Сестра милосердия

Пролог

      В традиционном японском доме, которой принадлежал семье Куджо, случился переполох. Хозяйка дома миловидная светловолосая женщина ранним утром потеряла сознание, и была обнаружена с лихорадкой. Сейчас бледная Холли Куджо лежала на футоне в своей комнате без сознания, а над ней столпились трое мужчин. Причиной её хвори было объявлено «семейное проклятье», которое проявлялась в мистической силе души. Эта сила требовала особого контроля, и хрупкая женщина не могла её обуздать. Единственное спасенье крылось в убийстве существа, захватившее тело её прадеда. И сделать это следовало, как можно быстрее иначе через 50 дней проклятье выпьет все жизненные силы женщины.       Рядом с ней сидел обеспокоенный старик — Джозеф Джостар, её отец. Не менее обеспокоенный молодой парень, сын по имени Джотаро, с довольно грозным видом молча думал о происходящем. Мужчина арабской наружности, активно рассказывал, что по имеющимся зацепкам примерное место пребывания того, кого следовало остановить для спасения Холли, это Египет. Его звали Мохаммед Абдул, и был он предсказателем из Каира и гостем в этом доме.       В проходе комнаты появился ещё один парень с нетипичным, розовым цветом волос. У самой кромки шевелюры голова его была перевязана бинтами. Еще совсем недавно он, Какёин Нориаки, будучи под влиянием врага, он пытался убить Джотаро, но вовремя был остановлен и спасён, а теперь постепенно приходил в себя. — Три месяца тому назад я с семьёй отдыхал в Египте на Ниле. Там я и повстречал его, — подтвердил слова предсказателя Нориаки. — Не простое будет путешествие, — задумался Джостар, — у нас всего 50 дней и целый вагон врагов. Помощь будет не лишней. — Правильно ли я понял Вас? — спросил Абдул. — Да, — кивнул Джозеф и обратился к внуку, — Джотаро, где тут у вас телефон? Проводи, пожалуйста. Москва, СССР       В кабинете ведущего хирурга фонда Спидвагона, обставленном с трёх сторон шкафами с документами и книгами, раздался телефонный звонок. Хозяйка кабинета миниатюрная женщина лет 30 в строгом «офисном» костюме подняла усталые темные глаза на разрывающийся аппарат. Откинув шикарный светло-русый хвост, она схватила телефонную трубку. — Хирургическое отделение фонда Спидвагона Советского Союза Вас слушает, — отчеканила врач на чистом английском. — С кем имею честь говорить? — Виолетта Альбертовна? — спросил из трубки мужской голос с арабским акцентом. — Это Мохаммед Абдул.       Хирург на секунду прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Доброе утро, Абдул, по какому вопросу Вы позвонили? — Причиной моего звонка стал наш недавний разговор и Ваша дочь, моя ученица…       Виолетта Альбертовна прекрасно понимала, о каком разговоре шла речь и, причем тут ее шестнадцатилетняя дочь. Наставником Абдул стал, когда её Мирославе было 13 лет. За год до этого девочка впервые заговорила о «невидимой подруге», что, несомненно, беспокоило материнское сердце. Целый год шла борьба семейства Мерсер над мнимым психическим расстройством. Пока ее мать, бабушка девочки, не обратилась к знакомому своего мужа мистеру Джостару, что имел самое прямое отношение к Фонду Спидвагона, в котором трудилось семейство Виолетты Альбертовны Мерсер.       Знакомиться с таинственной подругой ее дочери во Владивосток мистер Джостар приехал вместе со своим новым знакомым из Египта — Мохаммедом Абдулом. Худенькая девочка в коричневом школьном платье с белоснежными воротничком, манжетами и фартуком насторожено смотрела темными глазами на незнакомцев, теребя обеими руками средне-русую длинную косу. На просьбу показать свою подругу школьница хмурила брови и молчала, как партизан. Мама не раз предупреждала, посторонние не должны узнать о том, что она видит то, чего не видят другие.       Как только Виолетта Альбертовна вышла в гостиную с кофе для гостей, девочка поспешила спрятаться за ней. Что вызвало недоумение, как у мужчин, так и у матери. — Виолетта Альбертовна, не могли бы Вы уговорить дочь, — прошептал араб.       Хирург кивнула, наклонилась к дочери и прошептала ей на ушко успокаивающие слова. — Хорошо, — отозвалась девочка и повернулась к мужчинам. — Вот! — махнула рукой школьница влево от себя.       Мохаммед Абдул, как обладатель стенда, увидел появившуюся девичью фигурку. Она оказалась замотана в бинты, поверх которых был надет белый, похожий на тот, что носят медики, халат. Её лицо было упрятано под зелёной медицинской маской, из-под которой выглядывали только светящиеся голубым глаза без радужки и зрачков. Среди белых длинных волос виднелись тонкие светящиеся, точно, как и глаза, нити. За спиной таинственной девушки висел огромный скальпель, также замотанный бинтом. — Мистер Джостар, — обратился араб к своему седому товарищу, — у девочки все же есть стенд!       Пожилой мужчина довольно кивнул.       После состоялся разговор. Гости успокоили хирурга на счет психического здоровья дочери и объяснили, что подруга ее вовсе не воображаемая, а вполне реальная — это частичка ее духовных сил или души. И видеть то, что называется стендом, могут лишь такие же «особенные». Мира так и застыла с открытым ртом, когда араб закончил рассказ и показал свой стенд. С тех пор Абдул посещал девочку дважды в год: научил чему смог и контролировал её успехи. — Да, я поняла. Передам Мире, что Вы позвонили… Записываю!       Женщина аккуратно записала инструкции, переданные Мохаммедом Абдулом и мистером Джостаром. — Только, Абдул, пожалуйста, — взмолилась Мерсер, — уберегите ее от беды! — Виолетта Альбертовна повесила трубку, чтобы через минуту сделать звонок в родной Владивосток. — Алло? — раздался на другом конце девичий голос. — Здравствуй, милая, — слегка улыбнулась женщина, — звонил дядя Абдул… И… Он сказал, что пора. Ты полетишь в Гонконг. Твой сопровождающий заберет тебя через час. Люблю тебя, береги себя, пожалуйста, — на последних словах Виолетта Альбертовна позволила себе всхлипнуть.