Туриарелль

Дрелл слабо улыбнулся, жмурясь от ламп, внезапно ставшими такими резкими, оттолкнул заботливые руки и вполне самостоятельно улегся на кушетку, но было очевидно, что это последнее, на что хватило его сил. Бессильно свесившись, четырехпалая рука чиркнула по полу. Мир вокруг терял очертания, приглушая звуки и свет, позволяя дреллу расслабленно погружаться в мутный кисель. Огромные глаза закатились под подрагивающие веки. Но угасающее сознание в последний момент на двое распороло ржавой арматуриной голоса извне. -Хэй, парень, ты слышишь меня? Не спать! «До чего же отвратительный голос!» Откуда-то сверху к его голове протянулись жесткие лапищи, грубо растирая виски. С болезненной пульсацией и жаром крови, прилившей к голове, лапы вырвали его обратно, в шум, суету и предметный мир одного из корпусов цитадельской клиники. - Как тебя зовут? Каждое сказанное слово отдавалось в сознании несмазанными поршнями, вращающими заржавевшие шестерни. Дрелл сморщился, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, но сфокусироваться на обладателе столь мерзкого голоса так и не смог. - Маркус, - сказал он в пустоту. Сам дрелл говорил тихо и слово на своем языке произнес, как промурлыкал. - Маркус, значит, - пройдя сквозь короткие голосовые связки незнакомца, имя приобрело угрожающий оттенок. - Ты знаешь, где ты находишься, Маркус? «Если ответить ему, он заткнется?» - Да, Туманность Змеи, Цитадель, донорский центр… - дреллу сделалось лень шевелить пересохшими губами, он облизнул их, мечтая снова закрыть глаза и хоть минуту полежать, не участвуя в допросе. Ржавый голос взвился в грозовом пике. - Не смей засыпать! Открой глаза! Назови номер своего коммуникатора! Быстро! Ну, соображай! - Эс, сто двенадцать, двадцать три, Эй, - Маркуса тошнило от настойчивости и одного говорящего, так в пространство вклинился еще один. - Силва, два кубика кофеина-6 и инъектор для дреллов! Маркуса затормошили, расстегнули на нем рубашку и, придерживая безвольное тело, оголили полосатое плечо. Кожу обожгло льдом, а потом игла с хрустом проколола плотные, словно прорезиненные чешуйки, впуская в кровь расплавленную боль, потоком растекающуюся по венам. Дрелл пришел в себя мгновенно, задохнувшись хлынувшим в горло воздухом, и закашлялся. Огромные зрачки дважды собрались чернильными точками, а потом разлились в глянцевых белках, выплескивая слезы на редкие короткие ресницы. Маркус сморгнул, и когда окружение обрело четкость, обнаружил, что вокруг него толпится довольно много народу. И больше всех внимание приковывал не молодой доктор, склонившийся над ним, обеспокоенно пожевывая колпачок инъектора, а ухмыляющийся турианский солдат, плотненькой медсестрой оттертый от кушетки, но вовсе этим не обеспокоенный. Турианец постукивал когтем по панели инструментрона, отвлекся и помахал дреллу. Рожа при этом у него была препаскудная, шрамы и потертости на лицевых щитках не делали ее симпатичнее. Омерзительный голос подходил внешности на сто процентов. - Как себя чувствуе…, - начал было врач, но, увидев, что дрелл делает слабые попытки подняться, уложил его обратно. - Не вставать! – рявкнул он, роняя пожеванный колпачок изо рта. - Давление, как у ханара! Полчаса лежать, не двигаться! Есть, кому позвонить, чтобы довезли потом до койки? -Нет, - дрелл позволил себя уложить, только подпихнул под бок свободный рукав рубашки. – Я на Цитадели никого не знаю, мне позвонили со станции переливания, какая-то серьезная операция, крови не хватает, вызвали, вот он – я. Отлежусь и снова в доки. Со мной уже все в порядке. - У вас корабль в доках? – подозрительно уточнил врач. - Грузовой, - не задумываясь подтвердил дрелл. -Значит, будете отлеживаться в палате не меньше сорока часов. Водить в таком состоянии вам нельзя, - отрезал врач. Сорок часов! Так долго тухнуть среди увечных дреллу не улыбалось. Он в отчаянии оглядел народ вокруг и снова встретился взглядом с турианцем в форме. Тот щелкнул челюстями и подмигнул, снова постучав по корпусу инструментрона. - А, не, вон мой друг, - дрелл ткнул в сторону турианца указательным пальцем. - Я у него перекантуюсь. Турианец благодушно улыбнулся, насколько это позволяла жуткая клыкастая челюсть, послушно вышел вперед и отрапортовался. – Лейтенант Отто Райли, Служба Безопасности Цитадели. И да, я его друг. Дрелл заерзал на своей лежанке. Связываться с представителем закона ему не хотелось совершенно, но отнекиваться от новопровозглашенного друга было поздно. Турианец поставил электронный оттиск «техно-лапы» в предложенной форме об ответственности и присел в ногах дрелла, предварительно эти ноги сдвинув. Оба они, и турианец и дрелл, глазами проводили спешащего врача, а потом перевели взгляд друг на друга. - У тебя самый неприятный голос из всех, что я слышал, лейтенант Райли. -Нравится, да? - турианец вытащил из-под спины дрелла мятый угол рубашки и прикрыл его грудь, намеренно огладив ее ладонью. Не сделать этого было решительно невозможно, уж больно у дрелла была забавная расцветка кожи – змеистое тело сочного зеленого окраса, на котором белоснежные аккуратные полоски, переходящие в белый живот, выглядели инородно. И как все инородное они притягивали взгляд и манили дотронуться. От утюжившего прикосновения турианской руки кожа дрелла покрылась мурашками восторга. - Воу-воу, - дрелл дернулся и от возмущения снова попытался приподняться на локтях. –Чувак, ты меня кадришь в больнице? - Ага, - турианец со щелчком улыбнулся, демонстрируя два ряда острых желтоватых зубов и заставляя его лечь обратно увесистым давлением на грудь. - Пока ты слаб, беспомощен и не в силах убежать. Маркус несильно пихнул турианца коленом. -Люблю вашу расу, вы своего не упустите. -Люблю вашу расу, - эхом откликнулся турианец. – Вы никогда не отказываете. И в этот момент его щербатая морда выражала крайнюю степень довольства. *** За следующие полчаса, предписанные Маркусу находиться горизонтально, он выболтал лейтенанту Райли все, что успел. Действие кофеина постепенно усиливалось, дрелла потряхивало и, чувствуя острую потребность говорить, он никак не мог заставить себя заткнуться. Где и кем работает, какой у него грузовой катер, какая группа крови, почему покинул своего ханара… Турианец, если и слушал его, то не слишком увлеченно, больше уделяя внимания инструментрону и мигающему окну казуальной игры. Но когда Маркус доверительно сообщил ему, что недавно линял, сперва брякнув, потом уже сообразив, что несет, турианец излишне сочувствующе кивнул и похлопал его по ноге. - У меня широкая кровать, вполне удобная и для троих. Но если ты не заткнешься, полосатый, я тебя угомоню прямо тут, на больничной куцей лежанке. У всех на виду. -Ты хреновый лейтенант, Райли, - огрызнулся дрелл. Он ненавидел себя за словесный поток, его раздражал им же себе навязанный компаньон, но от небрежного прикосновения тяжелой руки хотелось заурчать и выгнуться, продлевая физический контакт. Возвышающая рядом костистая фигура заставляла в памяти всплывать кадры из не столь далекого прошлого, и не самые пристойные кадры, надо заметить, жалящие прямо в позвоночник. И это, когда он излишне поспешно решил, что уже научился контролировать себя. Стыдно… - Я никакой не лейтенант, - равнодушно пожал плечами Райли, прерывая размышления дрелла и игнорируя его возмущенный взгляд. – И вообще, я на Цитадели всего пару недель. Зашел в клинику снять деньги с банкомата, доковые все под арестом. Вместо этого «снял» болтуна со стояком. Он попеременно склонил голову к каждому плечу, заставляя шейные позвонки хрупнуть, и снова уставился в экран игры. - Значит так, - медленно сев, Маркус сунул руку в болтающийся рукав и всем своим видом продемонстрировал готовность идти за приключениями или неприятностями на свою задницу. – Я готов, ведите меня не-лейтенант. Организм подвел – унимая нервический озноб и дрожь в коленях, дрелл вцепился в вовремя подставившегося Райли. Тот фыркнул, обхватил за плечи дрожащего парня, привалился спиной к стене и крепко прижимая, утянул его за собой. Маркус оказался стиснут в хозяйском, не предполагающем сопротивления, захвате. Турианец не заметил, что его лапа попала прямиком на опухшее место от укола, которое и так дергало болью, Маркусу бы попросить ослабить хватку, но размеренные удары турианского сердца ему в спину словно парализовали. Спустя минуту оцепенение спало и страшно захотелось оказаться между турианских расставленных колен. Рот наполнился слюной… Интересно, не-лейтенант Райли отвлечется от коммуникатора тогда, или так же продолжит пребывать в виртуальном мире, набирая очки, вместо того, чтобы склонившись, коснуться рукой нежных белых складок на дрелловом горле и ощутить, как его член проходит под ними? Маркус буквально наяву пережил это ощущение, и тянущая тяжесть внизу живота стала невыносимой. Турианец уловил резкий выброс феромонов и предупреждающе стиснул пальцы. Дрелл сидел, не шевелясь, но плотное невидимое облако вокруг него разрасталось при каждом вдохе, это пьянило и не слабо давало по мозгам, а им еще добираться до квартирного блока. Турианец предпочел бы наслаждаться своей дивной находкой без свидетелей. -Отнести тебя на ручках? – с издевкой спросил он, наслаждаясь, как меняется выражение лица дрелла от зыбкой мечтательной задумчивости до оскорбленного возмущения. -Ну, сам, так сам. Теперь, когда турианец говорил, его челюсть пощелкивала на расстоянии пальца ото рта Маркуса, при желании они могли бы соприкоснуться языками. До дрелла это обстоятельство дошло раньше и он завороженно следил за подвижным языком не-лейтенанта. Турианец старался не морщиться от вспышки мигрени, когда очередная феромоновая волна накрыла его с головой, он выключил игру и встал, помогая подняться своему новому знакомому, знакомство с которым в ближайшее время обещало стать порочно близким. «Линял он». После сбрасывания кожи, дреллы становились на тон светлее, и новая кожа все ощущала ярче, а экранировала бесконечный выброс феромонов хуже. В середине скучного дня повезло наткнуться на дрелла «в самой поре». Даже уговаривать не надо, достаточно намекнуть и возбужденный дрелл, истерзанный своими ощущениями сам начнет раздеваться. Этому, Маркусу, было уже невмоготу. Сказались адреналин и кофеин, плюс слабость и период после линьки. На выходе получили дрелла, на все согласного, и достаточно уступчивого, чтоб в этом признаться. *** - Три, два, дабл-ю, дабл-ю, шесть, открывай. Дрелл поднес руку с инструментроном к панели и попытался ввести код, но рука не слушалась, он промахивался уже дважды, и система безопасности вновь предупредила его о том, что код доступа не принят. Не дожидаясь, когда его квартиру заблокируют, турианец подошел к дреллу вплотную сзади и, горячо дыша в затылок, сгреб в горсть дрожащие пальцы. - Три, два, …, шесть, - он отпечатал пароль, прижимая к кнопкам дрелльскую руку своей. Дверь распахнулась и турианец, пройдя первым, втянул гостя внутрь. -Ванная налево, - Райли развернул дрелла к пластиковой двери. – Спальня – справа, - еще один поворот. - Кухня прямо, но, не думаю, что эта информация тебе пригодится. И он скрылся за дверью, ведущей направо, по пути расстегивая на плече комбез своей псевдо-военной формы. Когда через непродолжительное время, он вошел в ванную, то застал дрелла в одних штанах, пытающегося дрожащими руками закапать в глаза прозрачную, как слеза, жидкость из крохотного тубуса со стеклянным наконечником. - Поделиться? – Маркус не отрываясь от своего занятия, едва заметно качнул головой в сторону тубуса. -Вставляет не по-детски. Турианец деликатно придержал его за локоть, не давая каплям соприкоснуться с поверхностью глаза. - Я тебе и так вставлю не по-детски, обещаю. Хватка стала жестче, пальцы дрелла разжались, выпуская емкость с наркотиком и, закатываясь в угол, она разочарованно звенькнула. Медленно, добиваясь вскрика, турианец до хруста завел Маркусу руку за спину, и таким образом вывел в спальню, укладывая лицом на широкую кровать. Дрелл бы сказал, что кровать, занимающая больше половины комнаты, стоит именовать «сексодром», но ощущая, как короткими рывками турианец освобождает его от штанов, не мог думать ни о чем другом. Глядя на обнаженную спину с волнистым кряжем выступающих позвонков, Райли дышал глубоко и редко, гася в себе желание услышать их треск. Его немного остужало дрелльское несопротивление, дернись тот хоть раз, сделай попытку освободиться, и ждали бы его переломанные ребра, это в лучшем случае. Турианец благоговейно огладил узкие бедра, крепкую талию, руки от плеч до самых кончиков подрагивающих пальцев и скрипнул зубами - каждая новая подробность изумительного тела, каждая полоска, сводили на нет все его усилия успокоиться - на руках дрелла выше ладоней прощупались старые многочисленные шрамы. Неглубокие, типичные «обратите на меня внимание, подростковые», и эта маленькая деталь чужого взросления снова взбесила турианца. Он все еще старался прийти в себя, но опьяняющий запах дрелла не давал ему такой возможности. В жадных лапах Райли Маркус чувствовал себя как никогда беззащитным. У него и раньше были турианцы, но они сразу вели себя, как чертовы ненасытные монстры, а этот старался быть ласковым, от его ласки стыла кровь и душа замирала, не забывая при этом дрожать от нетерпения. Нервы звенели натянутыми струнами, по ощущениям стальными струнами же вибрировали они в каждой клеточке тела. Турианец облизнулся, глядя на распростертого дрелла. Обхватив его щиколотки, он раздвинул в сторону длинные ноги, разводя напряженные ягодицы. Маркус стыдливо заерзал, испытывая волнение от того, что не мог видеть, когда турианец войдет в него, каждый миг ожидания был невыносим, а турианец не спешил. Дрелл заскулил, поджав пальцы на ногах, но грубого вторжения не произошло. Сжатого до боли тела Райли коснулся языком. Обжигая нежную кожу дыханием и опасностью клыков, он влажно скользнул внутрь дрелла, слыша его обессиленный стон и упруго раздвигая поддающиеся мышцы, проник глубже, осторожно поглаживая, до тошноты подвижно и постыдно изымая из Маркуса душу. Дрелл стиснул простыни в кулаках, не чувствуя этого. Все его сознание переместилось к пояснице и ниже, где длинный язык лишал его воли, разжигая похоть лавой, а когтистые пальцы, такие опасные и грубые, нежно растягивали податливое тело, проникнув следом. Влажное, глубокое, такое округлое и деликатное покорение напомнило Маркусу слияние с ханаром, только сейчас все это не делилось надвое, запирая экстаз только в его теле. Оболочки не хватило, восторг вырвался наружу несдерживаемым стоном, он хотел благодарно выдохнуть имя своего случайного, столь умелого любовника, но забыл, как того зовут, сейчас он едва ли вспомнил бы свое собственное имя. Ерзая бедрами по простыням, Маркус выплеснул на них свою сперму, не в силах сдержаться. Матерый турианец довел его до оргазма играючи, как сопливого подростка. И Маркус был счастлив от подаренной ему звенящей пустоты в голове, абсолютной радости, тягуче и слаще любого наркотика, восхитительней самых невероятных скоростей. Не удержавшись, Райли несильно куснул его за ягодицу, чем немного привел в чувство. Осоловевший, подрагивающий Маркус развернулся к нему, пространно улыбаясь и увидел, как изящно, для обладателя такого угловатого и костистого тела, турианец подтягивается к нему. Глубоко посаженные маленькие глаза горели огнем, и едва ли можно было сказать, что турианец контролирует себя полностью. И все же он нависал сверху, опасаясь давить всем весом на хрупкую фигурку. Рявкнув и развернув Маркуса обратно на живот, он уперся ему в плечи, обхватывая их, до хруста вдавливая в кровать и запуская в кожу когти. Дрелл подался назад и в это же время, двинув бедрами, турианец разом оказался внутри, бодая взвывшего дрелла лбом и не давая ему поднять голову. Маркус задохнулся от ужаса – турианец заполнил его всего, до тесноты невозможного. Было страшно шевельнуться, казалось, с малейшим движением огромный инструмент порвет его, но вместе с тем пришло потрясающее ощущение сданных позиций. Ничего больше нельзя было сделать, ситуация принадлежала шрамированному турианцу, время было на его стороне, Маркус полностью был в его воле. Задержавшись внутри, Райли покинул тело, чтобы вонзиться еще глубже, уже до боли. Маркус дернулся, сопротивляясь, и турианец обезумел, оставляя царапины на упругой коже, он насадил дрелла на себя, наслаждаясь его воплем, полностью вынул твердый, готовый раскрыться член и всадил его снова, выпуская нежную пульсирующую головку еще дальше, преодолевая конвульсивные сжатия вокруг себя. Маркус уткнулся лбом в подушку, считая толчки собственными стонами. Боль перестала казаться невыносимой, ее пронизывающая власть все еще торжествовала над удовольствием, но дрелл был снова возбужден и хотел разрядки. Стараясь не всхлипывать он, стиснув зубы, покачивался назад, в такт рывкам турианца, насколько позволяли ему жилистые лапы. Ощущение светлой неземной неги ушло, сменившись грязным грубым овладением, но жаловаться было не на кого. Маркус знал, что натуральный турианский секс выглядел больше как желание убить, сожрать и надругаться над останками, чем выражением романтической привязанности. Его турианец и так был излишне нежен, если сравнивать. Турианские ребята не слишком разделяют сексуальное влечение и желание убивать. Почувствовав приближающийся оргазм, Райли сократил размах движений, успокаиваясь, чтобы на последней волне тепла, вдавить дрелла в кровать всей своей массой, наполняя густым горячим семенем. Он накрыл побелевшие от напряжения пальцы своими, переплетая их, сжимая, вызывая очередной крик, но едва слышный, сипящий. Дрелл сорвал под ним голос, и у него не осталось сил, чтобы даже как следует открыть рот. Простыня, где ее касалось лицо Маркуса, была влажная и соленая. Нецелованные губы потеряли свой четкий контур, припухли и кровили в тех местах, где дрелл терзал их зубами. Вернувшись из затапливающего света и мерцающих цветных полос, турианец почувствовал себя скверно. Реальность давила, простыни были уделаны в хлам, под ним истерзанной марионеткой всхлипывал дрелл. Приятные ощущения растворились без остатка, ярость соития утихла, не оставив после себя ничего, кроме стыда. Лопатки дрелла под ним дернулись, Райли торопливо привстал, выпуская очередного уничтоженного любовника-на-раз. К его удивлению, дрелл посмотрел на него без ненависти, долго смотрел, не мигая, огромными непроницаемыми глазами и улыбнулся. Натянуто, слабо, как пару часов назад улыбался в клинике, чтобы скрыть свою слабость, но сейчас что-то еще было в лукавом изгибе губ. Что-то, похожее на глубокое внутреннее удовлетворение после сложного решения, принятого правильно. Дрелл, терзаемый своей собственной физиологией, обрел покой и мелочи вроде царапин и укусов везде, до куда дотянулся турианец, его уже не беспокоили. Райли изучал полосатого дрелла и машинально пожал четырехпалую руку, когда Маркус протянул ее, беспечно лыбясь зареванным лицом. Шустро же он пришел в себя! Дрелл поднялся на ноги, стирая с бедра вязкую темную сперму, прихрамывая, обошел кровать, ввернув наконец замечание по поводу ее размеров, и насколько мог невозмутимо подобрал свои штаны, не тревожась за сохранность той части тела, которой повернулся к турианцу. - Спальня направо, ванная налево? - уточнил он, закинул штаны на плечо и вышел, оставив немного обескураженного Райли одного. Отчего-то показалось, что дрелл заплатит ему, как шлюхе. Турианец, морщась, сгреб в охапку постельное белье и вышел следом, но ему пришлось дождаться, пока шум воды и горячий пар не вернут дреллу «товарный вид». Он вышел горячий, влажный, в немного помятой одежде, но вполне довольный жизнью. Турианец смутился. Он ожидал совершенно иного, невысокий дрелл оказался выносливее и терпеливее многих иных, казавшихся куда брутальнее. Разобравшись с бельем, а именно – упихав его в контейнер, турианец вышел посмотреть, чем занимается дрелл. Маркус сидел на кухне, болтал босыми ногами и громко прихлебывая пил лактозу из вспотевшей бутыли, добытой из холодильника. В закинутой назад голове и подрагивающей складчатой шее было столько наслаждения, что Райли ощутил дикую жажду. Он подошел ближе и выхватил бутыль из пальцев дрелла, прикладываясь к ней сам. Маркус вытер губы и слизнул последние капли с руки. Турианцу потребовалось на пару секунд дольше, чтобы сделать первый глоток, он получил еще немного удовольствия, наблюдая, как губы, перечеркнутые черной полосой мягко обсасывают перепачканные пальцы. - Знаешь, у меня, конечно, были турианцы, но такого… Райли перебил его, оторвавшись от опустевшей бутыли с лактозой, остатки которой заглотил быстро и беззвучно. - Это ты был у турианцев. И не у таких, как я. Маркуса покоробил самодовольный тон, но с таким членом - дрелл оценивающе изучил все еще обнаженного турианца при полном освещении - он может гнать, что угодно, лишь бы умел пользоваться. А Райли умел. Обдумав это дольше двух секунд, дрелл потупился и его пробил озноб, а между лопаток щекотно протекла капелька пота. Воспоминания об этом турианце навечно останутся с ним и будут они не просто приятными мыслями, он заново переживет каждую секунду, каждый миг, ощутит то же блаженство и ту же боль. Райли оставил ему дорогой подарок, к сожалению, ничем равноценным Маркус отдариться не мог. Он поднялся на цыпочки и хотел поцеловать шрамированную морду, но передумал и просто качнулся с носка на пятку. - Спасибо за молоко, не-лейтенант Райли. Отто. И за самые потрясающие часы за последние…, - он умыльнулся. – …За последнюю неделю, так точно. - Тебе не обязательно уходить, - турианец не собирался говорить ничего подобного, слова сами сорвались с языка, как в дешевой драме. – То есть, останься на какое-то время, повторим, если…если хочешь. Дрелл закатил глаза и кивнул, как отмахнулся. -Повторим. Да. Но пора мне баиньки. Действия кофеина кончается, сейчас меня срубит. Перехватив взгляд турианца, Маркус на этот раз отрицательно покачал головой. -Нет, спасибо, я найду, где перекантоваться. - Встретимся на выходных? – Райли с сожалением произнес эту обычную фразу для случайных постельных знакомств, зная, что встречи не будет. Да, сейчас ему было почти жаль. -Лучше завтра, - неожиданно предложил дрелл, не принимая условных правил социальной игры в краткосрочное удовольствие. - В любом случае, я знаю твой входной пароль. - Ага, - турианец обнажил в насмешливом оскале весь набор клыков. – А я знаю номер твоего коммуникатора, номер твоего катера, место работы, группу крови и много другой информации. Одна болтливая птичка выдала мне все. Я найду тебя. Маркусу оставалось только пристыжено выскользнуть за дверь.