***
Каждый шаг в сторону лестницы, ведущей на крышу, давался тяжело. Ноги Минсока будто налились тяжестью, рюкзак с одной толстой тетрадью и ручкой, камнем висел на плече. Его мысли бились как в клетке, руки потели, а нервы сдавали. Он думал о том, что в его рюкзаке, кроме одной злосчастной тетради, так ничего и не появилось. Ведь деньги, которые давала мама, должны были пойти на школьные принадлежности, а не на развлечения правящей верхушки его школы. Он мечтал, чтобы они все просто испарились, исчезли из его жизни. Минсок толкнул ведущую на крышу дверь и удивился, когда увидел своего соседа по парте. До Кёнсу курил, выпуская дым через нос, и как всегда на него не смотрел. Минсок вздрогнул и обернулся, когда дверь за его спиной с шумом захлопнулась, и её заперли на щеколду. Путь был отрезан, а на парня сверху вниз смотрели долговязый Ким Чонин, обнимающий свою девушку Момо, неизменный О Сехун и их приспешники. Чонин подтолкнул Момо к подругам, которые стояли поодаль, и, подмигнув, попросил её закрыть глазки. Девушки прыснули, но отворачивается не стали, такое зрелище они бы ни за что не пропустили. События начали развиваться слишком стремительно. Внезапно в руках Чонина показался плотный пакет и верёвка, а Сехун подтолкнул Минсока к стулу, который стоял у поручней крыши. В этот же момент на шее Минсока повис почему-то До Кёнсу. Минсок успел подумать, что этот парень всё-таки тоже в банде, когда Кёнсу зарыл свои пальцы в волосы Минсока и поцеловал его, легко коснувшись сухими губами с густым запахом сигарет его мягких губ, немного оцарапав. Взглядом попросил не дёргаться и лениво протянул: — Я заждался тебя, Минни, почему так долго? — Вы что, голубки? — Ухмылка Сехуна превратилась в оскал. — Пришёл заступиться за свою сучку, До? Минсока трясло. Он понимал, что теперь одними пытками не отделается, что за такое в Корее и с жизнью можно распрощаться. Но До сейчас загораживал его от тех ублюдков, а это давало ему передышку и время пораскинуть мозгами. Как сбежать? Метнуться к выходу с крыши? Успеет ли он быстро открыть замок? Или попытаться спуститься по пожарной лестнице? Он уже привык к унижению и тому, что его могли внезапно ударить или толкнуть, но не думал, что его захотят пытать по-настоящему. Пакет и верёвка — классика. Его собирались удерживать без кислорода, сидящим на стуле, до тех пор, пока он не согласился бы на что угодно, а возможно, даже на то, чтобы спрыгнуть с крыши этой чёртовой школы и больше не думать ни о каких мучениях. Парни о чём-то переругивались, им аккомпанировали девичьи голоса, но смысл их слов до Минсока не доходил. Пока Кёнсу ни обернулся и ни обнял Минсока за талию, притягивая того к себе: — Ты как? — Кёнсу заглянул в затуманенные глаза парня и шепнул в самое ухо: — Скорее подыграй мне. — Зачем ты делаешь ещё хуже? Ты правда смерти моей хочешь? — Тихо ответил ему Минсок. Кёнсу лишь усмехнулся: — Я не убиваю тебя, придурок, я делаю тебе одолжение. Просто слушай. — Минсок выглянул из-за плеча парня и то, что открылось его вниманию плохо поддавалось объяснению, ведь Им Наён, которая всегда первая его задирала, и по чьей указке Минсоку чаще всего доставалось, била в грудь больного ублюдка О Сехуна и строго говорила: — Оппа, ты должен пообещать мне, что никогда больше не тронешь Минсока. Мы не можем порушить их любовь, понял? Теперь они под моей защитой.***
— Спасибо, Кёнсу, — Минсок шагал нога в ногу за парнем, спускаясь по узким ступенькам лестницы, ведущей прочь от всех страшных и смущающих событий, что только что произошли на крыше их школы. — Не принимай это на свой счёт, парень. То, что они приготовили для тебя, не шло ни в какое сравнение с их обычными играми. Я просто сделал то, что должен был. Они вышли во двор школы в молчании. Кёнсу направился к своему старенькому байку и принялся натягивать шлем, и Минсок решился снова нарушить тишину: — Но как ты узнал, что это может спасти меня, ведь в Корее отношения между парнями — это действительно очень опасно, люди не понимают такого. — Им Наён. — Просто ответил До Кёнсу, считая, что это должно всё объяснить. — Да, она здесь королева, но почему всё вышло именно так? Пожалуйста, Кёнсу, я не понимаю. — Кёнсу вздохнул, но продолжил: — Она здесь королева, как ты правильно выразился, и все делают так, как она велит. Наверное, ты заметил, что многие парни капают слюной при виде её стройной фигурки, но она ни с кем не встречается, даже с О. Хотя он мечтает о ней с младших классов. Это всё потому, что она стажируется в агентстве JYP и готовится стать айдолкой. Она не может себе позволить встречаться с кем-то. Потому что нет худшей преграды в этой профессии, чем отношения. Она даже поцелуи Сехуну через Чонён передаёт. Все знают об этом, но репутация Наён остаётся чиста. Поэтому она залипает на тайские BL лакорны. Мужская любовь, понимаешь? — Сублимирует. — Усмехнулся Минсок и увидел как губы До растягиваются в улыбке, впервые на его памяти. Его улыбка оказалась очень трогательной и похожей на сердечко. — Да, парень. Сублимирует. Хватаешь на лету. Вот почему я решил разыграть эту карту, чтобы спасти тебя. Расчёт был шестьдесят на сорок не в нашу пользу, но это сработало, как видишь. — Так значит мы теперь… — Минсок смутился и опустил взгляд. — Нет, придурок. Я не предлагаю тебе действительно начать встречаться. Но мы немного поиграем для вида. Будешь сидеть в столовой рядом со мной и можем немного поболтать на перемене. Я бы хотел этого избежать, но сам заварил эту кашу. — Тогда с этого дня мы хотя бы друзья? — Минсок даже дыхание затаил и уставился на Кёнсу исподлобья. И он не догадывался даже, как прекрасны его лисьи глаза. — Нет, мы не друзья. Ты просто моя обуза. — Сказал До и сорвался вперёд на своём мотоцикле, обдавая Минсока выхлопами старенькой Хонды. Минсок откашлялся и поспешил к остановке, нужно было убраться подальше, пока на горизонте не появились больные ублюдки с крыши. Он был благодарен Кёнсу за спасение, но почему-то ощущал разочарование. Желание обрести друга в этой школе неожиданно сильно захватило его сознание. Но Кёнсу категорично отверг предложение стать его другом. Он должен был радоваться, что в школе теперь будет спокойнее, должен был переживать страх от понимания того, что именно хотели сделать с ним на крыше, а ещё испытывать смущение, ведь сегодня был его первый поцелуй. Пусть мимолётный, притворный, с горьким привкусом никотина, да к тому же с парнем. Но Минсок ощущал какое-то опустошение и разочарование. Ему бы правда хотелось подружиться хоть с кем-нибудь в этой школе. Минсок отчаянно в этом нуждался. С этими мыслями он доехал до детского сада, где к нему навстречу выбежала его малышка Дахён, на автомате свалил её вещи в свой пустой рюкзак, поклонился воспитательнице и побрёл домой. На вечер всегда оставалось много дел. Дахён была непоседой, дома нужно было прибраться и приготовить ужин на троих. Потом придёт мама, и после ужина можно будет приняться за уроки. Всё было как в тумане, но когда ты привыкаешь делать некоторые вещи каждый день, руки делают всё сами. И уже глубоким вечером, когда мама уложила малышку Дахён, а Минсок сделал все домашние задания, он мысленно дал себе подзатыльник. «Не раскисай, Ким Минсок. Ты — единственный мужчина в доме, и ты должен заботиться о маме и сестре. Но ты не сможешь этого сделать должным образом, если пострадаешь. Ты должен сделать всё возможное, для того, чтобы жизнь в школе была спокойной. И ты будешь лучшим парнем для До Кёнсу. Ничего, что вы не будете друзьями, главное, что ты будешь в безопасности. Так что постарайся. Файтинг!» Минсок открыл старый блокнот, с кучей исписанных листов. Вырвал их один за другим, сбрасывая в корзину под столом. Страниц оказалось вырвано очень много, а в блокноте осталось ровно три чистых листа. Потому что теперь всё должно было начаться сначала, tabula rasa. И Минсок об этом позаботится. Усмехнувшись, он вывел красивым почерком оглавление: «Спокойная жизнь для Ким Минсока». Пожевал губу, прикидывая план. Кажется, это не совсем то. Нужно было поставить более чёткую задачу, которая бы влекла за собой главную цель — спокойную жизнь. Минсок дважды подчеркнул эту цель и чуть ниже написал: «Лучший парень для До Кёнсу». Здесь Минсок немного завис, ведь романтический контент — это не совсем то, чем он раньше интересовался. Он рос, спасая маму от пьяницы отца, а потом на его плечи свалилось воспитание и защита малышки Дахён. Поэтому сейчас стоило изучить этот вопрос. Он включил свой старенький ноутбук и стал искать, как должны выглядеть парочки в отношениях. Выписал себе несколько пунктов: гулять вместе, ходить на свидания, дарить подарки, готовить милые бенто с вкусной едой, носить парные комплекты одежды или аксессуаров. Не сразу Минсок решился открыть подборку кратких обзоров BL-лакорнов, чтобы посмотреть как там всё это происходит. В одном кричали и дрались за какой-то кулон с шестерёнкой, в другом было вообще что-то непотребное. Парень с ухмылкой явно совращал второго, который постоянно то ругался с перекошенным лицом, то с почти таким же лицом постанывал. Минсок не выдержал этого долго, ведь щёки горели от смущения и он включил третий лакорн. Там парни на берегу моря обменивались подарками, один подарил серёжку, а другой кулон, и только Минсок расслабился и начал делать пометки в блокноте, как парни начали вытворять что-то, напоминающее предыдущий лакорн. Наверное, Минсок заснул, потому что в следующий момент подскочил от звонка будильника. Пора было принимать душ, готовить завтрак и будить своих дам. План под названием «Лучший парень для Кёнсу» начинал вырисовываться более чётко, время приступать к его осуществлению.***
— И что мы делаем в кустах у школьных ворот, будто не мы управляем этой школой, — шипел Чонин, отплёвываясь от мушек, которые постоянно норовили залететь ему в рот. — Да не верю я, что этот гадёныш Минсок и правда встречается с Кёнсу, они же и не общались совсем, — Сехуна мошки почему-то не доставали. — Ну, может скрывали они. Ты вообще где-нибудь видел в Корее живых геев? Во! — Он выпятил палец, после чего снова треснул себя по лицу, отгоняя мелких гадов. — Потому что в Корее такое не приветствуется. Это же не какой-нибудь там фансервис у айдолов. — Всё равно как-то подозрительно. И я должен принести Наён доказательства того, что эти коротышки нас обманули. — Не надо так про Кёнсу-хёна, ты же знаешь, что он занимается единоборствами и тянет на себе среднюю успеваемость всего нашего потока, с ним шутки плохи. — Округлил глаза Чонин, а Сехун нахмурился и решил перевести тему. — Лучше мне скажи, какого чёрта ты притащил на крышу пакет и верёвку, ты серьёзно хотел его придушить? — Чёрт, да нет, конечно. Так, думал припугнуть немного. Потрясти ими перед его глазами, типа в следующий раз вот, что тебя ждёт. Я же не тупой. Йааа, почему тебя мухи не кусают? — Сехун хотел сначала философски спросить на что обычно летят мухи, но передумал и демократично выдал: — Потому что я не вымазался в чём-то сладком с утра пораньше.***
— Кёнсу-я! Кёнсу-я! — Минсок прыгал у парковочного места для мотоциклов, размахивая руками, как только Кёнсу начал въезжать на школьную территорию. — Ты чего? Мы же договорились, что будем изображать парочку, только на виду у этих отморозков. А я никого тут не вижу. — Откуда мне знать, может они сидят в кустах и следят чтобы нас разоблачить, — ляпнул первое, что пришло в голову Минсок, и немного поник. Ведь на самом деле сейчас его целью было хотя бы попытаться подружиться с Кёнсу. — Глупости какие, — Кёнсу стянул шлем и огляделся, к своему удивлению услышав шипение Ким Чонина в кустах, который будто бы от чего-то отбивался. «Мухи всегда летят на подобные объекты», — подумал Кёнсу и улыбнулся Минсоку, взяв его за руку. — Ты чего? — удивился такой перемене парень, а Кёнсу только кивнул в сторону кустов. — Ты оказался прав, сидят и следят. — Вот видишь, — просиял Минсок и шепнул на ухо Кёнсу: — А у меня для тебя кое-что есть! Свежий хотток, совсем горячий, я завернул в фольгу, холодает же. Парни направились к школе, расцепив руки, как только отошли от кустов чуть подальше. Всё-таки это было неловко. Но в классе их уже поджидала Им Наён со своей свитой, пялясь так, что было удивительно не обнаружить в её руках попкорн или хотя бы плакат с официальным названием их пейринга. — Показывай, что ты там принёс, — Кёнсу улыбнулся настолько ласково, насколько хватило его актёрских талантов и отодвинул стул для Минсока. — Я как раз позавтракать не успел. — Теперь можешь об этом не волноваться, если понравится, я ещё принесу. — Минсок засуетился, доставая бенто, салфетки и термос с чаем из айвы. Кёнсу, стараясь не терять настроения, откусил немного, заранее готовый расплыться в комплиментах блюду, но вместо этого выпучил глаза, уставившись на Минсока: — Это реально очень вкусно! Где ты это купил? — Минсок лишь скромно улыбнулся, подталкивая стакан с чаем поближе к Кёнсу. — Приготовил сегодня с утра специально для тебя, — ответил он, вздрагивая, когда Наён и её приспешницы взвизгнули и начали обмахивать себя руками. Минсок мысленно погладил себя по голове, наслаждаясь произведённым эффектом. Кёнсу быстро расправился с завтраком и развернулся к Минсоку, который принялся собираться термос и бенто в рюкзак. — Было очень вкусно, Минни. — Минсок просиял, а Кёнсу понизил голос так, чтобы он казался более интимным. — Сходишь со мной в уборную? Выбросим салфетки и помоем руки перед уроками. — Наён, кажется пыталась захлебнуться в сдавленном вопле. Не сложно было увидеть в её глазах, как ярко она представляла себе сцену благодарности Кёнсу своему парню. Зайдя в мужской туалет, Кёнсу сначала толкнул двери всех кабинок, а потом повернулся к Минсоку и сдвинул брови. — Не переусердствуй, парень. Я не смогу изображать парочку слишком часто, мне нужно концентрироваться на учёбе. Так что давай немного определим границы. На уроках ты меня не отвлекаешь и на переменах мы слишком часто не болтаем. И мы всё ещё не друзья. — Минсок готовился к такой реакции, но она всё равно больно его задела. Но тут Кёнсу улыбнулся, внезапно потрепав парня по голове. — Готовишь ты действительно очень вкусно. И именно эту идеалистическую сцену застал Ким Чонин, которого прямо сейчас Момо втолкнула в мужскую уборную. Так новая спокойная жизнь, наполненная сдержанной BL-романтикой вошла в свою колею. Минсок носил завтрак для Кёнсу, ведь оказалось, что завтраки не вязались с его графиком тренировок. Он бегал по утрам и отрабатывал удары, после чего ещё час не мог себе позволить есть, чтобы мышцы и пищеварение были в норме. А потом начинались занятия. Вот почему обед в школьной столовой раньше был его первым приёмом пищи. Школьные задиры во главе с Наён совсем от них отстали, да так, что Минсок постепенно перестал обращать на них внимание. Кёнсу оказался и правда очень погружённым в учёбу. Если раньше Минсок считал, что тот постоянно слушает музыку и ничем не интересуется, теперь же узнал, что наушники ему были нужны просто для того, чтобы никто его не отвлекал от занятий и ни пытался втянуть в какие-нибудь сомнительные авантюры. Они сидели вместе в столовой, Кёнсу даже пару раз проводил Минсока до остановки и дождался, пока тот сядет в автобус. А однажды на перемене достал брелок с лисёнком и протянул его Минсоку. Это был плоский брелок с изображением, распечатанным с двух сторон на пластике. — Знаешь, этот лис напоминает мне тебя. Поэтому повесь его на рюкзак или на ключи, не знаю. — Кёнсу сделал это в своей обычной манере, будучи уверенным, что разговор должен быть исчерпан, даже не начавшись. — Чем я напоминаю тебе Эдди из мультфильма про пингвинёнка Пороро? Вроде бы я ничего не изобретаю, тем более с ужасными последствиями. — Улыбнулся Минсок, а Кёнсу нахмурился и почесал затылок. — Я не знал, что это Эдди из мультика, я думал, что это просто лис. — Выглядел он действительно очень растерянным. — Вспомнил историю про маленького Принца и Лиса, знаешь её? «Мы в ответе за тех, кого приручили». И ты свалился на мою голову, а теперь я сам виноват, что всё это так происходит. — Что-что, а подчёркивать то, что Минсок обуза и они вовсе не друзья, Кёнсу практиковал с завидной регулярностью. Минсок даже привык. То, что Кёнсу так и не захотел с ним дружить, не было странным, ведь До жил вот так ещё до него. В школе усердно учился, общался по делу, а дружил, наверное, с кем-нибудь там, за пределами школы, с теми, кто разделял его интересы. Общих интересов с Минсоком он не искал. Возможно, он был из тех интровертов, кому общение и вовсе тяжело давалось, но Минсок был не в том положении, чтобы обидеться и тешить свою гордость. Вот почему он улыбнулся, поблагодарил Кёнсу и принялся прикреплять брелок к замку рюкзака. Кёнсу сам не знал, что подбросил Минсоку отличную идею. Ведь на следующий день после того, как начались их с Кёнсу притворные отношения, он достал вырванные из блокнота листы из урны для бумаги и порвал их на ровные полоски, а затем и на квадратики. Он решил сделать для Кёнсу какой-нибудь подарок из папье-маше. Но что именно можно было сделать, он так и не придумал, поэтому скинул заготовку в пакет и убрал в ящик стола. Теперь же он точно знал, что именно он смастерит на этих выходных.***
Суббота выдалась тёплой. Всё утро они с Дахён и мамой провели на рынке, куда отправились, чтобы пополнить запасы продуктов, потом зашли в супермаркет с хорошими скидками и счастливые направились домой. Сегодня готовкой занималась мама, Минсок хозяйничал на кухне только по будням, а в выходные мог отдыхать. Нет, ему было нетрудно, он много раз порывался что-нибудь приготовить и в субботу, но мама всегда качала головой и грустно приговаривала, что свалила слишком много дел на своего юного сына и очень хочет, чтобы тот хотя бы иногда мог ощутить заботу матери. Поэтому Минсок обустроился с Дахён в гостиной, вручил сестре большой альбом с гуашью, а сам принялся делать два брелка, пингвиненка для Кёнсу и Джуди Хопс — полицейскую зайку для Дахён. Она обожала мультик «Зверополис» и особенно неунывающую и храбрую крольчиху. Дахён росла такой же бойкой и смелой, и пускай ручки Дахён ещё слишком неловкие, и усидчивости не хватит, чтобы делать что-то из папье маше, Минсок знал, что конечный результат ей понравится и сестрёнка будет рада новой игрушке. Он решил сделать эти брелки по типу того, что подарил ему Кёнсу, обозначил на бумаге фигуры мультяшек и стал добавлять объёма. Затем приклеил сверху куски белой альбомной бумаги, а после ужина принялся раскрашивать подсохшие заготовки. И вот, когда акриловая краска, а затем и лак подсохли, Минсок протянул своей малышке два белка, предупредив, что она может взять только один из них, точно зная какой она выберет: — Пороро, я хочу Пороро! — Ты, наверное, имела в виду Джуди? — — Нет, я хочу Пороро! — Дахён была неумолима, а запасы клея и бумаги иссякли. — Прости, малышка, но пингвинёнка я сделал для своего друга, а здесь, — Минсок перевернул Джуди и показал надпись на её рубашке, — Оппа написал для тебя послание. Специально для тебя, видишь? — Но это не помогло, Дахён плакала, когда Минсок убирал подарок для Кёнсу в небольшой конвертик, который тоже сам сделал. Настроение было на нуле. Он правда очень расстраивался, когда приходилось разочаровывать его сестрёнку, но он вряд ли смог бы объяснить Кёнсу, почему решил подарить ему крольчиху с надписью «От Оппы с любовью». Предупредив, что пойдёт погулять, он натянул худи на футболку, в на голову нацепил кепку и капюшон, и побрёл по тёмным вечерним улицам без особой цели. Он проходил мимо кофеен и палаток с едой, кушать ему не хотелось, а вот район он как следует изучить ещё не успел, поэтому с интересом разглядывал вывески и тёмные аллейки. Так он наткнулся на небольшое здание кинотеатра, одного из тех, где не крутили громкие премьеры, а включали классику на свой вкус. В эти осенние вечера перед Хеллоуином были запланированы фильмы ужасов. Они совсем не казались Минсоку страшными, но очень смешили, и он подумал, что это отличный способ расслабиться, поэтому купил билет на фильм, который только что начался. В небольшом зале было очень темно, поэтому Минсок на ощупь сел на место по центру. Когда зал вдруг осветился яркой вспышкой экрана, Минсок понял, что рядом с ним кто-то есть, но после всё снова погрузилось в такую темноту, что хоть глаз выколи. Он успел заметить ещё несколько парочек в разных углах помещения. Удивительно, что в субботний вечер было мало посетителей. Хотя, ужастики вряд ли входили в список «Топ лучших фильмов для свиданий». Минсок окунулся в историю, которая разворачивалась на экране. Иногда он слышал шорохи от спотыкающихся парочек, которые внезапно передумывали проводить субботний вечер в компании проклятий и призраков. И наконец-то приближался один из главных пугающих моментов, музыка стихла и из динамиков не доносилось ни звука, очевидно скоро на девушку, которая замерла у стены в старом доме, набросится какой-нибудь скример, и именно в этот момент Минсок почувствовал, что человек, который сидит рядом трясётся и еле сдерживает всхлипы. «Испугался, наверное», — подумал Минсок, сам он в такие моменты обычно смеялся от того, как нелепо были поставлены эти сцены и как топорно накладывают грим на актёров, которые играют чудовищ. Ему даже пришло в голову, что нужно как-то подбодрить и успокоить этого человека, но он быстро отмёл эту мысль, ведь, во-первых, тот сам пришёл в одиночестве на фильм ужасов, а во-вторых, Минсок точно бы напугал его ещё сильнее, если бы внезапно взял за руку или попытался как-то иначе обратить на себя внимание. Поэтому он просто откинулся на кресле и решил позволить себе расслабиться. Пугающий момент затягивался. Человек по соседству трясся. А Минсок ждал. И когда призрак в сопровождении громких звуков крупным планом появился на экране, немногочисленные зрители в зале вскрикнули, а Минсок просто отпустил себя и громко неприлично заржал, глядя на мужика с перекошенной рожей в гриме мёртвой старухи. Но что было действительно удивительно, так это то, что его смех не был одиноким в этом зале, парень, а это точно был парень, судя по низкому молодому голосу, тоже покатывался со смеха, тыкал пальцем в экран и даже пару раз хлопнул Минсока по плечу, хрипя что-то вроде: — Да кто вообще накладывал грим этому придурку и учил его строить такие тупые рожи?! Так у Минсока появился собеседник и немного брат близнец. Парень тоже сидел в худи и в кепке, а теперь уже без стеснения хлопал Минсока по плечу, проезжаясь по всем тупым ляпам фильма. Они так веселились, что не заметили, как последние зрители покинули зал, не выдержав их криков. Они смеялись до слёз и наперебой выдвигали теории о том, как именно поступили бы то на месте жертвы, то на месте призрака. Минсок тысячу лет так не смеялся. А когда пошли титры и в зале начал загораться свет, его сосед снял очки и начал сосредоточенно их протирать. — Что ты думаешь на счёт того, чтобы вместе сходить куда-нибудь перекусить? — Спросил он, поворачиваясь лицом к Минсоку, — У меня сегодня за весь день даже дохлой мыши в желудке не было. — Я ничего не имею против. Но Кёнсу, кажется, я должен всерьёз заняться твоим питанием. — И без того круглые глаза Кёнсу округлились ещё сильнее и он поспешил надеть очки. — Минсок, как ты меня здесь нашёл? В смысле, всё это время, это был ты? — Всё-таки Кёнсу выглядел очаровательно, когда был чем-нибудь озадачен. Минсоку даже захотелось сделать эгьё, но он сдержался. И чтобы хоть как-то выплеснуть поток эмоций, которые в нём бурлили, он хлопнул парня по спине. — Я и сам не знаю как так получилось. Вообще-то это я новенький в этом районе и ничего здесь не знаю. Ты всё ещё не против перекусить со мной? Они заказали острый чомпон в небольшом семейном ресторанчике и болтали, казалось, обо всём на свете. Кёнсу был удивительно многословен и расслаблен. Оказалось, что он теперь нередко вечерами заходит в этот кинотеатр, но обычно сидит здесь один. А всё потому, что к ним переехала его двоюродная сестра из Тайваня, которая теперь стажируется в одном агентстве вместе с Наён. Девчонка была заносчивой и раздражала тем, что была настоящей фанаткой местной королевы и только о ней и трещала. Они шли, болтая и смеясь до самого дома Минсока. Кёнсу уверил, что живёт совсем недалеко и знает дорогу, поэтому они распрощались у ворот. А следующим вечером Кёнсу снова ждал его на том же месте, чтобы снова поржать над ужастиком и весело провести вечер воскресенья. И Минсок не знал, что его малышка Дахён ещё прошлым вечером достала из маленького конвертика брелок с Пороро, заменив его брелоком с отважной Джуди Хопс и посланием на рубашке.***
Холодным утром понедельника Минсок решил не мёрзнуть на ветру и дожидался Кёнсу за их общей партой, достав бенто с кимпабом и термос с горячим кофе. Конвертик с подарком он положил на крышку бенто и принялся разглядывать веера девчонок с названием их пейринга. Это название ему не очень-то нравилось, «Кёнсок» — звучало как-то странно, кроме того, что скребло самолюбие. — Привет, — Кёнсу положил руку на его плечо и по-настоящему тепло улыбнулся. Впервые в стенах этой школы он был ему действительно рад. Два вечера, которые они провели вместе, как настоящие друзья, сплотили их сильнее, чем месяц притворных отношений. — О, Кёнсу-я, садись скорее, сегодня я принёс твой любимый кимпаб с тунцом, — Минсок поспешил снять крышку с бенто из-за чего конвертик, которые лежал на ней, соскользнул прямо под ноги Им Наён. Обычно она фанючила издалека, но Наён была бы не Наён, если бы не воспользовалась шансом, она открыла конверт и достала оттуда брелок с крольчихой и громко зачитала: — «От Оппы с любовью», боже как это мило! — Она подошла к недоумевающим парням и положила свою находку на стол. — Минсоки, у тебя же брелок с лисёнком от Кёнсу, верно? А ты ему подарил такой же с крольчихой. Я и не думала, что у вас в отношениях всё так. Это звучит ещё интереснее! Значит, вы как Ник и Джуди из «Зверополиса». — Она хихикнула и, обернувшись к своей свите, хлопнула в ладоши: — Кажется, нам нужно переименовать их пейринг. Кёнсу скептически оглядел Минсока, но, пожав плечами, нацепил брелок на свой рюкзак и подцепил новый кружок кимпаба, отправляя его в рот. Минсок подумал, что Кёнсу обладает тем типом мужественности, которую сложно было назвать хрупкой, но которая как раз и обнаруживалась у большинства мужчин. От этих мыслей было тепло, и сердце пропускало удар. Он налил ещё кофе в опустевший стакан и невольно залюбовался его мужественными руками с тонкими длинными пальцами, которые крепко держали палочки, и пухлыми губами, с которых Кёнсу слизывал языком капельки кофе. В этот момент Минсок начал понимать, что ему бы очень хотелось, чтобы всё было по-настоящему. А ещё, что ему всё равно, как именно назывался бы их пейринг. Он думал о том, что у Кёнсу действительно большое сердце, ведь он заступился за Минсока и стойко выдерживал последствия своего спонтанного решения. А ещё у Кёнсу отличное чувство юмора, он ответственный и способный ученик, спортсмен. И ему стало очень стыдно за то, что он вот так свалился на голову этому парню, свалил на него решение своих проблем, а теперь ещё вот так глупо и безнадёжно влюбился. Теперь ему казалось, что он должен во всём сознаться и прекратить портить жизнь этому отличному парню. Поэтому Минсок решил прогулять последние занятия, чтобы проветрить голову и подумать над тем, как ему следует поступить.***
С самого утра у Кёнсу всё было наперекосяк. Он неловко встал с кровати, немного потянув лодыжку, поэтому вместо пробежки и тренировки он сидел на диване, положив ногу на подушку и водрузив сверху пакет со льдом. Впервые позавтракал дома. Его сердце было не на месте с самого утра. Возможно, виной было то, что Минсок вчера внезапно ушёл с уроков, ничего ему не сказав. Его номера телефона у Кёнсу не было. Вечером Кёнсу ждал Минсока у его дома, надеясь, что тот сам выйдет, ведь они договорились в воскресенье снова пойти в кино, но Минсок так и не вышел, а постучать к нему в дверь До не решился. Нерешительность никогда не была одной из черт его характера, и Кёнсу сам не знал, что с ним происходит. Как будто сердце ныло от тоски по чему-то, чего он ещё не успел осознать. Кёнсу бездумно переключал каналы телевизора, но не мог ни на чём сосредоточиться. Тянуло в школу. Хотя сегодня посещать её было не обязательно, его двоюродная сестра Цзыюй теперь училась в первом классе старшей школы Кёнсу и должна была предупредить классного руководителя о его травме. Но очень хотелось увидеть Минсока. Чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке, что между ними всё в порядке. Вчерашнее странное поведение парня не очень-то вязалось с его характером. Минсок был прилежным учеником, никогда не пытался списать у Кёнсу на тестах и не донимал его вопросами о домашних заданиях. Он бы не стал пропускать уроки и их встречу без причины, и именно это беспокоило Кёнсу. Поэтому он встал с дивана, принял душ, намазал противовоспалительной и обезболивающей мазью свою лодыжку, перевязав поплотнее эластичным бинтом, и похромал в гараж за своей старенькой Хондой. Кёнсу сразу пошёл в столовую. Сейчас заканчивался урок, после которого был обеденный перерыв, и парень наполнил два подноса едой и стал ждать Минсока на их обычном месте. После звонка столовая быстро заполнилась людьми, но Минсок всё не приходил. Зато к нему подошла Цзыюй. — Оппа, ты не поверишь, что сегодня произошло, — девушка выглядела взволнованной и возмущённой, но Кёнсу мало интересовали её проблемы, он продолжал смотреть на выход из столовой, ища глазами Минсока. — Сегодня я ходила в твой класс, чтобы рассказать твоему классному руководителю о травме, а там была Им Наён, представляешь? Почему ты не говорил, что учишься с ней в одном классе? — Как-то к слову не пришлось, — буркнул Кёнсу, сосредоточенно всматриваясь в поток школьников. Минсок всё не шёл. Неужели его и сегодня нет в школе? — Она меня запомнила, представляешь? Хотя я всего пару раз оказывалась с ней в репетиционном зале. — Продолжала Цзыюй восторженно. — Да, понятно. Не мешай мне есть. — Но оппа, я ещё не рассказала тебе самое странное! У Наён в руках были фотографии, где был ты и ещё какой-то парень, и слоган «Минсу — любовь навсегда». — Поменяли всё-таки название пейринга, неугомонные, — тихо хмыкнул Кёнсу, разглядывая Цзыюй, которая пылала праведным гневом. — И я сказала ей, чтобы она не распускала всякие слухи о моём брате. Очевидно, что это всё не правда! — Что ты ей сказала? — переспросил Кёнсу, не ожидавший, что дело примет такой оборот. Он думал, что Цзыюй будет удивлена, но не был готов к тому, что сестрица примется защищать его честь. — Я сказала ей, что это всё не правда. И Наён обратилась к тому самому парню, чтобы он разъяснил ситуацию. Он ответил, что это всё враньё, и он сам во всём виноват, что он портит тебе жизнь, а ты просто очень добрый и защищаешь его. Я сказала, что ему не стоило портить репутацию моему братику. А потом какой-то долговязый красавчик стал кричать: «Я так и знал!» и выволок парня из класса. Такие страсти в твоём классе творятся. Я молодец, оппа? — Он так и сказал, что портит мне жизнь? — Тихо проговорил Кёнсу, а затем вцепился в плечи Цзыюй и встряхнул её, — Когда это было? — На этой перемене. Но, оппа…. — Кёнсу подскочил за пару секунд до того, как Минсок вошёл в столовую. Его одежда была мятой и грязной, по виску текла струйка крови, а на скуле наливался фингал. Он хромал и смотрел себе под ноги, а за его спиной шли самодовольный Сехун со своей стаей отморозков, помятых таких отморозков, и всё ещё возмущённая Им Наён с неизменной свитой. Кёнсу бросился к Минсоку, осторожно взял его за руки, не без гордости отмечая, сбитые костяшки. Но парень отпрянул от него. — Не нужно больше обо мне заботиться, я рассказал им всю правду. — Все замолчали, останавливаясь и наблюдая за разворачивающейся сценой, пока Кёнсу отряхивал одежду Минсока. — Но всё было правдой! Почему ты так говоришь? Пойдём со мной. — Кёнсу тянул парня в сторону медпункта, но Минсок не сходил с места. — Не нужно больше этого, Кёнсу. Я и без того слишком долго портил тебе жизнь и репутацию. — Минсок покачал головой и попытался его обойти. И тут Кёнсу, как тогда на крыше, запустил свои пальцы в волосы Минсока, притянул его к себе и нежно поцеловал. По-настоящему. Согрел дыханием тонкие губы, провел языком по красивому рисунку верхней, дождался, когда Минсок выдохнет и осторожно углубил поцелуй, лаская нижнюю и слегка задевая его язык своим. Минсок тоже его целовал, и это было лучшим ответом на невысказанный вопрос Кёнсу.***
Кёнсу притянул его ближе, и Минсок сдавленно ахнул, потому что синяк на скуле сиреной возвестил о своём наличии. Боль его отрезвила. Кёнсу своими поцелуями мог запутать кого угодно, тем более мог запутать Минсока, который очень хотел, чтобы всё было по-настоящему. Но это было ложью. У Кёнсу доброе сердце, и он вновь пытается его спасти. Сложно в такого не влюбиться. Поэтому он снова попытался его вразумить. — Пожалуйста, Кёнсу, не надо. Не надо больше притворяться ради меня. Я больше не буду твоей обузой. — Тогда ударь меня, — внезапно Кёнсу перестал тянуть его и постучал пальцем по своей щеке, — вмажь мне хорошенько. Я заслужил. — О чём ты говоришь? — Минсок перестал понимать, что тут происходит. — Давай я тебе вмажу, — внезапно в их разговор вклинился Сехун, которого тут же на выход за рукав стал тянуть взволнованный Ким Чонин. — Ну, попробуй, урод. Посмотрим, как ты будешь управлять этой школой без зубов и с вырванными яйцами. — Сехун попытался освободиться из хватки, чтобы отстоять своё достоинство, но куда ему было против Ким Чонина, который в марте, а значит ещё в начале этого учебного года стал ходить на карате, где иногда заменяя тренера До их группу тренировал его сын Кёнсу, у которого в таком юном возрасте уже был чёрный пояс. — Ударь меня, Минсок, — снова обратил на себя внимание Кёнсу, — я заслужил от тебя взбучки за все те слова, которые тебе наговорил. Ты мне нравишься. Ведь я тоже тебе нравлюсь, правда? Минсок обнял Кёнсу за шею, притянул к себе и сам его поцеловал. Это стало лучшим ответом для них двоих.