Отражая тебя

Одна только мысль, чтобы идти поздно вечером в магазин, да и к тому же в одиночестве, Саре О’Нил нисколько не нравилась, но завтра с утра что-то ведь всё равно придётся съесть. Мама с папой были настолько погружены в личные проблемы, что о завтраке дочери и не думали. То и дело заправляя за уши светлые локоны, девушка шла и оглядывалась: городок был маленький, не заблудишься. В центре пара магазинчиков, один из которых как раз работал круглосуточно. Всматриваясь в помещение через стеклянную дверь, девушка отметила, что посетитель всего один. Им оказался парень в чёрной толстовке. Сара поспешно зашла и отправилась на поиски холодильника с йогуртами. Ей уже не нравилось, что здесь такой маленький выбор продуктов, не то, что в Балтиморе. Неужели ей предстоит целый год жить здесь? Выбрав необходимые ей йогурты, девушка повернулась, чтобы пройти на кассу, как вдруг кое-что заметила. Продавец поправлял банки с кукурузой на полках, в то время как незнакомый парень в чёрной толстовке аккуратно взял пакет с пастой и торопливо спрятал. Сара шире распахнула глаза и машинально окинула взглядом весь зал: камер наблюдения не было; а затем вновь взглянула на незнакомца. Как вдруг парень уставился на неё со всей внимательностью, словно ощутил её долгий и требующий разъяснения взгляд. Сара почувствовала негодование: да он вор! Парень в капюшоне внезапно отвернулся, схватил бутылку Hoegaarden из холодильника и прошёл за кассу, то же самое сделала и Сара. Она начала разглядывать продавца: пожилого мужчину, который, похоже, ничего так и не заметил. От этого она ещё больше возмутилась, но всё же сдержала порыв, промолчала, упрямо сжимая губы и превращая их в тонкую полоску от недовольства, которое всколыхнулось в ней. Девушка наблюдала, как тот парень вышел из магазина и подошёл к своему мотоциклу. Из-за чего поторопила продавца, чтобы тот побыстрее её рассчитал. Она судорожно приложила свою кредитную карту, а затем выскочила на улицу. Незнакомец ещё не уехал. Увидев приближающуюся к нему блондинку, он встряхнул плечами, тут же признавая очевидное. — Зараза. Ты всё видела. Что тебе теперь надо-то? Полиции сдать меня хочешь? — рассмеялся он, склонив голову. Сара вдруг резко почувствовала жжение в районе сердца, пронзительное ощущение, словно кожи коснулось раскалённое железо, охватило тело целиком, из-за чего невольно накрыла его ладонью, стараясь вдохнуть как можно глубже. Парень усмехнулся, от чего она почувствовала прилив злости, которая неожиданно вспыхнула по отношению к нему. Вор, ещё и смеётся над ней! Крадёт прямо под носом, таких наглых ещё поискать. Похоже, он совершенно уверен, что она его не сдаст. — Несносный, — всё же прошипела она, несмотря на весьма болезненные ощущения. Он вдруг скривился и следом стиснул зубы, как будто и у него что-то заболело. Да так, что, по всей видимости, стерпеть было слишком трудно. — Воруешь пачку макарон, хотя пиво дороже. Ума палата, — боль в груди понемногу проходила, и Сара собралась с мыслями. — «Несносный» — ты долго в словаре копалась, прежде чем это слово нашла? Видишь меня несколько минут, — разозлился он. — И не тебе меня жизни учить. Тебе подсказать, где полицейский участок? Ты откуда вообще? — Из Балтимора, — нехотя ответила она, оценивающе глядя на него. Он был симпатичным, с пронзительными зелёными глазами. Прямо до тошноты хорош собой. И ей внезапно захотелось оставить несколько следов от ногтей на его безупречно красивом лице, чтобы не смел обращаться с девушками столь грубо. — Вот и валила бы обратно в свой Балтимор. Здесь так живут, — едко произнёс он, своими словами пробуждая в ней очередную волну возмущения, от которой у неё на мгновение перехватило дыхание. — И я понял, что ты меня не сдашь ещё тогда, когда мы стояли в магазине. Сара злилась из-за того, что незнакомец был прав, и он прекрасно знал это. Но с собой ничего поделать не могла, как бы не старалась обрести власть над эмоциями, что бурлили внутри. Обычная злость мгновенно превратилась в настоящую ярость, которая растекалась жидким металлом по жилам. — До встречи. Надеюсь, в следующей жизни, — подмигнул он с не менее раздражающей ухмылкой. Двигатель его мотоцикла незамедлительно отозвался размеренным урчанием, в потоке которого растворились все те слова, что Сара выпалила в гневе. С визгом шин парень сорвался с места, оставляя её один на один со всеми теми чувствами, которые успел пробудить в ней за поразительно короткое время. — Нет уж, ни в этой жизни, ни в следующей, — бросила она ему вслед, пытаясь унять тяжёлое, прерывистое дыхание.

***

Вернувшись домой, Сара с силой кинула связку ключей на комод. Ругань родителей всё ещё продолжалась, в ответ на что, девушка лишь стиснула зубы, сняла кроссовки и прошла на кухню. Мама и папа совершенно не обращали на неё внимания. Она поставила йогурты в холодильник. В то время как родители выясняли отношения уже второй час. — На что нам жить теперь?! — истерично заявила в очередной раз миссис О’Нил. — Ты только посмотри, куда нас привёз! Этот Сентфор — деревня! Сара, ты вот хочешь здесь жить? — мама в этот раз обратилась непосредственно к ней, но вопрос явно был риторическим. — Ты посмотри, на что обрёк свою дочь! Закатив глаза, Сара покинула родителей и поднялась наверх. Заперлась в комнате, переводя дыхание, каждый вздох, казалось бы, давался ей с огромным трудом. Вот уж денёк выдался. Она огляделась: комнатушка, которая много меньше той, что была у неё в Балтиморе. Вещи Сара так и не разобрала до конца. Присела на односпальную кровать у окна. Тот незнакомый парень всколыхнул в ней массу противоречивых эмоций, обладающих такой силой, которая теперь удивляла её саму. Она вдруг вспомнила то, о чём старалась не думать вот уже на протяжении двух недель. Не удержалась и выдвинула ящик в низу кровати, Сара уже успела положить туда деревянную шкатулку. Она раскрыла её — чего здесь только не было. Заколки, косметика, ручки, линейки и даже конфеты. Это то, что ей не удалось вернуть владельцам. Сара взяла в руки янтарную серёжку в серебре. С ней было связано слишком яркое событие и самое болезненное воспоминание. Обычная посиделка у подружек больше не была в радость, потому что для Сары уже не существовало той прежней беззаботной жизни. Бизнес родителей переживал крах, они морально держались, как могли, стараясь не показывать дочери, насколько всё плохо. Но она в свои пятнадцать без каких-либо объяснений понимала многое. Понимала, что, если из дома выносят предметы, если мама продаёт любимые драгоценности — всё слишком нехорошо. Девушка держала себя в руках, но то и дело хотела разрыдаться. Всему конец. Как к ней теперь будут относиться в школе? На что ей покупать одежду? На неё теперь никто не посмотрит. И тот парень, что ей нравился, он ведь поймёт, что теперь она полное ничтожество, у которой одежда из позапрошлогодней коллекции. Сара содрогнулась и с усилием вынырнула из своих мыслей. Подружки над чем-то хохотали. — И что он тебе тогда сказал? — спросила длинноногая брюнетка. Сара считала её последней стервой, но приходилось терпеть, раз она тоже была в их элитной компании. Четвёрка лучших — так они себя называли. Теперь же они её выгонят, непременно скажут уходить — девушка была в этом более чем уверена, и осознание этого приносило дичайшую боль. — Сара, ты бледная что-то. Как там твои родители? — спросила рыжая подружка, которую звали Николь. — Вчера продали картины-оригиналы из гостиной, — через силу произнесла О’Нил, стараясь не расплакаться. — У-у. Да здравствует нищенка Сара, — расхохоталась брюнетка. — Слушай, ну мы тебя поддержим, если что. Саре хотелось закатить глаза. Больше всего лицемерия она получила именно от неё. — Так что он тебе подарил? — спросила ещё одна блондинка в компании. Внимание резко переключилось. Брюнетка вытащила из сумочки бархатную коробочку и скривила нос. — Серьги. Янтарные. Они отвратительные. Я никогда в жизни их не надену. Такой отстой. Заберите у меня кто-нибудь их! Девушки по очереди осмотрели серьги и покачали головами, посочувствовали. Брюнетка театрально вскинула руки и продолжила говорить, какой парень, подаривший такие серьги, невнимательный и скупой. — Сара, кинь их куда-нибудь на туалетный столик, я потом их отдам в металлолом, — внезапно обратилась к ней темноволосая Линда. Сара взяла серьги из её рук и подошла к туалетному столику. Девочки в отражении продолжали смеяться, как ни в чём не бывало. Она была разбита и не могла веселиться. Её раздражала Линда. Её бесило, что всё так сложилось. Она ничего не могла изменить. Сжала в руках серьги и положила на туалетный столик. Затем повернулась и поддержала чью-то шутку, при этом не испытывая никаких положительных эмоций. Сара села на стульчик возле столика и продолжила болтать оттуда. Какое-то странное чувство предвкушения в это время нарастало внутри неё. Она украдкой посмотрела на серьги. Рука сама как-то потянулась к ним и судорожным рывком скинула их в сумку. Девочки ничего не заметили. Линда даже не поняла, что серьги пропали. Сара впервые испытала эйфорию от того, что сделала. Только прекрасное чувство длилось не так долго. Уже на улице, пока шла домой, она почувствовала, как на неё безудержным потоком хлынула огромная волна стыда и вины. Она ведь украла. Но разве осознанно? Нет. Тогда она ещё не подозревала, что так всё и началось. Её зависимость, с которой так просто не справиться. Клептомания. Сара вернулась в реальность, со злостью захлопнула шкатулку и запихнула обратно в ящик. Нет, она так больше делать не будет. Решила же для себя. Новый город — новая Сара. Да и не хотелось ей ничего ни у кого брать. Никогда она этого намеренно не делала. Она — не вор. А вот тот незнакомец — вор самый настоящий. Она всегда испытывала съедающую изнутри вину после содеянного и пыталась незаметно подложить вещи обратно их владельцам. Чаще всего ей не нужны были вещи как таковые, ей было необходимо то чувство эмоционального подъёма и большой дозы дофамина. К сожалению, оно являлось слишком краткосрочным. Сара резко встала и прошла в ванную, чтобы принять душ перед сном. Хотелось поскорее смыть негативные мысли вместе с впечатлениями этого бесконечного, тягостного дня. Она сняла чёрную футболку, небрежно отбросив её в сторону, взглянула в зеркало и буквально содрогнулась от увиденного. На груди были выжжены буквы, которые складывались в одно слово. Зараза. Сара поспешно дотронулась до букв кончиками дрожащих пальцев, пытаясь понять, как они вообще появились, как вдруг вспомнила разговор с незнакомцем. Это было самое первое слово, которое он ей сказал, и именно после этого она почувствовала жгучую боль. Девушка лихорадочно потрясла головой, словно пытаясь очнуться от галлюцинации, но не выходило. Надпись всё ещё виднелась, вызывающе покрасневшими очертаниями выделяясь на коже. Сара то и дело хмурилась, жадными глотками хватая воздух, и упрямо старалась найти объяснение тому, что видела сейчас своими же глазами. Вопросы проносились в мыслях одни за другими с невероятной быстротой, вызывая головную боль, из-за чего хотелось как можно сильнее стиснуть виски. Только этого ещё не хватало ей…