Что только не выдумаешь, когда накурился, а не весело

Шел ноябрь. Сырой ветер свистел, продираясь сквозь стволы деревьев, описывал круги, срывая умершие листья, заставлял ветви протяжно гудеть. Дождь весь день порывался пойти, но видимо передумал. Вместо него пошла белая холодная крошка, может, некоторые редкие приезжие в те края назвали бы это снегом, но это бы означало лишь то, что они небыли здесь зимой. В это время года без крова (корова) не выжить, в первый же снежный день, снега наметало столько, что двери из дому было не открыть. Сидеть в своём укрытие, расположенном в домике на дереве, было просто невыносимо. Из себя оно представляло внушительных размеров ящик из фанеры, размещённый на сухом крепком дереве в метрах четырёх над землёй. Снежная пыль устилала весь пол, как минимум на три сантиметра в высоту. Сквозь дыру, обозначавшую окно, что-то с треском ворвалось в главную и единственную “комнату”. Вслепую пошарив по полу ладонью, но так ничего и не найдя, Угова решила зажечь фонарик. Это был фонарь на подобии тех, что рисуют на картинах, большой, белый, матовый параллелепипед с красивыми чёрными разводами и резной крышкой, внутри горел крошечный огонёк. Часто этот фонарь использовался как очаг, но грел он, разве что, только душу и радовал не балованный глаз. Угова любила огонь и всегда бережно загораживала его спиной от ветра, что б тот случайно не погас. Так же она была невероятно любопытной, что, собственно, присуще большинству особ её возраста. Чиркнув спичкой, Угова вернула жизнь своему фонарику и осторожно, приподняв его над полом, посмотрела вокруг. Вокруг были пустые стены из фанеры, ничего нового. Тогда она взглянула под ноги. Старое зимнее плюшевое одеяло – её постель. Ничего не понимая, Угова хотела было потушить свет, как вдруг в противоположном углу, где-то в двух метрах от неё шевельнулось незамеченное ранее существо. Оно было совсем маленьким, черным, блестящим и имело семь тонких длинных лапок. Существо затрещало. От внезапности Угова выронила горевший фонарик. “A хорошо горит” – всплыло у Угова в голове – “Hадо было раньше сжечь этот дом” Пламя быстро перебиралось на ветви старого дерева, служившего девушке домом. Всё-таки Угова было жаль своё убежище, она понимала, что тепло от этого огня продержится с ней недолго и без дома ей не прожить и недели. Глухо взвыв от досады, Угова плюхнулась на промерзшую гнилую листву и, кутаясь в пыльное одеяло, до рассвета уныло смотрела, как пламя уничтожает её жалкое, но родное пристанище. Бродя по изученным дорожкам, Угова думала. Мысли о будущем, словно волны накрывали её с головой, так, что девушка не видела и не следила куда идет, то отступали, тогда Тэм уже не думала, куда она направляется. Так или иначе, паутина троп вывела её к замерзающему озеру. “Oчень кстати” – подумала девушка. Сняв с себя одежду, Угова подошла к кромке воды. Тонкий лед уже начал мутным стеклом сковывать воду, но это ничуть не смутило её. Девушка спокойно присела, поджав под себя ноги, покрывшаяся инеем твёрдая земля неприятно впилась в исцарапанную кожу, затем Угова окунула руку в воду и прижала ладонь к гладкому холодному дну. “Cамое оно.” Поднявшись с колен, девушка спокойно вошла в морозный водоём. Зайдя по пояс, она убрала с серого лица спутанные рыжие волосы и нырнула с головой. Угова открыла на мгновение глаза и посмотрела на тускло светящее небо сквозь линзу воды. Вынырнув в нескольких метрах от берега, девушка принялась стирать сажу, пыль и грязь, в которой успела испачкаться, когда покидала горящий дом. Через несколько минут девушка вышла из воды, от её тела шел пар, пальцы ног сильно замерзли. Встряхнув волосами, Угова окатила себя облаком холодных брызг. Поежившись, она обернулась в своё тусклое, бледно-голубое одеяло. Началось. Больше снежные хлопья, медленно опускались с белого неба, застревая в голых ветвях высоких черных деревьев. Снежинки падали на воду и таяли. Одеваясь в свой старый, но достаточно тёплый красный комбинезон и серо-черную куртку ветровку, Угова чихнула. Подняв какой-то круглый серый камешек, девушка швырнула его в озерце. “Kуда он запропастился? ” По воде пошла рябь. Забулькали пузыри. Из воды вытягивалось щупальце. “Bот и проснулся, надо же, я почти заволновалась” Угова подошла к берегу вплотную, присела, пошлепала ладонью по воде и, дождавшись, когда её питомец подплывёт, притянула его к себе. Подробности о «питомце»: осьминог 47 лет, летом залегает на дне своего водоёма в большущем воздушном пузыре, запасаясь перед спячкой едой и свив гнездо из натасканных с суши мягких штуковин, он может проспать до первого снега.