — сказала она, закончив последовательность активации. — Развёртываю Святое Копьё. Она могла бы снять ещё одно ограничение, ведь это, безусловно, можно было назвать битвой со злом. Но, несмотря на грозящую им опасность, она не могла найти в себе силы призвать эхо Мордред. Она слишком боялась осуждения своего ребёнка, слишком стыдилась того, что сделала с ним, чтобы просить его о помощи, даже таким косвенным образом. Что касается двух последних запретов, то это была не дуэль один на один, так что Паламедеса можно было исключить. А нападать на кого-то, пока он отвлечён, было нечестно, как бы Гильгамеш не заслуживал и не нуждался в уничтожении, так что Гавейн тоже не мог быть снят. После снятия десяти Ограничений она почувствовала влияние Копья на свой разум. Ронгоминиад был не просто оружием, каким бы мощным оно ни было. В каком-то смысле он был живым, обладал холодным интеллектом, абсолютно рациональным, преследующим свои собственные цели. Чем большей силой она обладала, тем большее влияние он оказывал на неё, и это была ещё одна причина, по которой она попросила Мерлина запечатать его. Даже её, идущую по Пути Короля, тревожила безжалостная логика Святого Копья. Ронгоминиаду не нравился Широ. Он считал его такой же угрозой, как и Гильгамеша, а может быть, даже большей. Оно хотело выстрелить без предупреждения, чтобы одновременно устранить эти две угрозы для мира. Да, Илиясвиль умрёт без копии Авалона внутри неё, но она проживёт достаточно долго, чтобы Лансер смогла справиться с оставшейся угрозой, которую представлял Грааль… Нет! Лансер зарычала, сосредоточившись на своей клятве защищать своего Мастера, на болезненных воспоминаниях, которые заставили её искать Грааль в первую очередь. Она не была Богиней Ронгоминиад, которая смотрела на мир как на набор уравнений, которые нужно решить. Она была Артурией Пендрагон. Логика и разум привели её королевство к гибели, и она не повторит тех же ошибок! Широ! Она передала свои слова через связь, а её Мастер передала их тёмной фигуре, сражающейся в небе с Королём Героев. Вперёд! Воздух вокруг Лансер потрескивал от энергии, и она почувствовала, как её драконье сердце учащённо забилось, укрепляя тело, чтобы выдержать нагрузку. Но всё же собранная ею сила была слишком велика, чтобы долго сдерживать её: она должна была высвободить её. Лансер направила копьё на трон Гильгамеша, и слова вырвались из её горла, эхом прокатившись по всей вершине горы: — Пусть свет будет выпущен от концов Земли. Пронзающий небеса и соединяющий землю, якорь шторма! Ронгоминиад!***
Широ сражался с Гильгамешем в воздухе уже почти минуту, хотя казалось, что гораздо дольше. Внутри него Авалон работал на полную мощность, не давая его телу разрушиться от того количества энергии, которое он пропускал через него из остатков Корсвейна. Лучезарная Луна тоже пылала, и её сила позволяла ей выдерживать все Благородные Фантазмы, которые Гильгамеш обрушивал на неё, и при этом не ломаться. Трансформация Эрцгерцога (он попросит Рин подобрать для неё более подходящее название) отличалась от всех предыдущих раз, когда он использовал силу Корсвейна. Наконец, Король Героев заметил шевеление на земле. — Ты просто пытался отвлечь меня?! — прошипел Гильгамеш. — Трус! Широ не удостоил его ответом. Гильгамеш мог подумать, что Широ хочет вступить с ним в благородный бой один на один, но, как и его отец, Широ не питал никакой любви к честному бою. Возможно, были случаи, когда это имело своё место, например, когда это могло быть использовано для предотвращения потерь путём ограничения масштаба боя, но это определённо был не такой случай. — Неважно, — продолжал Король Героев с диким выражением лица. — Узрите моё главное оружие! Открылся новый золотой портал, прямо рядом с правой рукой Гильгамеша. По ощущениям Широ он отличался от всех остальных, и не в лучшую сторону. Он чувствовал силу того, что покоилось в искусственном пространстве по ту сторону портала, но не мог даже приблизиться к тому, чтобы измерить или определить её. Оно было по крайней мере, в той же лиге, что и Ронгоминиад, но это была совсем не та сила. Даже в самых ужасных воспоминаниях Корсвейна не было ничего похожего, хотя он знал, сам не зная как, что это не творение Хаоса. Нет, если что и напоминало ему о… О… Стены Дворца содрогаются. Колдовство Первого легиона встречается с чарами Пятнадцатого легиона, а артиллерия обрушивает огненную смерть на шедевр Повелителя Железа. В проломах воюют гиганты из металла, а у их ног, словно муравьи, копошатся миллионные армии. Он видит, как один из гигантов выдвигается из имперских рядов, только что убив двух своих мятежных собратьев. Даже издалека он узнаёт геральдику, уникальное оружие. Он не может испытывать страх, так он говорит себе. Но вид Пси-Титана из Ордо Синистер всё ещё наполняет его тревогой. Нет! Широ заставил себя оторваться от апокалиптического видения Осады Терры, прежде чем оно поглотило его целиком. Сейчас было не время терять себя в разбитых вдребезги воспоминаниях Корсвейна. На самом деле, он вряд ли мог придумать для этого худшее время. Он надеялся, что то, что Кор Фаэрон попытался сделать в доках, поможет справиться с этим, но, похоже, его разум ещё не обработал все воспоминания о Первом Эрцгерцоге. Что бы ни пытался сделать Гильгамеш, он не мог позволить этому произойти. Он бросился на Короля Героев, готовый принять другие атаки, чтобы остановить Гильгамеша. Но в тот момент, когда пальцы Гильгамеша коснулись разлома в реальности, вся его рука до самого плеча взорвалась фонтаном крови. Испорченный Король Героев тупо моргал, потрясённо глядя на свою отсутствующую конечность, а портал, который он открыл, закрылся, убирая ужасное давление с другой стороны. Широ мог только догадываться о том, что только что произошло, но он не собирался тратить это чудо впустую. Предупреждение Лансер эхом отдавалось в его сознании, говоря ему, что время на исходе. Он взмахнул крыльями и резко изменил направление движения, с силой, которая у обычного человека разрушила бы позвоночник, и направил себя прямо вниз, с пути атаки Лансер. Ронгоминиад был настолько ужасающе силён, насколько Широ подозревал с самого первого взгляда на это оружие, когда увидел помощника лорда Эль-Меллоя II, несущую современное воплощение Святого Копья после нападения силовика. Это был столб сияющего света, вырвавшийся из кончика оружия Лансер и устремившийся к Гильгамешу со скоростью мысли. Сила атаки была такова, что демоническое пламя, бушевавшее вокруг них, мгновенно погасло, а тёмные заклинания, поддерживавшие их, умолкли. Даже на расстоянии, свет обжигал его. Он мог не быть Корсвейном - он никогда им не будет, - но он не мог полностью изменить природу дарованной силы. В конце концов, сила, позволившая ему сразиться с Королём Героев, была чем-то, чему не место в этом мире, именно тем, от чего Ронгоминиад был должен защищать. Если он попадёт под Благородный Фантазм Лансер, то умрёт. Он знал это, когда велел ей стрелять, поэтому и не собирался приближаться к взрыву. Он обещал своей Слуге и друзьям, что выживет, в конце концов, а Гильгамеш, при всей своей силе и легендарности, не был достойной причиной нарушить своё слово. Благородный Фантазм Лансер поразил свою цель. Гильгамеш и Вимана были поглощены столбом света, но он не останавливался, поднимаясь всё выше, пока Широ не начал беспокоиться, что спутники могут засечь его. Когда атака наконец прекратилась, даже облака, покрывавшие Фуюки, исчезли, открыв ясное голубое небо и сияющее солнце. Прошло всего несколько секунд, и Широ наконец приземлился. Хотя, на самом деле, назвать приземлением контакт Широ с землёй было бы неправильно. Более подходящим было бы «впечатался». Однако даже без Усиления это было бы безопаснее, чем оставаться на пути Ронгоминиада. Луч святого оружия лишил его трансформации, вернув ему человеческий облик - вот только большая часть его одежды исчезла, разорванная в клочья или сгоревшая, оставив едва ли достаточно ткани, чтобы прикрыть его достоинство. Приземление самого Гильгамеша было ещё менее достойным. Вимана был превращён в пыль Ронгоминиадом, а Альтер Эго упал прямо в центр сгоревшего главного храма, где отец Иссея более двух десятилетий проводил религиозные праздники. Широ затаил дыхание, устремив взгляд на обломки. Он не ожидал, что после этой атаки от Гильгамеша что-то останется, но, возможно, если им повезло, падения было достаточно, чтобы добить его? Затем, как ни странно, Гильгамеш снова поднялся. Каким-то образом Царь Героев был ещё жив - хотя «жив» было, пожалуй, слишком великодушно. Правой руки у него не было, а тело было ужасно обожжено. Лицо его отсутствовало, представляя собой безглазый и почерневший череп. Вся кожа исчезла, а те мышцы, которые не были полностью сожжены, ужасно зажарились. И всё же, несмотря на своё ужасное состояние, Гильгамеш цеплялся за жизнь. Или, может быть, правильнее сказать, ему было отказано в праве умереть. На их глазах чёрная вязкая материя разрасталась на его опустошённой плоти, распространяясь в виде нитей опутывая Гильгамеша словно марионетку. Мистическому взгляду Широ показалось, что чернила, использованные для переписывания легенды Короля Героев в угоду Хаосу, обрели материальность. Живой труп поднял оставшуюся руку в сторону Сейбер, и из его обожжённого горла вырвалось жуткое бульканье. Впервые с начала битвы первый Слуга Широ отпрянула в страхе. — Он регенерирует, — задыхаясь, произнесла Лансер. — Или… трансформируется? — Это Грааль, — сказала Сейбер, её жёлтые глаза расширились. — Он не даст ему умереть. Это было плохо. Все четверо были истощены и не в состоянии противостоять кошмарной второй форме Грааля, которую разложение Грааля придаст павшему Королю Героев. Кроме того, взрыв Ронгоминиада полностью разрушил Ограниченное поле вокруг Храма, так что люди могли его увидеть, а это, мягко говоря, было бы трудно скрыть. К счастью, у них ещё оставалась пара карт в запасе. Широ поднял левую руку в воздух и щёлкнул пальцами. В тот же миг воздух позади Гильгамеша замерцал, и из него материализовалась Сфено, на её лице появилась улыбка, в которой было ровно столько злобы, сколько нужно. Она запела, и её голос ударил слугу Альтер Эго в спину, как удар молота, повалив его на землю. Он вскочил на ноги, двигаясь скорее как животное, чем как человек, и поднялся на ноги, повернувшись лицом к новой угрозе. Только для того, чтобы розовая стрела ударила прямо между его пустыми глазницами, глубоко вонзилась в череп и вырвалась с другой стороны головы. Они не бросились в очевидную ловушку без подготовки. В то время как Широ и Илиясвиль привлекли внимание врага вместе с Сейбер и Лансер, пройдя прямо через входную дверь, Арчер и Ассасин обогнули гору и вошли в Ограниченное поле из двух других, отдельных точек, оставаясь всё это время в своих духовных формах. Благодаря Сокрытию присутствия, Сфено удалось избежать обнаружения даже сверхъестественными чувствами Гильгамеша, а Эвриала держалась поодаль, держа оружие наготове. Затем, как они и планировали, они вдвоём ждали сигнала Широ на протяжении всей битвы. Это было лучшее использование их ресурсов, которое Широ смог придумать за то ограниченное время, что у них было на планирование. Сейбер одобрила это, хотя Широ не был уверен, насколько это было связано с тактическим смыслом, а сколько - с тем, что она держала двух Божественных Слуг подальше от него. Широ держал Эвриалу и Сфено в резерве на протяжении всего боя, даже когда Гильгамеш открыл свои Врата Вавилона: эти двое были бы мало полезны, и хотя Арчер могла бы подстрелить Альтер Эго в полёте, это раскрыло бы её и увеличило бы число людей, которых должны были прикрывать Сейбер, Лансер и он. Это был риск, и теперь им предстояло проверить, оправдал ли он себя. Несколько секунд Гильгамеш оставался неподвижным, и Широ боялся, что даже этого было недостаточно, чтобы убить его. Сфено собрала силы для новой атаки, но прежде чем она смогла её провести, накопленные Гильгамешем травмы, наконец, оказались слишком велики для его духовного ядра. Со стоном, звучащим как что-то среднее между болью и облегчением, те части тела Гильгамеша, которые не были сделаны из хаотической грязи, рассеялись в золотые частицы, которые быстро исчезли, а чёрная тленность с влажным шумом стекала на землю. Сфено сделала шаг назад, её лицо исказилось от отвращения. — Отойди от него, Ассасин, — сказал Широ. Несмотря на усталость, Широ заставил себя подойти к нечестивой луже и ударил по ней Лучезарной Луной, пропуская через неё силу, как тогда, когда он уничтожил Зокена. С его новым пониманием своей силы, он теперь знал, что это была комбинация силы Корсвейна, очищающей ауры Авалона, и его собственного нереализованного Мрамора Реальности, работающих вместе, чтобы уничтожить то, чему не было места в этом мире. Лужа грязи воспламенилась, и через несколько секунд она полностью исчезла, оставив лишь обугленную землю вокруг его клинка. Последний след Гильгамеша из Урука, Слуга класса Арчер Четвёртой войны Грааля и Альтер-Эго слуги испорченного Грааля в Пятой, наконец-то был уничтожен.***
Глядя на разрушения вокруг, Сейбер было трудно смириться с тем, что они только что одержали великую победу. Хотя, учитывая, что они потерпели неудачу в выполнении своей главной задачи - спасение жителей Храма, их мрачное окружение было вполне уместным. Вокруг них лежали обгоревшие остовы зданий, и в солнечном свете, который наконец-то осветил их, не было и следа живших здесь монахов. Пять женщин собрались вокруг Широ, продолжая следить за новым нападением. Гильгамеш не был тем, кто установил Ограничивающее поле вокруг этого места, и не тем, кто похитил монахов. Ему помогали, и хотя они не пришли на помощь, это не означало, что они не попытаются атаковать, пока они были истощены. — Илия, — сказал Широ обеспокоенным голосом. — Как ты себя чувствуешь? — Я… я в порядке. Устала от Благородного Фантазма Лансер, но я не была тем, кто только что столкнулся с Королём Героев и… — Полугомункул моргнула, а затем нахмурилась от внезапного осознания. — О. Я не поглотила душу Гильгамеша. — Хорошо, — сказала Сейбер. — Я видела, что случилось с Айрисвиль, когда Четвёртая Война продвинулась вперёд и всё больше Слуг было побеждено. Это… было не очень приятно. Конечно, душа одного Слуги, какой бы сильной она ни была, не заставила бы тело Илиясвиль превратиться в чашу, особенно при поддержке копии Авалона. Но Айрисвиль начала страдать от последствий своей природы с момента смерти Жиля де Рэ, и ситуация становилась всё хуже и хуже, пока она не обессилела настолько, что не могла самостоятельно передвигаться. — Как бы я ни была рада, что не обречена на ту же судьбу, что и мама, — огрызнулась Илия, — нам всё же стоит побеспокоиться о том, что случилось с силой Гильгамеша, ты так не считаешь? — Кажется, я знаю, — мрачно сказала Лансер, указывая рапирой на фигуру, внезапно появившуюся среди пепла храма Рюудо. Все они узнали его. — Кор Фаэрон, — прорычал Широ, мгновенно встав между ним и сестрой. — Привет, Широ Эмия, — поприветствовал Притворщик с такой улыбкой, которая заставляла детей кричать, а взрослых тянуться за кирпичом. — У тебя хватает наглости появляться здесь, — прорычала Сейбер. — Или ты думаешь, что справишься лучше, чем Гильгамеш? — На самом деле его там нет, — сказал Широ. Выражение полного презрения на его лице было неожиданным, но Сейбер не возражала. — Однажды трус - всегда трус, не так ли, Кор Фаэрон? За всё время своего существования ты ни разу не решил сражаться, когда не был уверен в своей победе. — Смейся сколько хочешь, — усмехнулся лысый Слуга. — Сила Гильгамеша теперь в моих руках, как и монахи этого жалкого храма. Они будут служить Богам, так или иначе. Как и ты, Широ Эмия. Сколько бы ты ни боролся, всё это - часть Их воли. Сейбер чувствовала страдания Широ и его гнев через их связь, но ничего из этого не отразилось на его лице. — Мы заберём их обратно, — холодно пообещал он. — А потом мы заставим тебя заплатить за твои преступления. Притворщик улыбнулся. — Ну же, — насмехался Слуга Хаоса. — Я буду ждать тебя. И когда всё закончится, у тебя будет достаточно времени, чтобы пожалеть о своём глупом неповиновении. С этой последней насмешкой образ Чёрного Кардинала исчез. Но они всё равно оставались начеку - Широ ясно дал понять, что Кор Фаэрон совершенно лишён чести, и не прочь использовать любые уловки для достижения победы. В конце концов, стало ясно, что Притворщик покинул поле боя. Как раз когда Сейбер начала расслабляться, в её голове раздался крик: Широ?! Ты меня слышишь?! Если бы кто-нибудь спросил позже, Сейбер с абсолютной уверенность бы сказала, что не подпрыгнула от крика Рин. Конечно, нет, что за нелепица.