***
Розмари переступила порог дома Хоупов осторожно, с опаской, а когда узнала, что Дейлы теперь живут не здесь, сама не поняла, чувствует она облегчение или огорчение. Может, и то, и другое? – Здравствуй, дорогая, – весело приветствовала ее Джоанна, загадочно играя бровями. – И тебе не хворать, – немного обескураженно отозвалась Рози. – Проходи, – безмятежно улыбнулась Джоанна, поднимаясь наверх, в свою комнату. Рози последовала за ней. Закрыв за собой и подругой дверь, Джоанна повернулась и молча принялась смотреть на Розмари. – Ханни, пойми, – вздохнула та, – это просто не так работает. Все эти странные предсказания, которые как будто к чему-то обязывают… Судьбоносная встреча, любовь с первого взгляда… Так не бывает! Мы были знакомы всего пару дней, а потом вот так сразу… жениться? Мы даже не успели узнать друг друга, и потом, он полицейский, из богатой и почти знатной семьи, и, в конце-концов, он меня младше! На целых два года! Это же пропасть, как ты не понимаешь! Джоанна слушала, скрестив руки на груди, и жалея, что не может произнести фразу “Вот я тебе хоть слово сказала?” – это бы отвлекло подругу и сбило ее с мысли. А как хотелось, ведь она и вправду не произнесла ни слова с тех пор, как они поднялись в комнату, Рози оправдывалась не перед ней, а перед самой собой. – Ну, вот и выходит, что ничего не выходит. Я, может, и хочу замуж за Фрэнсиса, но совершенно не уверена, стоит ли вообще это делать, или, как минимум, так торопиться! – взахлеб продолжала Рози. Джоанна вздохнула. – Рози, дорогая, – медленно, мягко, словно втолковывая что-то малолетнему ребенку, произнесла Джоанна, – тебя никто не просит прямо сейчас идти с ним под венец, и никто не будет мешать вам узнать друг друга поближе, хотя, после вашего разговора – да, Фрэнсис рассказал мне – куда уж ближе. Вот только то, что ты сейчас сказала мне, ты и ему все-таки скажи. – Что, прямо все? – недоверчиво подняла брови Рози. – Нет, все не обязательно, – пояснила миссис Хоуп, туманно улыбаясь, – достаточно будет первой части последнего предложения, ибо вся суть твоего монолога именно в ней. Рози только руками всплеснула. Последние несколько недель были для нее тяжелыми и очень тревожными. Она действительно сказала сейчас все, что думала, все это было правдой, но это не отменяло сердца, бьющегося сильнее, и щек, алеющих при одной мысли о прекрасном и справедливом полицейском. Все было слишком запутанно, и… – А где он? – спокойно выдали ее губы, пока разум был занят рассуждениями. Джоанна расплылась в улыбке. – Ты знаешь о том, что мистер Бруквуд продал дом и уехал в другой город? – Мой сосед? – озадачилась Розмари, на секунду забыв даже о вопиющем рассинхроне собственных мыслей и слов. – Он самый, – продолжая улыбаться, заявила Джоанна, – он уехал, и… – И? – И угадай, кто теперь там живет? – сияя, заявила женщина, чья улыбка разъехалась уже до вида улыбки Чеширского кота. Рози моргнула. Глупой она не была, а потому риторичность вопроса ощутила сразу. – Ханни, – простонала она, – твоя работа? – Ну, я только помогала, – пожала плечами Джоанна, не переставая улыбаться. – Весело тебе, – буркнула Рози, – а мне что теперь делать? Зачем вы вообще это придумали? – Как зачем? – искренне удивилась Ханни, – а если вы поженитесь и жить начнете вместе? Он у тебя жить будет, или ты у него? Проблемы выбора могут сильно испортить жизнь, а так – объединяете свои участки в один, и никакой проблемы нет. Рози закрыла лицо руками. Джоанна снова замолчала, ожидая. Рози убрала руки от лица, встала, и решительно направилась к выходу. Джоанна по-прежнему молчала. Рози закрыла за собой дверь и начала спускаться по лестнице. Джоанна прикрыла глаза и пробормотала ей вслед: “Как дети малые, честное слово!”***
Миссис Дьюи встала перед дверью и нерешительно постучала. Дверь ей открыла служанка, вежливо проводившая ее внутрь. От нее Розмари узнала, что мистер Дейл сейчас на службе, и хотела было повернуть назад, но гостью заметила миссис Дейл. С веселым аханьем она потащила молодую женщину пить чай и рассказывать о ее поездке в Йорк. Сперва скованная, Рози, к собственному изумлению, быстро раскрепостилась. Старушка Аннабель оказалась на удивление приятной собеседницей, просто раньше Розмари никогда не удавалось поговорить с ней наедине, ведь ей куда интереснее была компания ее внука. Аннабель, конечно, давно догадалась о том, что ее дорогой мальчик влюблен, и влюблен серьезно, но говорить с девушкой об этом она не стала, справедливо рассудив, что дети сами разберутся. Вместо этого они несколько часов болтали о самых разных вещах, ожидая возвращения Фрэнсиса. Тот, как и полагалось, вернулся лишь к вечеру и буквально замер на пороге, увидев, кто у них в гостях. – Добрый вечер, мистер Дейл, – приветливо улыбнулась Рози, все волнение которой улетучилось за приятной беседой с уютной старушкой. – Миссис Дьюи, – растерянно прошептал Фрэнсис. Он еще не успел услышать о ее возвращении, и потому ее появление в его новом доме было настоящим чудом. Рози поднялась, поблагодарила миссис Дейл за чай и подошла к юному констеблю поближе. – Мне нужно с Вами поговорить, – мягко сообщила она. – Да, – кивнул Фрэнсис, пытаясь собраться с мыслями, – пройдемте в другую комнату. Едва они остались наедине, юноша заговорил, негромко, но порывисто: – Миссис Дьюи, простите меня, если моя поспешность Вас обидела. Я и вправду с огромной радостью связал бы с Вами жизнь, но мне не следовало… – Да, – грустно усмехнулась Розмари, – не следовало. Наслушались рассказов Джоанны? Ее история чудесна, но ведь мы с Вами – не Джоанна и Энтони. – Вы правы, – покаянно произнес Фрэнсис, опуская голову, – она еще сказала, что Ваш отъезд – это скорее просьба дать Вам время на раздумья, чем отказ, но… – Пожалуй, так и было, – задумалась женщина. – Правда? – недоверчиво моргнул Дейл. – Давайте так, – мягко проговорила Рози, косвенно отвечая на его вопрос, – пока что я действительно буду думать еще… ну, с месяц, где-нибудь. Мы познакомимся поближе, научимся без смущения друг с другом общаться, начнем называть друг друга по именам, и так далее. А вот уже через месяц я соглашусь стать Вашей женой, договорились? – А Вы согласитесь? – с надеждой спросил юноша. – Да, – просто ответила Розмари, и Фрэнсис улыбнулся, протягивая ей руку. – Идет. И все и впрямь пошло. Радость от понимания друг друга была взаимной, ожидание будущего теперь было приятным, и, когда пришло время, Рози действительно без сомнений и с удовольствием сказала “Да”. Едва услышав долгожданную радостную весть, Джоанна потащила подругу в свадебный салон в центре Плимута. Та, впрочем, не возражала, и подготовка ко второй ее свадьбе велась гораздо веселее, чем к первой. Фрэнсис, услышав о намерениях невесты и подруги, настоял на том, чтобы их сопровождать. Рози в ответ просто кивнула, застенчиво улыбаясь, а Джоанна с самым что ни на есть серьезным видом заявила: – Прекрасно, поезжай с нами, но внутрь салона тебя не пустят, даже не надейся. Наряд своей будущей жены до свадьбы ты не увидишь. Вместе с ними в центр поехала и юная Флора – она должна была закупить лечебные травы, и друзья вызвались подвезти ее. Она вышла из их коляски незадолго до прибытия будущих молодоженов в салон. Доехав, женщины оставили Фрэнсиса снаружи и погрузились в белоснежный мир изящества и будущего счастья. Платье они выбирали долго, и к моменту, когда Джоанна выглянула наружу, чтобы узнать, почему так шумно на улице, выбор так и не был сделан, Рози все еще примеряла разные варианты. А на улице и впрямь было шумно, неподалеку, на площади, собралась большая толпа. – Что там такое? – с улыбкой поинтересовалась Джоанна, хлопая друга по руке. – Кто его знает, – пожал плечами тот, – слава небу, я сегодня не при исполнении, а потому выяснять не обязан. Джоанна рассмеялась, с показным почтением пожимая полицейскому руку, но смех ее быстро оборвала буквально врезавшаяся в нее Флора, которая выскользнула из образовавшейся толпы и невольно использовала бывшую пациентку в качестве тормозного препятствия. – Флора, что случилось? – заволновалась Джоанна, глядя в широко распахнутые глаза девушки. – Миссис Хоуп, – задыхаясь от быстрого бега, выдавила та, – они вернулись! Флора не уточнила, кто это “они”, не потребовалось – Джоанна и так поняла. Негромко ахнув, она повернулась лицом к собравшемуся скоплению народа, приближаясь к нему, скользя по нему глазами, и поймала знакомый, полный небесной голубизны взгляд.***
Весть об их возвращении разнеслась по Плимуту со скоростью лесного пожара – подобравший их корабль едва успел причалить, а вокруг уже все знали, что на нем прибыли выжившие после крушения «Изобильного» моряки и огромный сундук с сокровищами. Их встречали. В порту собралась толпа зевак, приехала и пара представителей местной власти, тут же принявшаяся расспрашивать спасенных моряков о произошедшем. На все вопросы отвечал Абрахам Ричардс, по крайней мере, отвечал до тех пор, пока на глаза ему не попались бегущие к нему жена и дочь, услышавшие о случившемся чуде. Порт они вскоре покинули, так и продолжая разговаривать с представителями власти и невпопад отвечать на сыплющиеся со всех сторон вопросы. После того, как капитан Ричардс оставил остальных, отправившись домой, инициативу в разговоре взял на себя доктор Крейн. Энтони не возражал. Он и сам мечтал поскорее оказаться дома, в окружении близких и родных людей, и перспектива долгое время рассказывать о своих злоключениях едва знакомым людям его не прельщала. На главной площади толпа людей приостановилась, разрастаясь еще больше, но именно здесь, сквозь кучу мельтешащих перед глазами людей мужчина вдруг заметил в отдалении, у витрины свадебного салона, две фигуры, мужскую и женскую. Джоанну и незнакомого, но приятного на вид молодого человека рядом с ней. На мгновение мужчину захлестнула удушающая, жгучая ревность. Другой, с которым разговаривала его жена, был хорош собой и весел, они смеялись, потом она взяла его за руку… А потом Энтони опомнился и ужаснулся самому себе. Право слово, он вдали от семьи совсем с ума сошел, ревновать из-за такой ерунды, и кого – Джоанну! Его прекрасную, совершенную возлюбленную, никогда не дававшую повода ее хоть в чем-то упрекнуть! И ревность схлынула – волной, так же быстро, как и нахлынула до этого, и в мгновенно просветлевшей душе осталась только необъятная радость, распирающая грудь. Джоанна! С такого расстояния он едва видел ее, но все равно смотрел – и не мог насмотреться. Рядом с ним по-прежнему суетились и говорили люди, но он не видел и не слышал их, глядя лишь на хрупкую фигурку своей жены, и недовольно морщась, когда кто-то из снующих вокруг людей загораживал ему обзор. Он и сам не знал, почему просто стоит и смотрит на нее, но в тот миг он просто не мог сдвинуться с места, боясь, что упадет и потеряет ее из виду. А упасть он мог – сердце его колотилось настолько сильно, что ребра трещали, и он едва мог вообще держаться на ногах. А затем что-то изменилось. К Джоанне подбежала другая девушка, что-то сообщила ей, взволнованно размахивая руками, и его возлюбленная вздрогнула и повернулась в его сторону, высматривая кого-то в толпе. Она решительно шагнула вперед, забыв о своих собеседниках и продолжая вглядываться в лица, окружавшие ее. А потом она увидела его. Энтони сам не знал, как он это понял, ведь она все еще была далеко, и он не мог разглядеть, куда был направлен ее взгляд, но он понял. И оцепенение спало, и он бросился вперед, расталкивая толпу окружавшего их народа. Кто-то неподалеку возмутился, откуда-то донеслась ругань, его толкнули и на мгновение он потерял Джоанну из вида. Однако как следует ужаснуться этому он не успел – хрупкая фигурка вынырнула из-за спины толкнувшего его бугая, и в следующее мгновение Энтони почувствовал, как его привычно обхватили прохладные тонкие ручки. Ах… Он даже не почувствовал того, как она потянула его в сторону, вытаскивая из толпы и отводя подальше от любопытных глаз. Он вообще не видел никого и ничего вокруг, кроме неуловимо изменившегося, но по-прежнему самого прекрасного на свете лица. – Энтони, – прошептала его жена и потянулась к его губам. Энтони уже почти забыл то, насколько это чудесно – просто целовать ее, просто обнимать, просто чувствовать себя нужным, цельным, живым! Теперь же его окутывало настолько яркое и теплое ощущение счастья, что он даже не смог ничего сказать, лишь прижал жену к себе сильнее, отвечая на поцелуй. Мужчина не знал, сколько прошло времени – секунда, две, три, минута, две, три, вечность… Но сколько бы времени ни прошло – это были мгновения абсолютного счастья. Уж это он знал точно.