— Чего вы стали такими мягкотелыми? Мы запросто с ними справимся! — Леви-сан, а не могли бы вы сами «запросто» со всеми справиться? А мы пока посмотрим. Фран Леви-А-Тан Учитель мафиози Реборн! (Katekyo Hitman Reborn!)
***
Ямамото приподнялся на мысках белой с желтыми полосками на основании обуви, совсем новые парные увабаки, что мы приобрели этим летом, и, равнодушно посмотрев на собравшуюся на школьном дворе толпу, сильнее прижался к тонкому зеленому ограждению. Данное, с виду непримечательное действие заставило неосознанно податься вперед, остановившись на полпути от охватившего сознание бессилия. Он что, серьезно собирается спрыгнуть с крыши? Этот вечно смеющийся, веселящийся за счет других клоун действительно устал от жизни настолько сильно, что готов с ней так просто расстаться? Просто откинуться в неизвестность и провалиться в пропасть? От проносящихся на глазах картин распластавшегося на асфальте друга в горле образовался противный комок. Тот Такеши, с которым мы каждый скучный час лепили куличики в песочнице, смотрели марафонами интересные фильмы, вооружившись попкорном и онигири, да подкалывали раздраженную неудовлетворительной оценкой Хану, никогда бы и мысли о самоубийстве не допустил. Потому что его все устраивало. У него был хороший, взявший себя в руки ради сына, любящий отец, множество друзей, протягивающих руку помощи, и сравнительно удачливо сложившаяся дорожка жизни, что открывала столько возможностей. Столько вариантов. Единственное, с чем ему основательно не повезло, — это с объектом любви. Но умирать ради подобной чепухи? Пф, что за бред… Но, черт побери, как же это в духе яндэрэ. — Когда мне было четыре, моя ка-сан тоже спрыгнула с крыши, — глухой смешок. — Какова ирония, да, Кокоро? Прямо сейчас я иду по ее стопам. И кажется, наконец понял, почему она оставила меня одного. Она любила. — Такеши, послушай… — Нет, это ты послушай меня! Я устал от того, что ты все время меня отталкиваешь, если уж не как парня, а как друга. На каждое предложение сходить в кинотеатр, парк, кафе — «нет», на просьбу провести немного времени вместе — «нет», на желание наконец признаться, угадай что? — истерично засмеявшись, экспрессивно всплеснул кистями рук. — «Нет»! Тебя словно что-то насильно удерживает рядом со мной. Словно я какой-то незнакомец. Я растерянно моргнула и, крепче сжав мобильник в правой руке, сделала нарочито медленный шаг вперед. Неожиданно,***
Я не помню, как вокруг нас собралась толпа любопытных школьников, несколько требовавших объяснений учителей и удивленная стремительной скоростью событий компания Савады. Запомнила лишь то, как задорно подмигнул довольно быстро пришедший в себя Ямамото, громогласно прокричавший что-то вроде «это шутка», и мрачный взгляд притаившегося вдали ото всех Реборна, вся поза которого кричала о дичайшем неодобрении. Неудивительно, мне самой кажется, что во всем происходящем вокруг присутствует некая доля противоречия. Возникает иррациональное ощущение того, что меня мастерски провели, что Такеши — вовсе не такая милая булочка с корицей, коей старательно притворяется. Однако неодобрение киллера скорее уж было связано с тем, что моя никчемная персона помешала его каким-то мировым планам, да и информация о том, что мы отныне встречаемся, еще не предалась огласке, чтобы начать так скоро осуждать. Надо будет не забыть попросить моего «парня» не слишком яро распространяться об этом. Лишнее внимание будет определенно ни к чему. — Ты как? — серые, укрывшиеся дымчатым беспокойством глаза Курокавы неожиданно крепко въелись в память, заставляя начать говорить односложными, сказанными сотню раз предложениями. — Нормально, хотя было бы лучше, если бы я все-таки не поднималась на крышу. Меня же развели как дурочку, которой сказали, что за бокалом шампанского ничего не последует. Так как Такеши слишком быстро пришел в себя, натянув на лицо широкую улыбку, и слишком легко выкрутился из неоднозначной ситуации, подобрав довольно искренние слова. Мне далеко не тринадцать лет, я, можно сказать, взрослая баба в детском теле, однако даже взрослого человека могут ввести в замешательство необъяснимые, странные действия психопата. Ну, по крайней мере, у него симпатичное личико, крепкая задница, которая отныне в моем полном распоряжении двадцать четыре на семь, и он до сих пор никого не убил. Ох, эта жуткая ревность, надеюсь, Такеши отнесется с пониманием к моим своеобразным вкусам и не станет настаивать на том, чтобы я ушла из любимых фан-клубов. Прежде это так снимало накопившийся стресс! — Этот остолоп совсем скатился из-за своего бейсбола! Как можно вообще было устроить такой жестокий розыгрыш? Двух недель отработок явно было мало, я еще подниму эту тему у дисциплинарного комитета. Уж лучше бы Ямамото и впрямь грохнулся насмерть. А вот насчет последнего она действительно была серьезна. Не могу ее винить. Такеши стал тем еще придурком. — Кого обсуждаете? — неожиданно втиснулся объект разговора, придвинув стул к нашей парте и усевшись перед его спинкой, мягко накрыл мои дрогнувшие пальцы своими. — Случайно не меня? — Тебя. И знаешь что? Ты окончательно выбесил нас, Ямамото, — спокойным тоном сказала Хана, бросив мимолетный, ничего не значащий взгляд на наши сцепленные руки. — Только попробуй напроситься ко мне с ночевкой, когда Кокоро заявится ко мне домой, руки оторву. — Какая ты злюка, Хана, — беззаботно рассмеялся он, оставаясь все таким же счастливым. — Совсем шуток не понимаешь? Теперь очередь злиться настала моя. Громко встав с насиженного места, тем самым освобождаясь от его малоприятной хватки, я раздраженно прошипела: — То есть по-твоему это было шуткой? Поводом посмеяться? В классе было не так много людей из-за перемены, большинство прохлаждалось во дворе или в коридоре, однако такая неприглядная сцена все равно привлекла внимание, которого мне так не хотелось. Выражение лица Такеши сразу же сделалось по-щенячьи жалостливым, уголки губ низко опустились, а ореховые глаза приобрели оттенок невинной, в чем-то даже милой вины. Я читала о таком из одного корейского журнала, так называемое «эгье», где девушки пытаются подкупить парней миловидной мордашкой. Однако со времен нашей дружбы у меня уже выработался иммунитет на подобные фокусы. Последний урок истории проводился в любопытных шепотках всего класса, тщетных попытках извинений Ямамото и моем довольном, но внешне разозленном виде. Перспектива быть его девушкой удручала, поэтому я старалась сделать все, чтобы отсрочить неизбежное, которое настигло довольно-таки скоро, когда он весьма настойчиво и непререкаемо напросился проводить меня до дома. Долго обижаться у меня банально не получилось, благодаря греховной натуре всепрощения перед красавчиками, поэтому пришлось согласиться. Да и мы ведь уже встречаемся. Хах, в прошлой жизни меня бы за такое посадили. — Встречаться со мной так ужасно? — Что? — обернувшись на его голос, озадаченно хмурюсь, сжимая лямку сумки. — А ты откажешься от этой глупой затеи, если я скажу, что да? — Нет, я попытаюсь исправиться. Агх, строить такое очаровательно решительное личико должно быть запрещено законом! — Нет, — поджав губу и привстав на носочки, я начала мягко гладить его волосы. — Дело не в тебе. — А в чем? В том, что ты яндэрэ. — Не знаю, — а после устроив на чужой голове полный бардак, окончательно растрепав темные, чуть колючие волосы, жестко добавляю. — Просто бесишь.***
Увабаки (яп. 上履き) — разновидность японской обуви, которую носят дома, в школах или в некоторых фирмах и публичных зданиях, где уличная обувь запрещена. В японской традиции принято снимать обувь, входя в дома и другие здания, особенно если там есть ковры, полированные деревянные полы или татами. Значение слов «эгьё» — корейское слово, означающее что-то «милое, симпатичное и до некоторой степени невинное». Обычно это мимика и жесты, в наиболее общих чертах выражающие миловидность, хорошие манеры и душевную мягкость.