Прошлое бывает слишком тяжёлым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть. Хотя бы ради будущего. © Джоан Кэтлин Роулинг
31. 05. 2015 г.
Лучи весеннего солнца, пробивавшиеся сквозь неприкрытые жалюзи, ласково щекотали небритое лицо парня, который завалялся в кровати до полудня. С трудом разлепив глаза и с откровенным недовольством посмотрев на настенные часы, что сейчас тикали особенно раздражающе, Влад решил, что пора подымать своё бренное тело с кровати. В противном случае – единственный выходной будет потерян. Резко поднявшись с постели, он прошествовал к окну, намереваясь полностью открыть жалюзи, дабы явить этому миру свою заспанную физиономию. Тем временем, на улице уже стояла жара, свойственная концу мая – переходному периоду между весной и летом. Под окном цвела сирень, соцветия которой колыхались, подхватываемые лёгким ветерком, и дарили окружающим свой сладкий аромат. А на детской площадке, перед домом, резвилась детвора под строгим надзором мамочек-наседок, которые ни на секунду не сводили взгляда со своих чад. Несмотря на рабочие заморочки, которые приносил Владу завершающийся в это время учебный год – он любил позднюю весну. Ведь ничто лучше не настраивает на рабочий лад, чем ожидание приближающегося двухмесячного отпуска, который по праву положен всем учителям. Потирая на ходу сонные глаза, парень взял курс на кухню, в надежде насладиться вкусом свежесваренного кофе. Но надежды Влада на хорошее утро начали угасать с того момента, как нога ступила за порог комнаты. По мере приближения к цели, он не чувствовал того аромата, который вот уже десять лет, каждое воскресное утро наполнял собой старенькую квартиру. На кухне парня встретило настежь распахнутое окно, из которого доносились детские крики, и гора немытой посуды со вчерашнего дня, заполнившая собой пожелтевшую от времени раковину. Взволновавшись из-за отсутствия младшей, он развернулся и прошлепал босыми ногами к её комнате. Младшая никогда не изменяла своим привычкам, и такие перемены его насторожили. Влад замер в нерешительности перед деревянной дверью, обдумывая, стоит ли врываться к ней с расспросами. Ведь она сейчас переживала трудный возраст, была очень импульсивна и вспыльчива, поэтому его беспокойство могло только спровоцировать вредного подростка. Поэтому, нацепив маску безразличия, так свойственную ему, он, как можно громче постучался. По ту сторону двери послышалась возня, а затем недовольное кряхтение: — Чего тебе, Влад? Я занята сейчас! — крик сестры сопровождался звуком падающих вещей и шуршанием пакетов. — Где мой кофе? — как можно более недовольно протянул парень, вместе с этим, прислушиваясь к происходящему в помещении. — В магазине! — рявкнули в ответ. — Я там был вчера, — припомнил парень, — и кофе покупал, поэтому… Где мой свежесваренный кофе? — сделав акцент на слове «свежесваренный», продолжал он настаивать на своём. — В кофейне! Поняв, что таким образом ничего не добьётся, Влад принял решение брать «крепость» вредной сестрицы штурмом. Поэтому, схватившись за дверную ручку и дернув её вниз, парень приоткрыл дверь. И со словами: «Хорошо, я вхожу», — оказался внутри обители зла. Присутствие в помещении постороннего человека осталось без внимания. Застыв на пороге девчачьей комнаты, Влад стал рассматривать окружающую обстановку. Его взору предстала маленькая комнатушка, выполненная в светлых тонах и обставленная просто, но со вкусом. Кровать, занимающая собой пятьдесят процентов пространства, сейчас больше походила на прилавок секонд-хенда, так как сверху донизу была завалена одеждой. Ту же участь постиг и туалетный столик, стоявший слева от кровати. Пройдя вглубь помещения, парень споткнулся о компьютерный стул, который явно не предназначался для хранения горы кроссовок, которые его стараниями повалились на пол. Повернувшись к входу, он заметил Сашу, которая очень усердно выкидывала остатки вещей из громоздкого шкафа. Оправляясь от увиденного зрелища и поймав очередную летящую тряпку, он все же решил начать разговор: — Эй, ты что, решила найти вход в Нарнию? — не без доли удивления, спросил он. Услышав это, Саша зло посмотрела на брата через плечо и схватив первую попавшуюся вещь – со всей силы метнула в него. И только после того, как шкаф полностью опустел, девушка издала протяжный вопль: — Мне нечего надеть! — сказав это, она села на пол и привалилась спиной к дверце шкафа. Очевидно, что на выгрузку такой махины у Саши ушло много сил. — Я не думал, что этот вопрос встанет перед тобой в столь юном возрасте, — усмехнулся Влад, не найдя, что ещё можно добавить. — Ты не понял, — уставши рыкнула девушка, запустив пальцы в длинные волосы, закрученные в пучок, — мне нечего надеть на выпускной, — добавила она. — Выпускной через две с половиной недели, а в моем шкафу мышь повесилась! — Судя по тому, что вижу я, — сказал парень, указывая на свалку одежды, — она явно не повесилась, а задохнулась. Удивляюсь, как такое количество одежды уместилось в этом шкафу. — Угу, только мои платья можно пересчитать по пальцам одной руки. И всем им лет десять, не меньше, — девушка заметно погрустнела, оттопырив нижнюю губу. — Так чего ты расстраиваешься? Неважно, что платье старое. Сейчас ведь мода на винтажное! — парень не стал скрывать своего смешка. — Влад блять, мне было семь лет, когда я их последний раз надевала! И это был школьный утренник с дедом Морозом, в личности которого мы опознали трудовика Степаныча! — Саша не оценила шутку брата и начинала злиться. — Не блядь, а Владислав Константинович, — сказал он, поправив на переносице воображаемые очки. — И вообще, не дуйся. Сходим вместе по магазинам, выберем тебе платье, — сказав это, он подошёл к сестре и потрепал её по голове. — Такое событие один раз в жизни, как-никак, — и после секундой паузы, прикинув свои планы на сегодня, добавил, — если хочешь, то можем сегодня. — Спасибо, Влад. Что бы я без тебя делала? — уже успокоившись и поняв, что зря срывает злость на брата, сказала она. — Пошла бы на выпускной в детском платье? — съязвил он. — Думаю Степаныч и вся остальная мужская половина школы заценили бы. — Дурак ты, — уже смеясь, ответила она и отвесила старшему лёгкий подзатыльник. — В общем, ты пока собирайся, а я пойду, позавтракаю, — сказав это, парень поднялся с пола и двинулся в сторону выхода. Уже из коридора, Саша услышала: — Сделай мне кофе! — А по-хорошему попросить нельзя? — нисколько не обижаясь, крикнула она. — Сделай мне кофе, по-хорошему! — Он невыносим, — пробормотала Саша под нос, улыбаясь, и направляясь на кухню.4. 06. 2015 г.
Предлагая сестре помощь в выборе выпускного наряда, Влад и предположить не мог, что походы по магазинам плавно перетекут с выходного дня на всю последующую неделю. И в данный момент, он бы отдал все, чтобы после тяжёлого трудового дня оказаться в объятиях кровати, а не наворачивать круги вдоль магазинов очередного торгового центра. Сидя на пуфике, парень наблюдал за тем, как яростно и упорно Саша перебирает ассортимент магазина. Складывалось весьма противоречивое впечатление: либо девушка точно знает, что ищет – вплоть до крапинки на пуговицах, либо она не имеет ни малейшего представления о том, что хочет видеть на себе. «Подростки так переменчивы в своих решениях», — продолжал размышлять парень. И был прав, ведь не прошло и двух месяцев с тех пор, как младшая жаловалась ему, что все её одноклассницы будто помешались на выпускном вечере. Сетуя, что некоторые «курицы» отдали за свои платья баснословные деньги: «За платье, которое они наденут раз в жизни»! — недоумевала она. Сказанные ею слова: «Мне вообще не нужен никакой выпускной, главное аттестат забрать», — сильно расходились с действительностью. В противном случае, Влад бы не проводил пятый день подряд после работы в торговом центре. — Саш, а чем тебе не угодило это платье? — решился задать вопрос он, указывая кивком на алую тряпку в своей руке. Оторвавшись от поиска, из-за вешалки сначала показалась незатейливая прическа девушки, названная в простонародье «гулька», а затем её голова. Завидев, на что указывает братец, она ответила: — Мне фасон не нравится, оно слишком короткое, — бросила она, продолжив дальше перебирать ворох одежды. — Хорошо, а чем предыдущее не угодило? — аккуратно уточнил он. — Оно слишком длинное, я точно споткнусь о него на вручении. Ты ведь знаешь мою везучесть. — Сань, тебе не кажется, что ты слишком перегибаешь палку? Я, конечно, мог бы спросить, чем тебе не понравились предыдущие двадцать, но уже предугадываю ответ, — в его голосе играли нотки безысходности. — Ну, попробуй, — короткое из-за стеллажа. Тяжело вздохнув, и отбросив в сторону скопившиеся на его коленях вещи, он начал свою тираду, активно жестикулируя руками: — Ты заведомо сразу отметаешь даже те варианты, которые выгодно преподносят твою фигуру. В лучшем случае аргументируя тем, что «в этом я не чувствую себя уверенно», а в худшем: тут вырез глубокий, — парень начал загибать пальцы, — у этого платья пуговицы как у бабушки, здесь длина не подходит, а здесь количество ленточек не устраивает. Парень настолько увлёкся, что не заметил, как децибелы его голоса превысили норму, что привлекло к спорящим ненужные взгляды. Заметив это, Саша захотела провалиться под землю, ведь она не привыкла к излишнему проявлению внимания к своей персоне. — Ну, а что я сделаю, если на вешалке платье смотрится идеально, а на мне — как на корове? — сдалась девушка. — Платья сами по себе красивые. А я своим телом только порчу их красоту. — Так вот, в чем дело, — наконец дошло до Влада. Недолго помолчав, он продолжил: — Сань, ты пойми одну простую вещь. Что не платье красит человека, а наоборот. Если ты будешь чувствовать себя коровой, то никакое платье этого не исправит. А если ты будешь чувствовать себя королевой и вести себя соответствующе, то любое платье на тебе будет хорошо смотреться. — Ты так говоришь, потому что я твоя сестра, — заметила она, плюхнувшись на соседний пуфик и подперев лицо руками. — Вовсе нет, — возразил брат. — У меня было много девушек, которые внешне тянули на троечку. Но из-за того, что они преподносили себя богинями — окружающие думали также. — Ну спасибо, Влад. — Сань, я не это имел в виду, — протянул парень, поняв, что в попытках доказать обратное ляпнул очередную глупость. Завидев, что девушка погрустнела, ему захотелось как-то приободрить ее. — Давай так, я выбираю тебе платье, а ты безоговорочно меня слушаешь. И мы покупаем его. Окей? Ты ведь доверяешь моему вкусу, — самодовольная улыбка заиграла на лице Влада. — Хорошо, договорились, — сдалась она. — Только больше так не кричи, а то на нас до сих пор люди пялятся.22. 06. 2015 г.
Стоя возле туалетного столика, Саша наводила последние штрихи в своем праздничном образе. Она ни разу не пожалела, что в выборе платья полностью положилась на старшего брата. Его стараниями, из зеркала сейчас смотрела красивая девушка, чьи достоинства фигуры подчёркивало нежно-голубое платье в пол, а боковой разрез, начинающийся от середины бедра, придавая образу игривости. Небесного цвета ткань прочно обтягивала талию девушки, а спущенные резные рукава открывали прекрасный вид на хрупкие плечи. Декольте не было вызывающим, как любят носить современные школьницы, но при этом хорошо подчёркивало объёмы выпускницы. Длинные локоны были завиты плойкой, после чего, недюжинными усилиями были уложены в красивую конструкцию, увенчанную сбоку серебряной заколкой. Собранные волосы давали возможность разглядеть тоненькую шею, на которой красовалось серебряное украшение, некогда подаренное любимым человеком. Завершая образ легким макияжем, девушка украдкой бросала взгляд на настенные часы, висевшие на противоположной стене. До выхода из квартиры оставалось мало времени, о чем не уставал напоминать ей братец, периодически постукивающий костяшками пальцев по двери. Наконец, устав дежурить под дверью, парень решил зайти в комнату, чтобы поторопить закопавшуюся сестру. — Сань, ну сколько можно… — скучающе протянул парень, запнувшись на полуслове. — Ты очень красивая, — добавил Влад, не найдя более подходящих слов. — Достанется же кому-то такая красота. — Скажешь тоже, — ответила она засмущавшись, от чего щеки покрылись румянцем. Но в мыслях подумала: «Уже досталась». Приняв помощь брата, который галантно предложил свое плечо в качестве опоры для преодоления подъездной лестницы, Саша возрадовалась, что её школа расположена недалеко от дома. Иначе на «этих ходулях», коими окрестила девушка выбранные Владом туфли, она бы не донесла в целости и сохранности свое тело. А ведь у неё были большие планы на этот вечер. Хотя бы то, что историк обещал ей танец на выпускном вечере, давал девушке хороший стимул, чтобы раньше времени не оказаться в травмпункте. Саша очень переживала из-за предстоящего вечера, что не укрылось от взора родственника, заметившего то, как девушка комкает в руках подол своего платья. Но о причине переживаний, которые девушка столь явно демонстрировала, парень мог только догадываться, списывая все на обычный страх перед взрослой жизнью. — Не переживай, я тебя всегда поддержу, — пытался приободрить сестру Влад, совсем неверно растолковав причину волнения. — Я знаю, — ответила она, вымученно улыбнувшись. — Ты меня во всём поддержишь, — добавила она, придавая этой фразе особое значение, непонятное пока для старшего брата. Этот день действительно являлся знаменательным для Саши, ведь именно сегодня она совершит первые шаги во взрослую жизнь. Вот только она переживала вовсе не из-за поступления в институт, вступительных экзаменов и дальнейшей студенческой жизни. На данный момент её заботило то, что окружающие вскоре узнают об её отношениях с человеком, с которым им запрещено было быть вместе согласно морально-этическим нормам, принятым в современном обществе. Ей очень хотелось верить в свои слова. Саша надеялась, что брат поймёт и примет правду. Ведь она врала ему слишком продолжительное время. У них с Мишей была договорённость, что все тайное станет явным после выпускного. Тогда, когда Саша сможет сама принимать решения, не навязанные школьными установками и осуждением окружения. Начиная с сегодняшнего дня, их жизни должны перевернуться с ног на голову. Если Саше это грозило только осуждением близких, то у Миши на горизонте маячила перспектива скорого увольнения. Ей было страшно. Страшно от возможных перемен и проблем, грозивших затянуть влюблённых с головой после откровения. Но она любила этого человека и была настроена решительно, считая, что вместе они преодолеют все трудности, которые встанут на пути. Войдя в актовый зал учебного заведения, который встретил вновь пришедших торжественной надписью «До свидания школа», девушка попрощалась с Владом, для которого подобная шумиха была рабочей обыденностью. И, смешавшись с толпой школьников и гостей, пришедших поздравить одиннадцатый класс, Саша предприняла попытки разглядеть в толпе хотя бы одно знакомое лицо, пробираясь в другой конец помещения и чувствуя себя селёдкой в консервной банке. Громкая музыка, которую включали для проверки аппаратуры, этому вовсе не способствовала, сильно давя на уши и периодически заглушая собой все посторонние звуки. Неожиданно, выпускница почувствовала чью-то мёртвую хватку на своей руке, а в следующую секунду – некто потащил её сквозь толпу в сторону выхода. Семеня за неопознанной фигурой, девушке удалось разглядеть лишь тёмную макушку, так как остальное время она отдавала созерцанию своих ног, боясь где-то лишний раз оступиться. На своего таинственного похитителя выпускница смогла взглянуть, лишь преодолев расстояние от актового зала до курилки, которая находилась за школой, спрятанная за углом дома. Похитителем оказалась миловидная девушка по имени Оля, которая будучи одноклассницей Саши – делила с ней парту на протяжении одиннадцати лет. Саша ожидала увидеть явно не Сорокину, которая, невзирая на столь торжественный день была одета явно не по случаю: алая блузка с открытыми рукавами была заправлена в джинсы, до неприличия обтягивающие её стройные бедра, а на ногах красовались вычурные кроссовки, делающие этот образ более неуместным. По своему обыкновению, Оля всегда пренебрегала красотой одежды, отдавая предпочтение удобству. Вот и сейчас, от обычных школьников её отличала золотистая ленточка, перекинутая через плечо с надписью: «Выпускница 2015 года». Расстройство на лице Саши не укрылось от Оли, и та, прикуривая честно-сворованные у папы сигареты, решив начать разговор первой, спросила: — Чего такая кислая? Праздник же, — с усмешкой сказала она. — Да так, просто нервничаю перед вручением, — попыталась отмазаться Саша, озираясь по сторонам, пытаясь выцепить взглядом нужное лицо. — Скоро уже начнётся, нужно не опоздать, — с намёком на то, что пора вернуться в зал, продолжила она. — Кого-то ждёшь, Саш? И не дождавшись ответа на вопрос, добавила: — Твоего брата я, кажется, видела в актовом. Он уже пришёл. — Правда? Ну, тогда отлично, — чуть занервничала она, будучи плохой актрисой. — Кстати, — продолжила разговор Оля, стряхивая пепел сигареты на мокрый асфальт, — ты не в курсе, куда Косматов пропал? Найдя подтекст там, где его не было, лицо Саши вспыхнуло, а руки непроизвольно сжали железные перила, которые до этого служили выпускнице дополнительной опорой. — Я откуда знаю, где он, — ответила собеседница, придав голосу напускной безразличности. — Это нужно у Ярославцевой спрашивать, она как-никак староста. В её компетенции знать, куда запропастился наш классный руководитель, — с умным лицом оттараторила она. Оля слушала собеседницу, казалось, вполуха, отдавая большее внимание происходящему в телефоне. Но тем не менее, не упускала нити разговора: — Ну, вы же с ним занимались, — скучающе протянула она. На лице Сметанниковой в это время проступили багровые пятна. А в голове крутилась одна мысль: «Неужели она знает? Это все бред», — повторяла она, пытаясь успокоиться. — Историей мы с ним занимались, Оль. — Ну и дура ты, Санька. — Я бы с таким явно не историей занималась… — мечтательно пропела она. — Просто, вы с ним столько времени проводили, наверняка должны были сдружиться. Врать Саша терпеть не могла, а в особенности врать хорошо знакомым людям, но, наступая себе на горло и подавляя чувство стыда, выдавила: — Нет, наши отношения были строго рабочие, — если бы Оля не была увлечена мобильным, то с уверенностью в сто процентов бы определила ложь соседки по парте, так как та, судорожно комкая салфетку в руках — всячески отводила взгляд. — Ага, золотая медаль превыше всего, да, Сань? — пыталась пошутить Сорокина, толкнув девушку в плечо. Но встретив недовольный взгляд медалистки, поняла, что затронула больную тему. Затушив сигарету о подъездную стену и засунув мобильный в карман, она продолжила разговор: — Жаль, я надеялась у тебя вызнать про местонахождение Михаила Александровича, а то Ярославцева рвёт и мечет. Косматов трубку не берет. Как же мы на вручении без классного руководителя то? — быстро обрисовала положение дел она. — Может, ты ему позвонишь? А то мало ли, может староста попала у него в немилость, — строила догадки Оля, — с её поганым характером такое возможно. — Наверняка опаздывает, как обычно, — попыталась отговорить соседку от этой идеи. Для него это не редкость, — в голове невольно вырисовывались случаи самых нелепых появлений учителя. Но отговорить Сорокину от какой-либо затеи было не так просто, именно поэтому она продолжила терроризировать одноклассницу. И после вопроса: «Тебе что, есть что скрывать?» — Сашу пронзил укол стыда за ту ложь, которой она каждый раз прикрывается, и, сдавшись под напором Оли, она быстро нашла в телефонной книге номер Косматова, после чего зажала кнопку вызова. Первая, она же и последняя попытка, закончилась короткими гудками и последующим окончанием вызова. «Почему он сбросил?» — мысленно задала себе вопрос Саша. — Ну, что там? — в нетерпении вопрошала собеседница, перекинувшись через перила. — Абонент недоступен, — соврала она, убирая мобильный в сумочку. — Черт, ну ладно, — передернув плечами, засобиралась Сорокина. И спустившись на дорожку, ведущую к школе, выдвинула предположение: — Возможно он уже в школе. — Возможно, — отозвалась Саша, аккуратно спускаясь по лестнице, а мысленно сказала: «Лучше бы тебе там быть, Косматов». Церемония вручения аттестатов прошла быстро и безболезненно, вызывая у будущих студентов слезливые воспоминания о школьной скамье. Каждый учащийся выходил за своей честно-заработанной корочкой, роняя пару слов для собравшихся в зале родителей, учителей и остальных школьников, которым рано или поздно предстояло пройти по красной дорожке к сцене с ленточкой выпускника наперевес. Все люди разные, а соответственно, отношение к школьным денькам было у всех индивидуальное. По кому-то было видно, что он будет скучать по школе и с теплотой в сердце вспоминать своих одноклассников, вместе с которыми они срывали уроки и доводили молодых педагогов, а для кого-то эта церемония была последним рубежом к такой желанной свободе и независимости от школьных стен. Уже находясь в банкетном зале ресторана, в котором выпускники продолжили праздновать свой вечер, плавно перетекающий в ночь, Саша, одиноко сидящая за барной стойкой, нервно крутила по наполированному столу пустой бокал из-под шампанского, размышляя о том, куда запропастился Косматов. Ведь их классный руководитель до сих пор не подавал никаких признаков жизни, а телефон каждый раз отвечал монотонным женским голосом: «Абонент недоступен. Перезвоните…». — Чувствую себя полной дурой, — пробормотала под нос она. — Для кого я выряжалась? — ушедший в пустоту вопрос остался без ответа. Если в самом начале дня одиннадцатый «А» волновало отсутствие классного руководителя, который должен был «выпускать в свободное плавание» бывших учеников, то по мере повышения градуса в их крови – росло и безразличие к присутствию персоны Михаила Александровича. Именно поэтому, пока не в меру пьяные школьники отжигали на танцполе под песни группы «Руки вверх», предусмотрительно прихватив с собой сопровождающих родителей и учителей, для того, чтобы самые ушлые разлили в бокалы припрятанный алкоголь, Саша в одиночестве размышляла о причинах неявки преподавателя на столь важное мероприятие. «Он же обещал мне танец», — с грустью подумала Саша, выводя наманикюренным пальцем узоры на столешнице. «На сегодняшний день было намечено слишком много важных вещей, чтобы просто так взять и слиться» — размышляла она, подразумевая запланированный на сегодня тяжёлый разговор с братом. «Наверняка его задержали что-то важное, иначе и быть не могло». — Да, Миш. Умеешь ты выбирать моменты для опозданий, — усмехнулась она, вспоминая ситуации, произошедшие ранее и до боли напоминающие сегодняшнюю. Косматов настолько несобранный человек, что при каждой второй встрече происходили события из ряда вон выходящие: то его машина обольет на остановке, то кота с дерева полезет спасать. Причем настолько усердно, что по итогу сам в больницу загремит. Частенько ученики вытаскивали его на уроки прямо из постели, по телефону. На заднем плане всегда был слышен грохот падающего тела с кровати. Таких случаев было слишком много, несколько дней можно перечислять. Вот и теперь, девушка надеялась, что сегодня он вляпался в похожую ситуацию, а не дал заднюю. В следующую секунду на соседний стул приземлилась сильно захмелевшая Сорокина, и прокрутившись вокруг своей оси несколько раз, с пьяным блеском в глазах начала наезжать на соседку, которая, по её мнению, «своей кислой миной» всех людей вокруг распугала. — Саш, ну серьёзно… У тебя праздник. Ты, наконец получила свой красный аттестат, на который убила столько времени и сил, — негодовала Оля, активно размахивая руками. — Ты теперь сваливаешь из этой богадельни. Позволь себе оттянуться напоследок и расслабиться. Устав слушать возражения и отмазки в стиле «я устала» или «у меня нет настроения» – Оля второй раз за день схватила Сашу за руку и потянула на танцпол к веселящимся подросткам. Девушка и не заметила, как заражаясь всеобщим позитивом – сама начала пританцовывать в такт музыке. Приглушенный свет и мерцающие прожектора сделали свое дело, создавая иллюзию нахождения в ночном клубе. А биты, проходящие сквозь тело, и запах алкоголя, окутывающий помещение, отведённое для празднования – пьянили разум не хуже виски. Одурманенная окружающей обстановкой, девушка не поверила своим глазам, увидев на месте, где она сидела ранее, своего «учителя». Поняв, что замечен, Миша приветливо улыбнулся и помахал Саше рукой, после чего опрокинул в себя стакан виски. Одет классный руководитель был подобающе случаю: строгий костюм, подчеркивающий складную фигуру, из под пиджака которого виднелась идеально выглаженная белая рубашка, ворот которой был увенчан красным галстуком. А вечно взлохмаченные волосы – визитная карточка учителя, вносили в его образ легкую небрежность. Встав с барного стула и оттянув галстук, который, очевидно, изрядно сдавливал шею, Михаил Александрович двинулся в сторону танцпола, намереваясь разбавить молодёжный коллектив своим присутствием и поздравить ребят. Неожиданно, со стороны диджея раздался щелчок, и клубная музыка, под неодобрение подростков сменилась на медленный танец. В толпе выпускников прорезался голос главного заводил класса – Виталия Козлова. Ребята, завидев рыжую макушку, выглядывающую из толпы, расступились, окружив парня со всех сторон. — Ребята, у меня объявление! — радостно кричал он. — Упадёте, когда узнаете, гарантирую, — от чего-то у Саши после слов одноклассника появилось дурное предчувствие, а затем резко сжало в груди. — Да давай уже, не тяни, — послышалось недовольное бурчание толпы. — Что, неужели безотказную девушку нашёл? — подхихикивала женская половина класса. Проигнорировав подколы и смешки, звучавшие со стороны школьных товарищей, он не менее воодушевленно продолжил: — Это касается нашего классного руководителя, — сердце девушки пропустило один резкий удар, а затем ещё… Боясь, что оно вот-вот выпрыгнет, Саша прижала руку к груди, с опаской вслушиваясь в то, что говорит Козлов. А на лице Миши проскользнула гримаса удивления с примесью страха, что не укрылось от выпускницы. Он, замедлив шаг, остался стоять на месте. — Михаил Александрович замуж вышел! — вокруг послышались радостные вопли пьяных выпускников, которые резко прервал женский голос, принадлежавший первой красавице класса, Марине: — Козлов, может ты и Артём, — бросив взгляд на краснеющего парня, — замуж выйдете. Вам никто не запрещает, — добавила она под одобряющее улюлюканье класса. — А вот Михаил Александрович – женился! — Это не важно, — добавил засмущавшийся Виталик. — Важно то, что он узаконил свои отношения! — со стороны посыпались вопросы, принадлежавшие ученикам. И даже учителя вполуха слушали разговор. — На ком женился то? — звучал самый часто-задаваемый вопрос. — На Алине Самойловой, она работает учителем младших классов в нашей школе. Я её инстаграм прочекал и получается… Они сегодня расписались, сегодня свадьба, — не без доли удивления констатировал факт он. — Тогда не удивительно, что он пропал, — выразила свое мнение староста класса. — Странно только, что об этом даже руководство школы не знало. Саша не вслушивалась в последующие размышления и догадки о выбранной дате свадьбы их классного руководителя. Она, пребывая в немом шоке, смотрела в виноватые глаза своего возлюбленного, который даже не решался подойти, стоя поодаль ото всех, боясь быть обнаруженным. Внутри неё душа рвалась на части и хотелось кричать. С надеждой на то, что все это глупый розыгрыш, она смотрела в родные голубые глаза и ждала момента, когда парень подойдёт и ласково потреплет по голове, приговаривая: «Сашка моя, не дуйся. Это всего лишь шутка. Ты у меня одна». Но этого не произошло. Парень остался стоять в стороне, не решаясь заглянуть девушке в глаза. Чувствуя себя обманутой и преданной, она пыталась восстановить в голове кусочки головоломки, символизирующей их отношения. В каком кусочке кроется причина? И перебрав в голове все возможные варианты, она не нашла той части, которая могла бы послужить спусковым механизмом к подобному повороту. А может, это был вовсе не один лишний кусочек? Может быть, весь пазл был неправильным и представлял собой лишь ложную иллюзию с надеждой на красивое будущее? Как бы то ни было, воздушные замки рухнули, а Саша получила билет в один конец, столкнувшись с жестокой реальностью. Из колонок доносилась красивая музыка, наполняющая собой стены ресторана, придавая атмосфере нотки романтики. Ребята во весь голос обсуждали состоявшуюся свадьбу классного руководителя, игнорируя возгласы сопровождающих о том, что мальчикам пора приглашать девочек на медленный танец. А фигура в нежно-голубом наряде стремительно покинула место проведения праздника, сопровождаемая пристальным взглядом мужчины в костюме.