В розовом кружеве проводов

Среди детей, особенно среди нас, розовых девочек с голограммной внешностью аниме-школьниц, вечной и наибольшей популярностью пользовалась комната с играми. Игры с любыми сюжетами, с полным и частичным погружением, командные и одиночные, манили нас своими красочными заставками. Мы таскались туда почти каждый день, хотя цена некоторых была всё же слишком дорога. Кто-то говорил, что это лишь потому, что некоторыми играми управляет самый настоящий ИИ, которого можно пробудить, взломать или вызвать на разговор при помощи кодовых фраз. Но их, разумеется, никто не знал, хотя и говорили, что если три раза подпрыгнуть на левой ноге в милейшей игре «Кукольное чаепитие», то на сидящих за столом обрушится шквал огня, а затем раздастся громоподобный голос, который, как полагали, принадлежит искусственному интеллект. Кто-то пробовал этот способ, но ничего, разумеется, не случалось, я же не пыталась из уважения к атмосфере игры. Каждый день после школы мы с воплями, размахивая проводами для подключения, мчались в игровой центр, выбирали лучшие игры, расталкивали друг друга, стремясь занять лучшие места, наконец успокаивались и погружались в красочные виртуальные миры. И в зале надолго замирала тишина. Одной из моих любимых игр была «Сказка с разных сторон». Игра переделывала известную сказку о драконе и принцессе, путь к победе заключался в том, чтобы как можно быстрее закончить сюжет и вернуть несчастную девушку её совсем уж безутешному отцу. Но детей она привлекала, безусловно, не этим, а тем, что раз в полчаса переключала персонажей, позволяя побыть и миниатюрной принцессой в шелках, и угрюмо мощным стражем, и блестящим, как фольговая обёртка, рыцарем, и многими другими, не менее привлекательными персонажами. Нужно было понимать, как решения, например, короля влияют на действия рыцаря, и играть так, чтобы все частички сюжета цеплялись друг за друга. Я не помню, сколько прошло дней. Считать по получасам довольно сложно, и на четвёртой неделе я сбилась, махнула рукой и попыталась просто жить. Я почти не помню себя из реальности, свою внешность и облик друзей, я живу и запоминаю себя по отыгранным персонажам — Фрейлина, Советник, Охотница, Король, ещё раз Охотница, Рыцарь, Колдунья, Стражник и снова Король, Принцесса и Слуга. Я прохожу по рисованым полям и кружевным покоям, изредка пользуясь чит-кодами — сократить расстояние или убрать с пути мелких врагов, управляемых разумом игры. Я просто однажды загрузила себя в игру и не смогла выйти оттуда. И, если честно, я уже смирилась. Сначала мне казалось, что нас девять, четыре мальчика и пять девочек, постоянно менявших облики и возможности, группа детей, застрявших в фэнтези-мирке. Когда нам удавалось встретиться, мы подолгу болтали, рассказывали что-то о себе, о своей прошлой жизни. Но я начала замечать, что их персонажи замирают, не отвечая на вопросы, и лишь легонько подрагивают. Затем резко оживают, продолжая разговор, прерванный на полуслова. Это было слишком неестественно и жутко, чтобы не замечать, и навевало странные мысли. Когда отыгрывающий Фрейлину замер, я схватила его за плечи и с силой качнула, хорошо, что в тот момент я была Стражником и имела на это силы. Неожиданно меня тоже будто схватило, рвануло, обращая в энергию, двоичным кодом протащило по запутанным проводам, и я попала в профиль игрока. В таких профилях, напоминающих анкету и медицинскую карту одновременно, находились данные об игроке и его персонаже, в том числе общее состояние, его пульс, частота дыхания и другое, чтобы в случае чего успеть отсоединить человека от игры. На месте графика пульса была прямая линия. Я непонимающе долго смотрела на эту линию, пока наконец профиль не исчез, а я не вернулась в бордового цвета комнату с узкими окнами — покои Короля. Впоследствии я проверила всех остальных детей, и они тоже оказались мертвы. Вероятно, игра, этот ИИ, о котором столько говорили, загрузил их сознания в свою память, раздавая им внешности и роли, но не смог удержать их в порядке, поэтому и происходили такие странности. Компьютеру, пусть даже наполненному разумами детей, я не доверяла, да и не о чем было больше говорить. Я начала избегать их, придумывала странные оправдания, и наконец сюжет игры превратился в молчаливую однообразную рутину. Найти дракона и убить. Я попыталась это сделать, но Рыцарь уже через минуту был сожжён в багровом пламени дракона, а я действительно почувствовала тот жуткий, давящий на грудь жар и пообещала себе никогда больше так не делать. Я пробовала не подходить к дракону, но он подлетал сам, вертел головой на тонкой суставчатой шее, поворачивал голову боком — всегда правым и устрашающе скалил в ухмылке пасть. Сквозь порванные губы, созданные, кажется, из гибких трубок, сквозь разлом зубов виднелось его раскалённое нутро, живое, дышащее, полное огня. Дракон выдыхал пламя, иногда я успевала отскочить, иногда нет, порой меня заваливало камнями или перерубало зубчатым хвостом, но игра неизменно начиналась заново. Снова. И снова. И ещё бесконечное число раз. Сегодня Дракон повернул голову влево. Драконом никто из игроков не управлял, потому что их было слишком мало, Дракон всегда действовал одинаково, не завися от моих действий. Но сегодня он повернул голову влево. И замер, будто присматриваясь ко мне. Значит, кто-то смог подключиться, кто-то безусловно живой и разумный! Я почувствовала непреодолимое желание узнать, кто это, знает ли он, что снаружи, как выбраться из игры и что со мной… С моим телом, точнее. Я подняла руки в мирном жесте и выкрикнула: «Кто ты?» Возможно, Дракон удивился, но на его механической морде нельзя было разобрать эмоции. Он долго, мучительно долго молчал, подходя ко мне, настолько долго, что я потеряла надежду и приготовилась снова почувствовать пламя, спекающее серебристые доспехи, но наконец он заговорил: «О-ой… Я даже не думал, что тут есть живые… То есть, там, снаружи, всё завалено. Обломки везде, и вообще… Я выживший, я тут случайно.» Он явно стеснялся, не понимал, как управлять своим персонажем, где он и что вообще происходит. Я попыталась объяснить, но прозвучало это, само собой, крайне глупо, и он, вероятно, не поверил, но согласился проверить, что с моим телом. Я объяснила, как выглядела раньше, с каким-то стыдливым смехом рассказала, что носила розовые браслетики с вышитыми на них цветочками. Он кивнул и вышел из игры, а я впервые получила возможность рассмотреть дракона получше. Гибкий и тонкий, спаянный из множества механизмов, тёмно-членистой громадой он возвышался надо мной, сломанные части хребта покачивались на ветру. Наконец он появился, с помощью огромного количества удачи подключившись, и с ходу начал рассказывать: «Там просто куча препятствий, провода какие-то, всё завалено! Скелеты лежат, что-то такое истлевшее…» Неожиданная, но страшная мысль пришла мне, но я велела себе не думать об этом. — И ты… Кажется… Тоже мёртвая, — сказал, как ударил, как отрезал что-то живое, будто не понимая даже смысла сказанного. Я пошатнулась, перед глазами поплыли белые пятна. Сколько… Сколько же лет я уже мертва? Он стоял молча, давая мне время всё обдумать и понять, но в голове было почему-то пусто, гулко и невероятно тихо. В каждой игре должны быть игроки. Вероятно, ИИ «Сказки с разных сторон» ставил это целью своего существования, и поэтому, когда произошла Катастрофа (я не знала, что случилось с нынешним миром, просто хотела создать хоть какую-то иллюзию ясности), он перезаписал наши сознания в себя. И мы умерли, не заметив этого. Полчаса почти прошли, и, если мой персонаж останется жив, игра может решить, что я победила и… И выкинет меня в давно сгнившее тело? Совсем недавно я жаждала выиграть и покинуть этот заколдованный круг, но сейчас этого нельзя было допустить ни в коем случае! Я коснулась горячего драконьего лба и прошептала: «Убей меня.» Он вздрогнул, решил, вероятно, что от горя я сошла с ума. — Если я выиграю, игра закончится. Или нет. Я не знаю, понимаешь, не знаю, я ни разу не выигрывала, но если она кончится, я вернусь обратно, в никуда, в мёртвое тело, — Дракон молчал, по его огненным глазам трудно было прочесть эмоции, и так же трудно было ассоциировать его с испуганным, удивлённым, непонимающим подростком из совсем другого мира, не знающего компьютерных технологий, практически чудом подключившегося к чудом выжившей игре. Он нерешительно проговорил: «И мы никогда больше не встретимся. Я не могу тут долго задерживаться, кругом полно тварей и… " Он чуть было не сказал «мертвецов» и замер, почти испуганно глядя на меня. Вдруг зачастил быстро, отчаянно, потому что счёт шёл на последние минуты: «Я найду тебе новое тело. Лучшее, сильное, идеальное… Я правда найду, обещаю, перекину твоё сознание туда. Я не знаю, как, но я придумаю, честно, я всё сделаю, ты только дождись меня, хорошо? Дождись, обещай, что дождёшься?» Я не узнала ни слова о наружнем мире, я даже не знала, хочу ли я туда, но согласилась, пообещала не раздумывая. Он наклонился, глядя мне в глаза, от металлической чешуи шёл жар, ужасный, сушащий глаза при взгляде на тело, наклонился, будто читая меня, и я тоже смотрела прямо, не отворачиваясь. Затем он медленно поднял страшно зазубренный коготь и вонзил мне в грудь. И было почти не больно. Он не вернулся. Может быть, твари, о которых он упомянул, именно сейчас обгладывают его хрупкие, почти воробьиные косточки. Может быть, он нашёл идеальное тело, наполненное идеальной душой, и забыл про меня. Может быть, он потому так цеплялся за меня, что был единственным выжившим, и ищет сейчас, кропотливо, настойчиво, не позволяя себе отчаяться, ищет хоть какое-нибудь тело. Может быть, хочет совершить что-то великое, множество подвигов, что войдут в историю, и через много лет, когда шрамы начнут мучительно полыхать огнём, вернётся ко мне. Не знаю, но жду его. Я поняла, как победить дракона, я каждый раз подхожу к нему, не используя это знание, чувствую, как плавятся доспехи и трескаются кости. И погибаю раз за разом. И раз за разом жду его.