Сибрен.

      — Сибрен?       Это не мое имя. Это мое имя, а не твое, почему ты реагируешь на него? Потому, что мы одни в этой части вселенной и нас обобщили до одного. Типично для людей, но ты ведь тоже человек, почему ты так говоришь? Ты лишь неудачнУДАЧНЫЙ экСперимент, лишь шум, ты человек, человек, звучишь как музыка, но на деле лишь невнятный звук, шум и шепот, ведь это не твое, ты не можешь оставаться человеком после происходящего, будучи им, расщипленные и собранные вновь атомы, считается ли это уже тобой? Вдруг тебя собрали из того, что нашли в округе, а твои ошметки теперь стали новыми вселенными, черными дырами, транспортирующие энергию меж вселеннами, круговорот полезности, глянь на небо, там нет неба. Лишь белый потолок, но это не то, где ты бы хотел быть, верно? Зачем ты опустился до людей, почему я думаю об этом, почему ты думаешь об этом? Здесь нет никакого я, ты, мы, вы, он и она, есть лишь временной отрезок, что услужливо приютил ошметки мертвых звёзд, все эти страдания ни капли не важны, все эти задания от Них — зачем? Мы лишь миг, мгновение, что в любой момент канет в небытие по прихоти никого, ведь случайные события появляются лишь по собственному желанию, эффект бабочки возможен, но какая уже разница, если через три минуты нас может и не стать, если какая-нибудь звезда не так далеко от нас выбросит привычный гамма-всплеск, что, скорее всего, убьет нас меньше, чем за секунду. Безболезненная, прекрасная смерть для бетонного муравейника, кем мы стали, стали убивать свою жизнь, не думая о том, что дальше нашего эгоистичного желания прикоснуться к предмету изучения, эгоистичного желания простоты.       — Сибрен, опусти на землю всё это сейчас же.       Я потерялся здесь. Ты тоже, и вы трое, думаете, сможете найти выход? Было бы отлично, если бы хоть один из вас смог вернуться в реальность, вместо того чтобы просматривать все существующие возможные варианты развития событий моего тела, разрываясь и сшиваясь на части каждую секунду в попытках остаться живым, в попытках не вызвать черную дыру прямо на земле. Твои эгоистичные желания скорейшей смерти всему живому лишь признак того, что мы сошли с ума. Но осознание этого нам не поможет, осознание этого лишь усугубляет, я ничего здесь не решаю, почему вы резко стали сильнее? Это ведь не ваших рук дело — мы были равны, безуспешно пытаясь взобраться выше другого, из-за чего люди странно на нас смотрели. Но они ничего не понимают. Они не видели вселенную, они не знают, как это прекрасно, не знают, что там происходит, из-за чего привычное поведение космических тел для них считается странным. Но я разве виноват в этом? Меня заперли, не дают и слова сказать, все из-за вас, вас четверых. Почему желание чужой смерти должно быть сильнее чистого научного интереса? Я не сумасшедший. Я не маньяк. Почему так происходит, почему я должен лишь наблюдать за моими же исследованиями и действиями? Мои лабиринты ненависти и космоса, и, если космос является тупиком здесь — я с радостью никогда не выйду из лабиринта. Три, три, раз, два, четыре, три. Опять эта странная музыка в голове — но мы ли её делаем? Они нас контролируют, почему же мы никак на это не три, три, раз два, четыре, три.       — Сибрен, почему ты мне не отвечаешь?       Столько звёзд. Планет. Гравитация завораживает. Почему же твой взор обречен лишь на людские туши, что уже изучены достаточно, чтобы забросить это неперспективнПочему ты думаешь чтоНе перебивай меня этоХватит вы оба. Это не то. Какая, к черту, вообще разница, если мы можем теперь наблюдать за ними без перерывов и опасности, если мы можем сами решать, когда и где, что и как, мы можем контролировать их всех, иначе разговор простой. Мы бог. Теперь. Не так сильно волнует боль от постоянных перешиваний самого материала нашего тела на атомном уровне, если теперь мы можем вертеть одним из законов мироздания так, как мы хотим, не заморачиваясь на создание необходимых катализаторов создания этого. Сломай потолок. Все три стены, пол и потолок, даже если стен 4, это лишь ложь, ведь нет больше ни-че-го, здесь нет ни земли, ни людей, лишь бесконечный космос.