Секрет Полишинеля

— Ученик Ян, подержи его, раз уж ты всё равно здесь, — не отвлекаясь от своего занятия бросил Му Цинфан. Ян Исюань, замерший у дверей в тихой панике, встрепенулся и подошёл ближе. — За плечи, чтобы не мешать мне. И зафиксируй ему руки, чтобы не лез ими куда не надо, — уточнил Му Цинфан, бросая острый взгляд на Лю Цингэ, который пытался нащупать состояние раны на спине. Борьба с взбесившимся деревом, в которое вселился злой дух, закончилась тем, что Лю Цингэ отвлёкся на вскрик Исюаня и его насквозь прошило корнем. Корень, похоже, был ещё и ядовитым, так как мгновенно почти лишил способности шевелиться. Разозлённый Ян Исюань быстро расправился с деревом, сжигая его к чёртовой матери, отрубил корень на достаточном расстоянии от Лю Цингэ и, подхватив того на руки, вскочил на Цзиньлун*, уносясь к Цяньцао. Хорошо, что школа была недалеко. Му Цинфан, едва взглянув на ситуацию, велел положить Лю Цингэ на бок на кушетку, а сам занялся приготовлением инструментов и лекарств. Лю Цингэ, однако, отказывался лежать спокойно, неуклюже пытаясь непослушными руками ощупать края раны, отчего едва не завалился на спину, задев деревяшку в своём животе и зашипев. Тут уж Му Цинфан и не выдержал. — Не нужно, — возразил Лю Цингэ, но Му Цинфан и сам Исюань, примеривающийся как надёжнее обхватить его плечи, его проигнорировали. — Я не люблю, когда ко мне прикасаются, — нахмурившись от такого явного пренебрежения его мнением попытался он сбросить с себя руки Исюаня. — А я не люблю, когда ты мешаешь мне тебя лечить, — с ноткой раздражения отозвался Му Цинфан, быстро нанося какую-то кашицу на края раны. — К тому же к Ян Исюаню это твоё правило явно не относится, поэтому я и попросил именно его помочь. Исюань кинул на Му Цинфана шокированный взгляд, который тот всё равно не заметил, занятый тем, что планировал как вытащить обломок. — Что? — очень удивлённо звучал Лю Цингэ. — Шисюн Лю, о том, что ты встречаешься с Ян Исюанем известно, всему хребту Цанцюн. О! — окаменевший Лю Цингэ обеспечил идеальные условия для извлечения из себя треклятой деревяшки, так что Му Цинфан резко потянул. Лю Цингэ взвыл, непроизвольно пытаясь выгнуться, но мешали руки Исюаня. — Тш, всё закончилось, не дрожи так, — принялся шептать Исюань ему на ухо, пытаясь самому не содрогнуться от вида окровавленной древесины на полу. Му Цинфан целиком ушёл в обрабатывание раны, одной рукой вливая духовные силы, а другой нанося какую-то очередную настойку. — Вот видишь, вся школа уже знает о наших отношениях, и они не стали относиться к тебе хуже, — зачастил Исюань, пытаясь отвлечь Цингэ от боли. — А ты боялся. Но, как я и говорил, это уже не такое шокирующее событие после шибо Шэня и его ученика. И, конечно же, никто не выгонит сильнейшего из лордов из школы по такому поводу. — Я не боялся, — сквозь зубы прошипел Лю Цингэ. — Конечно, — мгновенно подтвердил Исюань. — Ты у меня не только самый сильный, но и самый смелый. Напряжение и страх, накрывшие в тот самый миг, когда тело Цингэ ударилось о землю, и тщательно контролируемые, чтобы не сделать хуже, наконец начали отпускать. Ян Исюань зарылся носом в волосы Цингэ, превращая попытку удержать на месте в объятия. Лю Цингэ тоже затих, только иногда слегка вздрагивая, когда Му Цинфан что-то задевал или сращивал. — Приподними его, — через неопределённое количество времени велел Му Цинфан, держа в руках ткань для перевязки. Лю Цингэ, истощённый отравлением, потерей крови и духовных сил, позволил себе откинуть голову на плечо Исюаня. Раз уж все всё равно знают. Интересно, где они прокололись? Лю Цингэ старался тщательно следить за тем, чтобы их никто не видел, не оставлять следов на видных местах и не относиться к Исюаню как-то слишком хорошо. Да и сам Исюань лишнего себе не позволял. — Готово, — заключил Му Цинфан, поднимаясь на ноги. — Можешь его забирать на Байчжань. Проследи за тем, чтобы шисюн Лю не вставал с постели и желательно хорошо поспал — немного яда ещё осталось в организме, следует дать ему восстановиться. Исюань, параллельно натягивающий на Цингэ одежды в попытке придать его виду хоть какую-то благопристойность, с готовностью закивал. — Ближе к вечеру разбудишь его и напоишь вот этим отваром — как приготовить написано внутри. Повязки сегодня не трогай, если рана не откроется вновь, если откроется — поменяешь и нанесёшь вот эту мазь. Не забывай вливать в шисюна духовные силы, только осторожно, он очень истощён. Если начнётся жар или другие признаки ухудшения состояния — немедленно отправь кого-нибудь за мной. Лю Цингэ раздражённо вздохнул, но не стал возникать — эти двое явно спелись в своей излишней заботе о его состоянии. Но когда Исюань вновь подхватил его на руки, словно какую-то девицу, Цинге всё же запротестовал. — Я могу и сам идти, просто поддерживай меня под руку. — Не можешь, — обрубил возражения Исюань, даже не взглянув на него. — Стоит как можно меньше тревожить рану, — согласился с ним Му Цинфан. Всё сегодня было против Лю Цингэ и его гордости. — Я приду проверить состояние утром, — продолжил тем временем Му Цинфан, передавая Исюаню все необходимые лекарства. Цингэ перехватил свёрток, стараясь хоть так показать, что он не беспомощный и вообще-то тоже здесь! — О, и ближайшую неделю лучше воздержаться от любого вида физических нагрузок. Му Цинфан окинул их обоих многозначительным взглядом. У Лю Цингэ заполыхали уши. — Я понял, — невозмутимо подтвердил Ян Исюань. — Шишу Му, можно вопрос? Лю Цингэ напрягся. Му Цинфан кивнул. — Как же все в школе поняли, что мы с Шицзунем встречаемся, если мы старались это скрыть? Лю Цингэ поднял руку, прикрыв ладонью пылающее лицо. Он больше никогда не покажется на глаза Му Цинфану. Тот усмехнулся, заставив Лю Цингэ покоситься на него. Он смотрел на Ян Исюаня и самого Цингэ так, словно они были неразумными детьми. — Может быть вы и старались, конечно, но выходило у вас не очень. Слишком уж честные взгляды вы друг на друга бросали, так что даже слепой заметил бы, какое между вами висит сексуальное напряжение - едва воздух не заискрился. — Му Цинфан! — негодующе воскликнул Цингэ, едва не плюнув кровью. — Ученик Ян спросил — я ответил, — махнул на него рукой Му Цинфан. — А теперь идите уже, шисюну Лю нужен отдых, а мне — отдраить смотровую от его крови. Всю дорогу до Байчжань Лю Цингэ провёл в собственных мыслях, отвернувшись от Исюаня. Безусловно, то, что его не осуждают, было хорошо. И то, что можно было прекратить скрываться — тоже было хорошо. Но какое-то опасение, что их чувства могут и не выдержать такой публичности, неприятно скреблось в душе. — Цингэ? — нагло подвернулся под руку Исюань, уложив его на кровать и поправив вокруг одеяло. — Ты злишься на меня? — За что? — устало вздохнул Лю Цингэ, лениво перебирая волосы Исюаня. Тот пожал плечами: — Не знаю. За то, что из-за меня тебя ранили, за то, что вся школа знает о нас, за то, что я задал этот вопрос шишу Му. — Ранили меня не из-за тебя, я сам проморгал атаку, выбрось эту дурь из головы, — нахмурился Цингэ. — А остальное. Рано или поздно все всё равно бы узнали. Возможно, теперь нам станет легче. — Ты так не считаешь, — как всегда мастерски понял его сомнения Исюань. — Я опасаюсь, что публичность не пойдёт нам на пользу, — признался он. — Что мы можем просто её не выдержать. Исюань повернул голову, целуя Цингэ в запястье и улыбаясь мгновенно подскочившему пульсу. — Лично я уверен, что мои чувства выдержат абсолютно всё. А теперь спи, тебе нужно набраться сил. Ян Исюань положил голову обратно на плечо Лю Цингэ, согревая своим теплом здоровый бок и успокаивая привычным уже присутствием. — Да, мои чувства тоже выдержат всё, — тихо признался Лю Цингэ через некоторое время. Если бы он не был в этом уверен — он бы и не начинал это всё.