О не случившемся

Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все боятся, как бы чего-нибудь не случилось.

      Возможно, если бы Эльрохир чуть быстрее справился со своим противником, а Элладан на мгновение раньше затрубил в рог, история могла бы измениться.       Возможно, если бы они вернулись домой всего на несколько часов раньше, все могло бы пойти по-другому.       Тогда бы, отец, конечно, натянуто улыбаясь представил их гостям, тихо умоляя не натворить глупостей, Элладан бы зло скрипнул зубами, но промолчал; а Эльрохир с лёгкой тенью интереса в темных глазах посмотрел бы на двух братьев-гномов, столь похожих и в то же время разных.       И, наверное, вечером, когда волнение уляжется, а adar, выпив настоя немного успокоится и запрется с Митрандиром и, кажется, предводителем гномов в зале, обсуждая свои какие-то жутко важные, но оттого не менее скучные дела, Эльрохир, игнорируя не слишком уж громкие возражения брата, потащил бы его по переплетению темных коридоров в дальнее крыло, туда, где разместили гномов, и, что важнее, тех самых братьев тоже.       Разумеется, первые несколько минут они бы молча смотрели друг на друга, не скрывая недоверия и напряжения, но после бы второй гном, — позже Элладан узнал, что его звали «Фили», — разрядил ситуацию неловкой шуткой и все бы наладилось. Не сразу, нет, постепенно.       Может быть, они бы еще успели устроить пару весёлых розыгрышей, дабы не упрощать жизнь окружающих, и всласть развлеклись бы, прячась от разгневанного Торина Дубощита, — не узнать его было невозможно, не то чтобы тот уж очень старался скрыть свою личность, — и усталого отца, даже не старающегося скрыть обречённость, сквозившую во взгляде.       И пусть сиятельный лорд к подобному привык за все тысячелетия, когда пытался воспитывать своих старших детей, то, наверняка, они бы смогли сделать что-нибудь эдакое, что вывело бы adar из, и так не слишком стойкого душевного равновесия.       Конечно, после бы им здорово досталось за это - одной лишь многочасовой лекцией о неподобающем поведении в монотонном исполнении отца точно не обошлось бы. И, наверняка их новоявленным друзьями-гномам тоже пришлось спасаться от праведного гнева дядюшки.       После было бы горечь расстования. Отец, быть может, послал бы их вдогонку: остановить, предотвратить нечто столь ужасное, как пробуждение дракона. Может, у них бы получилось нагнать нерадивых путников, а может нет - глупо недооценивать умение Митрандира путать следы. А может, они могли даже попробовать присоединиться к отряду: Элладан слишком хорошо знал брата, чтобы знать, что подобная догадка вполне могла посетить его голову. Не то чтобы он сам особо противился бы.       В этом случае, гномы, разумеется, были бы против, но Митрандир бы точно не возражал.       Думается, было бы забавно провести год в компании Торина Дубощита и его компании, то и дело влипая во всевозможные неприятности. О, adar был бы в ярости, случись нечто подобное.       Наверняка, это - стало бы одним из самых ярких воспоминаний в их бесконечно долгих жизнях. Чего только стоит та попытка незамеченными пересечь Чернолесье, о которой так много говорили даже в их обычно тихом крае. А встреча с настоящим оборотнем, если это, конечно, не вымыслы особо ретивых бардов. О, а сама Одинокая Гора и настоящий дракон?       Все это - уж слишком похоже на подвиги героев легенд, о которых nana рассказывала им в далеком-далеком детстве. И Элладан, со странным сожалением понимал, что со временем, путешествие Дубощита станет одной из тысяч таких сказаний, что матери тихо нашёптывает своим детям на ночь, когда те не хотят засыпать.       Печальная легенда, красивое сказание, храбрые герои в золотом ореоле величия и славы. Герои вымышленной сказки, истории, что свершилась столь давно, что никто уже и не верит в ее правдивость. Детская сказка, с, в меру грустным концом, но не более.       Сказка, чьей частью он, с Эльрохиром могли бы стать. Могли - но не стали.       И сейчас Элладан стоял в каменных залах Эребора, освещенных лишь тусклым светом факелов, вдыхая пыльный запах подземелий, зачарованно разглядывая два одинаковых гроба.       Задумчиво проводит он пальцами по разной крышке, ощущая шероховатость холодного камня, осторожно вырисовывая диковинный узор из переплетения трещинок и царапин.       Элладан прислушивается к себе, пытаясь понять, что должен испытывать. Сердце отзывается лишь легкой иглой горечи и сожаления: ему безусловно жаль две загубленные слишком уж юные, даже по меркам гномов, жизни, но не более.       Возможно, стань он частью этого путешествия, самой настоящей маленькой жизни длинною в год, сейчас все было бы по-другому. Наверное, было бы больно потерять хороших товарищей, тех, кому без опаски можешь доверить собственную жизнь. До ужаса больно. Уж он-то знал. Но в этот миг он ощущал лишь сочувствие, шаблонную горесть, что обычно испытывают на похоронах безликих незнакомцев, и ничего больше.       Элладан раздосадованно качает головой, подавляя вздох, и переводит взгляд на светловолосую макушку рядом. Он решительно не понимает, что здесь понадобилось сыну Трандуила, которого видит впервые в жизни и оттого не смог сдержать удивления, когда услышал от нового гномьего короля, что в склеп отправятся они оба.       — Ты знал их? — отрывисто спрашивает он, и чуть вздрагивает встречаясь взглядом с совершенно равнодушными глазами лихолесского родича.       — Нет. — Просто отвечает Леголас; кажется так его зовут, если Элладан ничего не напутал. — Но, думаю, это - было бы великой честью. А ты?       — Нет. — Вздыхает эльф. Им не о чем говорить: хватает лишь одного взора, чтобы понять, что стало причиной печали, на мгновение вспыхнувшей в серых глазах напротив. — Пойдем. Кажется, мы провели здесь слишком много времени. Подгорный король может подумать что-нибудь неладное.