Дом надежды

– Чем ты занимаешься? – Мама, успокойся, пожалуйста, в этом нет ничего смертельного, – пролепетал Бен, протягивая руки вперед в успокаивающем жесте. Эта реплика вызвала у Джоанны истерический смешок. Бен мысленно выругался – да, учитывая мамино прошлое, фраза получилась весьма двусмысленная. Он перевел взгляд на отца, надеясь на поддержку. Энтони сидел рядом с женой с совершенно невинным видом. Разумеется, он давно догадывался об увлечении сына и, в общем-то, ничего не имел против него – все же в профессии цирюльника не было ничего плохого, да и учителя Бена, мистера Глоуви, он знал – тот был порядочным человеком, державшим цирюльню с прекрасной репутацией. Однако он подозревал, что реакция его любимой на это известие будет… ну, примерно такой, какой она и была. Заметив, что Джоанну начинает бить мелкая дрожь, мужчина тут же обхватил ее за плечи и прижал к себе, при этом взглянув на сына – без осуждения, но с выражением, будто подталкивающим его к решительным аргументам, которые у него после столь долгого времени наверняка уже должны были быть. Бен вздохнул. Аргумент, подходящий к ситуации, у него был один, и он, сказать по правде, боялся его использовать, из совершенно иррациональных опасений, что он не подействует, но, видимо, придется… – Мама, – негромко и очень серьезно произнес он, – скажи мне одну вещь. Джоанна подняла на него пустые глаза. – Ты боишься, что я стану таким, как он? – выдавил подросток, заглядывая в стеклянные голубые озера. Озера всколыхнулись, в них мелькнула искра жизни… искра удивления… – Боишься, что я сойду с ума и начну резать людей, как скот? – продолжал Бен, невольно повышая голос, – боишься, что сын, которого ты воспитала, может стать убийцей?! Джоанна вскочила, так и не отведя взгляда и, едва успев встать, упала в обморок и рухнула обратно к мужу на руки. Тот выверенным движением подхватил возлюбленную на руки и перенес на кровать в их спальню. – Не волнуйся слишком, Бен, – успокоил он побелевшего, как мел, мальчишку, – принеси лучше воды. И девочкам скажи, чтобы не мешали пока нам. – Так их дома нет, – пробормотал Бен, – Хелен с Джереми на улице играют, а Люси в гости к Дейлам уехала, они с тетушкой Рози собирались что–то там делать с ее очередной обновкой… – Ну, вот и хорошо, – отмахнулся Энтони, устраивая Джоанну на подушке поудобнее, – воды все же принеси, Бен. Мальчишка метнулся вниз. Он почему-то совсем не боялся, хотя должен был быть в ужасе от всего, что случилось. Только небеса знали, откуда в этой юной душе было столько мудрости – но он не боялся, потому что понимал – нельзя. Теперь точно нельзя, ведь он хочет победить страх своей матери, а как он сможет это сделать, если сам будет бояться? Сейчас на кону его судьба, его будущая жизнь, и разум его матери заодно… Перед дверью в родительскую спальню, впрочем, он остановился, заслышав голоса. – Абсолютная дикость, – прошелестела Джоанна, – как может хоть одна мать думать так о своем ребенке? – Ну, вот видишь? Успокойся, дорогая, – мягко отвечал Энтони, – Бен просто наговорил лишнего от испуга… – Ты ведь не понимаешь, да? – как-то мертво прервала его Джоанна, – Бен только что предположил абсолютно неадекватную вещь… И он оказался прав! – в голосе женщины пробивались слезы, – прав! Как такое вообще может быть? Наш мальчик – чистейшая душа на этой Земле, почему я не могу перестать думать о нем, как о… Энтони подвинулся ближе к жене и обнял ее, успокаивая. Бен закусил губу и тихонько отошел от родительской двери. Наверное, ему сейчас полагалось бы чувствовать боль и обиду… Но голова оставалась абсолютно холодной и ясной. Он многое понимал еще с младенчества, а сейчас ему не год, не три и даже не десять. Ему скоро шестнадцать, совсем, как маме тогда – он взрослый человек, который должен не плакать над проблемой, а решать ее. Его мать была больна, психически больна, и за столько лет никто не додумался попытаться ей помочь. Отец, конечно же, поддерживал ее, как мог… Ключевые слова “как мог”, отец не врач, а одной любовью все болезни, увы, не вылечишь. Матушке нужна была не просто любовь и поддержка, ей нужно было лечение, хоть какое-то… Вот только какое?

***

– Отчего Вы сразу не остановились у нас, милорд? Мы с женой были бы рады Вас принять. – Ну что Вы, констебль, это совершенно неудобно… – Нонсенс, сэр, нонсенс! Коли уж так вышло, что Вашим делом занимаюсь я, я настаиваю на том, чтобы Вы остановились у нас. Вам совершенно нет нужды ютиться на постоялых дворах. Фрэнсис решительно вздернул голову, откидывая со лба золотистые кудри. – Тем более, что Ваше дело, судя по всему, гораздо сложнее, чем мы изначально рассчитывали, и Вам наверняка придется задержаться в Плимуте еще на несколько дней. – Пожалуй, Вы правы, – нехотя согласился Джастин, нервно теребя рыжую челку, – что ж, я с благодарностью принимаю Ваше предложение, констебль Дейл. – Ну, вот и хорошо, – усмехнулся Фрэнсис, – тем более, что отсюда до моего дома рукой подать. Джастин невольно фыркнул. Ну да, они всего лишь гуляли по улице и совершенно случайно выгуляли именно к дому главного констебля, конечно-конечно. – Хельга, – обратился мистер Дейл к попавшейся ему на глаза служанке, – подготовь гостевую комнату. – Хорошо, сэр, – безо всяких вопросов поклонилась та, а следом тут же с профессиональным мастерством увернулась от мелкого голосящего вихря. – Папочка! – Алли, дорогая, тише! – вскрикнул Фрэнсис, подхватывая слегка растрепанное темноволосое существо на руки. Девочка засмеялась и прижалась к мужчине. – Позвольте представить, милорд, – гордо улыбнулся констебль, – моя дочь, Аллисон Дейл. Девочка соскочила с рук отца и протянула незнакомому мужчине миниатюрную ручку. – Здрасьте, – дружелюбно протянула она. – Здравствуйте, мисс Дейл, – вежливо улыбнулся Джастин. – Дорогой, у нас гости… – донеслось неподалеку, и навстречу им выплыла незнакомая Джастину женщина, остановившаяся при его виде, – о, дорогой, у нас еще гости? Здравствуйте, сэр. – Здравствуйте, – кивнул Джастин, восхищенно улыбаясь. Миссис Дейл была совершенно очаровательной дамой с нежным личиком с крупными чертами, обрамленным забранными в изящную прическу темными волосами. Темные глаза ее смотрели прямо и радушно. – Розмари, позволь представить тебе нашего гостя, – выступил вперед Фрэнсис, – лорд Джастин Кливленд. Он прибыл в Плимут по делам, связанным с их поместьем здесь, в городе, и я предложил ему остановиться у нас на время его пребывания в Плимуте. – О, конечно, – улыбнулась миссис Дейл, – мы очень Вам рады, лорд Кливленд, чувствуйте себя, как дома. Чаю? – Не откажусь, – чуть смущенно улыбнулся Джастин. – Элин! – окликнула хозяйка одну из горничных, – скажи Алексе, пусть готовит нам чай. – Да, мэм, – поклонилась горничная и мышкой убежала на кухню. Миссис Дейл провела гостя в небольшую, но очень красиво убранную гостиную, где его ждал прелюбопытнейший сюрприз. – Добрый вечер, мистер Фрэнсис, – вежливо улыбнулась белокурая девушка, поднимаясь им навстречу. – Здравствуй, дорогая, – улыбнулся констебль Дейл, целуя девушку в лоб, – позволь тебе представить моего гостя – лорда Джастина Кливленда. Милорд, – он обернулся к Джастину, – крестница моей жены, Люси Хоуп. Девушка выпрямилась, а затем присела в изящном реверансе. Джастин смотрел на нее, не в силах произнести и слова. Небо, она была еще прекраснее, чем в их прошлую встречу, хотя, казалось бы, это невозможно! Хозяева дома отвлеклись буквально на пару секунд, заговорив о чем-то между собой, и этого времени девушке хватило, чтобы лукаво улыбнуться и прошептать: – Ну что ж, сэр, теперь Вы узнали, как меня зовут. А я – Вас.

***

Бен оставил родителей дома, мимоходом предупредив, что отправляется на прогулку. Разговора с матерью он сумел избежать, отец же на объяснениях и не настаивал, хорошо зная своего сына и будучи уверенным в том, что тот не натворит глупостей. Надо отдать ему должное – Бен действительно не собирался творить глупости. Наоборот, он желал прийти к какому-нибудь умному выводу, способному помочь в его ситуации, которая казалась на редкость тупиковой и безвыходной. Он ведь не сделал ничего плохого, не совершил никакой ошибки – ошибку, и не одну, совершил его знаменитый дедуля, о котором мать наотрез отказывалась говорить, и уж совсем наотрез отказывалась признавать его своим отцом. Бен шагал все медленнее, глубоко задумавшись. Впрочем, в какую бы сторону не направлялись его мысли, они всегда возвращались к одному и тому же – почему его маме никто не помог? Почему никто даже не счел нужным попытаться? Даже не подумал об этом? Понятное дело, что об отправлении ее в бедлам, например, речи не шло, но ведь можно было найти хорошего врача и пригласить его к ней! Или попробовать сделать что-то самостоятельно, хоть что-то, по крайней мере! Понятно, что большую часть времени Джоанна Хоуп вела себя как абсолютно нормальная женщина, но в редкие моменты срывов, нередко связанные с ним, моментально становилось понятно, что это не так! И что теперь делать ему? Он надеялся, что она привыкнет к его новой профессии и через него начнет снова относиться к цирюльникам и бритвам нормально, но пока что его надежды не оправдывались, а просто давить сильнее мальчик боялся – не дай Бог, сломает матери психику окончательно. Размышления в итоге привели подростка к разумному осознанию того, что с подобной проблемой он не справится один, а значит, ему нужен был совет. Но чей? Родители, по понятным причинам, отпадали, бабушка и прабабушки тоже – они все это время жили с ними в одном доме и никакого толку в этом вопросе от них не было… Нужен был кто-то, хоть сколько-нибудь разбирающийся в медицине и способный если не помочь самостоятельно, то хотя бы посоветовать кого-то ,кто сможет помочь… Бен улыбнулся, вспомнив о своем крестном, но эта улыбка быстро померкла – Аштон Крейн уехал из Плимута по делам еще неделю назад… Вариант оставался лишь один… он, впрочем, был достаточно хорош. Несколько миль до госпиталя он преодолел крайне быстро, настолько, что было необычно даже для него, привыкшего летать, как на крыльях. Там его знали, как и всю его семью, впрочем – Хоупы не были богатейшими или знатнейшими жителями Плимута, но при этом были одними из самых уважаемых людей с кристально чистой репутацией, которую даже очернить никто не отваживался. На этой мысли Бен на секунду притормозил – действовать надо было очень осторожно. Маме, безусловно, нужна была помощь, но возможное безумие (а простой народ нередко мыслил именно настолько широкими категориями), могло, став известным общественности, подорвать репутацию и семье, и ателье мамы… С этими мыслями он и вошел в госпиталь, где ему с радостью указали нужное направление, и, пройдя пару коридоров, он остановился, радостно улыбнувшись при виде знакомой фигурки с забранными под форму каштановыми волосами. – Добрый день, мисс Райс.