***
1
Для Эдди Каспбрака печатается его портретная фотография, на ней изображено крайне смазливое лицо с самоуверенным и вызывающим взглядом, напарник Эдди по имени Адам, говорит, что эта фотография характеризует его полностью — и даже одного взгляда на ухоженное и опрятное личико с веснушками и кудрявым ободом волос, более похожим на кудрявое облачко хватает, чтобы понять — парня, на которого смотришь крайне легко взбесить, а потом успокоить, и это все касается постели. В перерыве меж ожиданием и пока Эдди с предвкушением рассматривает то, как незнакомый сотрудник борделя клеит на деревянный стенд, выше дырки, из которой обычно торчит того ухоженный и упругий зад вместе с великолепными короткими, но очень стройными, с карамельной кожей, ножками, что цепляются на крепления выше, тем самым не позволяя видеть ничего кроме этого — ни лица, ни остального туловища — лишь только его задницу и ноги, что остаются в имении всех кому не лень. Эдди же дается лишь чувствовать члены, что дерут его, и держаться за кожаные ремешки, пока какой-то незнакомец в зверином порыве жестко трахает — из Эдди вырываются постоянные злые ахи и голова того откидывается на кожаную кушетку, глаза закатываются: «Еще никогда мне не попадался такой уродский член» — кричит вызывающе Эдди, еле держась за крепление, которое вот-вот оторвется, так сильно какой-то огромный черный мужчина, буквально рвет его на части, но тот знал с кем связался, ведь Каспбрак — это самая стервозная гейская штучка из всех. И тогда силач шлепает его по ягодице, что бедра пытаются неосознанно свестись, и он разгоняет свой таз до невероятно частых толчков и Эдди слетает с катушек, ведь тот — захлебывается своей слюной и штормит его не по-детски, пока мужлан расхваливает его прекрасный податливый зад. И так, пока впервые поверх отверстий вешают фотографию, тем самым позволив раскрыть лицо — кто лежит по ту сторону — Эдди немного волнуется, ведь тот чернокожий это постоянный гость, а также тот знает, как на окружающих его парней действуют его черты лица, когда, к примеру, он даже просто проходит по улице, то от внимания никуда не сбежать, а Эдди остается лишь самодовольно ухмыльнуться, покачивая бедрами и стреляя глазками, неосознанно трогая щечки, покрытые блестками, поверх веснушек. Он выглядит, как чертова мечта каждого гея, и тот это так хорошо знает, ведь, кажется, каждый член в округе побывал в нем. И от Адама не украдывается волнение Каспбрака, он подходит к нему, оглаживая ягодицы и опираясь плечом о дверной косяк, подражая пепелящему стенную дырку взгляду Эдди, получая в ответ игривый взгляд, и тот абсолютно по-кошачьи прикрывает глаза, и тупит его, миловидно строя мордочку, но все знают, что Эдди Каспбрак — та еще актриса. — Недавно ко мне приходили новенькие, сразу двое, близнецы. Такие красавчики… Внешность у них актерская. — Адам. — Эдди перевел на него взгляд, буквально пристрелив им того. — А как они в постели? — его совершенно не волнует кто там и что там, главное насколько весело будет Эдди. — Один болтает как идиот, а второй достаточно страстный, но в общей сумме очень были обходительны. «И не удивительно», — подумал Каспбрак, Адам не особо уходил по процентам красоты и привлекательности от Эдди — блондин с голубыми глазками и загорелой кожей, но выше миниатюрного Эдди на голову. Вообще каждый встречный выше Эдди на голову, поэтому тот так незаменим, его формы сильно напоминают идеальный женский силуэт, что возбудит любого, даже гетеро, в особенности, что в одежде тот предпочитает что-то подчеркивающее фигуру, и одновременно не позволяющее большего. Что характеризует и его характер. — Еще ни разу у нас не было близнецов, — ухмыльнулся Адам и потупил взгляд на коленки в синяках напротив. — Тебе дать крем? — Бесполезно, Тод ненавидит, когда я с ним играюсь, — Эдс бессознательно повторил привычку и провел по щеке, ощущая пальцем рассыпанный по щекам глиттер. — Но ты продолжаешь, — пустил смешок Адам. — Все верно, — на выдохе саркастично ответил Эдс, оглаживая спинку Адама, — удачи, — он развернулся лишь головой, чтобы послать тому улыбку. Адам лишь улыбнулся в ответ, ничего не ответив, и поджал губы. Нововведение не оставило в покое и его.2
Эдди напоследок изучил свое отражение на фотографии и принялся залезать в отверстие в стене, располагающееся на уровне пояса, по окружности которого пришиты своеобразные резиновые полосы, чтобы не было скольжения и чтобы не было видно остальной половины тела пассива. Эдди взялся за кожаные ремешки и поднял ноги, со стороны это похоже на упражнение «березка», вспомнив это Эдс прыснул горький смешок. Знал бы он ЗАЧЕМ эта «березка» пригодится ему во взрослой жизни… С другой стороны стены ничего не видно, он лишь ощутил, как Дэвид — постоялый сотрудник, что закрепляет пассивов и подготавливает, а также встречает гостей — закрепляет его ноги, разводя, так, чтобы они не двигались и не опускались, при этом открывая на обозрение розовую дырочку, что доставляет каждому наслаждение. — Удобно? — доносится глухой из-за преград голос Дэвида, 50-ти летнего приятного мужчины. — Да, спасибо. — Эдди морально собрался и провел по лицу ладонями пару раз. Калитка — что огораживает проход в комнату и вход в нее, с будкой приема денег, где сидит Дэвид — захлопывается, и рабочий день Эдди начинается. Помимо него в комнате прибывают еще несколько парней, все стоят за стенами в разных позах: тут есть и просто дырки, небольшого диаметра, куда можно засунуть член, а парни Анхис и Джон с обслужат член, делая минет. Также раком, на аналогичной кушетке, стоит Майкл. Эдди сам на него позарился — голубоглазый и с черными волосами, жаль, что тот пассив. Издали Эдс слышит глухой разговор Дэвида с посетителем, что отстукивает с еще одним своими кроссовками по деревянному полу, Эдди расслабился, отпустив руки с кожаных креплений и снова напрягся когда услышал голос. Голос тот будто раздвоился, как два разных характера, тот передавал двух посетителей — один отшучивался, явно чувствуя неловкость, видимо новичок, а второй — спокойно шел рядом, возможно, определяясь с выбором, рассуждали относительно первичности подобного, и Эдди, засчет своей опытности, раскусил, что это именно те близнецы, о коих говорил Адам, кажется их звали Ричард и Борис. Они были первыми, но Эдди знает, что скоро в считанные десятки минут от тишины не останется и следа, и все заполнится стонами вместе со смехом и характерными для секса звуками запахами и вкусами. — Господи, а этому вообще хоть 18 есть? — сказал какой-то слишком самодовольный и саркастический голос, кажется это именно тот, секс с которым у Адама превратился в цирк. — По лицу вылитая мамина детка, что постоянно выпендривается. Эдди закатил глаза и одновременно начал вскипать от ярости. Так его еще ни разу не называли, а тем более, над ним еще ни разу не подкалывались. — Ха! — слишком самодовольно воскликнул второй. «Все понятно, двое идиотов», — подумал Эдди, но знает, что делать с такими. — Я сомневаюсь, что мамина детка сможет сделать так, — остервенело проговорил Эдди, протаскивая руку сквозь отверстие, чтобы показать фак, и под присвистывание Бориса (Эдди уже понял, что Ричи — тот самый балабол, Борис — второй его близнец), засунул тот самый указательный палец себе в дырочку, трахая так. — Я же говорил — выпендрежник, — прыснув смешок, поделился с братом Ричи и ударил Эдди по руке. — Шлюхам вести не давали. — Сказал он и голос того изменился, на пару октав опустившись вниз, он, видимо, обхватил свой член, переставая больше насмехаться, который он усердно отдрачивал все это время. Эдди взглотнул, когда понял, что не на того напал, ведь есть клиенты слишком уж мускулинные, с которыми лучше не играться, немного красноватая от удара рука снова взялась за кожаное крепление на стене. Однако первый сделал что-то Борис. Он начал отстукивать своим членом по розовой дырочке и шлепнул Эдди по кремово-золотому бедру, Эдди оскалился, смотря в потолок и как всегда подготовился, расслабляясь, чтобы принять в себя член. Соответственно Эдди не видит их лиц, но тому безумно интересно посмотреть, кто так понравился Адаму. Борис не вошел резко и грубо, как делает большинство, а вначале ощупал мягкие стенки, начиная растягивать, что повергло Эдди в шок, даже глаза его округлились, пока он ощущал внутри себя длинные дистрофичные пальцы. В комнату, тем временем, по отчетливым звукам шагов, зашли несколько, довольно крупных мужчин. — Личико у этой маминой детки ничего, что уж говорить о дырочке, да, детка? Ха! — проговорил Борис, разминая задницу. Эдс зажал губы в одну полосу, справляясь с эмоциями, потому что клиент — всегда прав. — Ага, небось отличником в школе был и мама его никогда не ругала. На секунду Эдди вспомнил о своей маме и о всем том кошмаре, что заставил его работать в эскорте. Его еще никто за живое не задевал, а тем более какой-то там шут, что не умеет держать язык за зубами. Эдди надоело, он берется за ремешки покрепче, кривя лицо, то ли от боли воспоминания, то ли от дико нахлынувшей злости, и сильно подается навстречу пальцу, раскачивась и стоная во весь голос — звонко и высоко, не так, как другие парни, работающие с ним, те так просто-напросто не умеют, насаживаясь до костяшек. На этот стон оборачивается много парней по ту сторону стены, что находятся в зале, всем нравится, когда пасивы громко стонут на члене, а тем более таким высоким, близким к женскому голоском. — Боря, ну что ты с ним возишься, — Ричи толкает Бориса, явно нервничая от такого внимания, который немного пошатнулся от такого, но брату уступил, так как тот понял, чего Эдди добивается. — Не видишь? Мамина детка просит член. — И Ричи вводит на всю сучью длину резким толчком свой член не малых размеров, заставляя вспомнить Эдди чем он тут занимается, Эдди шипит сквозь зубы и подается вперед, показывая характер. — Ах так? — изумленно спрашивает Ричи и толкается еще раз, но плавно и мелодично, грациозно заполняя Каспбрака толчками. Эдди чувствует абсолютно привычную головку средних размеров в своей заднице, и медленный темп, что свойственен обычно обходительным парням, по опыту. Он чувствует скользящую головку и твердый широкий ствол, что медленно выскальзывает и входит обратно, тот лежит и закрывает глаза. Но тело у Ричарда, чисто по ударам мускулистых бедер об эдины мягкие и мясистые, стало понятно, что достаточно подтянуто и ухоженно. Рабочий день начался не шик. По щеке поползла слезинка воспоминаний, пока головка еще одного члена не начала соваться, протискиваться внутрь и Эдди заорал от боли. Многие любят измываться над пасивами за свои же деньги. — Давай накажем эту мамину детку за плохую оценку по поведению, да, Борис, — язвительно спросил Ричи. — Ха! Это точно! — и второй член болезненно вскользнул в промежность, едва ли не разрывая изнутри. «Уже наказали», — пронеслось в голове, не часто воспоминания нахлынывают, тем более не часто (никогда) тот не плачет во время сеансов, но не сегодня. Два члена скользят внутри и приходится закусить маленький кулачок от боли, но даже он не скрывает слезливые всхлипы и громкие стоны, но они больше похожи на болезненные, чем от удовольствия. — Маленькой шлюшке так нравится, что она плачет от счастья? — спросил Ричи, толкаясь во всю длину и вызывая громче стон, пока по правой ягодице прилетает звонкий шлепок и Эдди не проезжается спиной вверх, от силы. Кто-то плюет на промежность и еще несколько пар рук начинают держать ноги сверху, внутри елозят два члена, сильно и грубо, ощущения, будто еще чуть-чуть и те порвут все мягкое и нежное. Но они хотят заполнить эту маленькую шлюху своей спермой до конца. — Так вот как ты выглядишь, Эдди, — узнает он голос Тода, что проходил мимо, и что-то дает понять, что это раззадорило близнецов. — Эдди-Спагетти, значит, — ухмыльнувшись, сказал Борис, одновременно сильно проходясь по простате в два члена, заставляя захлебываться слюнями, а рот держать постоянно открытым, из-за душноты маленькой комнатки. — Эдди-Спагетти, по совместительству мамина детка. — Проговаривает Ричи и Эдди с ужасом осознает, что по бедру его льется чья-то моча. Это не редкость, на каждом сеансе есть любитель «обмочить шлюху», но тому это никогда не нравилось. Эдди понимает, что за стеной не трое и не четверо, а мужчин пять или шесть, одни — дрочат, наблюдая как два близнеца жестко разрывают маленькую язвительную шлюшку, вторые — держат его ноги, чтобы удобнее было ебать, а третьи — или мочатся или периодически сильно бьют его по ягодицам. В этот момент из соседней комнатки слышится громкий стон, видимо Адама сильно и резко трахает Джек, Эдди это понял, потому что Джек работает в борделе и иногда заходит сюда, чтобы по-звериному выебать кого-то. Бедный Адам. Когда два твердых члена, что буквально плавят Эдди изнутри — набирают аналогичный звериный темп Джека, то Эдди становится не до Адама. Он с силой хватается за кожаные ремешки, от боли разевается рот, и уже было хочет кричать: «Стоп», но крепкая сухая ладонь опустилась на собственный аккуратный член, начиная сильно его дрочить, с напором, и тот выпал из реальности, громко выстанывая имя Ричи, а затем и Бориса, хоть это и немного не в правилах клуба. — Ну вот, а вначале нахуй посылал, но кто сейчас на хуе, а Эдди-Спаггети? — громкий удар по бедру и смех пятерых мужчин вокруг. Чертов клоун. Перед глазами пролетают искры, когда в какой-то момент сперма начинает наполнять его изнутри, сразу из двух членов и Эдди, как самая настоящая шлюшка, пытаясь держаться за ремешки, закатывает глаза и того продрагивает тело оргазмом, со стороны раззадоривая всех, кто принимал в Эдди участие. Он кончает. Он еще ни разу не кончал, хотя был один раз, и лишь с одним посетителем, что потом не появлялся. Два члена вышли из Эдди, оставляя на их месте растраханную дырку, она расширялась и пульсировала, пока поблескивала на свету от сока смазки и спермы, что медленно вытекали по проходу. Туда сразу был засунут палец и периодические плевки окружили промежность. Звонкий и самый смачный шлепок и Эдди понимая, что ему еще так час лежать, проговаривает: «И ЭТО все на что вы способны?», — по комнате разносятся клокотания, и остервенелые мужчины уже подготовились, чтобы отодрать Эдди по-полной. Да, он будет жалеть об этом еще долго. Но когда он увидел Ричи после сеанса, который выудил у Дэвида его телефон, то понял, что этот сеанс — стал последним в его карьере.