Побеждая сомнения

Лю Цингэ шёл пешком, чтобы унять раздражение. Да, помогать простым людям было его обязанность, как и целью всего хребта Цанцюн. Но то, что это мешало попыткам отвоевать тело Шэнь Цинцю, пока с ним непонятно что творили — бесило. Он потерял день, внезапно натолкнувшись на монстра, атакующего небольшой город, по пути в Хуаньхуа. Победить его было просто, а вот вырваться от местных жителей, которые слёзно просили о помощи, раз уж их дворец Хуаньхуа бездействует — намного сложнее. Оказалось, что такие монстры нападают на этот город регулярно, и пусть их удаётся отогнать — горожане живут в постоянном страхе. Стиснув зубы, Лю Цингэ полетел с этой информацией обратно на Цанцюн. — Это территория дворца Хуаньхуа, нам стоит спланировать наше вмешательство так, чтобы они не восприняли это посягательством на их земли, — рассудил Юэ Цинъюань, выслушав его. — Мы обсудим эту ситуацию завтра на общем собрании, а пока не покидай школу, шиди Лю, нам нужны все возможные Лорды в боевой готовности. И вот так Лю Цингэ оказался заперт на Байчжань минимум на пару дней. Решив занять время тренировками, он направился на поле. По пути на удивление не встретилось никого из адептов. Впрочем, причину он понял стоило приблизиться к тренировочному полю — там, окружённые плотной стеной всех учеников пика, ругались Ян Исюань и Ван Бокин*. Лю Цингэ нахмурился, но решил не вмешиваться, поудобнее устроившись на верхушке дерева у грани поля. — Всё утро ты доставал Лорда Лю, задерживая его! Ты хоть понимаешь, какая у него важная миссия? Как смеешь ты, жалкий червяк, ему мешать? — заносчиво напирал Ван Бокин. Лю Цингэ мгновенно захотелось выбить из него всё дерьмо. Ван Бокин был учеником давно не новым. Выходец из аристократов, он не обладал особым природным талантом к стратегии, зато был большим и сильным, а ещё тренировался с самого детства. Он был негласным лидером адептов Байчжань и, видимо, основным зачинщиком травли Ян Исюаня. Почему-то раньше все пророчили ему место главного ученика, хотя Лю Цингэ бы в жизни не взял кого-то настолько тупого и высокомерного. Но, похоже, сам Ван Бокин считал, что в его упавших шансах виноват Ян Исюань. Сам Ян Исюань же смотрел спокойно и остро. Одежда его была грязной и местами порванной — очевидно, что мальчишку уже успели вывалять в песке всей толпой, прежде чем Ван Бокин решил покрасоваться. — Шицзунь не был против помочь мне в обучении, — ровным голосом возразил он. Ван Бокин расхохотался. — Обучении. Какое громкое слово для такого бесполезного слизняка. Да ты даже меч толком держать не умеешь, а туда же — Шицзунь помогите с тем, Шицзунь помогите с этим. Такой как ты не достоин называть Лорда Лю Шицзунем! — сорвался он под конец, выдавая истинную причину своего раздражения. Зависть. Как банально. — Если ты считаешь, что я недостоин звания ученика Шицзуня Лю — давай решим этот вопрос раз и навсегда, — сказал Исюань, не мигая смотря на Ван Бокина. — Поединок. Один на один, до того, как кто-то из нас признает поражение. Ты же лучший ученик пика Байчжань, если я действительно ни на что не способен — тебе не составит труда размазать такое ничтожество. Ван Бокин, поначалу стушевавшийся от такого внезапного предложения, оскалился. Безукоризненно вежливая на первый взгляд, последняя часть речи Исюаня прещемила ему хвост скрытым вызовом. Толпа вокруг загудела и Лю Цингэ их понимал. У Ван Бокина было очевидное преимущество — он был выше, сильнее, опытнее, за его плечами с детства поставленный стиль боя и годы сражений на Байчжань. Исюань же — простой мальчишка из мелкого торгового города, едва ступивший на хребет Цанцюн. Пусть он хоть трижды наделён талантом, который увидел в нём учитель — затея звучала, как самоубийственная. Лю Цингэ мог бы вмешаться, но хорошо понимал — бывают сражения за честь, которые нельзя прерывать. Сейчас Ян Исюань собирался отстоять своё место, так кто он такой, чтобы мешать? — Разойдитесь, — громко велел Ван Бокин адептам, — дайте мне пространство, чтобы я мог размазать выскочку по полю. Выскочку. Лю Цингэ и сам в годы ученичества подвергался нападкам, но его никогда не ненавидели столь сильно. Он сам когда-то был равен с остальными адептами Байчжань, разве что чуть лучше подготовлен благодаря своему происхождению. К тому моменту, как на него стали кидать полные зависти взгляды — прошло уже достаточно времени, чтобы он натренировался и проявил себя. И, конечно же, сумел без проблем победить любого, кто бросит ему вызов или нагло нападёт без предупреждения. Исюань же, по его вине, сразу оказался в позиции того, кому завидуют, не обладая достаточной силой для защиты. Но теперь уже ничего исправить было нельзя, оставалось лишь смотреть, как противники расходятся на разные концы тренировочного поля. Первым напал Ван Бокин, сразу вкладывая в удар достаточно силы, чтобы при удачных обстоятельствах на этом и закончить. Но Ян Исюань не дал ему такой радости, юрко уходя из под атаки и нацеливаясь в открытый бок. Бокин крутанул запястьем, отбив меч Исюаня. Раздался противный скрежет металла о металл. Ван Бокин и Ян Исюань замерли на мгновение, сталкиваясь взглядами над скрещенными мечами. Дальше бой слился в череду ударов, уклонений, блоков, парирований, атак, отступлений. Лю Цингэ машинально подмечал, что Исюань использует стойки и движения, котором его научил он. А вот техника управления ци на отдельных участках тела явно была от Минъянь, неожиданно сдружившейся с мальчишкой. В какой-то момент Исюань даже оказался на земле с приставленным к горлу мечом, однако сумел вырваться, опрокидывая уже Бокина. Песок окрасился кровью от ран, которые упрямые мальчишки нанесли друг другу. Рука Ян Исюаня висела бесполезной плетью, а Ван Бокин зажимал кровоточащий бок. Адепты вокруг поля возбуждённо кричали, уже даже не поддерживая своего лидера, а просто подбадривая на продолжение такого зрелищного сражения. Исюань непоколебимо стоял, сжимая меч одной рукой, и одним взглядом бросая вызов. Конечно же Ван Бокин клюнул — закричав, он кинулся на Исюаня, целясь мечом ему в грудь. А дальше Лю Цингэ едва не подавился воздухом, потому что Исюань мастерски проделал пару изящных движений, позволивших выбить меч, сломав при этом пальцы, и повалить противника на землю ещё до того, как он осознает куда ещё был нанесён удар. Приём, которому он мальчишку не учил, так он подразумевал контроль над ци намного выше, чем был у того. Приём, которым он сам закончил бой в ту самую первую их тренировку несколько месяцев назад. — Ты признаёшь мою победу, Ван Бокин? — в абсолютной тишине, опустившейся на поле, громко прозвучал голос Исюаня. — Ван Бокин признаёт победу шиди Яна, — прохрипел тот, сплёвывая кровь. Лю Цингэ спрыгнул на землю понимая, что пора. — Закончили? — риторически спросил он. — А теперь быстро все вон отсюда. Этого — отнесите на Цяньцао, а сами — двадцать кругов вокруг пика, чтобы снять перевозбуждение. Завтра подниму вас на утреннюю тренировку до рассвета. Адепты не позволили себе простонать от досады, опасаясь ухудшить положение, но на лицах их читалось уныние. Зато на Ян Исюаня, гордо застывшего посреди поля, они бросали взгляды, полные уважения. Дождавшись, пока Ван Бокина заберут, а последние адепты покинут тренировочное поле, Лю Цингэ подошёл к Ян Исюаню с уже заготовленной гневной тирадой. — Шицзунь, — слабо улыбнулся тот, не дав вставить и слова. — Я не опозорил вас. Я смог победить. А в следующее мгновение Лю Цингэ уже пришлось ловить отключившегося мальчишку, которого окончательно покинули силы. Быстро проверив его состояние Лю Цингэ выругался — всё же последним приёмом Исюань перегрузил себе духовные каналы, едва не уничтожив Золотое Ядро. Чёртов упрямец! Однако, спешно запрыгивая на Чэнлуань и с мальчишкой в руках направляясь прямиком к Му Цинфану, Лю Цингэ не мог не признать, что ощущает гордость — за то, что ученик так быстро прогрессирует, что так внимательно следит за всем, что показывает и говорит Лю Цингэ, за то, что умеет стратегически мыслить, пусть и склонен к безрассудным поступкам. И за то, что Ян Исюань победил сильнейшего адепта Байчжань, конечно же. Теперь то уж никто не станет оспаривать его место на Байчжань и сомневаться в выборе Лю Цингэ. Теперь Лю Цингэ и сам никогда не усомнится верно ли выбрал Ян Исюаня.