Сказки Страшного суда

Там, где они очнулись, не было ничего. Буквально. Вокруг клубился белый туман, и земля под ногами была как будто соткана из того же тумана. Воздух был чист и сух и пах, как свежевыстиранное бельё. - Вот мы и допрыгались с тобой, Рома, - протянул Лошало, оглядываясь по сторонам. - Долетались. Рома, между тем, был в ярости и ревел, как разбуженный шатун, даром что ногами не топал: - Ну Гриша, ну сука! Да я его в асфальт закатаю, уродов его на форшмак порежу, ну ты их видел, Лало? Стояли, гниды, глазки в пол опустили... - Никого ты, Ромка, уже не закопаешь. И я тоже. Всегда было интересно, что же нас ждёт после смерти. И вот, пожалуйста. - Как это "после смерти"? - осёкся Малина. Теперь настала его очередь затравленно озираться по сторонам. - Очень просто. Чик - и мы на небесах. Знаешь, я даже разочарован. Думал, тут как-то поинтереснее будет. Лошало бодрился как мог. Если говорить откровенно, ему тоже было очень страшно, но виду подавать не хотелось. Малина и без того выглядел хреново - огромная глыба в дорогущем итальянском пиджаке стоит посреди ничего и грызёт ногти как школьник. Вдалеке послышался странно знакомый звук. Лало прислушался. Да, так и есть, тарахтение мотора. Мелькнул в клубах тумана желтоватый свет фар. - Обана, до чего прогресс дошёл! Ну что, Ромка, такси на тот свет? Эй, шеф, два счётчика! Лошало выскочил на середину дороги и вытянул вперёд руку с поднятым большим пальцем. Вообще он скорее паясничал, чем на что-то надеялся, но машина, оказавшаяся белой Нивой, действительно лихо затормозила рядом с ним. Из окна с водительской стороны высунулся седобородый хиппи с длинными, белыми как лунь волосами, перехваченными плетёным хайратником. - Какие люди в наших краях! Лошало Шижирь-Шортов! - Ну я, предположим, - осторожно ответил он. Малина расхохотался. - Шижирь-Шортов, я не могу! Вот это погоняло! Чего раньше не говорил, что у тебя такая кликуха? - Да тихо ты, - обиженно шикнул на него Лошало. - Тут какой-то серьёзный базар начинается. - Ты ж музыкант? - спросил хиппи. - Музыкант, - с готовностью подтвердил Лало. - Поэт-песенник. "Ай, ромалэ, ай чавалэ! Ай ромалэ, катар тумэн авэн..." - затянул он хорошо поставленным баритоном. - Музыкант это хорошо. Музыкантам в рай без очереди. - Зеконско! Слышал, Роман? Нас в рай зовут! Будем ансамблем выступать, я на гитаре, ты на баяне! Пассажирская дверь Нивы открылась, и на туманную дорогу вышел кучерявый мужик в косухе. Выглядел он как типичный завсегдатай концертов единственной в Катамарановске рок-группы Багровый Фантомас, если бы не одна деталь. Лоб его венчали два толстых пунцовых рога. - Роман Вячеславович Малинский? - спросил он прокуренным хриплым голосом. Малина кивнул. - В 83-м году ты ларёк взорвал? - Ну я. - В 80-м коммерса Вову Круглого ты заставил могилу себе копать, а потом туда же и уложил? В 72-м ты Лёшу Косого вальнул, чтобы его помещение под скупку отжать? По мере перечисления малининого послужного списка Лошало постепенно мрачнел. Он уже начал догадываться, к чему всё идёт. - Что, Роман Вячеславович Малинский, поздравляю. Заслужил. Вот прям без дураков, заслужил. Отдельный котёл заслужил, ви-ай-пи, всё как ты любишь. Ждут тебя одни мучения и маета, ныне, присно и во веки веков, - объявил рокер. - Эээ, в смысле "отдельный"? Я с ним пойду! - запротестовал Лошало. - Я тоже грешил! Много грешил! Да я вообще самый большой грешник в этом балагане! Я наркоту толкал! - Ты её Багровому Фантомасу толкал, а им можно всё, что они захотят, - парировал Бог. - Машины крал! - Ну это вообще мелочи. - А ничего, что мы с ним этого... Ну того? - в отчаянии Лошало выбросил последний козырь. Бог строго нахмурился. - Ты знаешь, что я есть любовь? И как, по-твоему, любовь может быть грехом, дубина ты стоеросовая? А тех, кто запрещает любовь, с распростёртыми объятиями ждёт мой коллега. Сатана согласно покивал. - А... А давай в кости сыграем? Если я выиграю, мы оба поедем с тобой, а если проиграю - будем гореть в геене огненной? Бог заметно оживился. - Со мной так давно никто не играл! Один умник однажды ляпнул, что я не играю в кости, и с тех пор мне никто и не предлагал. А с ним, - он махнул рукой на Сатану, - играть бесполезно, мухлюет, чертяка. Они сели в круг по-турецкий - Бог, Сатана и Лошало. Малина не решился подойти и стоял рядом так, будто уже был наказан. Бог протянул кости цыгану. Тот долго тряс их, шурша рукавами и звеня золотыми браслетами, и, наконец, бросил. - Десять! - радостно воскликнул он. - Моя цыганская удача со мной даже на том свете! Он сгрёб кости и передал Богу. - Восемь. Ну твой результат сложно было побить. На следующем броске выпало пять-семь. - Решающий кон! - провозгласил Лошало. Он взял кости, сложил руки лодочкой, возвёл очи горе и что-то зашептал. - Ты куда молишься? Я вообще-то здесь. - Бог пощёлкал пальцами у него перед носом. - Это цыганский ритуал такой, - объяснил Лошало и бросил кости. - Двенадцать! Двенадцать! - заорал он, - Двенадцать! Ну что, Малина, готовься чистить пёрышки своих будущих крылышек! - Погоди, - осадил его Бог. - Я ещё не бросил. В этот раз он уже долго готовился (возможно, мысль о Романе Малинском, топчущем его светлые чертоги, действительно вызывала у него отторжение) и, наконец, бросил кости. Выпало девять. Бог выглядел раздосадованным донельзя. - Уговор дороже денег, - напомнил Лошало, глядя на то, как сурово сдвинулись седые брови. - Дороже, дороже... Да идите куда хотите, ладно уж, заслужили. - И обратно на землю можно? - хитро прищурился цыган. - И на землю можно. Идите на свет, минут десять дороги, и вы на месте. Лало потянул за рукав остолбеневшего Малину. - Пойдём, Рома. У меня там кони некрадены, у тебя цацки некуплены, дел по горло. Он махнул рукой Богу и Сатане. - Приятно было познакомиться! *** Они шли к сияющему лучу белого света, и рука Лошало успокаивающе лежала у Малины на плече - дескать, всё закончилось, мы победили. - Ловко ты его, - восхищённо сказал Малинский, - а я и не знал, что ты такой мастер. - Ты даже себе не представляешь, насколько ловко, - самодовольно ухмыльнулся Лало. Он подбросил и поймал пару белых кубиков с чёрными точками. - Знаешь, цыгане считают, что то, что ты положишь с собой в могилу, получишь потом на том свете. Я в это не верил... Пока не полез в карман и не нашёл там эту сладкую парочку. У них грани немного спилены. Толика мастерства, толика везения, и вот мы с тобой уже свободны, как перелётные птицы. Малина застыл с открытым ртом не в силах вымолвить ни слова. - Не спи, - поторопил его Лошало, - замёрзнешь. Тебе ещё месть делать, если, конечно, не передумал. - Да вот уже как-то хрен знает, - задумчиво ответил Малина. Они шли и шли вперёд, пока окончательно не растворились в ослепительно ярких лучах.