Жемчужина

В то время нам светило солнце. Это теперь я жду приближения ночи, чтобы вновь обручиться с луной, чтобы Гай Юлий Цезарь Август Германик Калигула вновь взял ее (пользовался ею всю ночь), в тот же день я благодарил небо за лучи света, белившие ее ресницы. Друзилла зашла в воду, ее ступни ласкало море, песок обволакивал пальцы. Я нюхал соленый воздух, она открывала рот, будто бы старалась его попробовать на вкус. Друзилла подняла ракушку, двухстворчатую побрякушку Венеры. Там должна была скрываться жемчужина, я хотел, чтобы она там была, маленькая драгоценность для маленькой драгоценной девочки. Пальцы Друзиллы скользят по раковине, она открывает ее, там пусто. (Сколько бы я не открывал другие раковины, там всегда пустота, поэтому я любил вскрывать только мясистые предметы, за плотью всегда продолжается плоть). Перламутровая оболочка изнутри вдруг начала наполняться красным, я подумал, Друзилла ранила море, но все вышло наоборот (как я был разгневан!). Нептун потребовал от драгоценной девочки жертву, Друзилла порезала палец, но бог обманул ее, и так и не вынес жемчужину ей в дар. Я дарил ей жемчужные ожерелья, их я покупал у морского царя, но та капелька крови, потерянная в море, осталась неоплаченной. — Друзилла! — закричал я. «Друзилла, Друзилла, Друзилла!» — кричит ночью на луну Калигула теперь. Она засмеялась, ракушка в ее руках дрогнула, и капля ее крови упала в воду, мгновенно исчезнув среди пены, даже не изменив ее цвет. — Потеряла, — с рассеянной улыбкой сказала Друзилла. Теперь моя сестра восседает с другими богами, сплетничает с Венерой обо мне, а у Нептуна так и остался передо мной должок. Я решил его спросить. Что ты скажешь, морской вор, увидев римских солдат, пришедших к твоим границам с оружием? Страшно тебе, уродец? Тебя можно понять, капля ее крови стоила того, чтобы принять свою смерть теперь. О, мои солдаты были хорошо подготовлены, хорошо приготовленное блюдо для знатного гостя. Они собираются пронзить твои воды копьями, это соитие поможет подарить тебе новую Венеру, чтобы ублажить меня, снискать мою милость. Ты топил мои корабли, забирал их, словно Рим тебе что-то должен. Мог ли я это простить? А мог ли я продолжать сносить оскорбления, нанесенные тобой, после того, как твои воды не расступились, когда я собирался пересечь через них залив? А главное, Нептун, я все видел. Я видел, как ты овладел ей, я видел ее отражение в черных водах. Луна, моя желанная, любимая, холодная спутница бывает и на твоих шелковых простынях, я видел, как она опустилась на твою спокойную гладь. Я решил вытрясти из тебя извинения, дружок. Калигула беспощадный, Калигула непобедимый. Я отдал приказ метать копья в твои беспокойные морские бока. Эти идиоты правда это сделали. Трясущиеся мальчики с оружием так боятся лишиться своей никчемной головы, что будут тратить свое оружие, чтобы скинуть его в море. Вот она абсолютная любовь, управляющий страх! Славные идиоты выполнят мой приказ. Обладаешь ли ты такой властью, Нептун? Ты видел свой трезубец в моих руках? Они думают, что так я показываю свою принадлежность к власти и богам. Но, дружок, это всего лишь насмешка над тобой. Ты повержен, повержен, я слышал твой стон, волны готовы разбиться о мои берега, они бегут от тебя, дизертируют к богу, который не побоится брать свое. Долго ждать я не буду. Теперь — я жду дар Друзиллы обратно. Отдай ее каплю крови. Или жемчужину. Я поднимаю руки вверх, мои солдаты сейчас закричат. Они медлят. Это заставляет Калигулу хмуриться, и, увидев, как я гневаюсь, они начинают восклицать мое имя. Так приветствуют победителя. Твои волны, Нептун, вдруг стали покорными, я почти не слышу их шум, ведь поверженных встречает тишина. Я вспоминаю как нам светило солнце. Все мои армии, регалии, золото вдруг перестают иметь ценность. Я кривлюсь еще больше. Друзилла была живая, и тогда капля крови с ее пальца ничего не стоила. Теперь же, если бы я смог отыскать ее среди морских вод, она стоила бы жизней всех людей, выступавших под моими знаменами. Когда я вел свое войско к морскому царю, я был готов отдать его на погибель, если бы Нептун напал на меня в ответ. Но он струсил. Жалкий трус, глупый дурак, от твоего величия ничего не осталось, теперь мои корабли будут плавать в спокойствие. Ничто ничего не стоит, даже моя жизнь (бессмертие я проведу среди богов). Моя любовь ничего не стоит, как и любовь народа ко мне. Все достижения и чувства — это такие вещички. Мои победы — это трофеи, моя любовь — это обнаженные рабские тела и мраморное изваяние в храме Венеры. У тебя же, глупый царь, не останется и этих вещичек. Ты был беден, я не вижу в твоих водах золота, одна тина да камни. Самое ценное, что у тебя осталось, это ракушки с двумя створками, ведь на сколе одной из них, все еще мог храниться отпечаток крови моей драгоценной девочки. Поэтому Калигула и говорит своим солдатам собрать их в качестве военных трофеев. Они сделают это для меня, и когда придет моя одинокая подруга луна, обострив моя чувства как острие кинжала, я буду нюхать их, слушать и лизать, пока не пойму, в которой из них спрятана ее частичка, потерянная в море. Или жемчужина. Эта мысль заставляет Калигулу улыбнуться, если я найду то, что я искал, другие мои вещички, мой глупый народ сможет снова меня полюбить и спать спокойным, потому что бог будет милостив к ним.