Кулинарные забавы всемогущих

Слушать голоса двух влюблённых драконов очень приятно. Их объяснения немножко пугают, но совсем не сильно. Ко многому я уже готова, многого я желаю для себя. Остальные люди словно отдалились от меня, когда великий дракон обратил внимание конкретно на меня. — Здравствуй, маленькая. Расскажи, что же привело к нам именно тебя? — И вам всех благ. Я была предназначена другому дракону… Но только с вами я смогу обрести эту судьбу. — Не грусти, повод для печали остался в прошлой жизни. И в следующей всё будет хорошо. Для всех. Просто расскажи. Так тебе будет легче. — Хорошо, расскажу. Мой город много веков оберегал дракон. Да, он ел людей, как и большинство драконов моего мира. Но он был особенным. Он с уважением принимал каждую жертву, каждого он мог назвать по имени. И стать его пищей было благом для большинства. Я тоже была для него, я готовилась к этому, ждала… Дракон был другом для многих и учителем для всех. Его тело медленно работало с пищей, и человек мог прожить целую неделю после своего съедения. Это было даже не очень больно. Ещё, он был одинок. И он мог попросить свою жертву подарить ему немного радости перед своим съедением. А я сама предложила ему это. Вот, ещё одна причина прийти к дракону на обед. — Хорошо. Что случилось потом? — Потом пришли фанатики. Они прогнали нашего дракона, многих покалечили, установили свои порядки. С драконом город был безопасным и богатым. Когда пришли они, всё стало ухудшаться. У дракона в доме была стена с именами его жертв. Когда фанатики собрались уничтожить дом дракона, вспыхнул мятеж. Ведь они хотели уничтожить память о жертвах дракона… Я прожила свою жизнь, но дракон так и не вернулся. И другие в город не прилетали за добычей. Поэтому я и пришла в храм. — Всё хорошо. Ты вернёшься в город. И твой дракон не будет одинок больше. Город легко прокормит двух драконов. И их детей. Фанатиков выгонят, все будут счастливы. — Да. Это хорошая новость. Но ведь… Я с детства готовилась к встрече с драконом. Я тренировалась, чтобы выдержать его неторопливое пищеварение. Это ведь испытание. Если умереть раньше времени, то потом мясо начнёт гнить прямо в его животе. Дракон помнил всех… Но те, кто переварился легко, заслужили его особую благодарность. И я тоже хочу этого. Я хочу эту судьбу. Мне жаль, что я не смогла подарить радость своему учителю и другу… Но хоть вам я смогу послужить так… Вот только и дня не будет. Ваши желудки со мной справятся без усилий. — Что же с тобой делать? Если просто тебя съесть, это будет плохая жертва. Для тебя плохая. И твоё желание пропадёт напрасно. Даже если ты станешь парой для того дракона в следующей жизни. Не смотри на свою молодость, это только в нашем мире, это временный сосуд. Человеку ведь не выдержать не только наших забав, но и самого присутствия рядом. Он просто сгорит, словно упав на солнце. Точно. Ты сможешь воссоздавать своё человеческое тело в новой жизни. Так ты сможешь встретить свою судьбу много раз. Да и в виде человека с другими людьми легче будет общаться. — Ох… Спасибо вам, великие драконы. Как я смогу вам за это отплатить? — Разреши нам с тобой развлечься. Это станет платой. — Да? Не маловата ли цена за такой дар? Простите, я слишком разочаровалась в жизни. Помолодела, а продолжаю по старушачьи брюзжать. — Как раз. Твоя жизнь. И твои чувства в этом новом теле. Ты доставишь нам удовольствие ещё и тем, что будешь наслаждаться сама. Это твоё тело — частичка нас самих. Мы боги и живём мыслями и молитвами верующих. Но, как демоны, мы ещё питаемся сильными переживаниями. И ты дашь нам эти переживания. Кстати, неделю в желудке ты проведёшь. Если сможешь бороться так долго. Боль будет намного сильнее, чем с твоим драконом… Но ты сама решишь, когда с тебя будет достаточно. Эти тела выдержат что угодно, пока в них крепка воля. — Звучит более похоже на правду. Но вы говорили, что ваши желудки делают жертв счастливыми? — Удовольствие боли не помеха. Просто, удовольствие там заставляет сдаться, подчиниться, раствориться и больше не чувствовать боль. — Теперь поняла. Так что будем делать? Великий дракон тихо фыркнул. — Будем заниматься сексом. Я стану более удобного размера… Только вот результат будет настоящего моего размера. Это будет странно, но не повредит. Ты не видела, но сейчас двое превращаются в моё семя. Поэтому я не смогу дать… Соответствующую размеру порцию. Живой сосуд нельзя разделить, нельзя уменьшить. Даже превратив его из плоти и костей в жидкость. И переварив, не сломав волю перед этим. — Если так, то можно выйти с другой стороны? Звучит не слишком хорошо. — Лучше, чем в обычном мире. На выходе кости и прозрачная красная слизь. У нас в мире нет разложения. Пищеварение очень чистое. Да и тела отходы вырабатывают по привычке. Как итог, упорная жертва выходит в виде слайма из нашей крови и желудочного сока со своими костями. — Договорились. Я, как в молодости, вся горю внутри. Дракон будет во мне, а потом и я в драконе. Такое сладкое предвкушение. С изумлением я стала наблюдать за тем, как дракон уменьшается. Далеко не сразу я заметила, что он опускается на большую гору подушек. В начале разговора я стояла далеко. Ещё я увидела другую поразительную деталь драконьей трансформации. Хотя весь дракон и уменьшается равномерно, одна его часть перестала уменьшаться как надо. Это его мошонка. Шары под мягкой кожей выросли в пару раз от нормальной пропорции. Затем в их форме стали проявляться необычные детали. Это люди внутри остались прежнего размера. Один из этих пленников свернулся в позу плода, послушно заняв наименьший объём. А вот второй стал упираться, в результате мошонка дракона натянулась вокруг него, как вторая кожа. Сам дракон стал настолько небольшим, что его пленники легли на подушки под его лапами. А затем и сам дракон лёг на них, свесив лапы с этой пирамиды из людей. Его глаза удивлённо раскрылись, когда упирающийся человек обнял дракона, находясь в его мошонке. — Сколько такое делаю, это в первый раз. Но это приятно. Очень. Не секс, но очень близко. Этот юноша с такой охотой принимает все мои ласки… Словно это он мои желания видит, а не я его. По сравнению с кожаной подушкой под телом дракона, его пенис вполне соответствует человеческому размеру. Форма, кроме рядов бугорков, тоже близка. Хотя, орган несколько длиннее обычного. Дракон просит меня оседлать его гостей. Он говорит, что не хочет поранить меня чешуёй. Я тоже боюсь прищемить грудь между его чешуйками. Так что, когда мой чешуйчатый любовник приподнялся, я забралась под него и прижалась грудью к отпечатку лица на коже его мешочка. Довольно странно ощущать, как под этой кожей двигается человек. Затем дракон начинает действовать. Грубо и быстро. Но глубоко и приятно до полной отключки… Я очнулась от сладкого наваждения от голоса дракона, так и сочащегося удовольствием от проделанной работы. У меня в животе чувствуется огромная горячая тяжесть. А затем внутри начинается движение. Сквозь вновь нахлынувшее наслаждение я вижу, как дракона обнимает мой принявший человеческие очертания раздутый живот. При этом я чувствую руки, ноги и тело человека внутри. Наглец обнимает оставшееся наполненным яичко дракона, трогает самого дракона… Жмёт ему лапу и так по собственнически тискает мне грудь. Мои мысли совпали с желанием дракона, и мы вместе заставили наглеца сжаться в шар и снова стать жидким. Но он продолжил поглаживать меня изнутри, заставляя всю меня дрожать от восторга. — Тебя переварит моя подруга, вместе с ним. Но тебе предстоит проглотить и его соседа. Выпить его. Я иногда жалею, что не играю в эту игру. Я не заставляю пить своё семя под угрозой съедения. Этим любит заниматься мой тёмный двойник, моя другая часть. — Не стоит беспокоиться, великий дракон. Если на вкус будет не плохо, я это сделаю. Дракон перевернулся на спину и вырос в размерах. Он хвостом посадил меня себе на живот. Его орган принял впечатляющий размер, и мошонка стала более подходить по размерам. Хотя, она всё равно слишком большая. Хорошо хоть я в этом не увидела ничего смешного и не оскорбила дракона. — Не волнуйся. Люди имеют мало власти над своими мыслями. У богов не принято обижаться на такие мелочи. Да и с моими забавами такие нестандартные виды у меня бывают не редко. Надеюсь, я достаточно хорошо изобразил твоего дракона? … Идеально, говоришь. Значит с этим вопросом разобрались. Перед съедением я тебя покормлю. А затем, будет ещё одна игра. Ты ведь не откажешься разделить поцелуй с моей супругой? Мне не пришлось ничего делать, чтобы дракон пустил струю семени мне на грудь. Не так много, как я ожидала. Но судя по тому, как именно эта густая белая жидкость повела себя дальше — большая часть ещё не вышла. Сперма дракона собралась в круглую каплю на конце его члена и на её поверхности проступили черты лица. Это тот парень, на чьём лице я лежала во время секса с драконом. Интересно, что же это было с его точки зрения. Мокрые звуки из места его заключения мне запомнились. — Вот так ведут себя слаймы. Жидкие под воздействием превосходящей силы, и возвращающие привычную форму при первой возможности. Это моё семя, и тебе надо его выпить. Приятного аппетита. Я попробовала гладкую скользкую массу и облизнулась. Вкус намного лучше, чем можно было ожидать. Дракон оказался сладким и острым. И пусть эта капля и приняла форму человека, я стала её пить. Как обычную густую жидкость. Вот только я не смогла разделить её на отдельные глотки, не смогла откусить кусочек. Но я как-то поняла, человеку такое понравилось. Наверно, это когда его лицо продавилось сквозь мой живот, я увидела улыбку. А не гримасу ужаса, боли или отвращения. Чтобы полностью выпить уже второго человека, мне понадобилось много времени. Но мой живот легко растянулся, вместив, а желудке целого мужчину. Когда я наконец закончила, этот умник также пообнимался со мной, хотя и не так нагло. И свернулся в шар он тоже намного охотнее. — А теперь будет поцелуй. Мы как раз уменьшимся до размеров твоего дракона, чтобы глотание было похожим. Люди больше любят гладкий и лёгкий вход. Но глотать большую и живую добычу тоже очень приятно. Острее чувствуется власть над чужой жизнью. Дракон снова стал меньше. Он сократился до размеров моего покровителя и избранного мной хищника. И к нему подошла его прекрасная драконица. Они действительно удивительные. Ведь драконица не чешуйчатая, а пернатая и пушистая. У неё три пары крыльев, изящное гибкое тело и царственная окраска. Плавно переходящая от пурпурной к белоснежной от крыльев к груди и животу. Если великий дракон это воплощение физической силы, то его супруга это сама красота и грация. Она поразительно гибкая и красивая. Изящная, но всё равно сильная. Она тоже уменьшилась от размеров горы, до скромной величины дракона из моего города. — Глотать тебя при столь небольших наших размерах будет долго и трудно. Ты действительно желаешь именно такого? Если начнёшь сопротивляться, мы тебя сильно пораним. А сегодня у нас нет настроения на кровь и боль. Хотя, с нашей защитой, кровь не прольётся. Вот только укусы всё равно будут очень болезненными. Даже наше влияние не сможет справиться с такими ощущениями. Эта боль не доставит радости. — Всё хорошо. Я готовилась именно к такому. Разве что, у моего дракона зубы были не такими большими и острыми. Но вам больше подходят именно такие. Я не смогла подойти к драконице сама, вес двух человек приковал мой живот к подушкам. Я с трудом просто взобралась на этих двоих. Но драконица подошла сама и я смогла погладить её пушистую треугольную мордочку. Затем перед моим лицом раскрылась клыкастая пасть, и розовый мясистый язык коснулся щеки. Горячий, мокрый и упругий. Дыхание драконицы окутало меня влажным паром и странным хищным запахом. От этого моё сердце забилось быстрее. Естественный страх перед смертью и съедением смешался с радостным предвкушением. Затем пасть дракона поймала меня за ноги, язык обвил их до колен и начал затягивать в крепко сжатое горло. Нижняя челюсть подцепила мой живот, и я от этого давления едва не выпустила из себя драконье семя. Но с тихим смехом дракон кончиком языка буквально заткнул эту утечку. — Вот его нужно доставить в живот моей супруги. А вот второго можешь и пропустить сквозь себя. Он будет моим. Это будет для него разминкой. Я приняла к сведению инструкцию дракона и вновь сосредоточила внимание на его подруге. Её пасть как раз надвинулась и сомкнулась вокруг моей головы. Клыки пересеклись вокруг шеи и горла. Мой дракон также проверял покорность своих жертв. Не все могли так спокойно держаться в зубах хищника. Но я только покорно прижалась к мягкому языку лицом, вдыхая тёплый запах драконьей слюны. Пасть драконицы пахнет совсем не цветами. Но и не гнилью и смертью. Её рот пахнет кровью и свежим мясом, так и должно пахнуть дыхание хищника. — Ты так хорошо принимаешь свою судьбу, послушно становишься едой. Мы запомним твою жертву и твоё имя. Это хороший обычай, сохранять память о столь желающих съедения людях. — Я ещё в детстве решила, что для этого я и появилась на свет. Свою жизнь я прожила, не всего я достигла и дракону так не досталась. Но я была готова к этому ещё в молодости. Я теперь твоя пища, не больше. — Это так. Но ты ещё человек, и твоя жизнь… Это очень ценный дар. Так что, живи столько, сколько сможешь. Пасть драконицы сдвинулась вперёд, и гладкое горло обхватило мою голову. Плечи немного упёрлись в мягкие уголки драконьего рта, но щёки растянулись и так приятно прильнули к коже. Я вдохнула воздух прямо из горла драконицы, и у меня закружилась голова. Запах стал более тяжёлым, но от него все прикосновения стали ещё более приятными. К моему собственному счастью добавилось внушаемое довольно урчащей драконицей. Она только начала меня глотать, втягивая в эластичное горло и обнимая пульсирующими мускулами. А вот дракон заглотил меня уже до груди. Его горло сдавило мне живот, заставляя людей внутри извиваться и толкаться. Для одного из них нет выхода, а вторым меня едва не стошнило. Его рука даже вышла мне в рот и почесала язык восстановившимся пальцем. Но я с усилием проглотила этого жидкого человека. А затем я ощутила, как он двинулся к другому выходу. — Не волнуйся насчёт этого. Ваши тела чисты, внутри нет никакой грязи и нечистот. Он выйдет практически в том же виде, что и вошёл. И через меня или её все вы сможете пройти также. Разница будет только в цвете получившегося слайма. Семя будет белым, другая жидкость будет янтарной. После желудка слайм прозрачный, с желтоватым оттенком. А в кишечнике цвет меняется на красный. Единственное, в желудке перевариваться довольно больно, если не превратиться в слайма заранее. Мордочки драконов соприкоснулись вокруг меня, язык драконицы проскользнул под грудью, стиснул живот и обвился под ним вокруг языка самца. Он недостаточно гибкий и длинный, чтобы тоже пройти в моё лоно. Но и так от игривого поцелуя двух драконов я начала таять от умиления. Только крошечная часть меня не согласна с тем, что драконы играют со своей едой. Эта часть вообще не хочет быть едой. Но этот голос внутри меня совсем тихий. В молодости он был намного громче. Но и тогда моя собственная воля была сильнее, я была пищей для своего дракона. И для меня эта игра означает возможность несколько лишних минут побыть с драконами и побольше ощутить их. — Ну как, ты не против несколько более жёстких игр? … Хорошо, что не против. Мы тебя немножко покусаем. Зубы драконов и так впиваются мне в живот. Я чувствую очертания двоих людей внутри, наравне с сплетёнными языками драконов. Я просто лежу на их зубах, с головой и ногами в их глотках. Но затем драконы медленно смыкают зубы и сжимают челюсти. Клыки вонзаются мне в спину и вдавливаются в живот. Двое у меня внутри от этого начинают вертеться и извиваться, пытаясь спастись от этого давления. Живот вокруг них легко меняет форму, но сами они не хотят превратиться в жидкость снова. Не знаю, им приятно чувствовать, как их раздавливают и пронзают драконьи зубы, или же они цепляются за человеческую форму по привычке. А может им это нравится? Пока дракон игриво жуёт меня и мой живот, драконица только крепко держит меня зубами. Клыки касаются рёбер и мешают мне дышать. Но плоть растягивается под этим давлением, и боль чувствуется совсем не по настоящему, словно во сне или в фантазиях. Не боль, а представление о ней. А ещё, меня куда больше интересует именно пасть драконицы. Её челюсти не двигаются, но их мышцы ритмично напрягаются и расслабляются. Горло тоже пульсирует глотками. Язык прижимается к груди, я лицом вжимаюсь в его изгиб в глотке драконицы. Дышать получается только между её глотками. И этот массаж просто великолепен. Я всецело восхищаюсь работой этого живого механизма, доставляющего пищу в топку драконьего живота. Сейчас я — эта пища. И когда меня глотает дракон, я на своём законном месте. Ничего другого мне и не нужно. Наконец драконица делает своё движение. Она тянет меня из пасти дракона, и я буквально ощущаю, как меня растягивает между этими двумя. Плоть растягивается между костями, а клыки драконов входят ещё глубже. Драконица резко перехватывает меня зубами, удерживая в пасти языком. Её клыки вдавливаются теперь в мой живот, парень внутри теряет форму и расплывается массой драконьего семени, в которое он превратился ранее. Дракон тоже кусает меня в новом месте, ещё больше сжимая этого бедолагу. И я слышу громкое урчание у себя в животе, сопровождаемое не слишком приятными ощущениями. — Извини. Он отправился на выход. И ему это нравится. Я тоже в полном восторге. Сила двух драконов, так вольно и грубо обращающихся с моим телом, меня восхищает. Проглатывание целиком это ещё более полное подчинение моего тела их голоду. Точнее, её голоду. Зубы драконов должны разорвать меня на части, но они магией не позволяют этому случиться и также наслаждаются своей властью и моей беспомощностью. Но и я совсем не против этого, время для борьбы ещё не настало. И пока драконы продолжают жевать меня, облизывать и играть друг с другом, я вспоминаю своего дракона. Его неторопливую манеру кормления и ласковое обращение с жертвами. Несколько раз я смотрела, как кто-то немного двигается под плотно натянувшейся чешуйчатой кожей, слышала доносящиеся изнутри дракона звуки. Разговоры дракона со своими жертвами глубоко отпечатались у меня в душе. — Это довольно редко бывает, что дракон настолько ценит своих жертв, уважает их всех. Специально для тебя, я повторю работу желудка того дракона, воспроизведу его анатомию. Я ведь отличаюсь. У меня четыре желудка, с разными задачами. Первый только хранит, и он не похож на живот твоего дракона. Второй вырабатывает сок. И он больше всего похож. А третий, в него ты попадёшь уже растворившись, очень активно перемешивает. Может и кости сломать. А последний больше походит на мельницу. Он очень грубый. Но я редко кого отправляю туда живым, только в своих тёмных воплощениях. — Спасибо вам. Но не стоит. Я увижу всё это в следующей жизни. А так, когда ещё я смогу побывать в столь интересном драконьем животике? Вы тоже мне очень нравитесь. Драконы засмеялись и начали тянуть меня в разные стороны. Моё сердце замерло в тот момент, когда я должна была разорваться. Но моя плоть просто растянулась. И самым странным стало ощущение, когда семя из моего желудка стало втягивать в кишки. А когда драконы перестали тянуть, моя середина с большим провисшим шаром второго человека внутри начала сжиматься до нормы. Вот только жидкость в кишках этому начала мешать. Путь обратно в желудок для неё оказалась закрыта, и я ощутила смущающее давление у себя внутри. Даже после слов драконов о чистоте внутри меня, я не смогла так свободно облегчиться на язык одного из них. Но дракон только глубже сунул его кончик в моё лоно и начал изнутри проглаживать мне живот, выдавливая своё семя сквозь мой кишечник. Вот этого издевательства я не выдержала. Но я успокоилась, когда вышедшее из меня вещество приняло форму руки. — А вот и мой первый сегодняшний доброволец. Я ему ещё устрою нема́ло приключений. Драконица сделала ещё глоток, сжав в глотке мои плечи. Теперь пищевод окончательно сомкнулся вокруг меня, отрезав от свежего воздуха. Я теперь дышу только тем, что есть в пищеводе. И в желудках. Драконица играет со мной, отрыгивая немного воздуха из желудков. Нехватка кислорода сменяется запахами её утробы. Густой кислый нутряной запах заставляет меня прочувствовать все аспекты моего положения, незавидного для любого другого человека. Я и сама испугалась, что не смогу принять себя в роли пищи, не смогу отказаться от своей человеческой жизни. Но этого не произошло, страх не превратился в панику, не парализовал меня и не заставил бороться. Я продолжила наслаждаться тем, что у меня ещё осталось. А затем запах драконьих внутренностей и вовсе начал наполнять моё тело легкостью и блаженством. Или это так сработала горячая слюна драконицы? — Наши воплощения физически идентичны этим телам, просто их сила не сдувает души из тел смертных. И отдавшись одному из нас, смертный ощутит именно это счастье. Наши гормоны для человека очень сильны. Особенно, внутри желудка это чувствуется. Но у твоего счастья есть и другая причина. Временные тела для вас, это частички нас. И эти частички счастливы вернуться обратно. Хе-хе. Но ты и сама счастлива быть моим угощением, моя маленькая вкусняшка. — Ох… Пожалуйста, повтори это снова. — Маленькая или вкусняшка? Ты просто деликатес. Такая приятная, мягкая и покорная. Маленькая, хрупкая, беззащитная. — Извините, вы немножко ошиблись. Я о другом попросила. Но и это всё тоже очень хорошо. Я рада, что вам нравится. — Хи-хи. Спасибо… Моя. Ты теперь моя. Вся моя. Не отдам. Всю съем. Слова драконицы прогнали последние сомнения. И я отдалась крепким сжатиям мускулов пищевода. Я почувствовала себя куском глины, из которого сильные руки сейчас будут творить что-то прекрасное. Живот дракона впереди представился мне печью для обжига, где мне предстоит стать завершённой. Стать драконом и частью дракона. А то лишнее, что должно выйти из тела дракона, не более чем дым. Главное, что я стану частью тела прекрасного и сильного существа. В молодости я могла бы и попросить отсрочки, попросить пожить ещё. Но, рядом со своим хищником, его слугой и подругой. А так, я прожила свой срок до конца. — Странно, что наших детей так редко посещает такая простая идея. Людей можно есть и в самом конце их жизней, когда они будут готовы к этому. Тогда ведь будет намного меньше страха и ненависти, меньше боли. Дракон не будет отнимать близких, они будут продолжать жить в драконе. — А я не забуду этих ваших слов? — Хе-хе. Уже вижу, как новая ты обращаешься к жителям своего города. Ты говоришь, что будешь есть их. Но твой тёплый мягкий живот будет лишь альтернативой червей, плесени и гнили в холодной твёрдой земле. И тебя примут. Не сразу, но совсем без враждебности. Тебя полюбят даже больше, чем старого дракона и твоего супруга. После этих слов и мыслей драконицы мне пришлось гнать от себя нетерпение. Это будущее настолько светлое, что моё съедение в настоящем стало слишком неторопливым. Но я сосредоточилась и погрузилась в блаженство от массажа в драконьем горле. Второй дракон продолжил жевать и тискать мой живот, измываясь над одним человеком и протягивая второго сквозь меня. У того вышли только руки и голова, остальное по прежнему у меня в желудке. Каждый глоток драконицы буквально раздавливает его тело, превращая в густую жидкость снова и снова. Я задумалась, почему этот человек молчит, как и второй, запертый у меня в лоне языком дракона. — Слаймам для речи нужен воздух и человеческая форма. Один из них не имеет и пузырька воздуха, только твоя матка и её скудные соки. А второй не может вдохнуть, когда его рот снаружи, а лёгкие у тебя в желудке. Но не волнуйся, мы сделали такие проблемы лишь маленьким неудобством. Как мы говорили, умение задерживать дыхание на любой срок намного лучше бесконечного удушья. Я продолжила погружаться в пищевод драконицы, освобождаясь от одного человека и размазывая второго в блин в своём животе. Ему некуда деваться от сжимающих всё моё тело мышц пищевода драконицы. Он превращается в густую жидкость, а мой живот растягивается всё сильнее и распределяется вокруг тела. Более странное ощущение трудно представить. Я чувствую своим животом собственную спину, бока и грудь. И при этом мягкая тёплая кожа обволакивает всё моё тело, образуя упругую прокладку между мной и гладкими мускулами драконицы. Её пищевод сжимается медленными волнами, проходящими от моих ног к голове. Эти волны выжимают кровь от ног к голове, вызывая головокружение. Но ещё больше движения происходит внутри моего живота. Человек, которым дракон кончил в меня, вынужден оставаться жидкостью между слоями меня. Он перетекает там с каждой мускульной волной, и я не представляю его ощущений. Но мой беззвучный вопрос услышал дракон. — Юноша наслаждается твоими формами, твоим вкусом, и оглушительной близостью. Он и внутри тебя, и окружает словно одеяло. А ещё мой язык ещё внутри тебя, и внутри его тоже. Не волнуйся, животик моей любимой тоже очень тесный сейчас. Так что он сможет ещё долго обнимать всю тебя. Я снова осталась без единой мысли в голове, полностью отдавшись своим ощущениям и чувству безграничного счастья и единства с прекрасным драконом. Я уже потерялась внутри своего хищника, осталось только перевариться. Наконец то лишний человек полностью покинул кишки, и дракон выпустил мои ноги из пасти. Язык драконицы немного потискал их, затем мускулы глотки сомкнулись вокруг, окончательно запечатывая меня внутри. Я однажды видела, как в горле дракона скрываются голые пятки другой жертвы. Это было так таинственно и возбуждающе. И теперь я знаю, что происходит следом, насколько это приятно, насколько тепло, гладко и тесно. Самые крепкие объятия в мире, самый долгий поцелуй, почти любовь. Глупая мысль про секс и погружение в любящее тело партнёра. Впрочем, тело драконицы не может не любить меня, ведь я дам ему много полезного. — В новой жизни это не будет единственным разом в жизни. Ты сможешь рождать саму себя сколько угодно раз, из дракона вновь превращаясь в человека. Ты не будешь в двух местах сразу. Пока одно твоё тело будет бодрствовать, второе нельзя будет разбудить. Глотание происходит на удивление тихо, и я могу очень хорошо слышать ровное дыхание драконицы и её ритмичное сердцебиение. И это не просто звук. Кровь прекрасной хищницы пульсирует вокруг, посылая ударные волны сквозь моё собственное тело. От этого моё собственное сердце пропускает удары. Это чудесное ощущение, хотя и пугающее. А о близости к пункту назначения я узнала только когда пульсирующее сердце драконицы оказалось совсем рядом. Я медленно прошла мимо него и наконец вошла в желудок. Он только немного больше моего тела. Гладкие продольные складки мягко обняли меня, не давая пошевелиться. Не совсем обездвиживая, мне просто слишком хорошо. Я только закуталась в собственный живот, чтобы он не сжался обратно. — Вот и хорошо, моё лакомство. Там ты сможешь отдохнуть. Когда я хочу нежно прервать жизнь, я просто оставляю человека там. Пока у него не заканчивается воздух. Это не больно, и не слишком страшно. Всё равно, что заснуть от усталости. Тебе предстоит только не засыпать, это совсем простая борьба. Я расслабилась ещё больше и начала лениво поглаживать драконицу изнутри. Она стала всем моим миром, и этот мир мне очень понравился. В этом желудке нет ничего, кроме драконьей слюны. А слюна у драконицы вполне приятная. Скользкая, чистая, немного клейкая. Я представляю небольшую округлость на вытянутом теле драконицы — единственное оставшееся свидетельство своего существования. И я жалею только о том, что не могу погладить пушистый животик драконицы, слушая как внутри переваривается её живая пища. Хотя, я сама пока ещё только жду своей очереди. Жду, желая оставаться живой и сгорая от жажды наконец стать пищей окончательно.