Мы невозможны

Редко когда ночь середины июня бывает на столько холодной. Всему виной были северные ветра идущие с ледяных берегов Гренландии или все же температура воздуха на вершине 400-метрового небоскреба куда ниже чем в низу среди обычных «смертных». Дым от дорогих сигарет куда-то в глубь непроглядной тьмы уносил ветер, оставляя лишь слабый, едва уловимый, аромат. Холодный ветер ледяными иголками вышивал мороз по коже, заставляя ёжиться от каждого сильного его дуновения. Отдалённые звуки ночного мегаполиса гневили разум и одновременно успокаивали душу. Этот город жил, дышал, манил… существовал в сердце каждого его жителя и это по истине завораживающе зрелище, когда ты один на высоте птичьего полёта и впереди на сотни километров вперёд раскинулись ночные огни Нью Йорка, словно все это величие вдруг пало к твоим ногам. Собственно, по факту, так оно и было. Следующая порция дыма серым туманом понеслась по ветру. Скоро должно уже светать. Густые чёрные брови в разлет опасно нахмурились, а веки устало прикрылись. В руке он отстранённо вертел пару лунных камней которые обычно давали ему успокоения, когда тот начинал нервничать. Ожидание. Больше всего на свете Перси Джексон ненавидел ждать. Внутреннее беспокойство и неукротимый бунт его характера делали любое ожидание для этого человека просто невыносимым. И кое кто это прекрасно знал. — Мне порой начинает казаться, что пагубные привычки сведут тебя в могилу гораздо раньше моей пули, дорогой мой Персей Джексон. Звонкий голос с едва уловимым акцентом разрезал тишину ночи, а тихие шаги шли в такт с громкими отбойными звуками трости об каменный пол. — Неужели за столько времени в светском обществе тебя не приучили к пунктуальности, Кастеллан? — язвительно бросил парень, машинально потушив сигарету об одну из металических перекладин. Губы на лице собеседника изогнулись, напоминая скорее оскал, чем улыбку. — Сколько лет мы с тобой не виделись Перси? Год? Два? Как по мне так прошла целая вечность. — Что ты забыл в моем городе? — резко выпалил Джексон, игнорируя предыдущий вопрос. Мистер Кастеллан поправил галстук, коварно улыбнувшись. — Как вдруг тесен стал мне Лондон, мой милый друг. Одни и те же званые ужины и приемы. Я уничтожил всех своих врагов и теперь изнываю от тоски и безделия, — томно произнёс мужчина, наиграно ударив тростью. — Если ты жаждешь развлечений, могу посоветовать тебе парочку наименее злачный клубов и вполне сносных казино. Персей повернулся лицом к собеседнику и окинул его взглядом. Словно что-то в образе этого человека могло измениться. Как всегда идеальный костюм, идеальная обувь, идеальная прическа на идеальном Люке Кастеллане. И как всегда неизменная огненно-красная роза на вороте его пиджака. Этот человек многих подкупал чистотой манер и природной грацией, запросто походивши на аристократа. Лишь не многие знали что под этим всем скрываться на самом деле. — О, нет, мистер Джексон, вы неправильно истолковали мои слова. Я хочу расширять свои владения и не собираюсь ограничиваться лишь границами Великобритании. Я считаю, что этот город вполне достоин моего скромного внимания. Персей лишь давил улыбку и пару крепких слов у себя на языке. Ему не были присущи аристократические замашки, но у него было достаточно дерзости и решительности, что не раз спасало ему жизнь. А ещё Перси был собственником и четко знал границы принадлежащего ему, и сейчас эти границы собирались разрушить, что будило ярость и неподдельный интерес в глубине его души, которые он умело прятал за маской надменности и безразличия. — Все великие города достойны внимания. Они смотрели друг другу в глаза и старались прочесть что то в душе у друг друга. Два льва, сражающихся за территорию. И бесспорно было в них много схожего, даже можно сказать одинакового. Они оба были королями. Королями не провозглашенных королевств. Их владений и территорий. И как никто другой они знали истинные правила игры в этом мире, ибо именно они их создали. И сейчас они стоят глядя друг другу в глаза, читая, изучая. В этот момент рассвет разгонял тьму над улицами Нью Йорка, неся его жителям новое утро. — Был рад тебя повидать спустя столько лет, Люк. — О, дорогой Перси, я не прощаюсь. Ведь впереди нас ждет еще много встреч. На лице Перси Джексона заходили желваки, а кулаки невольно сжимались в кулаки. У всего этого разговора был лишь один смысл и он был предельно ясен. — Буду ждать с нетерпением, — бросив слова через плечо, мистер Джексон вернулся созерцанию утреннего вида большого города. Люк Кастеллан добившись желаемого, подавив улыбку, отвесил поклон и поспешил уйти. Утро вступало в свои права, спешка людей и хаос на дорогах делали каждое Нью-йоркское утро одинаковым и однообразным. Но не для Перси Джексона. Для него это утро было совершено новым и вряд ли несло ему что то хорошее, ведь ему только что объявили самую настоящую войну. И, к сожалению, эта война не на жизнь, а на смерть.