Some observations of Captain Cold

Леонард понимал, что его сложно назвать хорошим человеком: он не был добропорядочным гражданином Америки, грабил людей и испытывал от этого удовольствие, обманывал и получал выгоду, а если того требовали обстоятельства, мог легко спустить курок. Но кем он точно мог себя назвать, так это внимательным человеком. Снарт с достаточно юных лет мог понять, когда стоит обходить отца стороной, тихо смиряясь со всем, что вылетало из его рта, а когда стоит поцеловать Лизу в макушку и тихо прошептать на ей ухо, что все обязательно будет хорошо, даже если никто из них в это не верил. Всегда замечал тот момент, когда стоит разрешить Мику сжечь ту или иную картину в галерее современного искусства, чтобы не вызвать подозрений у напарника и выпустить его гнев наружу, когда тот был необходим. Да и картины эти были не лучше его детских рисунков. Он всегда легко подмечал детали и связывал их в логическую паутину, - работать с фактами было легче, выпуская из паутины одну или две ниточки. Централ Сити был его городом уже давно: сначала как место рождения и проживания, а спустя несколько лет как город, которым он управлял изнутри с самых темных уголков. Этот город был его игровым полем, на котором он умело переставлял фигурки до тех пор, пока не объявилась новая – Вспышка. Сильный, ловкий и невероятно быстрый, - невозможное, ставшее реальностью. Для кого-то он был чудом, для кого-то – преградой. А для Леонарда новой причиной, стимулом стать лучше. Ловчее, сообразительнее и хитрее. Играть было весело; Флэш знал правила, но игнорировал их, на ходу создавая новые, дышал в спину и периодически заковывал в стальные браслеты наручников. Сбегать было просто, ведь раунд был ещё не доигран. Алый Бегун был любимым врагом Капитана Холода, и пытаться просто обыграть его было уже не представляло особого интереса, ему хотелось узнать, кто же скрывается под маской ангела-хранителя Централ Сити. Он наблюдал и, возможно, слегка мухлевал, заморозив руки брату Циско Рамона, но имя получил - Барри Аллен. Интернет с радостью поведал ему, что парень работал криминалистом в полицейском участке города, и услужливо предложил статью пятнадцатилетней давности, где говорилось о смерти Норы Аллен от рук мужа, прилагая фотографию маленького испуганного мальчика, который, поджав губы, смотрел на конвой полицейских, который окружил его отца. Спустя ещё некоторое время Леонард, путем слежки, узнал несколько незначительных вещей: Барри Аллен вечно опаздывал, входил в категорию очаровательных гиков, которые были влюблены в старые комиксы, Нетфликс и сырные снеки, а так же был обладателем большой коллекции фланелевых рубашек красного цвета, что Леонард находил весьма комичным и в то же время очаровательным, с неохотой признавая последнее. Мальчик был бесконечно хорошим, от этого испортить его хотелось в два раза сильнее. Вступив в команду Легенд, которая с самого начала была обречена на провал, Леонард не прекращал наблюдать. Люди, с которыми ему пришлось работать, были странными. У каждого из них была своя история - от Нанда Парбат до смерти в своей же лаборатории, но они были предсказуемыми – кучка неудачников, которые хотели оставить свой след в истории и не умереть по дороге. Никто из них не мог стать интереснее Барри Аллена. Холод с довольной ухмылкой наблюдал, как павшая убийца рассказывала свои самые ужасающие и постыдные секреты, как старый профессор готов был рисковать жизнью, лишь бы снова вдохнуть дух приключений. Все это было ожидаемо. Когда мужчина сошёл с Волнолёта в далеком будущем, где не оставалось ни намека на 2016, он знал, что все-таки одна вещь осталась неизменной - не тронутый временем, в городе был Флэш. Об этом говорили яркие вывески, фигурки на прилавках магазинов, напиток из Джиттерс. Леонард ожидал увидеть знакомую фигуру в красной коже, но вместо этого увидел музей его имени, с двумя датами и глупой фразой о том, каким хорошим человеком и героем он был. Холодная статуя национального героя не могла передать тепло его кожи, глубокий, добрый, но печальный взгляд зеленых глаз и тихий шепот: «Снарт, я знаю, в тебе есть хорошее. Я верю в это.» Статуя безмолвно смотрела в даль, а фраза, выгравированная у его ног, гласила: «Беги, Барри. Беги.» Сара и Кендра смеялись над глупой шуткой, Мартин и Рэй обсуждали новое уравнение, а Леонард смотрел на холодную фигуру Флэша, сцепив руки на груди в попытке прикрыть образовавшуюся дыру в ней от этой картины. Лишь Мик положил грубую ладонь на плечо напарника и тихо, в несвойственной для себя манере, сказал: — Пацан верил в тебя, - он глубоко вздохнул и отошел. Холод был почти уверен, что Флэш встретил свой конец в одиночестве, ведь, как это обычно бывает, героев некому спасти. Мужчина закрыл глаза и глубоко вздохнул. Это неустоявшийся вариант будущего, значит, его все еще можно изменить. Он обязательно его изменит. Ступая на корабль, Снарт просит Рипа проложить путь до 2016 года, домой, где по городу носится еще живой герой. Город остался почти таким же, каким Леонард его оставил в тот день, на крыше. Только уже не было ярко-алых, будто кровавых вывесок с золотой молнией. Ступая по тонкому слою снега, который хрустел под ногами при каждом шаге, мужчина останавливается возле дома, в котором недавно зажегся свет. Занося руку над звонком, он сморит на свою ладонь в плотной коже и нажимает на кнопку звонка. Дверь открывается через сорок пять секунд, и в проеме показывается бессовестно лохматая голова. — Снарт? Что ты тут делаешь? – как обычно слишком много вопросов, но они неожиданно греют сердце мужчины. — Подарочек на Рождество готовлю, Скарлет, - Снарт смотрит в растерянные глаза спидстера и слишком быстро, даже для него, притягивает парня к себе, кладя руку на затылок, и целует, оставляя на губах Аллена привкус легкой горечи, скрытой нежности и ментоловых леденцов. Он ожидает, что парень оттолкнет его, спросит о возможной травме головы, но вместо этого он, как всегда, удивляет, крепче прижимаясь, запуская руки в мягкий мех парки, и целует еще отчаяннее, будто это он смотрел в холодные глаза статуи Флэша в далеком пятидесятом году. Леонард Снарт привык наблюдать за тем, что его окружает, но совершенно упустил из виду тот момент, когда он влюбился в Барри Аллена. Но он совершенно точно знал, что, открывая глаза каждое утро и поворачивая голову направо, натыкаясь взглядом на темную макушку, опуская руки на бледную, покрытую россыпью звезд-веснушек спину, слыша любимый голос, он влюбляется все сильнее и сильнее.