Сонечка

Я хожу между этих продажных женщин, которые так и норовят увлечь меня к себе. Зазывно свистят мне вслед, выставляют напоказ свои прелести. Но нет, я даже усмехаюсь, посмотрев на очередную девицу, нагло положившую мою руку себе на грудь. Я обвожу пальцем ее подбородок, и вот уже этот ликующий блеск в глазах. Думает, что попался. Я смеюсь и прохожу мимо нее. Сзади слышится рассерженный вздох. Ты стоишь, сжавшись в смятении. То ли хочешь подражать этим шлюхам, чтобы привлечь клиента, то ли спрятаться от всех, загородиться, закрыться руками. Вцепилась до побелевших костяшек в края пальто. Светлые волосы занавесили лицо, но видны дрожащие губы. Когда я подхожу, ты вздрагиваешь, как всегда и медленно поднимаешь голову с большими тусклыми глазами. Смешно, нелепо смотрится вульгарный макияж на детском лице. Сухая тушь осыпалась крошками под глазами, размазавшись. Помада, словно алая кровь блестит на губах. Взять и стереть бы. Соня, милая, тебе совсем не идет. Ты так ярко выделяешься среди этой толпы, погрязшей в грязи и грехе. Не быть тебе хорошей проституткой. И не надо... Твои глаза всегда пестрят таким спектром чувств, когда ты смотришь на меня. Страх, просьба, боль, наигранное равнодушие. Ты же совсем ребенок, наивная девочка, которая пытается заслониться, спрятать себя, нежную, трепетную, как цветочек. Мимо нас проходят люди, смеривая тебя сальными похотливыми взглядами, как и остальных. Но ты жмуришься, как от удара и дергаешься в мою сторону, как будто пытаясь спрятаться от этих взглядов. Безмолвно ища защиты. Я обвожу подушечками пальцев твою острую щеку, заставляя тебя посмотреть мне в глаза. И вот первые искры страха. Догадываешься, что последует вскоре. Моя девочка, я ведь не хочу тебе делать больно. Но иногда ты просто вынуждаешь. Всегда эти зажмуренные глаза и сжатые губы. Ты не хочешь чтоб я видел твои эмоции, ты хочешь, чтобы все поскорей закончилось. Я хочу, хочу увидеть твои эмоции! хоть какие, понять, какой ты можешь быть страстной девочкой, хотя бы увидеть твою боль. Оттягиваю край пальто, обнажая ключицу, темные пятна немного просвечиваю сквозь тонкую, изношенную ткань платья. Вчера меня не было, кто-то сделал больно моей девочке. Так вот почему опухшие и красные глаза, скрыты под большей тонной косметики. Сонечка, меня так забавляет иногда твоя детская наивность и переменчивость. Такая разная. То ты ластишься под мою руку, а потом отшатываешься, как опомнившись. Снова закрываешься, изображаешь сухую и непоколебимую. Но я же вижу боль! Живу намного дольше тебя и успел сполна сам познать суровость мира, научится смеяться и пытаться брать, выковыривать из него удовольствие и наслаждение. Я усмехаюсь, только сильнее притягивая тебя к себе. Нагло пользуюсь тобой, утоляя голос плоти, пытаясь оправдаться тем, что плачу деньги. Это проклятое отвращение, так четко читается в твоих детских чертах. Эти напряженные брови, сжатые в полоску губы в размазанной помаде. Тошно смотреть. Передёргиваешь острыми плечами, как пытаясь скинуть с себя ту грязь, которую я на тебя сегодня в очередной раз вылил. Твои светлые волосы, спутанной волной скользят по плечам Ты такая тонкая, хрупкая, почти на просвет в тусклом свете. Рука сама тянется к тебе. Замираешь не до конца натянув платье, когда кладу руку между лопаток, острых словно не расправленные крылья. Я вижу как ты сглатываешь, как тебя пробивает отвратным чувством. А ее медленно пожирает этот холодный, темный город, полный грязи. Ты не создана для него Опять хочется рассмеяться. Ты дурак, Аркаш. Думаешь эта девочка, сможет проникнутся к тебе, хоть чем-нибудь кроме боли, отвращения и ненависти? С каждым разом ведь все больше развращаешь ее и собственными руками топит в грязной мгле. Когда-нибудь я окончательно сломаю тебя, моя девочка.