wine and cigarettes

— Хватит! — кричит рыжеволосый, в попытках вырваться из рук Дазая, — отпусти меня! — Тише. На их общее удивление, Чуя и вправду утих, но не прекратил сопротивляться крепкой хватке. Хочется сжать его тонкие запястья. Прижать к стене. И впиться в желанные губы поцелуем. Чтобы он, наконец, заткнулся. Но… Чуя ловко освободился от его хватки и, как следует замахнувшись, дал шатену сильную пощечину. Ладонь тут же обожгло неприятной жгучей болью. — Иди к чёрту, Осаму! Они могли долго ругаться. Чуя постоянно кричал на всю квартиру одни и те же слова: «Я тебя ненавижу!» А Осаму, в свою очередь, молча улыбался ему в ответ. Знал ведь, что на самом деле это значило: «Я тебя люблю!» Кто же знал, что всё, что происходит в этом сумасшедшем доме станет простой обыденностью? Кофе с одной ложкой сахара по утрам, сэндвичи с сыром, первая сигарета прямо за столом. Включенный телевизор, по которому постоянно шли скучные новости. Но Дазаю почему-то нравилось. И жуткая тишина. Они всегда молчали по утрам. Обоим нужно было идти на работу. Обоим нужно было хранить молчание… А вечером, вернувшись обратно к друг другу после изнурительного рабочего дня, они ругались. И снова мирились. Затем в очередной раз начинали спорить из-за всякой мелочи. И тут же забывали об этом. А потом три бокала вина, несколько сигарет красного «Мальборо», теплые объятия Дазая, очередные скучные новости и приятный расслабляющий джаз на фоне. Ночью был обычный выход на балкон, где они прижимались к друг другу так, будто это их последняя ночь вместе. И начинали считать звёзды, укутавшись в пушистый плед. — Красиво… — зачарованно проговорил рыжий. — Хм… А ты знаешь, кто красивее звёзд? Ты. Накахара промолчал. Чёрт. Комплименты Дазая стали его новой слабостью. Однако сам Чуя никогда не говорил ему чего-то подобного. Не умел. А Осаму умел. Каждую ночь шептал Чуе всякие комплименты и нередко подшучивал над ним. Любя. Ещё Дазай любил оставлять свои метки на теле Накахары. В тот раз он укусил его чуть ниже правой ключицы. Затем заботливо зализывал места укусов, словно извиняясь за содеянное. Осаму настолько любил Чую, что был совершенно не готов делить его с кем-то ещё. Чуя принадлежит только ему и никому больше. Он был готов убить любого, кто хоть как-то посмеет обидеть его любимого. Его самое дорогое сокровище. Его самая сокровенная тайна… Нет, это не любовь. Это самое настоящее безумие. Безумие, в котором хотелось находиться всегда. Это намного больше, чем просто любовь. И самое главное это то, что они оба прекрасно это понимали. И, несомненно, наслаждались этим самым безумием… Но утром всё заканчивалось. Все крики, все споры, все комплименты, все шутки, все поцелуи. Они снова надевали маски вечных врагов и продолжали «ненавидеть» друг друга. Сколько можно? Разве они должны всё это терпеть? Как же это всё надоело! Всё это с самого начала было ошибкой, разве нет? Но, а что сейчас? Сейчас ведь уже слишком поздно, чтобы что-то менять. Они уже оба признали это. И оба продолжали любить.

***

— Чуя. — Чего ещё? — Скажи, а ты раньше любил кого-нибудь так же, как сейчас любишь меня? Чуя не знал, что ответить. Он лишь достал из кармана своей куртки помятую пачку «Мальборо», неспеша прикурил сигарету и по-настоящему задумался, опустив взгляд куда-то вниз — Возможно… — он судорожно сделал глубокую затяжку, — Честно, я точно не помню. — Значит, не любил. — ухмыльнулся Осаму. —…Ну, а ты? — выдохнув красивую струю дыма, он снова поднял взгляд на брюнета, — Ты раньше кого-нибудь любил? Уголки губ Дазая вновь создали улыбку. — Любил. Но… — тот отобрал у Чуи сигарету. И перед тем как услышать недовольные возгласы любимого, он уверенно впился в мягкие губы, чувствуя крепкий табак, смешанный со вкусом терпкого красного вина. — Тебя я люблю больше всего на свете. — Хах, иди к чёрту.

***

Солнечные лучи пробивались и казалось, что листья деревьев в огне. Близился рассвет. Чуя открыл глаза. Увидев спящее лицо Осаму, тот невольно улыбнулся. Аккуратно, чтобы не разбудить возлюбленного, он встаёт с постели. Рыжеволосый усмехнулся, надевая сорванную в порыве страсти одежду — ночь и вправду была весёлой. Выйдя на балкон, парень достает из полупустой пачки сигарету и прикуривает её. Небо заливались тёплыми красками, первые солнечные лучи приятно грели кожу — рассвет был необычайно красив. И всё же… Сколько всё это будет продолжаться? Год? Два? А может, вообще месяц? Он выдохнул тонкую струю красивого табачного дыма и опустив взгляд, с какой-то горечью вздохнул. Чуе хотелось, чтобы эти вечера никогда не заканчивались. И эти поцелуи, комплименты, метки, оставленные Осаму. Их вечные ссоры. Сэндвичи с сыром, кофе с одной ложкой сахара. Дурацкие скучные новости по телевизору, а затем любимый джаз. Теплые объятия и любование ночным звездным небом. Хочется, чтобы Осаму всегда был рядом. Всегда. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Чуя устал. Устал от этой вечной тайны. Устал скрывать. Осточертело! Накахара и не заметил, как ненароком сломал сигарету. Он настолько погрузился в эти мысли, что как будто отдалился от реальности. — Эй, — вдруг раздался родной голос, — что-то случилось, Чуя? — И тебе доброе утро. Я… То есть, ничего. Всё в норме, просто… Любуюсь рассветом. — М, и вправду. Рассвет сегодня прекрасен. Дазай перевел взгляд с неба на Чую. Впрочем, прекраснее рассвета был только Накахара. Его рыжие волосы при солнечном свете отливали золотом. Его голубые глаза, напоминающие Осаму бесконечные волны холодного океана. Его губы. Чёрт возьми, эти мягкие губы с вечным привкусом горького табака. Нет, никакие закаты и рассветы не могли сравниться с его красотой. — Но тебя что-то гложет. Я же вижу, Чуя. Меня не проведешь, ты же знаешь. Что ж, я повторю свой вопрос. Что-то случилось? Чуя вздохнул. Выбросил сигарету и посмотрел в карие глаза Осаму, что при солнечных лучах напоминали янтарь. Задумчиво отвёл взгляд и наконец начал: — Ты устал? — То есть? — недоумевая, спросил шатен. — Лично я — да, а ты? — Ты про…? — Да. Осаму удивлённо посмотрел на рыжего. Последний сверлил возлюбленного холодным взглядом. Дазай давно не видел Чую таким серьезным. — Я устал держать всё в этой гребаной тайне, Осаму. — продолжил голубоглазый, так и не дождавшись ответа, — Я просто хочу, чтобы мы были всегда вместе, несмотря ни на что. Я… Я люблю тебя и хочу, чтобы… Чтобы… Дазай улыбнулся. Аккуратно взяв Чую за руку, тот кивнул ему. —…Чтобы ты всегда был со мной. Всегда. И неважно, что подумают остальные. Да всё равно на них! Раньше я даже не задумывался об этом, ведь мне и без того было хорошо с тобой, но проснувшись сегодня утром я понял, что… Так больше не может продолжаться. Я устал. И я уверен, что ты тоже! Тот по-прежнему молча улыбался ему, всё ещё держа рыжеволосого за руку. — Прошу, — Накахара смотрел прямо в глаза любимого и не мог отвести взгляда, — не уходи сегодня. Давай останемся здесь. И будем делать всё, что захотим. Всё, что только нашим чертовым душам угодно! Но пожалуйста… Не уходи. Кареглазый оставил теплый поцелуй на лбу парня и, отстранившись, ушел с балкона. А дальше всё, как и было до этого утра: Осаму приготовил для них сэндвичи с сыром, заварил крепкий кофе и включил телевизор, по которому шли привычные новости. И тишина. Та самая тишина, присущая им ещё с самого начала их отношений.

***

— Я вернулся, скумбрия! И купил всё, что ты попросил: шоколадное мороженое, бутылочку виски и… Что ты там ещё просил. В ответ — тишина. Гробовая тишина, что пробирала до самих костей и ужасно напрягала. Может, Дазай решил устроить очередной розыгрыш? К слову, он частенько делал что-то подобное, когда Накахара возвращался с работы. «От этого придурка можно ожидать чего угодно!» — думал про себя парень, оставив пакет с продуктами на кухне. Оказавшись в их спальне, он принялся искать Дазая. — Слушай, твои дурацкие игры совсем-совсем скоро выведут меня из себя! Ты сам прекрасно знаешь, что будет, если меня разозлить, так что давай сегодня без этих лишних выкрутасов?! Но ответа всё не было. Сколько бы Чуя не старался найти возлюбленного в одинокой квартире, его всё никак не было. Обычно шатен приходил сюда раньше, но может, почему-то именно сегодня решил задержаться? Впрочем, стоило просто немного расслабиться. И всё.

19:30. Дазая нет.

.

20:00. По-прежнему нет. Всё ещё нет.

20:30. Нет.

21:00. Нет…

Чуя проснулся от того, что чуть не свалился с кресла. Он заснул с сигаретой в руке, рядом стоял кофейный столик с пустым бокалом красного вина. Посмотрев на настенные часы, тот вскакивает с места.

4:07...

От безысходности Чуя падает на колени. Как же… Как же так? Сколько он помнил их отношения, Осаму никогда не опаздывал! Никогда не врал ему. Каждое утро просыпался с ним и вечером вновь возвращался к нему.

«Н-нет… Этого просто не может быть! Просто не может! Осаму… Бы не бросил меня одного! Никогда в этой жизни! Он ведь… Он ведь любит меня. Любит меня больше всего на свете, я… Просто не верю в это! Он просто разыгрывает меня. Всё это просто розыгрыш, глупая шутка! Розыгрыш! Глупая шутка, только и всего!»

Неожиданно для самого себя, начал крушить всё, что только попадалось под руку: он раскидал почти все свои вещи по комнате, а затем стал в ярости бить каменную стенку кулаками. До того момента, пока руки не оказались в крови. Тогда Накахара наконец понял, что слишком завелся… А окинув всю комнату быстрым взглядом, он ещё сильнее в этом убедился — все вещи разбросаны, маленький шкаф перевернут, а на зеркале красовалась трещина. Чуя рухнул на кровать, после чего прижал к себе пушистый плед, в который они вместе с Осаму постоянно укутывались, когда считали звёзды. По горячим румяным щекам потекли кристальные ручьи солёных слёз. — Смотри, Чуя-кун, эта звезда называется… — Да знаю я как она называется, придурок! Ты что, МЕНЯ за идиота держишь? — Возможно-возможно… –Чего?!

Внутри беспощадно господствовал хаос.