Вернуться

      Она вдохнула давно забытый, но такой знакомый запах деревни Победителей в дистрикте 12. Всплеск воспоминаний накатил неожиданной волной, и заставил Эффи застыть в воротах на несколько секунд. Ощутив лёгкий запах гнили, доносившийся, видимо, из разрушенного города, женщина поморщилась и продолжила путь.       Послышался хлопок дверью, и взгляд Эффи упал в сторону, откуда донисился звук. На крыльце, не менее знакомого дома, стояла девушка, сжимающая руку маленького мальчика, с интересом наблюдающего за приближающейся к ним фигурой. Остановившись на половине пути, Эффи улыбнулась девушке, раскидывая руки в разные стороны и лучезарно улыбаясь.       — Эффи? — удивлённо воскликнула Китнисс, аккуратно отпустив руку малыша и подбежав к бывшей наставнице.       — О, Китнисс.       Тепло сжимая девушку в своих объятиях, Эффи почувствовала как к горлу подкатывает маленький ком, а глаза неприятно пощипывает. Попытавшись незаметно шмыгнуть носом, она погладила девушку по волосам, вдыхая их лёгкий свежий аромат.       Эффи не знала, как её встретят в дистрикте 12. Было так странно приехать сюда, как будто навещаешь старых приятелей. Так оно и было, но чувство вины не отпускало женщину, и ей казалось, что всё это иллюзорно; то что вот-вот растворится и никогда не вернётся. От этого становилось жутко, и она крепче прижала Китнисс к груди. Эффи показалось, что прошла вечность, прежде чем она решилась приехать сюда. Вернуться на одну из страниц своего прошлого и вспомнить всё то, что привело её к одиночному добровольному заточению в Капитолии.       — Что-то случилось? — беспокойно поинтересовалась Китнисс, отстраняясь от Эффи.       — Нет, что ты, дорогая! Всё замечательно!       Эффи улыбнулась, медленно и с восхищением пробежавшись по фигурке девушки.       — Ты просто красавица, Китнисс!       — Спасибо, — скромно отозвалась девушка, незаметно поправив ситцевое платье.       Позади Китнисс раздались тихие, но смелые шаги. Мальчик поравнялся с матерью и внимательно, без тени подозрения разглядывал лицо Эффи, которая тут же наклонилась к малышу.       — Здравствуй, — Эффи протянула прохладную ладонь.       — Здравствуйте, мисс Тринкет! — поздоровался мальчик, пожав руку в ответ.       — О, какой воспитанный мальчик! К сожалению, я не знаю твоего имени, малыш.       — Меня зовут Джексон. Мама много рассказывала о вас, поэтому я сразу вас узнал!       Внутри Эффи всё сжалось, и она почувствовала ещё один укол совести. Девушка, которая своим героическим поступком спасла ей жизнь, ни разу не получила от капиталийской дивы ни единой строчки. Эффи пыталась, но она понятия не имела как начать и чем закончить и потому решила даже не брать в руку ручку. Каждый раз при очередной попытке написать целую поэму о жизни в столице и завалить своих победителей миллионом вопросов, внутри словно что-то ломалось, разбивалось вдребезги. Но ведь Пит и Китнисс заслужили хоть одну строчку. Хоть одно слово. Эффи знала почему приехала, но признаваться себе в этом не было сил.       — Я рада, что ты нашла здесь покой, Китнисс.       — Мы всё его нашли. Почти.       Эффи нахмурилась, делая вид, что не понимает о ком идёт речь. Взглянув на Джексона, она заметила, как его выражение лица стремительно меняется на очень счастливое и взбудораженное. В следующую секунду мальчик выкрикивает настолько знакомое имя от чего Эффи вздрагивает. Джексон срывается с места и стремительно мчится в сторону ворот, откуда вразвалку идёт Хеймитч. Низкий голос мужчины слышен издалека, и Эффи тепло улыбается, когда бывший ментор хватает Джексона на руки, оказываясь в его искренних объятиях.       — Кто бы мог подумать, что Хеймитч способен поладить с детьми, — задумчиво произнесла Китнисс, отвлекая Эффи от её мыслей. — Джексон от него почти не отходит. В те моменты, когда он трезвый.       Эффи закусила губу. Хеймитч продолжал пить, и женщина предположила, что делает он это в разы больше, учитывая незапланированный перерыв, который ему устроила Коин когда-то. Он был всё так же одинок и забыть об этом помогал только алкоголь.       Хеймитч приближался и чем ближе, тем угрюмей становилось выражение его лица. Как только он очутился в окружении Эффи и Китнисс, он бросил быстрый взгляд на Эффи, а затем хмурый на Китнисс.       — А что, у Капитолия опять какие проблемы с политикой? — странным тоном спросил Хеймитч, аккуратно опустив Джексона на землю.       — Здравствуй, Хеймитч, — поприветствовала Эффи, не зная куда деть взгляд.       — Здравствуй.       Какое-то время они молча стояли, пока Джексон не предложил пойти в дом и угостить гостью чем-нибудь вкусненьким. Эффи была бесконечно благодарная мальчику за такой чудесный предлог для того, чтобы выйти из поля зрения Хеймитча, который провожал капитолийку взглядом до самой двери.       Очутившись внутри, женщина отметила, что с её последнего прибывания здесь ничего не изменилось. Только пахло здесь чуть-чуть иначе. Чем-то вкусным и по-семейному тёплым.       — Эффи!       Из кухни выглянул Пит. Он отмерил несколько шагов и заключил наставницу в крепкие объятия.       — Я рада видеть тебя, мой мальчик!       — Надеюсь, что ты не на диете.       Эффи улыбнулась и уловила стойкий запах яблок и корицы. Попробовать пирог, не смотря на строгую диету из-за недавних проблем с желудком — мизерная часть из того, что она могла сделать для своих победителей. Китнисс подошла к Хеймитчу, когда тот доставал знакомую флягу из-за пазухи. Девушка положила руку на его запястье и тихо что-то сказав, заставила ментора оставить попытку выпить сегодня вечером чего-нибудь крайне алкогольного.       — Эффи, ты можешь присесть вот здесь, — пригласила Китнисс, указывая на стул. — Я сяду рядом с тобой.       — Спасибо, Китнисс.       Пит поставил на стол пирог и в животе у Эффи наступил бунт. Она прокашлялась, когда Хеймитч зыркнул в её сторону. Хорошо, что на столе стоял графин с водой. Мужчина сидел напротив, опершись локтями на стол и сложив руки в плотный замок. Когда бывший ментор отвёл взгляд, Эффи удалось его разглядеть. Не смотря на достаточно тёплую погоду, Хеймитч был одет тепло — в шерстяную кофту, под которой, скорее всего, была футболка или ещё одна кофта, только тоньше. В дистрикте 13 он делал так постоянно. Ломка долгое время не отпускала его, и он мог уходить к себе, устраивая небольшой дебош. Всем было плевать, главное, чтобы ножом не размахивал и на других не накидывался, и Хеймитч держал себя в руках. Он без конца трясся от холода, бродившего внутри его организма. Видимо, сейчас ему тоже приходится не сладко без любимого пойла. По краю бутылки, которую хотел вытянуть ментор, было понятно, что это был обыкновенный неразбавленный спирт.       Аккуратно разрезав угощение на ровные кусочки, Китнисс положила по одному каждому в тарелку. Аромат стал ещё соблазнительней, но соблюдение манер никто не отменял. Когда все оказались за столом с куском пирога и чаем в кружках, приготовившись есть, Хеймитч задал вопрос:       — Так, почему ты приехала, Эффи?       Женщина, только прикоснувшись к вилке, тут же убрала от неё руку, ответив:       — Хотела увидеть вас.       — А, — протянул Хеймитч, саркастично кивнув головой. — И как?       — Что?       — Нравится?       — Хеймитч!       Голос Китнисс раздался слишком резко и заставил маленького Джексона одёрнуть руку от, наверняка, вкусного пирога.       — Как дела в Капитолии, Эффи? — поинтересовался Пит.       — О, всё чудесно! — отозвалась капитолийка. — Капитолий почти восстановлен и дистрикты, насколько мне известно, тоже понемногу приходят в прежний вид и даже лучше. Пейлор замечательный президент. В Панеме её очень любят.       — А что случилось с париками?       — А, — Эффи улыбнулась и прикоснулась к голове. — Теперь в Капитолии вошли в моду тюрбаны. Я очень этому рада. Так гораздо удобней.       Эффи отломила кусочек пирога вилкой и, наконец, ощутила его чудесный вкус. Кислые яблоки в сочетании с корицей были превосходными компаньонами. Как бы не хотелось Эффи съесть весь кусок, она знала, что придётся остановиться, иначе желудок не выдержит такого напора и неуважения со стороны своей хозяйки.       — Расскажите, как дела у моих победителей! — лучезарно заулыбалась Эффи, слегка отодвигая тарелку в сторону и придвигая кружку с тёплым чаем поближе.       — Эм, — Пит переглянулся с Китнисс, — всё замечательно! Мы не голодаем, а это главное.       — Я так рада, что вам здесь действительно хорошо. Вы есть у друг друга и это самое главное.       Хеймитч прыснул и закашлялся. Сидящий рядом Джексон постучал ментору по спине, за что получил благодарную улыбку. Мужчина пригубил тёплого чая и ещё раз прочистил горло. Эффи поджала губы, неестественно выпрямляя спину. В комнате процент неловкости подскочил до неимоверного значения. Женщина не знала, стоит ли ей продолжать говорить или заикаться хоть о чём-нибудь. Единственный звук, который сглаживал положение — стук вилок об тарелки. Неожиданно Эффи показалось, что эта процессия длится вечность.       Она ни в коем случае не хотела уходить отсюда, но создавалось чёткое ощущение того, что только этого от неё и ждут. Эффи поступила неправильно, закинув обещаниями человека сверлившего её взглядом в эту самую минуту символичного молчания. Ей следовала сразу пресечь всё на корню, но она опоздала на несколько лет и потому казалась здесь лишней и никому ненужной. Проблема в том, что она и в Капитолии никому не нужна, но разве кто-то в этом виноват?       — Чем ты занимаешься Эффи? — с искренней улыбкой спросила Китнисс. — В Капитолии.       — Я решила восстановиться на должность преподавателя этикета, — стараясь не выдавать эмоций ответила Эффи. — После всех событий — это единственное место, где я могу быть полезна.       Немного помолчав, женщина продолжила.       — Мне вдруг стало одиноко, и я захотела навестить вас…       — Настолько, что даже не притрагиваешься к еде? — усмехнулся ментор, не отрывая взгляд от тарелки.       — К твоему сведению, Хеймитч, после тринадцатого дистрикта…       — Эффи, ты не обязана ему отвечать на все вопросы. Кажется, он уже успел где-то нализаться, — фыркнула Китнисс.       Послышался резкий неприятный скрип ножек стула об дощатый пол, что заставило всех притихнуть.       — Думаю мне стоит уйти. Видимо я один вижу проблему, пришедшую в ваш дом.       Ментор добродушно потрепал Джексона по голове и двинулся в сторону выхода. Когда дверь хлопнула, Китнисс разрешила сыну забрать остатки пирога к себе в комнату и доесть его там. Джексон без лишних вопросов встал из-за стола и отправился на второй этаж.       — Мне не следовало приезжать, — проговорила Эффи.       — Нет, Эффи, следовало, — поправила наставницу Китнисс. — И было бы лучше, если бы ты приехала раньше.       — И в отличии от Хеймитча, — поддержал Пит, — мы понимаем, почему ты не могла сюда приехать. Тем более, он настолько ударился в эту идею, что перестал предпринимать попытки понять, почему всё получилось именно так.       — Я не совсем понимаю, о чём вы говорите, — удивлённо отозвалась Эффи, оказавшись под неожиданным напором своих победителей.       Пит и Китнисс переглянулись.       — О вас с Хеймитчем.       — Он что-то говорил обо мне?       — Если честно, нам стало всё и без слов понятно, когда он просил нас через письмо Энни поинтересоваться, как дела у тебя.       Эффи нахмурилась, вспоминая, что с Энни они сталкивались довольно часто и даже успели сблизиться. У них были приятельские отношения, и это устраивало обе стороны. Эффи и понятия не имела, что Энни интересуется её делами не только из вежливости, но и для того, чтобы поведать об этом в письме для Китнисс, Пита и Хеймитча.       — Он ждал полгода, а потом снова начал пить, — прервала поток мыслей Эффи Китнисс. — Мы уже обрадовались, что не придётся закупаться этиловым спиртом и выдавать ему по понедельникам.       — На самом деле, он сам с этой задачей неплохо справляется, — подхватил Пит.       Китнисс согласно кивнула.       — Мне надо с ним поговорить, — уверенно заявила Эффи.       — Он сейчас слегка не в себе и наверняка успел хорошенько нажраться, — предостерегающе сообщила Китнисс.       — Что ж, если сегодняшний разговор не состоится, значит в следующий раз я буду ждать вашу семью в Капитолии. Вас все будут рады видеть!       Эффи приподнялась из-за стола, поблагодарив Пита за вкусный пирог. Задвинув стол за собой, она направилась к выходу.       — На твоём месте, я бы тоже выпила, — серьёзно сказала Китнисс.       — О, милая! Чем трезвее я буду, тем злее будет он, — улыбнулась Эффи. — Я справлюсь с ним, Китнисс. Мы знакомы уже очень много лет. Не волнуйся.       — Хорошо. Кричи, если что.       Эффи кивнула и вышла на улицу, слегка поёжившись. Сумерки сгущались всё быстрее и быстрее и лёгкий холодок пробежался по спине капитолийки. От дома Хеймитча её отделяли несколько мучительных метров. Ей ужасно хотелось развернуться и направиться прочь из деревни Победителей, но было бы слишком жестоко оставлять это всё вот так. Капитолийке предстояло поставить большую жирную точку в этом вопросе и больше никогда не поднимать его, пускай это будет крайне тяжело и ничтожно неубедительно для неё самой.       Оказавшись перед дверью, Эффи прерывисто простучала три раза, улавливая слабый шум за дверью. Ответа не последовало, и женщина потоптавшись на крыльце ещё пару секунд, уверенно повернула ручку двери, проникнув внутрь. В нос ударил резкий, невыносимый запах спирта без примесей. Запах идеально характеризующий степень «запойности» её старого друга. И степень была убийственной.       В доме было прибрано и в некоторых местах пахло вполне приемлемо. Пройдя дальше по коридору, Эффи завернула в гостиную, откуда, как её показалось и доносился звук. В комнате никого не оказалось, только пролитый на ковёр спирт, постепенно выветривающийся благодаря открытым окнам.       Прежде чем покинуть комнату, Эффи бросила взгляд на столик, на котором среди всякого хлама затерялся золотой браслет, подаренной ею несколько лет назад хозяину дома. Капитолийка шумно глотнула и выдохнула, нервно заламывая руки, услышав шаги позади.       — Невоспитанно врываться в чужой дом без стука, — сдержанно, не без усмешки проговорил Хеймитч, появляясь в поле зрения Эффи.       Мужчина обошёл женщину с левой стороны, бросив на неё внимательный взгляд, и проследовал к креслу напротив столика. Свалившись туда, он закинул ноги на стол, крепко удерживая в руке бутыль с тем самым спиртом.       — Ты всё так же пьёшь, — зачем-то заключила Эффи.       — А ты всё так же занудствуешь, — глотнув гнусного напитка отозвался Хеймитч. — Если ты пришла читать мне нотации, можешь сразу уходить через отверстие в которое ты только что вошла.       — Я пришла, чтобы всё обсудить. Мне показалось, что нам следует это сделать.       — Надо же! — усмехнулся бывший ментор. — От тебя не было вестей три года. Могла бы ещё пару лет подождать — когда я сдохну — тогда бы точно не пришлось ничего обсуждать.       — Я не знала, что написать.       — На этот случай, я писал тебе письма и не получил ни одного ответа. Мне только от Энни удалось узнать, что ты ещё жива.       Внутри себя Эффи хорошо понимала, что поступала неправильно, но она наивно полагала, что всё пройдёт и забудется. Особенно то, что было между ними.       — Ты мог бы их не писать. Я не просила об этом, Хеймитч.       — А ты могла бы не давать мне надежду.       — Мы друг другу ничего не должны. И мы не сможем быть вместе. Я не смогу остаться здесь, а ты там.       — Значит тогда это было не то, что принято называть любовью, а?       — Да, думаю так оно и есть.       — Странно, мне казалось, что в дистрикте 13 у нас было отличное взаимопонимание.       Он поднялся, слегка пошатываясь, но всё ещё сохраняя ясность ума. В его глазах читалось неприкрытое желание, но Эффи было сложно его расшифровать. Хеймитч не глядя поставил бутыль на стол и схватил золотой браслет. Остановившись в паре метров от слегка напуганной капитолийки, он поднял браслет таким образом, чтобы он оказался на уровне глаз Эффи.       — Ты подарила мне этот браслет и я хранил его, — его голос был хриплым и настойчивым. — Знаешь, почему? Я всё ждал момента, чтобы бросить его тебе в лицо!       Послышался звучный хлопок и громкие ругательства, после чего Эффи сама не поняла, как оказалась прижатой к стене. Она дёрнулась, попытавшись вырвать руку из цепкой хватки бывшего ментора.       — Не думал, что буду вспоминать тот поганый дистрикт с таким теплом.       Хеймитч смотрел внимательно, пытаясь найти в глазах Эффи хоть какую-то надежду на то, чтобы кто-то из них мог бы попробовать сейчас что-то исправить. Сказать или сделать. Но они просто молчали и слушали прерывистое дыхание друг друга. Бывший ментор с досадой усмехнулся, всё ещё не отпуская Эффи.       — Теперь забирай этот браслет, Тринкет, — спокойным тоном заявил Хеймитч, надевая браслет на тонкое запястье Эффи, которая силилась что-нибудь сказать, но язык не слушался. Только на глазах проступали слёзы. — И убирайся. Это было единственное, что напоминало о тебе. Будет лучше, если здесь больше ничего меня с тобой связывать не будет. Прощай.       Хеймитч шепнул ей это прямо в губы, наконец прекратив нависать над капитолийкой. Он развернулся и молча проследовал обратно в кресло. Раскинувшись там, так же как и пару минут назад, он с кряхтением дотянулся до бутылки с пойлом и пригубил его, совершенно не обращая внимания на готовую разрыдаться Эффи. Хеймитч просто смотрел в одну точку, боковым зрением видя, как капитолийка всё ещё мнётся в проходе его комнаты.       — Да убирайся же ты вон!       С рывком и оглушительным криком, подскочив с кресла, Хеймитч швырнул бутыль в стену, пробурчав что-то нечленораздельное, после того, как осколки разметались по всей комнате. Затем он гневно, исподлобья взглянул на испуганную Эффи.       Она продолжала сглатывать неприятный комок в горле и смотреть сквозь пелену собственных слёз и видела в Хейметче свои лживые обещания, которые начала давать ещё в дистрикте 13.        Эффи понимала, что ни одно слово или жест не исправят всего того, что они оба натворили. Они просто не могут быть вместе. Там, в дистрикте, они могли быть вполне счастливы и были какое-то время, но оно закончилось. Нечего строить иллюзии. Хеймитч будет продолжать пить, а Эффи будет продолжать жить привычной капитолийской жизнью в столице. Как было раньше, когда они совсем не знали друг друга. Они могли жить без друг друга тогда, значит смогут и сейчас.