Собачья жизнь

Собачья жизнь. Собачий день. Собачье мгновение. Жизнь собаки очень коротка, а у той, которая живет на улице ещё короче, чем у домашней. В среднем собаки живут всего восемь лет, для людей это очень мало, ведь средний человеческий возраст – семьдесят лет. Это почти в девять раз больше чем у собак. Интересные цифры, не правда ли? Чёрная тварь высунула свою морду под покров ночи и вдохнула слабый запах двуногих. Но их уже не было, что собственно, и радовало собаку. Вильнув обрубанным хвостом, та полностью вышла из своего укрытия, встав в полный рост. Теперь её можно было разглядеть лучше. Зрелая, трехлетняя сука с выраженными мышцами по всему телу. Уши были купированы и при внимании складывались в «домик». Хвост так же купирован, как и надо по стандарту, после второго позвонка. Морда и грудь усеяна точечными шрамами, указывающими на боевое прошлое, где собака явно не уступала соперникам. На лапах так же имеются характерные шрамы, вперемешку с длинными, толстыми, которые были от рваных ран. В первые два года жизни она охраняла стада в Италии. Кроме того, что ей надо было держать стадо вместе и загонять его, на её плечи ложилась обязанность защищать их от свирепых Итальянских волков. Последний год её выставляли на незаконные бои, где она была в числе лучших. Легко расправлялась с любым врагом, просто разрывая ему глотку. Это умение она приобрела в охоте на волков, вместе со своими сородичами у себя на родине. Собака сладко облизнувшись, сделала пару шагов вперёд и глухо зарычала, чувствуя смертельную петлю на свое шее. Её взгляд заметался по пустынной улице, как сзади она увидела фигуру человека. – Попалась, тварь, – мужчина резко рванул на себя петлю для отлова животных, но она даже не пошатнулась, перенеся вес на свои лапы. Её взгляд метали молнии, а белоснежные клыки были видны в грозном оскале, – думаешь, напугала? Да я тебя три месяца искал по чертовому городу! Теперь я нашел тебя, и ты не отделаешься от меня. Собака смотрела в глаза человека и ненавидела. Этот мужчина выставлял её на запрещенные бои, морил голодом по несколько дней, избивал и душил. Дышать становилось тяжелее, но она боец и просто так не разрешит подчинить себя такому уроду. Уроду, не в плане внешности, а в плане души. Она грязная, дешевая, уродливая и гнилая. В покрове ночи сверкали две пары глаз. Одни алчные, жестокие, а другие благородные. С другой стороны к собаке подошёл другой мужчина, намного моложе первого и, накинув петлю на шею, так же начал удушать и тащить особь к машине. Как бы она не упиралась лапами в твёрдую землю, против двух людей, да ещё и когда в организм не поступает кислород, было трудно даже устоять, а не то, чтобы убежать. Силы медленно покидали её и, вскоре она опустила грудь на землю, не в силах удерживать её на весу. Тогда люди просто схватили её за шкирку и закинули в просторную клетку. Глаза быстро закрылись от равномерного укачивания, унося её в мир Морфея. Очнулась тварь уже привязанной на цепь под палящим солнцем Калифорнии. Её пасть оскалилась и, развернув корпус, она схватила толстую цепь и рванула её зубами. Во рту появился характерный солёный вкус крови. – Тише, девочка, – женский голос приближался, и вскоре возле собаки стояла маленькая девочка. Она протянула ей миску с водой и села рядом, протянув руку. Тварь скептически фыркнула в сторону девочки и отвернулась к тарелке с водой, которую вмиг опустошила и после ушла за будку, спрятавшись от всего мира. Из всех собак во дворе, а их было более сорока, Эрнали была самой спокойной и адекватной. Она молча лежала в последней тени в своей жизни. Это её последний день. Она сделает его последним для себя. Вечером, как только солнце скрылось за горизонтом, к собаке подошли. Накинув на шею петлю, её увели в небольшое здание, которое было создано для тренировочного зала и ринга. В одной части здания был ринг, а во второй остальные тренажеры. Как только крепкие лапы собаки коснулись коврового покрытия ринга, её шерсть в области холки вздыбилась, а зрачки сузились. Её отвели на одну часть ринга и стали ожидать соперника. Дыхание твари было ровным. Это не первый её поединок, и она знала, на что идёт. Зачем идёт. И только когда на ринг ступил крупный пёс, псина рыкнула. Первый и последний звук её на этом ринге. Чёрный пёс превышал Цессо в размерах, он был крупнее, сильнее и, наверное, чаще побеждал. Странно, что в ринг поставили кобеля и суку, но кого волнует это, особенно здесь? Там, где царит тьма. Две чёрные собаки. Две жизни. Один ринг. Один победитель. Один побеждённый. Собаки по команде сорвались с места и понеслись на друг друга. Эрнали в последнюю секунду остановилась и ушла вправо, чтобы пёс проскочил мимо. И как только это случилось, собака вцепилась в его хребет, закинув передние лапы на его спину. Пёс зарычал от злости. Его пасть сомкнулась на задней лапе собаки и на ринг полилась первая кровь. Люди кричали, заливались смехом и криками. Кто-то делал ставки на суку, а кто-то на кобеля. Кто-то потеряет все деньги, а кто-то получит всё. Собаки стояли, не двигаясь несколько мгновений, как тварь меняет свой захват и хватает пса за столь чувствительный нос, и в её рту сразу раздается привкус крови. На ринг льётся кровь вместе со слюнями и люди входят в ажиотаж. Каждая минута – деньги. Эрнали делает множественные рывки, чувствуя, как каждая мышца на её задней ноге просто разрывается от адской боли, но она молчит. А вот её соперник рычит, мотает мордой и скулит. Он не выдерживает боли и ставит лапу на морду суки, прижимая её к земле. Вывернувшись, она оголяет свою шею для удара, и как только её соперник отпускает лапу, она вцепливается в верхнюю часть шеи оппонента и сжимает челюсти. Кровь хлыстает из всех открытых ран, покрывая собой ринг. Эрнали взвизгивает, когда чувствует, что пёс схватил её за грудную мышцу. Адская боль сковывает тело, и пасть сжимается в мёртвый замок, преграждая поступление воздуха в организм твари. Слышался крик поддержки обоих хозяевов, но собаки этого не слышали. Они слышали только стук их сердец. Эрнали вновь меняет захват на верхнюю часть черепа и один из её клыков насквозь протыкает глаз пса, от чего тот взвизгивает и отпускает её грудь. Он бьёт лапой морду Эрнали, пытаясь освободить больной глаз, и она отпускает, как его когти встревают возле глаза. Собаки становятся вне захвата. Между ними ничтожное расстояние, и новый крик людей включает вторую жизнь. Эрнали кидается на оппонента, вновь атакую не защищенную шею, и начинает дергать мордой из стороны в сторону, старясь причинить максимальные неудобства. Пёс хватает её за бок шеи, так же трепит мордой. Переступая с места на место, они кружатся по одной траектории, оставляя ещё больше крови. «Больше крови», «давайте», «держи захват» – вот что кричали люди за рингом. Наверное, встреться они бы в ринге с одной из собак, кричали бы обратное. Собаки ещё крепче сжимали челюсти и трепали друг друга, создавая под собой лужи крови. От усталости и потери крови, они не могли стоять на лапах и завалились на землю, лишь продолжая мотать мордами. Такая схватка длилась недолго, и собаки вновь встали на лапы, атакую друг друга по новой. Снова незахват и собаки отходят от друг друга и замирают. Сил уже не остается. Но собаки вновь кидаются на друг друга, впиваясь в плоть. Эрнали делает крепкий захват на запястье и вскоре кость ломается. В это время соперник ломает собаке бедро. Собаки падают на ковер и, истекая кровью, наносят последние, смертельные раны. Крупный алабай падает на ковер, содрогаясь в последних конвульсиях. Эрнали падает следом. Без конвульсий или каких-то других признаков смерти. Просто упала. Просто закрыла глаза. Она умерла, но победила. Она убила не только себя, но и оппонента. Постоянно открывая слабые зоны, она позволяла убивать себя очень медленно, болезненно.