Аутодафе

- В каждом демоне - радуга! - снова повторилось из граммофона. - И где же она? - когти Повелителя ласково ощупывают нутро, - вот печень, - хлюп - а вот желудок, - хлюп - а где же радуга? На девятом кругу ада Люцифер роется у кого-то в кишках под песню про дружбу. Когда "4 метра" сгребли в пятерню и потянули наружу, Гидеон всё же дёрнулся. - Нет... - вздохнул прекраснейший из ангелов, - ... никакой радуги, одна краснота... Глаза заволокло кровавой поволокой. Дыра от пули до сих пор кровоточила, и, более того, даже слегка сквозила. В аду сплошные сквозняки. - Хотя вот здесь синева, - большой палец очертил потемневшие веки, - а это уже два цвета из семи. Владыка Ада ради него припал на одно колено - какая ирония. Гидеон слишком поздно осознал, что вот таких грешников у Люцифера, как муравьёв в колонии за стеклом.Сотни, тысячи. МИЛЛИАРДЫ. Он столько отдал Ему при жизни. Он призывал Его каждый раз. Каждую свою трапезу он посвящал Ему. Совершенному. От носков туфель до золота волос. - В каждом демоне - радуга! - А ты всё так же улыбаешься, - в кровавом мареве он даже прекраснее, чем когда-то внутри пентаграммы, - боишься передо мной обнажиться? - Нет... - собственный голос звучит как неисправное радио. В Аду знают толк в наказаниях. - Какой лживый паршивец... - когтистые пальцы разжали зубы жертвы, проникая в рот, давя на глотку, поглаживая язык. Лаская. - Смотри не укуси меня. Стоило ласке слегка отступить, как Гидеон сжал зубы со всей силы. Люцифер выломал ему клыки. И вот эти прекрасные пальцы снова в его крови. - Я могу раздеть тебя на все 32, - ему никогда не повторить Его безукоризненную улыбку. - В каждом демоне - радуга! - Знаешь, сколько ко мне приходит таких, как ты? - глаза-жемчужины даже не обращены к нему, - Осознавших, что Ад существует... Окрашенные багровым пальцы Владыки снова подцепляют выпущенные из жертвы кишки. - Ты... - задохнуться от крови в глотке не получится. Увы. -... Я, - без интереса соглашается палач. -... не помнишь меня! - рассмеялся Гидеон. А он помнит всё. Как малевал кровью убитой жены кривую звезду, как вместо рогатой тварины узрел одетое с иголочки совершенство. И это Совершенство сейчас проводит окровавленными пальцами по своим губам, рисует дорожку от уголка до подбородка, по шее... к галстуку. - Так напомни, - из-под роковой "помады" мелькает ряд острых зубов. Галстук змеёй сползает по рубашке, пуговицы револьвером выстреливают с петель, рикошетом отскакивают от пола, а багряная дорожка прочерчивается до самого ремня, вензелями кружит по мраморно-белому животу, вслед за рукой художника. И Гидеон ползёт за ним к креслу, больше похожему на трон, устраивается верным пёсиком между ног Владыки. Кладёт морду в протянутую руку, послушно тянется вслед за ладонью к шее, почти робко стремится лизнуть подбородок. Почти вгрызается в алебастровую шею с бешено бьющейся под кожей артерией, слишком горячей для человека. - Щекотно, знаешь ли, - на ухо шепчет Он. Недвижимый. Гидеон тщательно вылизывает обнажённую ключицу, вслед за багровой дорожкой проходится по груди. Мелкими движениями начинает вылизывать измазанный кровью живот, передумывает, вцепляясь в кожу оставшимися зубами. - Ау, - насмешничает Владыка. Даже следа не остаётся. Гидеон нацеловывает кожу вокруг соска, языком зацепив чувствительную плоть. И Владыка выгибается навстречу. Ошалелые руки от собственного вспоротого брюха устремляются к пряжке чужого ремня, но Люцифер оттягивает своего паршивца за волосы. - Не заслужил. У Гидеона дыра в башке с прошлой жизни, изо рта вместо слюны течёт бурая кровь, а из брюшины вот-вот вывалятся все органы. Но он. Хочет. Его. - В каждом демоне - радуга! Жемчужины со змеиными зрачками неотрывно смотрят. Не моргая. - Если ты снова управишься до рассвета,- багряный развод на губах делает это лицо невыносимо порочным, - то будем считать, что я вспомнил. Гидеон пытается улыбнуться. Не выходит. - Но что ты предложишь мне взамен, если твоя душа УЖЕ у меня? Люцифер прекрасно знал ответ. - Всё. - Тогда Гидеон погиб от народного самосуда, ты же вволю пируй в моём стаде паршивцев, мой дорогой Аластор. Демон-каннибал едва ли будет в аду экзотикой, однако Владыке дочку через 10 минут на блядки везти, а тут, видите ли, выкормыш нарисовался. Поэтому от Аластора отрывали всё "ненужное" без малейшего послабления: зубы, кожа, лёгкие. В наказание за договор с Дьяволом Гидеон лишился своего приятного баритона, но раз он хочет служить Люциферу и после смерти, то из вырванных связок, перепутанных внутренностей и раскрошённых костей Владыка вылепит что-нибудь действительно могущественное. Всё так всё, Аластор. "- Занятно... давно мне не жертвовали шлюх... - трость потянулась за пределы круга, подцепив с прикроватного столика стаканчик с виски, - ... у вас тут какая-то драма? Красная помада...наверняка было третье лицо? Гидеон запоминал всё: блестящие золотом волосы, брюки без стрелок, мелькающие меж губ акульи клыки и кошачьи глаза цвета жемчуга. Дешёвый вискарь он опрокинул залпом, но даже не скривился, а только подытожил: "...Мда". Просто какой-то мужчина застукал жену с другим. Просто взялся за топор быстрее, чем успел подумать. Просто перечеркнул всё, что у него было, из-за какой-то шлюхи. Хотя он не может позволить себе даже нормального пойла. - Как я понимаю, необходимо покарать третье лицо? - вытащил из уныния голос призванного. - Я сам, - вдруг решил вдовец. - Тогда зачем тратить моё время? - взгляд удава на мышку. Всё закончится. Так или иначе, но прямо сейчас. - Помоги мне скрывать следы! - осенило убийцу, - Если меня не смогут арестовать, то я легко убью кого угодно ещё до рассвета! - Радиодиктор-убийца и Дьявол в качестве уборщицы? - разочаровано констатировал сам Люцифер, - Как прозаично... но это действительно задачка. Он изображал задумчивость. И настолько очевидно, что Гидеон почувствовал себя оскорблённым. - Но знаешь... - закончил комедию призванный, - ... нет улик - нет претензий, верно? А переводить столько мяса расточительно. И Люцифер одарил его голодом. Великим голодом, что можно утолить только сырым мясом своих врагов. И который пробуждается с заходом солнца. Таким образом Гидеон так или иначе расправлялся с "делами" до рассвета. И сэкономил на еде, позволив себе приличный алкоголь. А уж кровавое месиво в собственной спальне он ликвидировал без труда." Маленький радиоприёмник на столе был скорее украшением - Люцифер при желании мог услышать и быть услышанным практически любым своим козлёнком. Правда, Аластор всегда заходил с козырей: за пару часов его "помеховая" частота не только вышибла из эфира тыщу-другую овечек, но и нескольких Лордов. Смерть даже одного из них могла с равным успехом сделать этого ревнивца как врагом Владыки, так и новым вассалом. Как бы по-интересней ответить на столь отчаянное привлечение внимания? Вот на столе радиоприёмник. На столе вообще много предметов, связанных с его козлятами. Для наглядности. У новичка-приёмника был корпус из тёмной древесины и два верньера из слоновой кости.И гравюра оленя - в последний момент "лепки" Аластора Владыка вспомнил, что "несмываемая" дыра во лбу козлёнка от охотничьего ружья, а Шарлотта недавно раскопала детскую книжку про оленёнка и бабочек. В-общем ветвистые рога, ушки и чувствительный хвостик сами из-под пальцев вышли. Но Аластор пусть считает, что это издёвка над его предсмертной оказией - таки не каждого линчуют как дикое животное. Верньеры на радиоприёмнике нужно накручивать для настройки частот... вот если бы также можно было накручивать этого ревнивого козлёнка. Люцифер вспомнил, что это его мир, и ему тут можно всё. Тёмная фигура с ветвистыми рогами, налитыми кровью глазами и рядом золотых акульих зубов отвратительно захрипела, схватившись руками за грудину. - Расшалился в первую-же свою ночь? - шёпот обжег мочку пушистого ушка. Пальцы с острыми когтями накручивали соски, царапали кожу под одеждой. Словно Он был здесь. Почти добитый Аластором демон явно не слышал шёпота и не понимал, что шипение маньяка вот-вот перерастёт в восторженное поскуливание. Коготь Владыки прошёлся вдоль рёбер. - Я не накажу тебя всерьёз, но всё же перестань, - на самом деле Владыке банально нехватает верньеров. А отвлекаться в столь интимном процессе некультурно. - Пора и честь знать, - улыбается охрипший Аластор и вытаскивает микрофон из спасённой Люцифером жертвы. Владыка отбросил до крови исцарапанную коробочку в сторону. Определённо нужна панель с расширенным функционалом - Радиодемон заслуживал приборчика побольше. "Свежайшее мясо, свечи, дорогой коньяк и роскошный особняк за городом. Но руки дрожали как в первый раз. Гидеон думал приодеться, но голод подстёгивал не соревноваться во внешнем виде с совершенством. - Неожиданно, - первое, что Он сказал, откликнувшись на зов, - весьма неожиданно. Идеал с мерцающими в полумраке глазами оглядел помещение, затем устремил свой взор на призывателя. Не сомневаясь, но всё же вопрошая. - Раздели со мной трапезу, - радиодиктор стоял на коленях. Высший демон перешагнул кровавую пентаграмму. Гидеон рассказывал, кого сегодня подал в пищу. Как здорово, что полиции по-прежнему нехватает доказательств для ареста. Что ему всегда удаётся выйти сухим из воды. Что он готов посвятить себя служению Люциферу, стоит тому только сказать, что может для него сделать благодарный психопат. Он сидел на другом конце стола, небрежно оперевшись на подлокотник. И не говорил ни слова. Змеиные глаза мерцали наравне с пламенем свечей, а в полуулыбке было больше интимности, чем когда-то во все брачные ночи с женой. - Почему ты не ешь? Вопрос был настолько глупым, что вмиг уничтожил всё таинство застолья. Дьявол тяжко вздохнул. Встал из-за стола. Вот он подходит. Медленно наклоняется. Снимает очки с радиодиктора. Стягивает с шеи запачканный чужой кровью галстук. Гидеон перестаёт улыбаться - он знает, что весь принадлежит Ему. Дьявол оттягивает ворот рубашки и вгрызается в шею с дрожащим кадыком. Радиодиктор как будто бы смеётся. Но на самом деле это физически невозможно, когда тебе перегрызают глотку. Глоток. Второй. Очень холодно. - Ты вкусссный, - шепчет ему прекраснейшее из существ. Гидеон с силой проталкивает воздух через повреждённое горло. Струйка ЕГО крови стекает по подбородку Владыки. -...но я женат. Утро уничтожило всё. Осталось только гниющее мясо, на которое с восходом солнца даже смотреть тошно, и пустая бутылка из-под коньяка." Самый молодой из Лордов делал всё, чтобы оправдать своё прозвище. Как радиоволны, был почти везде, где можно. Как помехи, портил всё, до чего мог дотянуться. Заключал сделки с древними чудовищами, издевался над теми, кто считал себя сильными мира сего. Носил очки на дорогой цепочке, багровый костюм-тройку(под новый цвет волос - при жизни терпеть не мог рыжих) и любил отвечать на чужие телефонные звонки в процессе пыток хозяина дома. - Вас ждут в "Небытие", - проговорили в трубку, - в субботу, в час волка. - "Небытие"? - Аластор оперся на разломанную пополам столешницу, - А где это? Верхняя половина хозяина кабинета рассмеялась. - Нигде, - интересно, почему он ещё жив, - жалкий деревенщина... Аластор оторвал ему голову. - Простите, не расслышал адреса, - в трубке молчали, - Хэллоу? Радиодемон попробовал определить место по колебаниям звука, но на полпути волны гасились. Без радиуса было неясно даже откуда они исходят. - "Небытие" нигде, - ответили в трубке, - туда можно попасть лишь и только приняв приглашение. Вы принимаете его, сэр? - А что это за заведение? - похоже, голова демона всё ещё была жива. - Это "Небытие", сэр. Ах тыж сучёныш. От злости поджались эти сраные уши. Надо научиться это сдерживать. - А кто меня приглашает? - продолжил тянуть резину Радиодемон. - Конфиденциально, сэр. Вы принимаете приглашение? - Ну да, - он таки уронил живую голову. - Прекрасно, Лорду Аластору назначена аудиенция в "Небытие" в субботу, в час волка. Ждём вас. Связь оборвалась. Вот теперь Аластору действительно стало интересно, что за паскуда узнала его сегодняшнее расписание, когда он сам не знал, кого сегодня будет расчленять. - Надеюсь у тебя не убитая печень? А то котлетки из церрозной так себе. - Иди на хуй, - ответила голова с болтающемся на ниточке глазным яблоком. Выбил глаз при падении. Надо же. Аластор без понятия, во сколько там этот час волка, поэтому весьма удивился, когда всё пропало. Буквально всё. Свет. Звук шагов. Стены. По крайней мере он их не нашёл, сколько ни бегал. Потом запахло алкоголем. - Опаздываешь, - буквально изниоткуда возник столик с десятком пустых бутылок. Полукруглый кожаный диван и голый мужик. - Однако, здравствуйте, - Радиодемон предпочитал держать подозрительных личностей на другом конце стола, - Чем обязан? Если быть честным, то мужик не совсем голый. Поперек белого, будто высеченного каким-нибудь греком тела небрежно наброшена ткань павлиньей расцветки. Кажется, даже вышитая, но всё вместе это выглядело вопиюще: яркий кусок тряпки, прикрывающий гениталии Аполлона с вьющимися снежно-белыми волосами и ликом заколдованного принца, который сидит на чёрном диване и надирается как невеста после побега жениха с лучшей подружкой. Посреди кромешной тьмы. "Небытия". - Присядь, - нежно позвал "снежок", не удостоив гостя взглядом. А ведь сам его пригласил. - Предпочту воздержаться, - вежливо послал нахуй гость. - "Сидеть" я сказал. И тело против воли обошло стол и присело рядом. Прямиком под закинутую на диван руку. - Выпей со мной, - попросил Снежок. - Кажется, у нас нехватка ресурсов для этого, - микрофоном Аластор смахнул со стола всю пустую посуду. А нет, не всю. Одна бутылка осталась. Полная. Белобрысый поставил стакан на стол, - бутылка вскрылась и налила на два пальца, - затем поднёс стакан к самым губам собеседника. Аластор позволил себя опаивать. Невелик выбор, когда оппонент может одним словом заставить твои руки работать против тебя. Но пригласивший предпочитал запрокидывать голову гостя вручную, нависая. - Ну как? - слегка светящиеся глаза под белыми ресницами, похоже, тоже были белыми. Не мужчина, а 50 оттенков белизны. - Недурно, весьма, - подыграл Радиодемон. - Ты не чувствуешь вкуса, - ухмыльнулся Снежок. И почесал гостю за ухом. - Из меня плохая шлюшка, - он улыбался, но поджавшиеся уши выдавали с потрохами. - А любовник какой? - Тебе не понравится. Чужой палец ловко проник за губы, оттягивая щеку. - Это потому что я женат? Он ещё и женат. С "Небытием" всё ясно - Радиодемон со всей дури прикусывает кончик чужого пальца. В рот потекла холодная кровь. Снежок даже не дрогнул. Люцифер в ответ на это выломал зубы. Этот ухмыляется. По-своему совершенный. Кровь пришлось сглотнуть, и холод мягко пополз по телу. Совратитель облизнулся, и Аластор понял, что так и не нашёл причин отказать. - По-крайней мере ты вкусный. Мягкая ухмылочка перетекла в оскал в 32 клыка, а очки Аластора аккуратно переместили выше лба. Снежок свернул ему шею и рывком отгрыз кусок пушистого уха. Шею Радиодемон вправил лёгким движением, ушей ему было не жалко. Лицо Снежка встретилось со столешницей ,не проломив её лишь потому, что партнёр резко дёрнул белоснежную гриву на себя, прокусывая чужой загривок. Вкусный. Он был неимоверно вкусным. Шипящий смех лишь раззадоривал. Аластор слизывает эту дивную холодную кровь со сломанного носа. Безжизненно-белые губы окрашены багровым, но не вином. Белоснежный хватает за горло, с болью впечатывая поцелуй. Прокусывая, подавляя, проникая. Аластор чувствует горечь спиртного, чужой мясистый язык в своём рту, и как ловкие пальцы расстёгивают ширинку. Он раздирает до мяса чужие соски, но Белоснежный только хрипит: - Ещё! В глаз брызгает кровавый пузырёк из чужого сломанного носа, но ладонями он натыкается на две огромных раны на спине. Оставленных до него. - Уже изменяешь мне?! - шепчет Радиодемон. Рука больно тянет за яички, но теперь и Аластору есть где пошарить: как тебе по два пальца в каждую дыру на спине? Большой палец давит ему на кадык, прижимая к дивану. Когти скребут по слоям мяса в ранах. - Отпусти, пожалуйста, - шепчет Белоснежный. И Аластор отпускает. В благодарность партнёр прокусывает вытащенную из штанов головку. Радиодемон взвыл, захлёбываясь заметался когтями по изуродованной спине, оставляя уже свои борозды, и остановился только тогда, когда на его член надели что-то холодное. Мягкое, влажное, тянучее. Сладкое. Белоснежный не позволял смотреть. Не позволял видеть, как разметались по чужому животу змеи блестящих волос.Как губы ласкают, продвигаясь вниз. Как напряжена израненная спина. Как давят на основание члена пальцы. Другой рукой Белоснежный не даёт опустить голову, как бы Аластор ни пытался её от себя оторвать. Выбить. Выцарапать. Ноги предательски дёргались всякий раз, как клыки задевали кожу. Пальцы сжимали всё больнее, язык вился, щекоча слегка кровящую головку. Удары Радиодемона по руке Белоснежного перешли в попытки удержаться. Нет. Ещё немного, слишком быстро. Слишком сладко. Основание живота скрутило от неспособности излиться. Холодный рот ме-е-едленно высвобождает затвердевшую и, - вот парадокс - слегка пульсирующую добычу. Длинный язык ласково отпускает следом. Последнее, о чём думает Аластор перед экстазом, сбывается в следующий миг. Лицо Белоснежного в его семени. Горло после хватки болит, но теперь это неважно. Белоснежный на коленях перед ним выглядит несбывшейся мечтой. Спокойный, совершенный, как будто бы спящий. Запятнанный белым. Уголки губ слегка приподняты. Наг, но не гол. Аластор одет, но обнажён до костей. Семя стекает на исцарапанную грудь. Преодолевая ломоту, Радиодемон тянется к любовнику легонько касаясь языком белёсой дорожки. Неторопливо, но дочиста. Не забыл и то пятнышко, между сосками. Провёл ладонью по внутренней стороне алебастрового бедра, стараясь не смотреть на белесую дорожку под налитым членом. - Когда мне делали это последний раз, род человеческий обзавёлся кадыком. - Настолько слабая гортань? - он сейчас не мог слышать "нет", независимо от формулировки. Жемчужины под ресницами всё же взглянули на него. - Может быть, - Белоснежный опустил очки обратно на нос Аластору. Тот снова ударил его о столешницу и повалил на пол. Ещё. Ещё!!! - Аудиенция окончена. Из пустоты в ад - как в ледяную воду. - В каждом демоне - радуга! Сейчас радуга буквально струилась вокруг его шеи.Гиматий с дивным павлиньим узором никак не сочетается с белоснежной "тройкой", но кто бы посмел сказать это ему в лицо? А искомый "кто", похоже, никак не хотел понимать очевидного. Даже обидно. А Владыка не привык спускать обиды. - Он предложил мне сесть на дирижабль, чтобы перестать пресмыкаться, - Змей лежал на коленях, как и положено обожаемому питомцу, - этот сучёныш просто гений. А вместо бомб я буду сбрасывать яйцеголовых. - Тю... слишком цинично для Сэра Пэнтоса. В раю Левиафан притворялся растением, в аду корчил из себя доверчивого. - Я несколько лет висел ради тебя на дереве, - Змей перевернулся на спину, - ради тебя я ношу смокинг и цилиндр, а теперь мне нельзя бомбардировать ад яйцами? - Но я не запрещал тебе их ронять... особенно если они будут молить о пощаде. Левиафан извернулся, положив голову на спинку кресла. - В каждом демоне - радуга! - Это ты из-за Шарлотты такой сговорчивый? - Не напоминай. - Тогда как на счёт "некий сучёныш опять перелопачивает ад"? - Тебе нужно разрешение? Смоляно-чёрное тело Змея плавно стекло с коленей Люцифера. - Попытайся в-с-с-помнить... - от частого применения сил само его тело распадалось на помехи. - Соси мой... - допрашиваемого тоже разорвало помехами. Упс. Аластор возвёл глаза к потолку. Кого бы ещё допросить? Хотя что толку смотреть на небо, раз там заведомо никого нет. Опять выйти на улицу? Так как раз очередная делёжка влияния.... Хотя к Лорду эти разборки не относятся. Вообще для лучшего информатора в городе у него на редкость убогая квартирка. Прямо как у Гидеона до убийства жены. Он уже буквально разделяет себя на "до" и "после". Нехорошо. - ...хуй! - допрашиваемого снова разорвало помехами. Аластор убедился, что тело по-прежнему на месте. Только вот на глазах собирается воедино. - Хуй мой! - допрашиваемого опять разорвало помехами. - Спаси! - и опять. - Сука! - снова. - Сэр! Аластор подошёл слишком близко и ему брызнуло на очки. Досадно. - Пэнтос! - ещё раз. Радиодемон не слышал, как открылась дверь. И как в ней расположилось знакомое пресмыкающиеся. Интересно. - Но я думал так лучше! - нытик в цилиндре шмыгнул ноздрями. - О мой скользкий друг, неужто и вы за кем-то подглядываете? Едва ли он может быть полезен, но эта неумелая манипуляция со временем весьма и весьма любопытна. - Я не подглядываю! - взвился змей, зачем-то прикрыв единственный глаз своей шляпы, - Я хотел поискать кое-кого!!! Горе-информатор продолжал собираться и взрываться. И всё никак не умирал. - В самом деле? Сэр Пентос на своём хвосте мог подняться на три метра над землёй. Но ползучая натура при опасности требовала пригибаться как можно ниже. Определённо поднимает самооценку. - И ради кого вы заставляете хозяина этой квартиры взрываться снова и снова? - Аластор навис над собеседником, как над мелкой собачкой. На конце чешуйчатого хвоста истерично звучит трещотка. - Это не так должно работать!!! - плачет Змей, натягивая шляпу по самые брови... ну или где они должны быть. Он юркнул в глубь комнаты, схватив за воротник горе-информатора, готового в очередной раз разорваться. - Ну же, смерд, где Белоснежный?! - и все его шесть глаз забрызгало чужим фаршем. - "Бе-лл-о-сь-нежный"? - Аластор даже не пытался себя сдерживать. Чёрное нечто с заплывшими кровавым белками и короной ветвистых рогов вцепилось когтями в жертву. Радиодемон готов был вырывать показания с мясом. - Я люблю его! - навзрыд сообщил Сэр Пэнтос - Я встретил его в баре! А может и не в баре... но я не могу попасть туда без приглашения! Я наскучил ему вот уже двести лет!!! Печень нага на вкус ничем не отличалась от любой другой. И даже недостаточно холодная. Как только единственный зритель удалился, из растерзанного тела Змея вылез он же. Обновленный. - И почему в наше время не читают Библию? - спросил Левиафан на секунду ожившего информатора, - Может запомнил бы, что я бесконечен. А вот костюмчик, конечно, на выброс. Хорошо хоть Мистер Шляп не пострадал. - Хотя даже Библию необязательно... какой-нибудь учебничек биологии позапрошлого века, да? - ответом ему был разрыв собеседника, - Или хотя бы внимательно следить за руками... Лучший информатор - с одной стороны, продаст услышанное при первой же возможности - с другой. - Всё-таки умри, - простой перебор пальцами, и разорванные ошмётки наконец перестали шевелиться, - а к тому моменту, когда Её Высочество таки сочинит ту песенку, надо обзавестись дирижаблем и яйцеголовыми... Да, Мистер Шляп? Мистер Шляп не ответил. Тем и хорош. Аластор открыл дверь с ноги. Давно к Люциферу так не заходили. Вдобавок истинная форма: как объявление войны. - Й-аслы-шалмож-но без стука? - Нельзя, - ответил Владыка, не отрываясь от чтива, - выйди и зайди нормально. Изломанная тень на миг застыла. За этот же миг она выронила кишки. Люцифер подцепил тростью ветвистые рога и повалил Радиодемона на ковёр. Для верности наступил сверху, чтоб рёбра слегка хрустнули. Так сказать "ты пнул мою дверь, я пнул твою тушку". - Что же получается? Я столько тебе дал, а ты нарушаешь условия сделки? - ...что? - он легко вернул себе приличный облик, и улыбался, как будто так и должно, но поджатые уши. Ах эти поджатые уши. Даже когда одно надкусано. - Сказал, что отдашь мне всё, - Владыка опустился на колено, перейдя на шёпот, - А сам отдаёшься кому-то у меня за спиной? Паршивые овцы попадают ко мне, но паршивые козлята идут рядочком на мясо. Белоснежные перчатки замарались в кишках посетителя. Аластор рассмеялся. - А больно-то я тебе нужен, женатик? О, за это не лишним будет вырвать ему язык. - В каждом демоне - радуга!!! - заиграл граммофон. У Люцифера возник вопросик к Левиафану. Пальцы, уже залезшие в оскалившийся улыбкой рот, замерли. - И раз ты пришёл ко мне, то предмет твоей интрижки пожелал остаться инкогнито? Чем он так тебе запал? Люцифер прекрасно знал, что ему нечего ответить. Но чтоб он не забывал улыбаться, можно оттянуть ему щёку. Как тогда, в "Небытие". - Но подмечено верно, ты мне нужен, - странно,Гидеон лежит под ним с проломанными рёбрами и кишками наружу, но от этой фразы сияет ярче первоклашки с первым "отлично", - так что изволь собраться сейчас же. - В каждом демоне - радуга!!! Аластор послушно садится, запихивает под кожу своё "добро", заделывает дыру в костюме и выжидательно смотрит на Владыку. - Кроме жены у меня есть ещё и дочка, как ты наверняка знаешь... Мерзкая песня вызывала у него головную боль. - Лет через сорок-семьдесят она собирается совершить вопиющую глупость, и я не могу ей в этом отказать... Похоже, Аластор надумывал себе больше, чем позволяли приличия, ибо заметно погрустнел. Пришлось опять дать ему подсказку, в виде насильного растягивания улыбки вручную. Он перехватил кисть Владыки, но всерьёз сопротивляться не спешил. Впрочем, озарения от схожести ситуаций так же не прослеживалось. Похоже, как только дело касается объекта обожания, то и ум, и смекалка, и наблюдательность Гидеона покидают. - Присмотри за ней, козлёнок, - тут уши воспитанника плавно приподнялись - а я, в свою очередь, помогу тебе выбраться из этого дерьма. Час пробил, когда Шарлотта Магне спела отвратную песню из граммофона на телевидении. Как оказалось, "собственного сочинения, как раз к этому событию, и исполняется впервые". Значит та запись была из будущего. Только один живучий ублюдок мог манипулировать со временем. И он, если Аластору не изменяет память, тоже кое-кого искал. У Шарлотты в любовницах падший ангел. У Белоснежного были незаживающие раны на спине. Почему незаживающие? Потому что нос восстановился за пару минут. Шестирукаяшлюшка оказывается белым и пушистым мужиком. Который нарекает Аластора Клубничным Сутенёром. Энджел Даст, который всегда под "ангельской пылью". - А что же можешь ты, мой женственный друг? - Могу отсосать тебе. Белоснежный, запятнанный белым. - Ахаха, НЕТ, - это была бы даже не замена. Это убогая копия. - Мы снова встретились, Аластор! - ползущее таки обзавелось дирижаблем. И как минимум два раза его наебало. Отчего бы ему не покормить Кракена? В конце концов Радиодемон не заключает сделок зря, даже с древними чудовищами. "Вот уже двести лет, как он забыл меня!" У него набралось шестьдесят. - Алё бля, - на заметку: посадить на телефон кого-то другого - Э? Радиодемон, какой-то хрен тебя спрашивает. Возможно, он забрал трубку слишком жадно. - Вас ожидают в "Небытие", в субботу.... ...в час волка... - Да, я буду. Посреди непроглядной черноты, на дорогом кожаном диване. Головой у него на коленях. Аластор пил с горла, Белоснежный иногда угощал его своим. Изо рта. - Я ненавизу тебя, - похоже, третья бутылка явно лишняя. - Вот как? - белые локоны змеями скользят по оголённым соскам. С уголка бледных губ стекает очень горький ром. Очень. горький. - Одназды я тебя найзу. Он перебирает обрыжевшую чёлку и чешет за оленьим ухом. - И ты поплатишься. - Я очень этого жду, - он прислоняет стакан к виску, будто ведёт неравную борьбу со сном. При желании о его член можно потереться лбом. - Как ты пал? - О, кто подсказал? - в пустой стакан доливает парящая бутылка. - Опфыт? - ещё глоток и Аластор потеряет самоcознание. Белоснежный сглатывает янтарное пойло. - Я понял, что крылья - лучшая закусь к пиву. Аластор смеётся. - Знаешь, мне недавно порно-звезда предложила минет. Стакан замер у бледных губ. - Не сказал бы, что это предложение уникально. - Знаешь, если я могу вправить свёрнутую шею, то наверняка смогу вправить и лишний кадык. Белоснежный забрал его бутылку, показательно изучил содержимое, одним движением допил. Наклонился к лицу Аластора, пальцами надавив на щёки. Требуя открыть рот. За напитком внутрь проскользнул чужой язык. Тесно. Щекотно. Язык полез в глотку. Аластор выгнулся, сглатывал, прогоняя тошноту. Белоснежный лишь насмешливо фыркнул. Язык заскользил обратно, вызывая новый порыв рвоты. Едва вернув его, Белоснежный прокусил любовнику губу. Едва вкусив крови, Аластор вцепился в волосы, набросившись на чужую шею. Ключица, плечо, грудная клетка, живот. Укусить вокруг соска, чтоб не расслабился. -Ау. Прочертить языком дорожку от бедра до члена. Укусить за яйца. Получить ногой в живот, но вцепиться в него намертво. Примирительно лизнуть едва высунувшуюся головку. Когда рука опустилась на затылок, а плоть вошла по самое горло, всем стало очевидно, что больше не оттолкнут. За то натолкаются так, что будет плыть перед глазами. - Знаешь... - сипло начал Радиодемон, пока алебастровые руки наглаживали второй шарик на его горле, - ... я тут подумал: раз сюда нельзя попасть без приглашения... Белоснежный поцелуем забрал стекающее по подбородку семя. - Интересный момент для размышлений, - от его шепота внутри сладко заныло. -... то кто пригласил тебя? Он так близко, что его дыхание холодит кожу. - Мой отец, - в конце концов Люцифер обещал помощь в выпутывании из этой ситуации. Хоть ему она до одури нравилась. - Эм, Аластор, у тебя два кадыка? - Оу, Чарли, небольшая травма никак не влияет на ходовые качества, если ты понимаешь о чём я, - если хочешь что-то утаить, то выстави навиду. - Ну ладно, - девочка проводит по волосам, походу ломается ещё что-то сказать, - но я могу всё же известить, кого следует... маму, например. Ах ты...Люциферова дочь. - Он натравил на меня Дагона, - Левиафан грел живот о ноги Владыки, хотя это заведомо бесполезное занятие, - Дагона, на меня. - Вкусно было? - хотя томный взгляд Змея не нуждался в объяснении. - Семь раз. А это уже сценарий для порно. Если извлечь воспоминания, то наверняка можно продать, не монтируя. Или подарить жене: Лилит любит разнообразие.