вечеринка

— Это моя вечеринка. Мужчина в бежевом плаще скалится, даже не стараясь улыбаться — криво, косо, остро. Он прыгает по сцене, размахивает руками и кричит. Громко, ломая голос, напрягая связки до упора. Он кричит, гасится и даже не чувствует слез на щеках. — Только моя вечеринка. Голос разрывает тишину, темноту зала. Здесь нет никого, кроме него. Только резкие движения, которые смотрятся словно со стороны, словно в замедленном действии. Мужчина продолжает, будто под воду уходит на самое дно, только вместо пузырей отчаянные крики о помощи. — Остальные пусть идут за гробом. Колени врезаются в холодную поверхность, руки колотят дерево, покрытое ламинатом. Рук не жалеет — не нужны больше. И даже стук тяжелого браслета никак не отвлекает, не помогает удержаться в реальности. Цепочка на шее, что хранила на себе два кольца, словно еще ниже тянула, не давая сделать и вдоха. Мужчина в бежевом плаще скалится, кричит, рвет на голове волосы. Мужчина вопит, утирает лицо горькими слезами и не находит себе места. Жить ли дальше — вопрос прекрасный, ведь не обещал. Держал слово быть рядом до последнего, а теперь брошенный, забытый, ненужный. И только выть остается куда-то в ебучее небо, которое будет молчать, будто не замечает. — Ты на поминки останешься или как? — Теплая рука, что оказывается на плече, заставляет вздрогнуть. Олег рядом выглядит подавленным, словно брата потерял, — Чего-то меня тошнит пиздец. Не хочу тут оставаться, извини. Мужчина в бежевом плаще кивает, кидает последнюю горсть земли в глубокую яму, а затем, по ощущениям, падает вместе с той и засыпает на очень долгое-долгое «вечно». Мужчина в бежевом плаще рвет и мечет, пока Денис лишь сдержанно губы поджимает, не давая тому показаться хоть кому-то. Это внутри, но хочет наружу. Астап сдерживается как может, потому что не здесь, не сейчас и не для этих глаз. Это для него одного, это почти на сладкое. — До скорой встречи, друг.