Отрывки их жизни 2

      Кирилл дожидался Ильзата у двери медпункта уже около тридцати минут. После игры у него вновь заныло плечо и Набабкин буквально пинками заставил его подойти к врачу. Ведь это же Ильзат. Умирать будет — не скажет. И вот теперь Кириллу приходилось его ждать. После матча он жутко хотел спать, а ещё есть. Набабкин уже даже подумывал лечь прям тут, посреди коридора, но на его счастье из кабинета наконец-таки вышел Ахметов. — Ну что там? — Всё как всегда. Сделали укол, дали таблетки и сказали отдыхать. — Ответил Ильзат, отдав мужчине спортивную сумку. — Поехали домой. Я устал. — Мне не нравится, что оно у тебя стало болеть в два раза чаще. — Кирилл, врачи же сказали, что всё хорошо. Естественно, что после травмы, оно будет болеть. — А я не хочу чтобы оно у тебя болело. Как только закончим сезон, сразу поедем в Германию. Пусть тебя там посмотрят. — Произнёс Набабкин, выходя на парковку, где их уже дожидалось такси. — И никаких «нет». В мешок затолкаю и отвезу, если будешь сопротивляться. — Набабкин, опять ты свои маньяческие планы обсуждаешь? — Усмехнулся Ганчаренко, проходя мимо парней. — Ильзат, у тебя всё впорядке? Что врачи сказали? — Да, Виктор Михайлович. Всё как всегда. — Смотри мне. Если что-то серьёзное, то нужно лечить. Запускать нельзя. Я на тебя рассчитываю. — Виктор и дальше бы продолжил свой монолог, если бы его не отвлек голос Ивана, который звал мужчину к себе. — Ну ты меня понял. — Я прослежу, тренер. — Ответил Кирилл, сцепив свои пальцы с пальцами Ильзата в замок. — У котика боли, у собачки боли, а у Затика… — Набабкин! — Шикнул полузащитник. — Помолчи. — Ладно-ладно. — Сдался мужчина, чмокнув парня в больное плечо. — Что кушать то будем дома? — Салат хочу какой-нибудь. Там вроде фрукты были в холодильнике. Можно из них сделать. — Хорошо. Я сделаю, а ты примешь душ. Не успел же. — Произнёс Кирилл, открывая дверь такси для Ильзата. — Если не усну по дороге. — Не уснёшь. Я тебе не дам. — Изверг. Ни себе не людям. — Усмехнулся Ильзат, пристегиваясь. — Да-да, ты про маньяка ещё забыл сказать. — Как же я так оплошал. Старею, Кирилл Анатольевич. Скоро как вы буду. — Ах, ты! — Возмутился Набабкин, пихнув парня в бок. — Ауч! — Громко воскликнул Ильзат, что даже таксист покасился в зеркало заднего вида. — Плечо? Прости-прости, черт! Сильно больно? — Нормально всё. Просто о дверь стукнулся. Обезболивающее ещё видимо не подействовало. — Прости, Затик. Я не хотел. — Говорю же, нормально всё! Успокойся, иначе я тебя ударю. — Грозно произнёс Ильзат, пригрозив мужчине кулаком. — Не злись. Я просто волнуюсь. — Произнёс Кирилл, положив голову на здоровое плечо парня. — Постарайся поменьше. Иначе вон уже седеешь. — Так это же от старости.       Уже будучи дома, Кирилл наконец мог проявить всю свою нежность и любовь по отношению к Ильзату. Ведь здесь, за закрытыми дверьми и высоким забором, они могли позволить себе намного больше, быть самими собой. Набабкин поймал Ильзата в коридоре на пути к ванной. Тот устало улыбнулся, когда любимые мужские руки обвили его голое стройное тело. Кирилл шептал ему на ушко всякие нежности, от чего парень смущался и краснел всё сильнее. Даже больное плечо слегка успокоилось и прекратило ныть как прежде. — Мне нужно в душ. Я грязный и пахну травой. — Прошептал Ахметов, даже не пытаясь освободиться из рук мужчины. В его объятиях было хорошо, было так спокойно. Он готов был простоять так ещё целую вечность. — А мне нравится. — Улыбнулся Кирилл, оставив поцелуй на шее любимого мальчика. — Не хочу тебя отпускать. — Я не на долго. Даже не успеешь соскучиться. — Заверил Ильзат, освободившись из рук мужчины. — Сделай мне пока чай и салатик. — Хорошо. Я даю тебе десять минут. Время пошло. — Протянул Набабкин, шлепнув парня по заднице. — В следующий раз я не посмотрю на твой пенсионный возраст и точно прихлопну. Весь зад мне уже отбил. Изверг! — Возмутился Ахметов и, виляя своей пятой точкой, направился в ванную комнату под смешок Кирилла.       От Ильзата пахло зелёным чаем и корицей. Всё же покупка того нового геля для душа была хорошей идеей. Кирилл не мог оторваться от парня, вдыхая этот чудесный свежий аромат. Ильзат на это лишь мило улыбался и за обе щеки уплетал свой фруктовый салат, сидя на кровати между ног мужчины. На фоне работал телевизор, вещая о каких-то маловажных новостях, а за окном уже горели фонари, которые Набабкин предусмотрительно включил. В марте темнеть начинало довольно-таки рано, где-то часов в шесть. Ильзату это не нравилось. Он любил, когда за окном светило солнце, а не искусственный свет. Поэтому он так сильно ждал наступления лета. Кирилл же был его полной противоположностью. Ему нравилось сидеть с Ильзатом где-нибудь в гостиной у тёплого камина в полной темноте. Он любил эту атмосферу. В ней было что-то романтическое, что-то вдохновляющее, что-то загадочное. А больше всего ему нравилось любить Ильзата. В той же самой гостиной, на мягком сером ковре у камина, под звук трескающихся поленьев. В этом полумраке Ильзат выглядел как седьмое чудо света. По его смуглой коже стекали капельки пота, а в карих глазах отражались язычки пламени. В этот момент Ильзат принадлежал только ему. Кирилл в такие ночи любил его всего. Без остатка. Как жаль, что это было так давно. — Ты уснул? — Нет просто задумался. — Ответил Набабкин, оставив лёгкий поцелуй на шее парня. — Уже доел? — Да. Было вкусно. Спасибо. — Что-бы нарезать фрукты, много ума не надо. — Ну ты же всё с любовью делал. Для меня. Поэтому и вкусно. — Ответил парень, облокачиваясь на грудь мужчины. — Кир, намажешь плечо? — Опять болит? — Нет. Сергей Владимирович сказал, что дома нужно ещё намазать, чтобы спать спокойно. Набабкин осторожно переместил Ильзата на подушки и подошёл к спортивной сумке. Открыв маленький кармашек, он достал оттуда тюбик с мазью и вернулся на кровать. Ахметов к этому времени уже приспустил рукав футболки и придвинулся к Кириллу поближе, чтобы ему было удобнее. Мазь пахла приятно. Кажется, мятой и ещё чем-то необычным. Набабкин, прежде чем нанести эту субстанцию на плечо, слегка согрел ее в руках. Аккуратно растерев мазью больное место, Кирилл вернул рукав футболки в исходное положение и накрыл плечо пледом, чтобы там все хорошенько прогревалось. Пока Ильзат удобнее устраивался в кровати, мужчина сходил в ванную и помыл руки, а так же зашёл на кухню и оставил в раковине пустую тарелку из-под салата. — Кир, ты сейчас спать будешь, да? — А что хотел? — Спросил мужчина, сняв с себя футболку. — Да так. Просто мне пока не хочется. — Ну тогда полежим, поговорим. — Ответил Кирилл, забираясь под одеяло к Ильзату. — О чём поговорим? — Ну не знаю даже. — Произнёс Набабкин, прижимаясь к парню со спины. — Например, какие планы на завтра? — Проснуться, приготовить любимому мужчине завтрак, выйти на пробежку с собачками. Кстати, ты пойдёшь со мной? — Куда я денусь. Они же тебя утащат одного. Ищи потом по лесу. А оно мне вот надо? — Надо. Ты же любишь меня. — Очень сильно люблю. — Согласился Кирилл, запуская ладонь под футболку Ильзата. — Ну что ты делаешь? Она же холодная. — Вот и согрею сейчас. У тебя тут очень горячо. А здесь ещё горячее. — Набабкин спустил ладонь ниже и проскользнул под резинку домашних штанов. — Кирилл Анатольевич, имейте совесть. — Тебя иметь куда приятнее. — Набабкин! Что за грязные разговорчики? Я вот сейчас повернусь и по губам надаю. — Если своими, то я даже очень не против. Ты меня так редко целуешь. А я может любви и ласки хочу. — Ох, ты Боже. Неласканный. — Усмехнулся Ильзат, переворачиваясь на другой бок. — Иди ко мне, мой легендарный ухажер. Кирилл, не теряя ни минуты, припал к губам полузащитника. Он нарочито медленно целовал любимого, растягивая удовольствие. Ведь, кто знает, сколько ему ещё придётся  ждать, чтобы урвать у этой восточной принцессы поцелуй. — Ну-ну, не увлекайся. Я знаю к чему это приведёт. — Ты меня больше не хочешь? — Спросил Кирилл, проведя ладонью по щеке парня. Ахметов на это лишь устало улыбнулся и оставил лёгкий поцелуй на запястье мужчины. — Я всегда тебя хотел, хочу и буду хотеть. Не говори глупости. — Просто, у нас с тобой давно не было и… Я подумал, что ты больше не хочешь меня, что тебя что-то не устраивает. — Кир. — Ильзат присел на кровати и взял ладонь защитника в свою. — У меня в постели самый лучший мужчина на свете. Да о тебе мечтают тысячи! А ты только мой. И я тебя очень-очень сильно люблю. Прости, что дал повод усомниться в этом. Я, наверное, и правда отдалился от тебя. Прости меня, пожалуйста. Просто, это чёртово плечо не даёт покоя, эти игры, тренировки. Я очень устал, Кирилл. Очень устал. — Всё хорошо, мой мальчик. Ну же. Ты чего? — Набабкин уложил Ильзата к себе и крепко прижал к груди. — У нас всё будет хорошо, слышишь? Мы вылечим твоё больное плечо и поедем в отпуск. Отдохнём где-нибудь на солнечном пляже. И тогда ты уже точно не отвертишься. Я тебя несколько дней из постели выпускать не буду. — Даже покушать? — Ну я же не изверг. Буду тебя кормить до отвала всякими вкусностями. А то ты у меня так исхудал. — Я потом твои вкусности неделями в зале сбрасываю. — Ты же не один это будешь делать. Виктор Михалыч и меня загоняет. — Кирюш, ты прости меня. Я постараюсь уделять тебе больше внимания. — Произнес Ильзат, поудобнее устраиваясь в руках мужчины. — Всё хорошо, Затик. Всё хорошо. Тебе нужно отдохнуть. — Шептал Кирилл, попутно водя ладонью по волосам любимого. — Спи моя радость, усни. В доме погасли огни. — Мм? — Ильзат поднял на мужчину удивлённый взгляд. Набабкин ещё никогда не пел ему колыбельную. Черт возьми! Он впринципе никогда ему не пел. — Глазки скорее сомкни. Спи, моя радость, усни! Набабкин пел колыбельную до тех пор, пока не почувствовал под боком мирное сопение Ильзата. Завтра обязательно наступит новый день и у них по прежнему будет всё хорошо.

Сладко мой птенчик живет: Нет ни тревог, ни забот; Вдоволь игрушек, сластей, Вдоволь веселых затей. Все-то добыть поспешишь, Только б не плакал малыш! Пусть бы так было все дни! Спи, моя радость, усни! Усни, усни!