***
Через некоторое время в самом мемориале.
Рядом с двумя входами в ротонду мемориала расположились всё те же десантники, которые недолгое время назад освежались на улице на железном помосте. Они, уже оба со снятыми шлемами, были заняты картой местности, которая лежала на столике вместе с парой кружек и карандашей. — У нас должно получиться удержать их в этой точке. Хотя бы на пару часов... — рассказывал Карл, стоя возле стола и водя пальцем по карте. — Всё-таки почему «Геенна»? — говорил про себя второй солдат, сидя на стуле и смотря куда-то в сторону. — Что? — товарищ его не понял. — Почему «Геенна»? — Ну... — начал раздражённо придумывать Карл, выпрямив спину, — Может, потому что мы должны сжигать наших врагов так, как будто они попали в ад? — Может... Думаешь, это так следует понимать? — Карл отвёл взгляд от этого ответа, — На броне же не написано, знаешь: «Да, мы всех сжигаем ЗАЖИВО, но поверьте, тех кого мы сжигаем, все были существами ужасными и мерзкими». — Ну, нет... Но — попытался ещё что-нибудь придумать второй анклавовец, аж всё-таки сев на стул. — Вот о чём ты думаешь, когда слышишь «Геенна»? Смерть, ад, дьявол, эм... — ещё придумывал анклавовец, сделав неуверенное лицо, — Огнемёт? — Огнемёт — это весело! — внезапно воскликнул Карл. — Я не говорил, что мне ходить с огнемётом не весело, но весело или нет — сжигающий людей заживо огнемёт — оружие злодея! — на солдата огорчённо смотрел Карл. — Я просто не представляю, что хорошего может означать слово «Геенна»! Карл призадумался и чуть позже выдал: — Как насчёт того, что мы отправляем всяких уродов-мутантов в эту самую «Геенну»? — В этом случае, в «Геенну» обычно вряд ли подозревается попадание обычных бедолаг с Пустоши, которых мы тоже сжигаем, потому что они якобы тоже мутанты. За столиком анклавовец ничего так и не ответил, но его товарищ продолжил: — Знаешь, про символы тоже, вот у Братства... — Ох, ты что опять слушал их пропаганду с «Новостей Галактики»? — возмутился солдат в ответ. — Конечно, они там скажут, что это мы плохие! — Но броню-то не они нам придумывали! И у них слова и символы, знаешь, ли, довольно приятные... Ну, там «Светлая сторона», «Спасение человечества», и эмблемы: мечи, шестерёнки... — Что хорошего в шестерёнках? — Ну, в общем-то, ничего. И если мы что-то и уяснили за последние дни пребывания в этом мемориале, так это то, что Братству Стали остро нужно изобрести пылесос, в знак своей технологической продвинутости, а то в этом бардаке, с камнями и грязью повсюду, находиться просто невозможно. — И не говори... — Но согласись, всё лучше, чем наше с «Геенной» и непонятной даже эмблемой. Я даже не представляю, что может быть хуже всего этого... Солдат шмыгнул носом и начал заявлять, думая в процессе: — Эм... Кротокрысий... Анус? — Да, — вздохнул анклавовец — И если бы мы сражались с армией, марширующей под знаменем кротокрысиного ануса, я бы, наверное, не так сильно переживал, Карл! Второй анклавовец, задумавшись, решил взять свою пачку сигарет и вынул оттуда одну штуку. Желая закурить, он взял следом зажигалку... и никто из них двух никогда бы не обратил на неё внимание, если бы на ней не было надписи «Hellfire». Карл, испытывая смятение, взглянул на своего товарища, а тот лишь кивал ему, как бы намекая... Вдвоём они пошли дальше: сначала, повернув головы, они увидели своего третьего однополчанина, который пил кофе с эмблемой огня на кружке. Потом они вовсе учуяли в воздухе запах гари. Этот запах на базе Анклава может быть только если к «работе» приступили десантники... Начиная сжигать в бою заживо всех подряд. Так Карл с его другом и подумали, и только больше заволновались. Рядом с ними был люк в туннели Тафта и двое солдат посмотрели сначала на него, а потом друг на друга, решительно кивнув. И, не выдержав, оба они бросились в побег из этого ада в подземный коллектор...