Храни, Боже, процедуральные сериалы

Я познакомилась с ней в очень подходящий момент своей жизни, может быть, именно поэтому все и повернулось так, как нужно. Мне было чертовски, до смерти скучно. У вас бывало такое ощущение, что иногда вы не живете, а просто созерцаете кадры чьей-то чужой жизни? Из той серии, когда фильм нет совершенно никакого желания досматривать до конца, но вас все равно тянет узнать финал. У меня такое ощущение все чаще. И нет абсолютно никакого способа как-то из этого сбежать. У меня хорошая работа. Правда, хорошая. Во всяком случае, я постоянно себя в этом убеждаю, чтобы придать своей серой жизни хоть какой-то смысл. В конце концов, каждый труд несет какую-то пользу для общества, так что в том, чтобы делать постеры к фильмам, определенно должна быть какая-то польза. Надо же завлекать людей на то, что их якобы должно развлекать. Конечно, я мечтала о том, чтобы рисовать комиксы, но мама посчитала мою мечту слишком уж далекой от реальности, так что выбор стоял между этим и медициной. По стопам матери мне хотелось идти в последнюю очередь, так что я выбрала из двух зол меньшее. Собственно, это никак не помешало превратить комиксы в хобби. Вот так я жила в своем мире, раскрашенном серыми красками, и все вокруг были и не люди вовсе, а просто черно-белые иллюстрации, совсем как в старых комиксах. И реплики их по большей части напоминали слова в облачках над головой. А, может быть, это я упростила все именно до этого, не считая нужным говорить совершенно не важные, для дальнейшего развития сюжета, слова. Так как постеры не составляло для меня делать никакого труда, то большую часть времени на работе я сидела в фейсбуке. Чем, конечно, раздражала Беллами Блейка. Если говорить о Беллами, то вам надо знать, что он из тех немногих людей, кто иногда привносил в мою жизнь краски. - Гриффин, когда ты успеваешь делать свою чертову работу? – Так вот, знакомьтесь, Беллами Блейк – мой вечно недовольный коллега, по совместительству лучший друг. У Беллами темные глаза и темные вьющиеся волосы. И в него влюблены все девушки нашего отдела, которые, логично предположить, ненавидят меня. К их всеобщему недовольству, Белл не обращает на них совершенно никакого внимания, предпочитая все свободное время проводить со мной. К слову, ему от этого все равно ничего не светит, потому что я: а) не сплю с друзьями, б) не сплю с коллегами, в) сплю только с девушками. О чем он, конечно, прекрасно осведомлен, что не мешает его постоянному милому флирту со мной, но это скорее уже дело привычки и желания позлить все тех же влюбленных в него девушек. - Талант не поддается рабочему распорядку, Блейк, и вообще я лучшая, смирись с этим, - сказала я, ухмыляясь, на что Беллами только закатил глаза. - Ну, тогда лучшая Гриффин, тебе надо срочно сделать что-то с тем, что творится у тебя на мониторе, если не хочешь, чтобы проект постера полетел ко всем чертям, - на этом он повернулся к собственному монитору. У меня действительно происходило что-то сродни катастрофы в локальном масштабе. Система не просто зависла, она выдавала на экран какие-то непонятные иероглифы, чем вызвала у меня почти приступ истерики. Наверное, Беллами как-то просек, что можно ожидать что-то такое, потому что, спустя несколько секунд, он небрежно добавил: - Я уже вызвал специалиста из отдела IT-поддержки, Кларк, сиди и ничего не делай. Так я сидела уже минут пятнадцать, наверное, ожидая вероятно самого медленного специалиста в мире, и уже мысленно оплакивала погибший смертью храбрых проект. И тут в дверь вошла она каким-то невероятным всплеском ярко-красной краски. Если перейти на метафоры, чтобы вам было понятнее мое состояние немного больше, то это было похоже на то, когда выплеснуть этой самой краски на серую стену. Мир сразу стал ярче, живее, красочнее. В ней не было ничего особенного – ну, на первый взгляд – обычные джинсы, толстовка с надписью GEEK, очки в толстой черной оправе, красные кеды, и темные волосы, стянутые в пучок. Но я просто замерла на месте (или зависла, как и моя система), не в силах отвести взгляда. В тот момент мне казалось, что прекраснее я еще в жизни никого не видела. В голове так и запульсировали красным пункты “б” и “в” из моего маленького свода правил. Чертовски сексуальная девушка-коллега. Нельзя, нельзя, нельзя. Чертов красный код, Кларк. - Привет, - глупо сказала я, когда она подошла ко мне поближе. Она просто кивнула, и быстро принялась щелкать по клавишам клавиатуры, и, через несколько минут, на мониторе снова показался законченный проект и открытая страница фейсбука. - Игры через их приложение, Кларк Гриффин, не лучшее решение, - сухо сказала она, глядя на меня так, как будто я суп ем вилкой, или что-то такое же глупое, что и ребенок не сделал бы. Я скосила взгляд на ее бейдж. - Буду иметь в виду, Лекса. Мне хотелось сказать совсем не это, но я не могла вот так сходу пригласить ее на свидание. Мне нужна была информация. Мне нужны были сведения. Но сейчас мне достаточно было только ее имени, и то, как закусила она губу, останавливая себя от того, чтобы не наговорить мне вдогонку еще что-то. И, по правде, я в тот момент забыла все слова на свете, во рту пересохло, а язык как будто намертво приклеился к небу. И мне достались только дежурные черно-белые фразы. Так что Лекса просто ушла. - Беллами, мне нужно знать о ней все. Только и сумела сказать я своему другу, с лица которого никак не хотела сходить совершенно гадкая ухмылка. Даже Беллами на ее фоне тогда выглядел картонным и бесцветным. Беллами удалось раскопать немного. И то, из-за того, что Рэйвен из отдела кадров питала к нему все те же теплые чувства. Не знаю, что Белл наплел ей о том зачем ему это, но факт оставался фактом. Она перевелась в компанию недавно, до этого работала в филиале другого города. Не замужем. Так как о хобби в личном деле как-то не упоминалось, то я не знала больше ничего, кроме ее имени, номера мобильного и адреса. Жила она, к слову, совсем недалеко от меня. Если повезет, то мы, может быть, даже имеем шанс пересечься в ближайшем Старбаксе. Впрочем, время шло, мы не пересекались, с компьютером у меня было все нормально, а шанс встретить ее где-то в коридоре нашей огромной корпорации приравнивался к нулю. К тому же, мы работали на разных этажах. Я изводила этим себя, и попутно Беллами, так что он готов был уже бросаться в меня степлером, только чтобы я, наконец, заткнулась. Пока я как-то не встретила ее в метро. Она сидела в дальнем углу вагона в огромных наушниках, и читала книгу. И выглядела при этом на фоне серого вагона в своей ярко-желтой куртке почти сказочной. Я набралась смелости – ну, или наглости – присесть рядом и легонько тронуть ее за плечо. А на деле, я просто физически не могла проигнорировать такой шанс. Как художника влечет к прекрасным пейзажам, которые можно запечатлеть на холсте, так и меня влекло к ней, как к прекраснейшей из натурщиц, чей образ хотелось невозможно долго любить хотя бы одним только взглядом. Мои старания увенчались тем, что она сняла наушники и смотрела теперь на меня с немым вопросом в глазах (даже глаза у нее были ярко-зеленые). - Привет, я Кларк с работы, помнишь? - Привет, Кларк-с-работы, любительница игр в фейсбуке? – мне показалось, или она улыбалась? Я едва сдержалась, чтобы не растаять прямо на этом сидении. - Виновна, Ваша Честь, - положив руку на сердце, зачем-то сказала я, но Лексе, кажется, даже это понравилось. Настолько, что игру она подхватила. - Все равно вы заслуживаете наказания, мисс Гриффин, приговариваю вас к покупке самого вкусного кофе спасителю вашего ценного проекта, - она шутила, но говорила все с очень серьезным выражением лица. – Прости, кажется, я пересмотрела процедуральных сериалов. - Умная и сериальный фанат, милое сочетание. - Еще она настоящий кофеголик, так что часть про кофе была вполне серьезной, - правда же, мы болтали так, как будто каждый день домой вместе на метро добираемся. Пункт о запрете на секс с коллегами в моей голове все тускнел, становясь привычно-серым. Формально, она даже не моя коллега. То, что мы работаем в одной компании, еще ничего не значит. Можно и подкорректировать, например, – не спать с коллегами своего отдела. Вот, так намного лучше и понятнее звучит. После этого мысленного диалога разговаривать стало еще проще. - Ну, если у нее нет никаких срочных дел, то можно урегулировать конфликт с кофе прямо сейчас. Обвиняемая сторона готова потерпеть наказание, и приговор не обжалует. - Отлично, просто умираю, как хочу латте с мускатным орехом. И ровно через пятнадцать минут мы уже пили кофе в «Старбаксе». Лекса и вправду была очень милой, из чего я сделала вывод, что строгой она старается быть только на работе, когда незадачливые девицы, вроде меня, выводят технику из строя. И вот так у нас вошло в привычку пить кофе после работы. Мы флиртовали (по крайней мере, мне так казалось), мы улыбались над общими шутками, мы слушали музыку, мы разговаривали обо всем, кроме, пожалуй, личной жизни. В общем, нам было довольно весело вместе, но на этом все. Ни одного намека на что-то большее. Поэтому я снова изводила этим Беллами. - Во-первых, Гриффин, она вообще может быть увлечена только мужчинами, во-вторых, ты уже могла попасть во френдзону. Почему бы тебе прямо не пригласить ее на свидание? – Белл всегда был рассудительным. Он говорил правильные вещи. Правильные черно-белые вещи, потому что посоветовать какой-то сумасбродный яркий поступок он не умел. А я в одиночку не могла придумать ничего интересного. Поэтому сидеть за рулем полагалось Лексе, но так как она решительно ничего не делала, то мы вновь возвращались к тому, с чего начали. - Тогда я могу разрушить даже эту дружбу, Белл. На что мой проницательный друг только пожал плечами. Я и сама знала, что надо бы что-то сделать. Но я никогда не была сильна в первых шагах, не могла я поцеловать кого-то, если наверняка не знаю, что и он хочет поцеловать меня. Вот такая дурацкая дилемма. Все началось с лифта. Вернее, все изменилось с того момента, как мы застряли в лифте. Я ехала домой, она зашла в злополучный лифт на своем этаже. - Привет, - только и успела сказать я, прежде чем лифт, издав какой-то нехороший скрип, замер на месте. Через секунду погас свет. Пятница вечер, а я застряла в лифте…с Лексой. Прямо таки сюжет для мелодрамы. Лекса, кажется, выругалась. В темноте я ее не видела, но темноты я боялась, так что успокоилась только тогда, когда нащупала ее руку. - Спишь при свете торшера? – я могла поклясться, что она улыбалась. - Не вижу в этом ничего унизительного, - почему-то прошептала я в ответ, только крепче сжимая ее руку. - Я не хотела тебя обидеть, Кларк, - уже серьезнее сказала Лекса, и я уже хотела сменить гнев на милость, если бы она не добавила. – Мама до сих пор целует тебя на ночь, желая сладких снов? К моей удаче, когда я стукнула ее легко кулаком, то попала точно в плечо. - Ты тоже должна чего-то бояться. - Конечно, - я уже приготовилась услышать ее самый больший страх, но она замолчала. - Лекса? - Да? Почему-то темнота придала мне смелости, не глядя в глаза Лексы, говорить о нас, оказалось довольно легко. По правде, в темноте она уже не могла быть такой красочной на фоне серых стен моего восприятия мира, так что я чувствовала себя немного спокойнее. - Лекса… Я хотела спросить… – голос у меня дрожал от волнения, но я все равно не выпускала ее руки. Так что предательские пальцы наверняка тоже меня выдавали. Но в этот момент лифт начал подавать признаки жизни, и мой незаконченный вопрос так и остался висеть в воздухе. Наша ситуация все больше стала напоминать абстракцию. То есть, вроде и есть картина, но неискушенный зритель не видит в ней того, что закладывал художник. Порой, и сам художник в процессе создания путает и подменяет понятия. И результат, в итоге, означает совсем не то, что было задумано. Хотя, цель ведь все равно одна – создать гармонию. Я так хотела ее создать, что совершенно не обратила внимание на тот факт, что мы с Лексой возможно просто не сочетаемся в гамме. - Кларк? – окликнула она меня, и я почему-то смотрела не на ее глаза, которые ослепляли меня, окрашивая весь мир вокруг в зеленый цвет, а на губы. – Если пригласишь на кофе, можешь спрашивать, что угодно. Лекса улыбнулась, а я только глупо кивнула. Я мысленно подменила это ее «кофе» на «свидание», и все стало хоть немного, но понятнее. Мы сидели на одинокой скамейке на холме, а под нашими ногами в буквальном смысле простирался город. Было что-то успокаивающее, почти медитативное, в том, чтобы наблюдать за этим бесконечным множеством огней в тишине. Как будто миг замер, и вся суета осталась только там, как за экраном. Мы с Лексой успели обсудить новый сезон “Мистера Робота”, альбом рок-группы, на чей концерт она собиралась, мою последнюю фотографию в инстаграме, но я все никак не могла продолжить тот разговор, который начала в лифте. Здесь было темно, но огни освещали причудливой игрой света лицо Лексы, и - господи, почему она так идеальна? - ее потрясающие, волшебные, зеленые, как утренняя трава, глаза. Я бы отдала остаток жизни за то, чтобы эти глаза смотрели только в мои. Я так нервничала, что даже пожалела, что не курю. - Все в порядке? - Черт, взгляд ее теперь был устремлен на меня, а не на вечно неспящий город. Бойся своих желаний, как говорится. Потому что теперь стало в сто раз труднее выдавить из себя хоть слово. Ох, этот взгляд. Лекса могла бы просить меня переписать на себя мою квартиру, и я бы молча достала ручку, чтобы поставить подпись на договоре. Я кивнула. Это маленькое движение, похоже, совсем не успокоило Лексу, потому что она нахмурилась, как будто увидела голубой экран смерти, или когда ее любимый сериал закрыли, в общем, вы поняли. - Кларк...что тебя беспокоит? Ты, ты, ты! Беспокоишь, нервируешь, восхищаешь, влюбляешь в себя, заставляешь терять голову… Я не могла этого сказать. Я не умела рисковать. Я, определенно, чертова трусиха, как любит повторять Белл. Судя по затянувшемуся молчанию с моей стороны, Лекса определенно начала что-то подозревать. Я бы не удивилась, если бы она сейчас достала револьвер, и задавала вопросы, приставив дуло к моему виску. Честно, я бы и тогда не смогла произнести ни слова. - Ладно, - упорству Лексы можно было только позавидовать. - Тогда я буду задавать вопросы, а ты кивать, окей? Я кивнула. Определенно, это у меня хорошо получалось. - Ты хотела что-то спросить у меня в лифте... Кивок. - О нас? И снова кивок. - Я тебе нравлюсь? - на этом моя рука немного дрогнула, так что латте, который я никак не могла допить, немного пролился. Лекса продолжала смотреть прямо мне в глаза. Если и было что-то трудным в моей жизни, то и вполовину не таким, как этот кивок. На этом Лекса как-то странно замолчала. Это конец. Будь сильной, Кларк, ты готовилась к этому моменту. Ты выдержишь. Я молилась всем богам, которых только могла вспомнить, чтобы они поддержали меня и не дали расплакаться прямо здесь и сейчас. Пожалуйста, дайте мне добраться домой, набрать ванну с пеной, и растекаться в ней лужицей сожалений и упущенных возможностей. И пусть в холодильнике еще останется та бутылка вина, которую Беллами привез мне с Испании. Да, определенно, с вином это будет легче пережить. Я уже мысленно выбирала самый депрессивный фильм, в которых героям будет еще хуже, чем мне, когда Лекса вновь заговорила. - Подсудимая, присяжные единогласно признали Вас виновной по всем пунктам: сокрытие важных улик Вашей влюбленности, замалчивание фактов признания моей красоты, отрицание вины в мыслях, что Ваши чувства не взаимны… - Лекса улыбалась. Я едва верила, что сказанное ею правда, а не моя фантазия. - Вы приговариваетесь к самому горячему поцелую в Вашей жизни, и приговор приводится в исполнение немедленно. И она меня поцеловала, крепко держа за плечо, видимо, опасаясь, что я убегу в внезапном приступе лесбийской паники, или, что-то в этом ро… Ох, дальше я просто не могла думать, когда Лекса прикусила мою губу, и я чувствовала вкус ее орехового латте, и мятной жвачки. Никогда не думала, что это самое вкусное сочетание во всем мире. Лекса меня целовала, и единственное, о чем я могла думать, так это только - храни, боже, процедуральные сериалы. И больше ничего. Под ногами простирался город, и солнце, поднимающееся за горизонтом, дарило свет и краски, рассеивая темноту. Хотя, может быть, Лекса и была этим солнцем.