Стать частью тебя

      После выступления я вернулась обратно к Алисе и одноклассникам. Линейка однако прошла очень быстро, и вот мы уже с Алисой сидели в нашем «любимом» кабинете, на последней парте. Наша классная руководительница что-то быстро рассказывала нам, а мы конечно же её не слушали. Ничего нового. —Блин, скукотища. А ведь потом у нас уроки по профилям, — заныла подруга. —Не ной, выживешь, — тихо проговорила я. —Откуда тебе знать? — всё так же лениво отвечала подруга. —Она же апокалипсис пережила, —показываю на нашу учительницу по физике, по совместительству классный руководитель, —Пережить самих динозавров это, конечно, сильно.       Начинаю тихо смеяться, подруга подхватывает мой смех. Я поднимаю голову и ловлю на себе злой взгляд учительницы, и тут же замолкаю. Мария Николаевна продолжает свой рассказ про экзамены, про то какой сложный год нас ждёт, на что нужно убить свои силы и что-то про технику безопасности. Без стука в класс входит Оксана, меня тут же приковывает к стулу, я даже сообразить не успела, пока вся остальная часть класса встаёт для приветствия. Учительница быстро машет рукой, чтобы класс сел обратно. А я даже встать ещё не успела! Не успела сообразить, что нужно встать. Класс садится. Я, не отрывая взгляда, продолжаю наблюдать за Оксаной. Пытаюсь вслушаться, о чём они говорят, но всё безуспешно. Класс гудел, и услышать о чём они говорят на последней парте просто невозможно. Оксана была очень серьёзной, уже не было той улыбки, которую я видела на линейке. Наоборот, она была какая-то растерянная, возможно, со стороны и не было видно, но почему-то моё сердце болело. Что могло произойти за какие-то 30 минут? Да, всё что угодно. —Ты на неё уже смотришь не моргая 3 минуты. И ты потом мне говоришь, что она тебе не нравится? — шепотом говорит Алиса. —У неё что-то случилось, — не отрывая взгляда от учительницы, проговариваю я. Моя подруга не спешила с ответом, видимо, тоже решила понаблюдать. —Да с чего, — подругу перебила Мария Николаевна. Оксана уходит, смотря куда-то перед собой, не отрываясь, а Мария Николаевна говорит: —Класс, тише. Сегодня физкультуры у вас не будет. У Оксаны Геннадьевны появились дела, поэтому после двух уроков вы идёте домой. Моё сердце защемило. Точно, что-то случилось. Но что я могу сделать? Мария Николаевна продолжает свой урок, а я отпускаю голову и смотрю на пустую парту. А что если ей нужна помощь? Или хотя бы поддержка? —Не знаю, подруга, мне кажется у неё всё хорошо, просто сегодня первый день учёбы, дел много, — начала искать оправдание Алиса. Звонок начал безжалостно звонить, я, глубоко вздохнув, начинаю молча собираться. Подруга не выдерживает молчание и нервно говорит: —Да блин, давай сами у неё спросим? Если ты уж так переживаешь. —Не думаю, что это хорошая идея, —тихо отвечаю я, собрав портфель, иду к выходу.Алиса тоже берёт портфель и идёт за мной. —А мне кажется это отличная идея. По крайней мере ты хоть так просто переживать не будешь. Будет повод переживать, если у неё действительно что-то случилось, — бодро проговаривает подруга. Я бросаю недовольно: —Класс. —Тогда решено — идём! — выйдя из класса, подруга быстрым шагом идёт в сторону спортзала. Я медленно плелась за ней. А вдруг ей это не понравится? Ну кто я ей такая, всего лишь ученица. В тем более я терпеть не могу, когда мне врут. Точно, идея просто отвратительная. Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь, чтобы идти в класс. —Не поняла, — Алиса хватает меня за руку и начинает тащить в сторону спортзала. Я продолжаю упрямиться и смотрю в окно. —Да блин, пошли, или ты хочешь, чтобы я у неё спросила? —Да не надо у Оксаны ничего спрашивать, мы ей никто, — вырываю руку, но Алиса снова хватает руку. —Что вы хотели у меня спросить? — слышу я за своей спиной голос человека, которого бы я меньше всего хотела видеть в такой ситуации. Не поворачиваясь лицом к ней, я быстро проговариваю: —Ничего, Оксана Геннадьевна. Мы уже идём на урок. По крайней мере я точно иду. —Вообще-то Оксана Геннадьевна Саша переживает и ей показалось, что у Вас что-то случилось. Поэтому она хотела спросить, всё ли у Вас хорошо? —Алиса отпускает мою руку. —Ой, девчонки, у меня всё хорошо, — учительница вздохнула, я резко разворачиваюсь к ней лицом, сердце защемило. Она соврала. Она натягивает свою дежурную улыбку, но я же вижу! В её глазах не было радости или счастья. Такое чувство, как будто учительница опустошена. На моём лице не было даже этой дежурной улыбки. —Ну вот, а ты переживала, у Оксаны Геннадьевны всё хорошо, — радостно говорит подруга. Да как можно не заметить эту фальшивую улыбку? Всё понимаю работа работой, но не до такой степени. Я быстро бросаю, глядя в глаза учительнице: —Вы врёте.       Звонок как назло начинает звонить. Учительница становится очень серьёзной и строго говорит: —Идите на урок.       Алиса, опешив от моей реакции и от реакции учительницы, тихо говорит: —Хорошо Мне становится очень обидно, и я просто молча разворачиваюсь и ухожу. Да, я перегнула, но если бы она не врала, этого бы не случилось. Алиса меня догоняет, и мы молча идём на свои уроки. Весь оставшийся день я провела очень мрачно. Слушала музыку, делала какие-то уроки на завтра. Вообщем настроения не было. Ночь я провела с телефоном, я так и не смогла уснуть. Меня не покидала мысль о том, что ей плохо, а я так и ничем не помогла, да и не помогу. Утро уже близилось, и я решила посмотреть какой-нибудь фильм, чтобы хоть как-то отвлечься.