Полдень, где-то в подземельях Слизерина.
Медленно открыв глаза и поморщившись от жуткой головной боли, Цзян Чэн сел на постели и оглянулся. - Мерлин Всемогущий, что вчера было?.. Опустив ноги на пол, он услышал тихий звон бутылок, почему-то стоящих возле кровати. Подняв одну из них, Ваньинь поднёс её к носу и почуял резкий запах маггловского коньяка, от которого голова закружилась с новой силой. - Неудивительно, что по телу словно повозка с фестралами проехалась, – пробормотал он и поставил пустую бутылку обратно на пол. Остаётся надеяться, что он не успел натворить никакой слишком стрёмной херни, над которой его друзья потом будут ржать миллион лет и вспоминать при каждом удобном и не очень случае, особенно Хуайсан и Цзинъи. Этим клоунам только дай волю и оступись где-нибудь - быстро сделают звездой всей школы. С трудом спустившись в общую гостиную, Ваньинь огляделся. Повсюду царил хаос и бардак: разорванные упаковки от снэков, разбросанный попкорн и пустые бутылки портили картину уютных подземелий. Одно из кресел вообще было перевёрнуто, а рядом с ним угадывались очертания чьего-то безумно пьяного тела, которое, судя по всему, ночью даже не нашло в себе силы подняться наверх. Да уж, неплохо Слизерин отметил победу Цзинь Цзысюаня на турнире Трёх волшебников. Этот отпрыск одной из самых богатых и уважаемых в магическом мире семей хоть и был невозможно высокомерным павлином, но всё же являлся действительно талантливым волшебником, не лишённым своих козырей в рукаве, благодаря которым, собственно, и занял первое место, обойдя соперников даже старше и опытнее себя. Сам Цзян Чэн относился к нему нейтрально, с должным уважением, как к однокурснику и просто человеку. А вот Вэй Ин, его лучший друг с львиного факультета, таким не был. Он вообще редко менял первое впечатление о людях, обычно с первых минут знакомства с кем-либо определяя для себя дальнейшие отношения с человеком перед собой. Вэй Усянь словно чувствовал людей на более высоком уровне, чем кто-либо, и этим чертовски сильно восхищал Цзян Чэна вот уже столько лет. Ну вот опять. Этот человек ни на минуту не оставляет его мыслей, каждый раз стремительным вихрем врываясь в голову слизеринца. Как же Цзян Чэн устал любить его... Любить тихо, скрывая свои чувства за семью замками, за грубостью и пофигизмом, закатывая глаза и огрызаясь на Мянь-Мянь, посмевшую просто подойти и мило заговорить. Ваньинь прекрасно понимал, что его ревность не обоснована, что Цинъян для Усяня не более чем хорошая подруга и незаменимый член Сборной Гриффиндора по квиддичу, но ничего не мог с собой поделать, раз за разом продолжая грубить и обижать её. Эти мысли абсолютно ненормальны, но как же сильно хочется Усяня только себе, чтобы больше никому, чтобы больше никто... Цзян Чэну порой кажется, что он одержим, опоён сильнейшим зельем амортенции, приворожён... Но это всё не так, он проверял. Никаких заклятий и сглазов на нём не было обнаружено. Но тогда почему так хочется попробовать на вкус эти манящие губы, уделяя отдельное внимание родинке под нижней губой, зарыться пальцами в чуть отросшие волосы, которые Усянь собирает в небольшой хвостик на затылке, сжать в ладонях эту не по-мужски изящную талию и целоваться так долго, насколько только хватит сил и дыхания, чтобы весь замок вибрировал от их совместной магической ци… Стоило этой мысли возмутить голову Цзян Чэна, как его прошибло невероятной силы дежавю. Не может же быть такого, что он целовал Вэй Ина сегодняшней ночью... - Чёрт! Нет, нет, нет... Ваньинь зажмурился и обхватил себя руками. Не мог же он так легко за один вечер разрушить их крепкую многолетнюю дружбу, которой завидовала половина Хогвартса. Не мог так просто всё испортить... Ему срочно нужно найти Усяня. Не теряя ни секунды, Цзян Чэн, не ожидая такой прыти даже от самого себя, понёсся обратно в комнату, чтобы, выпив спрятанное в своём тайнике антипохмельное, окончательно избавиться от последствий бурной алкогольной ночи. Стало чуточку легче, и Цзян Чэн понял, что благополучно пропустил половину своих утренних занятий, а конкретно, зельеварение. Ладно, даже если Лань Ванцзи и выкинет своё любимое Силенцио и надумает не снимать до конца недели, главное – успеть до этого времени поговорить с Усянем и во всём разобраться. С этими мыслями Цзян Чэн, собравшись и приведя себя в порядок, побежал из подземелий наверх, надеясь застать Вэй Ина в Большом зале, никак не ожидая, что столкнётся с ним лицом к лицу в эту же минуту. В прямом смысле этого слова. Вэй Усянь, как обычно предпочитающий не смотреть по сторонам, потёр свой ушибленный лоб и воскликнул: - Цзян Чэн, прости я не видел, что ты бежишь, я не специально в тебя врезался! – заметив, что друг хмуро взирает на него, не говоря ни слова, он взволнованно спросил, - Хей, ты в порядке? - Вэй Ин, - набрав побольше воздуха в лёгкие, начал Ваньинь, - ты помнишь, что было вчера вечером? Раскрыв глаза, тот засмеялся. - Конечно, помню, ты чего, Цзян Чэн? У Слизерина талант устраивать вечеринки, признаю, но не до такой же степени, чтобы выбить все мысли из головы. - Расскажи мне в подробностях всё, что происходило вчера в подземельях, - резко попросил Ваньинь. - Цзян Чэн, ты такой странный сегодня, - подозрительно прищурившись, сказал Усянь. – Сынок Цзинь Гуаншаня же выиграл Кубок трёх волшебников на турнире. Честно говоря, я до сих пор в лёгком шоке, он же до сих пор на Травологии путает борщевик и дягиль, а в бою с большей охотой использует Протего, чем что-либо ещё. По-любому, папочка ему как-то подсобил, не верю я в его безоговорочную победу. Недовольно вздохнув, как обычно и бывало, когда приходилось говорить о Цзысюане, он продолжил: - После торжественной части, этот «золотой» мальчик, окружённый такими же пустоголовыми, как и он, девчонками, ввалился в вашу общую гостиную и объявил о вечеринке. Если бы не маггловский алкоголь и упрашивания Хуайсана, я бы не пошёл даже. - Мог бы и не упоминать его, ты пойдёшь куда угодно, если там будет хорошая выпивка, - не без доли сарказма пробурчал Ваньинь. - Цзян Чэн, Цзян Чэн, ты всегда отлично меня понимал, - прислонившись к стене и подняв уголок губ, сказал Усянь. - Значит, половина школы этой ночью разрушала слизеринскую гостиную? – вернув Вэй Ина к началу разговора, спросил Цзян Чэн. - Да ладно тебе, небольшой беспорядок ещё никому не вредил, вашим унылым подземельям это только на пользу. - Вэй Ин, ты уверен, что ничего важного не произошло сегодня ночью? – с недоверием поинтересовался Ваньинь. - Нет, совершенно ничего. То, как быстро отреагировал Усянь на этот вопрос, насторожило Цзян Чэна. - Ну если только… Цзян Чэн похолодел. - «Если только» что? Вэй Ин?! - Нет, всё-таки ничего. Слушай, Цзян Чэн, я пойду, ладно? - нервно улыбнувшись, сказал Усянь, - Мне надо вернуться в свою башню, забрать кое-какие вещи. Потом увидимся! - Стой, Вэй Ин! Но Усянь всегда был слишком быстрым и проворным и, благополучно прыгнув на подъехавшую лестницу, уже стремительно поднимался наверх, пряча глаза от смотрящего на него снизу Цзян Чэна. Он ничего не помнит... Но не могло же Ваньиню это присниться, слишком живыми были ощущения, слишком знакомой на вкус была эта бархатная нежная кожа. Ваньинь не имел ни малейшего понятия, у кого ещё можно спросить о вчерашнем вечере. К Хуайсану идти не хотелось, Цзян Чэн почему-то был уверен, что тот способен будет функционировать максимум к вечеру. Завтрашнего дня. Голова начала активно работать. Кто ещё вчера был в гостиной Слизерина? Половина Хогвартса точно присутствовала там, но ведь не ко всем можно подойти с расспросами и не получить в ответ приподнятую в удивлении бровь и изучающий взгляд. Должен же был кто-то адекватный прийти на вечеринку, хотя бы для того, чтобы заиметь на всех компромат и впоследствии шантажировать им. Ваньиня осенило. Теперь он точно знал, кого ему нужно искать, ведь от внимания вездесущей Вэнь Цин ускользнуть было практически невозможно.***
Найти лучшую студентку Гриффиндора было не сложно: с наибольшей вероятностью она могла быть в библиотеке, изобретая вместе с Ло Цинъян очередной отвратительный сглаз, или в общей гостиной своего факультета, споря с Сычжуем о законах магических существ, а конкретно, домовых эльфов, заслуживающих, по её мнению, полной свободы от тех обязанностей, которые им навязали волшебники. Башня Гриффиндора в такие моменты превращалась в опасную зону, поскольку противостояние двух самых эрудированных людей факультета затрагивало всех, находящихся в радиусе трёх метров. Но Цзян Чэн нашёл Вэнь Цин в совершенно неожиданном для неё месте - на квиддичном поле, резво наматывающую круги высоко в небе. Она была поистине великолепна, и не будь Ваньинь так крепко влюблён в Усяня, стопроцентно бы присмотрелся к этой гордой и своенравной гриффиндорке. Хотя, зная её характер, она бы его к себе не подпустила. Слизеринцу ещё крупно повезло, что она не считает его недоумком, к коим относит практически всех парней Хогвартса, за глаза утверждая, что у мужчин нет никаких прав, за исключением её брата. Спустя несколько минут, Вэнь Цин почувствовала, что её единение с ветром прервали, и поспешила спуститься, мягко направляя метлу по направлению к Ваньиню. - Цзян Чэн, не ожидала тебя здесь встретить, - ловко спрыгнув на землю и оправив чуть помявшуюся мантию, воскликнула гриффиндорка. - Я тоже не ожидал, что ты способна променять общество пыльных книг и древних свитков на что-то более занятное. - Рада, что твоё хорошее настроение всё ещё с тобой, - засмеялась та и направилась к трибунам, чтобы забрать оставленную сумку с учебниками. - Вэнь Цин, постой, пожалуйста, - сжав ладони, произнёс Цзян Чэн. - Мне очень нужно узнать у тебя о том, что происходило вчера в подземельях. На этих словах улыбка гриффиндорки погасла, а спина вытянулась в струну и застыла. Медленно повернувшись к Ваньиню, она спросила: - Что ты имеешь в виду? Цзян Чэн нахмурил лоб и, глубоко вздохнув, выпалил: - Вэнь Цин, скажи мне, я целовался вчера с Усянем, или мне это приснилось, как и бывает обычно? Девушка раскрыла свои и без того большие глаза, поджала губы и повернулась к выходу с поля. - Об этом тебе лучше поговорить с ним, а не со мной, - отрезала она и зашагала к замку. - Вэй Ин избегает меня, - упавшим тоном пробормотал Ваньинь, - делает вид, что ничего не было, но я же чувствую, что на этот раз это не сон, а реальность. Вэнь Цин, прошу тебя. Ты единственная, кто может рассказать всё честно и без издевательств. На этой ноте голос слизеринца дрогнул, и он безжизненно уронил руки вдоль тела. - Пойдём. – устало вздохнула девушка. Нерешительно тронув Цзян Чэна за плечо, она добавила: - Я всё расскажу.***
Едва попрощавшись с гриффиндоркой, Цзян Ваньинь понёсся по коридорам школы, практически сбивая всех с ног. Где же Усянь, когда он так сильно нужен? Цзян Чэн проверил все места, где, предположительно, мог оказаться гриффиндорец, но безуспешно. Его не было ни в башне львиного факультета, ни в Большом зале на ужине, ни где-либо ещё. Он словно под землю провалился, спрятавшись от Ваньиня. В голове не утихал разговор с Вэнь Цин. - Он сорвался, а потом, осознав, что наделал, испугался твоей реакции. Цзян Чэн, он так сильно дорожит вашей дружбой и боится её потерять, что даже попросил меня наложить на тебя забвение, чтобы на утро ты ничего не вспомнил и смог вести себя, как обычно. - Но я ничего не забыл. - Да. В магическом мире нет заклинания, стирающего память чувств и ощущений. Любящее сердце запоминает куда больше, чем мозг. Ноги сами привели к Астрономической башне. Общество безмолвных звёзд всегда успокаивало Ваньиня, а вой ветра освежал голову и словно шептал на ухо: «Пока ты жив, решение любой проблемы найдётся всегда. Стоит сорваться вниз, и станет всё равно на то, что было вчера, и что будет завтра». Поднимаясь по крутой винтовой лестнице наверх, Цзян Чэн понял, что не только он решил побыть в одиночестве и подумать. - Вэй Ин, - тихо позвал Ваньинь. Человек, ранее опиравшийся на парапет, мигом выпрямился и испуганными глазами взглянул на слизеринца. - Ах, Цзян Чэн. – пробормотал Усянь. - Не волнуйся, я уже собирался уходить. - Больше я никуда тебя не отпущу. Не дав Усяню вставить и слова, Цзян Чэн накрыл его губы своими и прижал к себе, наконец, в полной мере осознав, что всё происходящее с ним – реально, что самый дорогой во всём мире человек рядом в его объятиях, и довольно улыбается в поцелуй, спустя минуту взяв инициативу на себя и прижимая Цзян Чэна к холодной стене, хорошо контрастирующей с тем жаром, что ярким огнём горел в их сердцах. - Вэй Ин, - с трудом оторвавшись от любимых губ, произнёс Ваньинь, - Почему ты никогда не рассказывал? Я был уверен, что… - Как и я. Смотря друг другу в глаза, они засмеялись. - Мы такие идиоты, - выдохнул Цзян Чэн и улыбнулся. - Просто невероятные. Знаешь, сколько поцелуев мы должны друг другу за все эти годы? - Даже боюсь представить. - Минимум десять тысяч, и я начинаю отсчёт прямо сейчас. С этими словами Вэй Ин, глядя на Цзян Чэна томными и невозможно нежными глазами, вновь прижался к его губам, наконец, почувствовав, как тяжёлая рука на сердце разжимается и даёт вздохнуть полной грудью. Теперь им ничего не было страшно.