a pinch of magic

зеркало еиналеж. образ профессора дамблдора и звук его шагов по коридору яркими вспышками проскочили в голове. курапика пристыл к земле, не в силах сдвинуться с места. " жаль, конечно, что профессор розен покинула школу, но ее кабинет пропадет не зря ". предмет, который позволит куруте получить то, о чем он так давно желал, находился в школе. юноша приходил в восторг, но в то же время в углу его сердца поселился страх. не слишком ли все легко? — парень, с тобой все в порядке? - поинтересовался продавец, однако по его выражению лица нельзя было сказать, что он волнуется. —...абсолютно, - отстраненно процитировал директора курапика и поспешил удалиться из магазина. в тот же миг киллуа вздрогнул и зашипел: — бежим! гон, как будто очнувшись от глубокого сна, сорвался с места и побежал в противоположную сторону от здания. он понятия и не имел, что хотел сделать курапика. одно он знал точно - это что-то связано с темной магией. в голове поселилось так много вопросов, но ни на один из них гон не мог дать четкого ответа. не отдавая отчета своим действиям, фрикс молниеносно завернул за угол и подбежал к прилавку магазина метел. тут же сердце рухнуло вниз, когда он понял, что допустил грубейшую ошибку: через несколько секунд курапика вышел из переулка и взглянул на фрикса. гон отчаянно не хотел, чтобы курута понял, что он следил за ним, поэтому он поспешил натянуть на лицо невероятно увлеченное выражение и отвернутся к прилавку, будто разглядывая метлы. от волнения пот градом лился со лба и мальчик надеялся, что блондин не сможет его разглядеть. однако все сложилось наилучшим образом: курапика повернулся и ушел по направлению к хогвартсу. — чуть не попались,- пробормотал неоткуда взявшийся киллуа.— и что теперь будем делать? гон удивленно проморгался и задумался: а правда, что они могут сделать в таком случае? они не являлись близкими друзьями курапики, а с этим был бы шанс что-то изменить. переговоры в гостиной гриффиндора тоже не вариант, тем более курапика там появляется довольно редко, да и народу слишком много. от таких длительных размышлений у гона заболела голова, и он удрученно вздохнул, показывая всем своим видом, что понятия не имеет. — если честно, то я тоже,- киллуа почесал за затылком.— посмотрим дальнейшее развитие событий и решим. тут они оба согласились и последовали к хогвартсу в полном расположении духа, ежеминутно разговаривая о предстоящей тренировке по квиддичу. *** школа постепенно начала просыпаться: первокурсники вывалились из спален и понеслись на завтрак, однако курапику тошнило при одном упоминании о еде. он твердо решил, что сейчас закончит то, что начал сегодня. быстрым шагом курута направился к кабинету мадам розен, которая некогда преподавала защиту от темных искусств. как иронично. дверь оказалась заперта. в этом крыле школы было намного меньше народу и провернуть махинации с заклинаниями было намного безопаснее, чем в главном коридоре. юноша легким быстрым движением взмахнул палочкой и прошептал: — алохомора! в то же мгновение замок на двери щелкнул и освободил ручку. курута огляделся и вошел внутрь, заперев за собой дверь противоположным по смыслу заклинанием. в нос ударил холодный ветер и запах свежести, как бывает в зимние вечера. только через несколько минут, которые, судя по всему, потребовались ему, чтобы собрать все свое мужество, курута оглядел класс. он был похож на небольшую комнату в которой давно не убирались. у стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди кабинета лежала перевернутая корзина для бумаг. а вот к противоположной стене был прислонен предмет, выглядевший абсолютно чужеродным для этой комнаты. это было необычайно красивое зеркало в золотой раме, высотой от пола до потолка. зеркало стояло на подставках, похожих на две лапы с вонзившимися в землю черными когтями. на верхней части рамы была выгравирована надпись: "еиналеж еечар огеома сеш авон оциле шавеню овыза копя". курута сглотнул слюну и дрожащими руками развернул пергамент. в углу листа был небольшой бумажный кармашек, который рекомендовали не вскрывать до выполнения оборота. он был размером с пробку от пластиковой бутылки и трудно было поверить в то, что там таится нечто, имевшее отношение к темным силам. курапика вскрыл бумажный кармашек и обнаружил цепочку с крестом на конце. его углы были острыми, как лезвия ножа, а середину украшал маленький красный камень. курута решил снова обратиться к тексту: " встреться с предметом предъявивший твои самые сокровенные желания и мечты, пролей кровь своего сердца на острие креста, произнеси условие, закрепи клятвой и пусть в твоей голове навсегда отпечатается образ желания твоего ". юноша только сейчас понял, что имела в виду инструкция, говоря про крест. он также понял, что это будет невыносимо больно. зеркало притягивало к себе, словно опутывало невидимыми нитями, заставляя забыть обо всем. курапика заглянул в него. ему пришлось закрыть ладонью рот, чтобы остановить рвущийся наружу крик. он был здесь не один. рядом с его отражением стоял мальчик лет 12 и ласково помахивал рукой. сердце курапики стучало куда яростнее, чем тогда, когда он прятался от профессора, потому что он увидел в зеркале не только себя и мальчика, но и множество других фигур. они казались такими родными и настоящими, что юноша уже не понимал, что нужно делать: смеяться, плакать или кричать. он приблизился к зеркалу настолько близко, что уже касался ладонями своего отражения. — пайро? - прошептал курапика и голос неожиданно сорвался.— ...мама? папа? мужчина и женщина лишь слабо кивнули и первая уткнулась мужу в плечо. тот подбодрил ее неширокой улыбкой и положил руку на макушку, невесомо поглаживая. у женщины были такие же небесно-серые глаза с густыми ресницами, а у отца волосы точь в точь, как у сына: гладкие и блестящие. пальцы заскользили по стеклу, но курапика не отрывал глаз от своей семьи. соленые ручейки слез обжигали щеки, и сердце наполнилось таким щемящим чувством утраты, что хотелось завыть. — простите меня... простите, что я допустил такое. пайро, прости, что я не смог... я не смог вылечить твое зрение. мама, прости что не уберег тебя... - голос снова предательски сорвался, и курапику затрясло в беззвучных рыданиях. он был готов сделать что угодно, пожертвовать хоть своей жизнью, чтобы на секунду почувствовать все те ласковые прикосновения матери и такой спокойный голос пайро. перед глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого: как пайро помог курапике выбраться во внешний мир, как они вместе читали книги по вечерам и как вместе отправились за покупками в город. его звонкий смех, мутные, но такие родные глаза, которые так и светились радостью в перемешку с заботой. на душе было так горько, что слезы не переставали литься из глаз, очерчивали жгущие дорожки на щеках и капали с подбородка на пол. все поплыло. — я и правда ненавижу себя, - севшим голосом выдавил из себя курута. еще несколько минут он сидел и всматривался в образ матери и отца, но немного отвлекся, увидев в отражении цепи на своей правой руке. они проходили по длине каждой фаланги пальца и закреплялись чем-то наподобие колец. в голову будто ударил электрический разряд, и курута сжал пальцы до возможных синяков, но сейчас это его не волновало. это то, о чем он давно мечтал. с помощью этого он отомстит за всех своих близких, за истезания их тел, за свой ежедневный паралич и бессоницу, за жгущее чувство утраты и отчаяния. воспоминания окатили с головой: каждую ночь курапика просыпался от старого кошмара, только с каждым разом он становился все ужаснее и отвратительнее, потому что, кроме вспышек заклинаний и криков близких, во сне ему являлась закутанная в балахон фигура с лицом, закрытым капюшоном. с невидимого лица капала кровь. курута прикусил губу. дрожащими руками, то ли от нетерпения, то ли от ненависти, курапика расстегнул несколько пуговиц на рубашке и оттянул вниз ткань на левом боку, чтобы видеть грудную клетку. он схватил цепочку с крестом и прислонил острие к месту, где находилось сердце. в то же мгновение тело пронзила ужасная режущая боль и отдалась ярко-красной вспышкой в голове. юноша рукой сжал рот, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. легкие саднило, из глаз лились почти не высохшие с первого раза слезы, а в голове все мысли перемешались, не уступая друг другу. курапике казалось, что еще немного, и он не выдержит, рухнет на пол от жгучей агонии. курута поднял глаза к зеркалу. цепочка стала намного короче, полностью прорезав себе путь к сердцу, торчал лишь маленький кусочек. с него ежесекундно градом лились капли крови: пачкали белую рубашку, заливали светлый кафель и брюки. собрав в себе все оставшиеся силы, курапика прохрипел: — я клянусь... я клянусь что отомщу за клан курута,- юношу затрясло.— я закрепляю эту клятву условием... я могу использовать "тюрьму цепей" только на пожирателях смерти, иначе умру. я ставлю второе условие: я могу использовать силу всех типов заклинаний только тогда, когда мои глаза окрашиваются в алый. я кляну—,- юноша внезапно прервался от боли, которая была намного сильнее предыдущей. горло разрывал кашель. сердце словно сжалось, словно его что-то перетянуло. курапика зажмурился и рухнул на колени. через пальцы, сжимающие кожу грудной клетки, сочилась алая кровь, стекала ручьями по ладони и ниже. цепи из отражения никак не хотели воплощаться в реальность. — ну же! - в отчаянии воскликнул курапика. курута чувствовал, если он пробудет в таком состоянии еще несколько минут, он отключится от болевого шока и будет истекать кровью до истощения в абсолютно пустой запертой комнате. он скривился и согнулся так, что его голова почти касалась алого пола и, не отдавая отчета своим действиям, в безысходности ударил по зеркалу кулаком. горловые связки трещали.— пожалуйста! парень дышал часто и с надрывом дышал, все еще сжимая кожу на груди. " здесь я и умру?" - подумал курута и выдавил из себя горькую усмешку. жалко, грязно и бесполезно умрет, нарушив все свои клятвы и надежды. юноша еще раз ударил свое собственное отражение, только в этот раз получилось намного слабее. руки не слушались. однако, сквозь жгучую боль, курапика смог расслышать звон цепей о стекло. молниеносно подняв голову он увидел те самые серебрянные цепи, точь в точь, как в зеркале. боль прекратилась и курута без сил рухнул на кафель, залитый своей собственной кровью. сил не хватило даже на то, чтобы заметить, как множество студентов выбираются из кабинетов после первого урока, и коридор наполняется шумом.