Mea vita et anima es

      Метка соулмейта была у Тони с самого рождения, что, разумеется, несколько напугало его родителей. Не каждый же день видишь на единственном сыне метку с мужским именем, да и к тому же зная, что этот мужчина старше него на черт знает сколько лет. По поводу последнего мать Тони надеялась, что разница возрастов у сына и его соулмейта не больше 10 лет, а вот Говарда в принципе не устраивал мужчина в качестве соулмейта для своего наследника. Не потому что он считал это не нормальным, нет, он был человеком прогрессивным и умным, и ему было абсолютно плевать на то, кто у кого в койке. Он просто был уверен, что родственные души это чушь собачья, ведь сам, как потом признался сыну, носил метку далеко не с именем своей жены, далеко не с женским именем вообще, но это не помешало ему завести семью и детей. Того же он хотел и от Тони, ещё совсем юного, ведь ему было не больше 10, когда отец поведал ему все обо всем в подробностях. Найти жену, дать ему наследника и продолжения рода Старков, а потом женись и разводись хоть пять раз, да хоть оргии с пятью мужиками устраивай, главное следующего преемника компании обеспечь.       Тони на все это кривился и совершенно не понимал к чему ведёт отец, на свою метку, скрытую под лёгким металлическим браслетом на все предплечье, он видел только в детстве, когда совсем ещё ничего не соображал и даже читать не умел. Он запомнил лишь то, что его метка была красивой и аккуратной, не такой как у всех. Все в школе считали, что у Тони Старка соулмейта, попросту не было. Ведь зачем ещё вечно скрывать свою руку под металлом, мешающим жить?       В конечном итоге ему все это надоело и, Тони Старк, гений, скрывающийся под маской идиота и бабника, плохого сына своего идеального отца, начал искать способ посмотреть на свою бедную руку. Разумеется, Говард сделал свое изобретение на славу, ведь оно совершенно не мешало сыну, не сковывало его движения, и не было тяжёлым, вопреки всеобщему мнению. Тони и дальше, быть может, продолжал бы ношение столь дивного аксессуара, если бы не хотел так сильно посмотреть на метку, открыть её себе и миру. Те, кто хорошо знали Тони, сразу сказали бы, что он хочет не столь узнать имя своего тайного суженного, как насолить отцу, демонстрируя, что он уже самостоятельный. Но все попытки Старка был тщетны, а старшему это вскоре наскучило: — Энтони, ещё раз я застану тебя за попыткой раскрыть Это, — Говард много значительно кивнул на железный браслет, — И я вкручу туда источник тока, чтоб неповадно было. Может, если тебя пару раз торкнет током ты успокоишься. — Может, и успокоюсь, вот только надолго ли? Я уже взрослый, мне чёртовы 16 и я хочу знать имя своего соулмейта. Молчи, — Проговорил парень, подняв указательный палец вверх. — И знаешь что? Я, в конце концов, имею на это полное право, в отличие от вас. Вы просто не можете вечно скрывать от меня это! — Почему ты не понимаешь что это для твоего же блага? Ты должен строить семью! А не бегать за фантомным истинным! Тони, сын, послушай меня, посмотри вокруг, — Говард развёл руками, — разве мы с твоей матерью не счастливы? — Не так как могли бы быть. Ты понимаешь что я не оставлю своих попыток? — Понимаю, но прошу тебя быть умнее, чем о тебе думают.       Хотел бы Тони знать почему все считают его не достойным своего отца. Он окончил школу экстерном и теперь, перескочил с первого сразу на третий курс университета, потому что преподаватели, как и сам Энтони, посчитали, что знаний у него предостаточно и учиться дольше юному дарованию не нужно. Да, он с такого маленького возраста начал вести разгульный образ жизни, да, он раньше, чем все в классе попробовал алкоголь и наркотики, чтобы все завидовали. Ну и что? Он подросток, молодая кровь, ему хочется все то, на чем лежит запрет. Да и запретить ему никто не может.       Все девушки с которыми он спал, вскоре нашли своих предназначенных судьбой, напоследок выписав Тони три пощечины за то, что встречался он с ними тремя. Старк в глубине души понимал, что это неизбежно, как не посмотри, а своего соулмейта нашли уже почти все вокруг. И все его будущие девушки тоже откажутся от него в пользу только пришедшего суженного. О какой любви тогда можно вообще говорить? Если даже Мария, которая провела с Тони три года, найдя свою половинку, молча свалила в туман, сверля Тони взглядом: «Ну ты же понимаешь.» А Тони не понимал, не понимал, что такого в истинности, ведь он даже не знал есть ли он у него на самом деле. Метку он видел давно и, постоянно слушая разговоры окружающих об ее у себя отсутствии и сам начал в это верить, списывая свое видение на разыгравшееся детское любопытство. И Старк с новым рвением пытался открыть злополучный браслет.       В конце концов у него это получилось, рука которую он умудрился поцарапать, горела и была красной, но его это совершенно не волновало, ведь он наконец увидел её. Локи Лафейсон, гласила надпись на его руке. Тони в глубине души позлорадствовал, всем тем кто считал, что её нет, всем тем, у кого метка была написана размашистым или едва различимым почерком.       Метка Тони Старка была определённо самой лучшей на свете. Каждая буковка была аккуратно выведена, с кучей завитушек и других декоративных элементов. Все было написано так ровно, словно на его руке были прописные строки. Почерк не был маленьким или большим, он был идеальным. Тони даже пожалел своего соулмейта, наверняка иметь с таким красивым почерком корявую надпись имени Тони было нелицеприятно. И почему от него её скрывали? Имя мужское, это явно видно по частице «сон» в отчестве, но неужели только это могло отпугнуть его родителей?       Соулмейт был старше его, а это уже было более вероятно причиной сокрытия метки от Тони. Наверно Говард хотел для сына самого лучшего, хотел семьи и детей, как он сам говорил, но разве Тони не мог создать семьи со своим соулмейтом? Да и какая вообще разница, пусть даже его родственная душа на двадцать, тридцать лет старше.       Единственное, что смущало Энтони во всей этой ситуации это то, что имя казалось ему невероятно знакомым. Локи. Где он мог видеть его? Тони водил взгляд по всей своей комнате, словно это могло помочь ему. Как оказалось, может. Тони подошёл к книжному шкафу и достал оттуда книги с мифологией различных народов.       Губы расплылись в гаденькой ухмылке, когда он нашел скандинавский миф, про бога Коварства и огня Локи. Каким идиотом нужно быть, чтобы назвать сына в честь бога лжи? Тони бы ещё понял, если бы того назвали Тором или там Бальдром, но Локи далеко не лучший вариант божества, хотя это имя Старку нравилось. Мифология гласила, что он был уродом каких поискать, да и ужасным характером отличался, ну как можно так назвать ребёнка? Когда-то мать говорила ему, что имя определяет судьбу. И какой она может быть у того, кто носит имя трикстера?       И дети, судя по сказания, у них уже есть. Как минимум четверо. Интересно, кого отец захочет видеть в качестве наследника больше: гигантского волка, восьминогого коня, змея-великана или богиню смерти?       У Тони появились ещё версии того, почему его родители скрывали от него имя соулмейта, их Старк срочно записал в свою записную книжку под всеми ранее придуманы им вариантами.

12. Его родители сектанты, почитающие культ Локи и захотели принести своего сына в жертву, чтобы а) откупиться от грехов б) попросить чего-нибудь у божества в) чтобы задобрить божество 13. Его родители ярые фанаты мифологии

      Тони усмехнулся на последнюю версию, он мифологию любил всегда, в особенности его тянуло к скандинавской, вот как звезды сошлись. И продолжил:

14. Его родители психи, которым пришло в голову так назвать ребёнка. 15. Локи Лафейсон и сам был психом, сам выбрал себе такое имя.

      Только вот почему Лафейсон? В мифологии его отца звали по-другому, это конечно мелочи, вероятно Лафей это его отец, человек, тот, который живёт где-нибудь в Норвегии и тот, кто явно не стал бы запрещать своему сыну смотреть на метку с именем Тони. Лафей. Значит ли это что это не родители Локи, а родители его отца сумасшедшие и помешанные? Тони не знал ответа на этот вопрос, да и разбираться не горел желанием. Поехать что ли на скандинавский полуостров? Может там он найдёт своего пропащего? Тони нежно провел по надписи на внутренней стороне предплечья и захотел поговорить об этом с родителями. Точнее с мамой. — Почему вы скрывали её от меня. — Твой отец… — Я знаю версию моего отца, что на счёт тебя? — Если ребёнок рождается с меткой, значит его соулмейт старше его… — Неужели? И поэтому ты решила, что лучше лишить меня любви? — Любовь это явно не то чего ты лишён, Энтони, — громогласный голос Говарда разнесся по гостиной. — Не любви, а секса, это разные вещи. — Разве мы с отцом не любим тебя? — Брось мам, ты знаешь, что это другое. Так почему? — Язык твоей метки странный. — Это чёртовы руны. Мы убили несколько дней на её расшифровку. — Но тут все понятно написано на английском… Вы меня за дурака держите? — Нет, твой отец прав, там действительно руны, старинные скандинавские руны, сейчас уже никто не пользуется такими. Мы подумали, что твой соулмейт жил много веков назад и решили не травмировать тебя.       Она вздохнула, быстро придумывая аргументы и продолжила: — Разве ты не помнишь наши рассказы про метки? Я же рассказывала тебе в детстве, что соулмейты могут быть совершенно из разных стран, а судьба слишком умна. Метка на понятном языке видна только тебе, Тони. Другие видят только странные символы, не более.       Тони расстроился. Неужели никто никогда не увидит этот красивый почерк? Тони снова провел по метке и вздохнул, идя в свою комнату. Он отказывался верить в то, что его соулмейта не стало тысячи лет назад. Пусть он даже будет уродливым рыжим старикашкой, пусть он просто будет и Тони полюбит его. Быть одиноким отчаянно не хотелось.       А потом все навалилось, смерть родителей, ответственность за огромную корпорацию, плен, спасение мира, слава Железного человека. В общем, было не до этого. Свою метку Тони давно снова скрыл под браслетом, уже собственного изготовления, смирившись с версией матери. Если какой-то там Локи Лафейсон, знающийся на рунах и жил, то явно не в его время. Старка это уже даже не расстраивало.       А потом Джарвис сообщил ему новость о прибытии на Землю некого Тора, который якобы был реальным богом Грома. Уже не слишком молодое сердце Тони тогда забилось с такой скоростью, что он думал — инфаркт не за горами. А потом успокоился, решив, что бред это все. Это не настоящий Тор, просто какой-то придурок в плаще, возомнивший себя им, после того как на него упал электрический столб, возможно, он был электриком, очень умным электриком. Думать об этом не хотелось.       Позже оказалось, что этот белобрысый качок действительно был Тором, но ведь это не значило что ещё и Локи есть, правда? Тони не хотел снова мучить себя надеждами, он, наконец, смог усмирить свое сердце и запереть чувства несправедливости и тоски где-то в глубине своей души, а теперь чувствовать все это снова спустя столько лет? Нет, увольте.       Разгульный образ жизни Тони так и не забросил с годами, он видел на руках этих девушек, а иногда и парней метки, но это ничуть его не волновало, ведь это был лишь секс на одну ночь. Алкоголя Тони употреблял все больше, думая, что беречь здоровье в таком возрасте уже и не нужно. Пеппер была к слову абсолютно противоположного мнения. Не сказать, что Старка это особенно волновало.       Эта девушка было особенной, ее удовлетворить было сложно даже для такого как Старк, но в целом она осталась довольной. У неё были рыжие волосы и тёмные, почти чёрные глаза. Это совершенно не тип Тони, но её фигура была просто сногсшибательной и он не удержался. Её предплечье скрывала тканевая повязка, которая слетела в пылу страсти. Как только Тони случайно перевёл на неё взгляд и ошарашенно остановился, глядя на тусклую, серого цвета надпись. — Что с ней? С твоей меткой? — Этот старикашка сдох пару лет назад, надеюсь, в будущем она полностью исчезнет. Эй, чего это ты остановился, — она нагло подвигала бёдрами.       Тони, почувствовав ком в горле понял, что продолжать уже не сможет. Он нацепил на себя штаны и в панике выбежал из номера, бредя к своей машине. Пока ехал он читал про метки соулмейтов. Одним движением он снял свой браслет и посмотрел на ровные, красивые завитки, что выделялись своей чернотой на светлой, пусть и смуглой, коже. И как он раньше об этом не подумал? Да, мама, умер тысячу лет назад, говоришь? Метка полностью свидетельствовала о том, что его соулмейт жив и в полном здравии. Причину того, почему от него все же скрывали метку, видимо, навсегда останется тайной.       Сколько же времени он потерял, так глупо оставив попытки найти своего соулмейта? А вдруг он уже при последнем издыхании и Тони вот-вот увидит, как его метка начнёт сереть и возможно исчезнет? Он мог провести с ним двадцать с лишним лет… А теперь Тони снова начал мучаться и корить себя. Ладно, он свои сорок провел в одиночестве, но что на счёт его соулмейта? Сколько лет он провел в ожидании и как давно понял, что его не ищут, Тони чувствовал себя тварью, что обрекла на страдания не только себя, но и своего предназначенного.       Но метка все ещё оставалась чёрной и даже не думала исчезать, что безусловно радовало.       Через некоторое время к нему обратился Щ. И. Т., сказав, что им нужен Железный человек. Ну да, Железный человек. А хоть кто-то в этом мире нуждался в Тони Старке? Его соулмейт явно да, а теперь он быть может умирает, а Старк даже не знает где он. Ну как можно быть таким гением и глупцом одновременно?       Странно, что Щ.И.Т. обратился к нему, после того как отказался брать его в Мстители, собственно этот проект был заброшен, так что Тони не сильно расстроился.       Как оказалось в этот раз угрозу представлял никто иной как брат Тора, Локи. Сердце Тони дрогнуло, ему внезапно стало слишком жарко, а галстук, раньше удобный, начал душить. Его соулмейт мало того, что реальное божество, так ещё и враг. Так повезти могло только Энтони Старку, видимо это было платой за все его грехи, коих накопилось немало. Было и то что его радовало. Его соулмейт жив живехонек, хотя это может вскоре измениться, но эту мысль Тони отчаянно удалял, и мама была права, явно жил несколько тысячелетий назад.       На следующий день, получив согласие Тони, агент скинул ему все данные по новому делу и тогда Старк впервые увидел его, своего соулмейта. Тот был красив, безусловно, был безумно привлекателен. Он не был рыжим и страшным, серьёзно кто писал мифологию? Видимо, этот недалёкий человек решил, что раз коварен и строит пакости богам и людям, то обязательно урод? Тони тоже пакости любил, но страшным себя никогда не считал, как и большинство на планете Земля.       Изображение Локи было размытым, но это не помешало Тони своей отлично работающей фантазией дорисовать у себя в голове детали его лица. Тони долго размышлял о нем, но никак не мог себе представить как он, славный герой Земли, будет воевать со своей родственной душой. Видимо придётся отказаться от этой миссии или не сражаться с Локи лично. Видеть разочарование на лице людей, привыкших быть под защитой Железного человека, не хотелось.       Когда Тони увидел его впервые то понял, что его фантазия была не такой уж и совершенной. Лафейсон был красивым. Чёрные волосы, были зализаны назад, но Тони представлял себе их в вольном падении угольными волнами на плечи. Глаза блестели каким-то потусторонним синим, как говорили люди, цветом, а Старк видел изумруды и думал, что все внезапно стали дальтониками. Все это так хорошо гармонировало со светлой кожей, что мужчина просто не выдерживал. Локи был далеко от него, даже не смотрел в его сторону, а Тони боялся подойти ближе на глазах у Мстителей. Да и что он ему скажет? Привет, я твой соулмейт?       Только сейчас, сидя в одном самолёте со своим предназначенным, он задумался о том, а захочет ли это совершенное существо себе в любовники простого, к тому же престарелого человека? Каковы были его шансы? Наверняка асгардцы были куда симпатичнее его со всеми своими недостатками. Да и вообще с чего он взял, что за время пока жило это бессмертное божество, Локи не нашёл себе любовника лучше чем смертный, имя которого он, наверно, даже знать не хотел.        Ещё лучше Тони рассмотрел божество лишь когда тот вломился в его дом, он сразу предложил ему выпивку, но Локи ожидаемо отказался. — Ладно, давай так. Я Энтони Эдвард Старк.       На ранее без эмоциональном лице Локи сейчас был такой спектр эмоций, что Тони не успевал следить за тем как они менялись. Старк не был уверен в том, что на его руке есть метка с именем Тони, ведь Локи человеком не являлся и черт знает, как у них проявлялись соулмейты и были ли вообще. Но судя по Лафейсону, имя Старка ему было известно хорошо. — Локи, ещё не поздно отменить всю эту заварушку, а я уверен, что смогу освободить тебя от гнета толпы и тюрьмы на правах своего соулмейта. — Мне не нужен такой истинный как ты, человек из железа. — Титана и золота, — На автомате поправил Тони. Он загрустил, что не укрылось от глаза Локи, который теперь усмехался. — Я три тысячи лет жил без тебя и сейчас смогу. — Соулмейт лишь один, а мне жить осталось не так долго, так что изволь потерпеть. И я не так плох. — И не так глуп, как все остальные люди. — Вот видишь, разве в тебе нет и части радости оттого, что ты наконец нашёл меня, того, кто ждал тебя так долго? — Радости? Меня всю жизнь гнобили! И одной из причин было как раз то, что ты моя родственная душа, человек из титана и золота. — Тони, просто Тони, для тебя уж точно.       Локи думает, что поторопился с выводами, ведь этот смертный просто непробиваемый тупица. Ну, разве он не ясно выразился когда сказал, что не хочет себе такого как он?       Хотя, стоит признать, Лафейсону нравилось когда его добивались. Не сказать, конечно, что это происходило часто, но теперь он был готов с уверенностью сказать, что ему это определённо приносило некое удовольствие.       Как не посмотри, а из всех смертных, Старк был самым лучшим. Он был красив, со своими глазами-омутами, он был силен и, что главное, чертовски умен. И он был его соулмейтом, тем, кто готов принять Локи такого, каков он на самом деле.       Локи заставил наряд божества исчезнуть, представ перед Тони в обычном деловом костюме и взмахом скипетра заставил портал закрыться. — С тварями, что уже вылезли, придётся разобраться. — Это мы без проблем. — Я знаю, вы противники сильнее, чем я предполагал. — Зачем ты вообще в эту битву полез? — Меня всю жизнь недооценивали и предавали, возможно, я лишь хотел, чтобы меня приняли и поняли, что я не просто ужасное чудовище и чего-то стою. — Ты не чудовище, хотя люди тебя видят именно таким, — проговорил Тони, вспоминая мифологию. — Ты не знаешь, о чем говоришь, а я тебя просто не понимаю. — Про вас с братом и всю эту вашу скандинавскую тусовку много легенд. Дам почитать на досуге, если со мной согласишься остаться.       Локи подошёл к Старку, по дороге закатывая рукав и демонстрируя надпись: Энтони Эдвард Старк. Подошёл тихо и без спроса отворотил руку костюма человека, разглядывая руны и проводя по ним пальцами. — Уговорил, смертный, я останусь. Вот только как ты собираешься объясняться перед друзьями? — С Тором поговоришь ты, а остальным я скажу, что не поладил со своим соулмейтом и ты от меня ушёл, пообещав разрушить наш мир.       Локи прыснул. Едва различимо возмущаясь на глупость человека и уже улыбаясь, посмотрел на своего суженого, ловя ответную улыбку мужчины. Тони смотрел на него странно, Локи был не понятен этот взгляд. — Что с тобой? — Вот смотрю на тебя и думаю, как ты красив за исключением одной детали, которую я обязательно исправлю.        Локи часто называли красивым, но чаще всего шуточно, а мужчина явно не шутил, что было очень странным для него. Лафейсона одолевало странное чувство в груди, ему хотелось подойти к Тони, обнять его, уткнуться носом в его макушку и вдыхать приятный запах его шампуня.       Локи хочет признаться насколько ему нравится Тони, но говорит: — Что это ты в великом мне исправлять собрался? — Причёску, мне не нравится, что ты так их уложил.       Локи улыбается и думает, что позволит этому смертному сделать со своими волосами, что ранее были для всех непреступным храмом, все что угодно, да и не только с волосами.