На холодных равнинах Аляски

На холодных равнинах Аляски, В одиноких пустынных очах Отражалась надежда, в опаске Била дрожь на замерзших плечах. Милый юноша изгнан из рая, Он не принят средь этих людей, И в начале прохладного мая, Представляет жестокость смертей. В том далеком несчастном году Парень к богу навзрыд обращался И молил полететь наяву, На обиду и боль нарывался. Словно птица хотел парень стать, Бесполезную сброся одежду. На просторах Аляски летать, И, лелея простую надежду, Он презрен был в глазах ребятни, Что за волосы гада таскала. Но был добр и чужд он тоске, В парне этого было так мало. Глядя в мир голубыми очами, Он искал смысл жизни в цветах. Не тая всем делился он, снами, Заслужив синяки на глазах. И ослеп бедный парень от горя, Светлый лик понемногу исчез. И смотрел он глазами на море, Видя мрак, что за душу пролез. Уж не добр был мальчик и ныне Черным глазом куда не глянет, Мрак поселится в душу отныне, И беда мирный люд постигнет. Проклинали парнишку крестьяне, И, однажды, в студеный денек Были злости полны северяне, Взяли люди с собой огонек. В день прохладного, стылого мая В одиноких пустынных очах Загорелось неистово пламя, Дрожь не била в замерзших плечах. Подожжен был умышленно парень, Весь избитый, худой, в синяках. Он подвешен руками, ногами Над огнем северян и нерях. Одеянье рассыпалось пеплом. Кожу жалил проклятый огонь, Разливался, бушуя по венам, А в глазах стыла дикая боль. То ли дар это, то ли проклятье, Но несчастному дали лишь шанс. Возродило мальчишку заклятье И исчезнул в огне он за раз. Миг молчания жуткого полон, Не летел человеческий прах. Взвился тенью огромную ворон, Наводя на крестьянинов страх. Вместо парня блестел черным оком Ворон - дикий и жуткий мертвец. Нападал на людей он нароком, Когти в очи втыкая, подлец. На холодных равнинах Аляски, В одиноких пустынных очах Отражалось презрение, в опаске Убегали все от палача.